В клетке со зверем

– Мне на вас глубоко наплевать, – в тон ему ответила я, – железные вы или стальные, ко мне вам прикасаться запрещено. Понял?

– Я и не собирался делать ничего, что тебе бы не понравилось. Подумал, вдруг сама захочешь.

– И не мечтай!

– Понял-понял, ты типа девушка приличная, да?

– Вот именно, – я хотела пройти в комнату, но Илья снова схватил меня, – не бойся, против воли не трону, но может, ты все же захочешь? Хотя бы со мной? Я буду нежен!

– Пусти меня, ни с тобой, ни с твоими дружками!

– Может, передумаешь? Я умею быть ласковым.

– Илюх, отвали от нее! – вмешался только что вошедший Иван, – что тебе не ясно из того, что эта шмара тебе сказала? Она нос от нас всех воротит, зато мелкому ублюдку зад подтирает. Это значит, что она такая же! Такая же грязь!

Не желая дальше слушать, я с гордым видом ушла к себе. Но за закрытой дверью упала на кровать и залилась горькими слезами. Как бы я ни старалась держаться, на самом деле было очень страшно.

Следующие дни только маленький Тема помогал мне держаться. Иван, Илья и Игорь то и дело демонстрировали нам с малышом свою неприязнь. К тому же, я стала предметом их пошлых шуточек. Каждый раз, когда я выходила из комнаты, кто-нибудь из троицы непременно говорил, что я шлюха и ни на что, кроме работы телом, не гожусь. Конечно, их раздражало, что я игнорировала эти выпады, ведь они не знали, как плохо мне было на самом деле.

Волновало и другое. За четыре дня в этом доме Максим ни разу не дал о себе знать. Он говорил, что я пробуду здесь дней пять, срок практически вышел, а никаких известий не было. Удивляло то, что никто не интересовался маленьким Темой. Когда похищают ребенка, то, как правило, преступники выходят на связь с его родными, чтобы показать им, что с малышом все в порядке. Как же должны были переживать мама и папа Артемки, не имея возможности убедиться, что с ним все хорошо.

Вопреки указаниям Макса, я привязалась к мальчику. Тема оказался очень ласковым ребенком. Он всегда улыбался, когда я купала его, кормила или переодевала. Но при этом малыш был очень беспокойным: часто плакал, плохо спал ночами и мало кушал. Тем не менее, забота о малыше отнимала все мои силы. Каждую минуту я была начеку, понимая, что живу под одной крышей со страшными людьми, которые легко могут причинить ребенку вред. Именно поэтому практически все время я была с ним.

Мороз крепчал день ото дня, и в доме стало еще холоднее. Маленькие батареи не справлялись со своей задачей. Даже на окнах с внутренней стороны появился лед, который никак не хотел таять. Ту страшную ночь я запомню на всю жизнь. За окном бушевала вьюга, а ветер завывал, подобно раненому зверю. Темочка как будто чувствовал беспокойную погоду и капризничал весь вечер. С трудом мне удалось его укачать. Как только малыш уснул, я собралась в душ.

Как приятно было встать под горячие струи воды. Хотелось прогреть всю себя, чтобы потом забраться под одеяло и сразу уснуть. В эти дни сон стал для меня непозволительной роскошью, а смертельная усталость – верным спутником. Завтра будет пятый день, как я живу в этом доме. С одной стороны, я так хотела поскорее уехать из этого места, с другой – безумно боялась за Тему. Окончательно согревшись, я снова укуталась в теплую одежду и поспешила к себе. Стоило мне выйти из ванной, как я поняла: что-то не так… Уходя, я оставила включенным только ночник на тумбочке, сейчас из-под моей двери пробивался яркий свет. Со всех ног я бросилась в комнату.

– Что вы делаете?! – в ужасе закричала я.

– Решили немного поиграть с мальчишкой, – оскалился Илья.

На моей кровати поверх одеяла лежал Артемка. На нем был лишь подгузник и легкая распашонка, которую я надевала под теплый костюмчик. Все остальные вещи валялись разбросанными по комнате. Склонившись над малышом, полулежал Иван, который щекотал ребенка дулом пистолета. Илья и Игорь сидели у открытого нараспашку окна и курили. В комнате было ничуть не теплее, чем на улице.

– Тварь! – это было все, на что меня хватило.

Я бросилась к ребенку и оттолкнула Ивана. Он отпрянул – судя по всему, не ожидал такой реакции. Видимо, он думал, что я испугаюсь оружия в его руках, но я точно знала, что в ребенка он не выстрелит. Если бы он мог его убить, то сделал бы это в первый день. Судорожно я начала укутывать малыша в одеяло. Было странно, что он не плакал. Возможно, просто не мог от ужаса.

– Подонки! Сволочи! – я орала, как обезумевшая, но мерзавцы только смеялись, – убирайтесь из моей комнаты!

– Танюшка, чего ты так? Мы только поиграли с ребенком, – ухмыльнулся Иван, закуривая сигарету.

Плюнув на все предостережения, я с кулаками бросилась на этих троих. Они ловко уворачивались, лишь смеясь мне в лицо. Артемка громко заплакал, и это меня отрезвило. Когда я к нему повернулась, Иван подхватил меня и швырнул на кровать, как какую-то вещь. Я отлетела и больно ударилась затылком об изголовье.

