Легенда о героях. Великий поход

Юнис чувствовала как колотится сердце в его груди. Она видела в его глазах все чувства испытываемые им. Она улыбнулась и обняла его.

–Ты прекрасен, Зоран. Не важно как ты выглядишь. Ты прекрасен внутри. Твоя душа, твое отважное благородное сердце прекрасно.

Он стоял не двигаясь. Не в силах поверить ее словам. Хорошо, что он не может плакать, иначе сейчас он бы не выдержал.

–Ты подаришь мне свое кольцо?

Он вздрогнул. Этого просто не может быть. Юнис протянула к нему раскрытую ладонь. Зоран снял кольцо и положил его на ее ладонь, во второй раз за два дня.

–Я никогда не покину тебя, Зоран. Обещаю.– Прошептала она, надевая кольцо на палец.– Мы или уйдем отсюда вместе или вместе погибнем. Ты мой герой. Герой моих детских сказок и снов.

Страж тьмы.

Рамина внимательно следила за продвижением отряда по