– Вано, это перебор. Пошли отсюда, – Игорь схватил за руку надвигающегося на меня Ивана, но тот его будто не слышал, – идем, говорю тебе.

– Опять нянчиться с ним будешь?! – Иван рывком поднял меня вверх, – от заразы надо избавляться сразу. Когда он вырастет, будет слишком поздно. Ты хоть представляешь, что они творят с нашими? Знаешь, как убили моего брата?

– Вано, оставь ее, – Илья подбежал к нам с Иваном и стал оттаскивать от меня мужчину, – Гарик, помоги, иначе он сорвется и придушит и девку, и ребенка к чертям собачьим!

Ивана смогли от меня оттащить. Илья и Игорь увели его в другую комнату, а я тут же заперлась и закрыла окно. В комнате стало невыносимо холодно. Меня всю трясло, не то от мороза, не то от ужаса. Кое-как я добрела до детской кроватки и, взяв Тему на руки, забралась с ним под одеяло. Было страшно, что ребенок заболеет, и никто не сможет ему помочь.

Имя, которое я выбрала для мальчика, стало его оберегом. Малыш не заболел, несмотря на то, что так промерз ночью. Я слышала, что маленькие дети легче переносят холод, и теперь получила тому доказательство. Мне же повезло меньше. Уже наутро горло болело так, словно я проглотила моток колючей проволоки, а голос совсем сел. Но даже в таком состоянии я не могла себе позволить расклеиться. Нужно было думать о ребенке, тем более, шел пятый день моего пребывания в этом доме.

Вопреки моим надеждам, Максим не приехал ни в этот день, ни на следующий. Уже неделю я была в компании трех выродков, неделю я практически не спала, питалась консервами и быстрорастворимой лапшой. После той ночи, когда Темку чуть не застудили, я с ним не расставалась. Все, что могла, перетащила к нам в комнату, а если приходилось выходить – только с ним на руках. Даже в ванной я оборудовала старый таз под люльку, куда укладывала малыша, пока была в душе.

На восьмой день заключения в доме я открыла последнюю пачку подгузников, понимая, что скоро мне придется чаще стирать пеленки. Это стало бы большой проблемой, потому что из-за холода белье плохо просыхало. Заканчивались и запасы детского питания. Выбора не осталось, нужно было обратиться к моим соседям, ведь Максим не разрешил мне взять с собой телефон.

– Он такой троглодит? – недовольно поинтересовался Илья, которого мне удалось чудом застать одного.

– Мы здесь дольше, чем говорил Максим.

– Расслабься. Босс сегодня вернется.

– Максим приезжает сегодня? – мне не удалось скрыть радость в голосе. Я уже теряла надежду, что этот ад когда-нибудь кончится.

– Звонил утром, – хмыкнул он и почесал подбородок, – да… ты же понимаешь, что о наших забавах с мальчишкой ему знать не следует?

– Я ничего не скажу, если гарантируешь, что до его приезда никто из вас и близко не подойдет к Теме.

– Договорились.

Я снова заперлась в комнате. Теперь оставалось только ждать приезда моего начальника. Одновременно с радостью, я почувствовала и грусть от скорого расставания с мальчиком, ведь сильно к нему привязалась. Последние дни в этом ребенке был смысл моей жизни. Если бы не он, я бы давно сломалась. Устроив малыша рядом с собой на постели, я укрыла нас одеялом, и мы уснули.

Максим приехал вечером. Мы с Темкой крепко спали, поэтому я не слышала, как он вошел в дом. Громкий стук в дверь разбудил нас обоих, и малыш заплакал.

– Таня, это Макс, открой, пожалуйста, – его спокойный голос был лучше всякой музыки.

– Максим, – с улыбкой я распахнула дверь, но тут же нахмурилась, увидев коренастого мужчину, что стоял рядом с моим начальником.

– Поехали. Твоя работа окончена. Отдай ребенка Мише, – он кивнул на своего спутника.

– Кто это? – недоверчиво спросила я, крепче прижимая к себе Темочку.

– Не твое дело. Таня, отдавай ребенка, и поехали! – разозлился Максим и попытался забрать мальчика, но я попятилась вглубь комнаты.

– Я не отдам Темочку, пока не узнаю, кто этот человек, и что с моим мальчиком все будет в порядке, – прошипела я.

– Темочка? Твой мальчик?! Я же сказал тебе не привязываться! – Макс стал надвигаться на меня.

– Я не отдам ребенка!

Забившись в угол с плачущим Артемом на руках, я была готова отбиваться от Максима, пока у меня хватит сил. Но он не стал подходить ко мне. Остановившись в центре комнаты, он позвал своих людей. Иван, Илья и Игорь, как верные псы, тут же примчались.

– Держите ее, а я заберу ребенка! – велел босс.

Как бы я ни старалась удержать Тему, как ни кричала, силы были неравны. Мужчины схватили меня и стали разжимать руки. Малыш крепко сжал кулачками мою толстовку, будто чувствовал, что его у меня забирают. Максим подошел и легко вырвал у меня ребенка. Он передал малыша своему спутнику, и тот вышел из комнаты.

– Прекрати, Таня, иначе ребята тебя мигом успокоят!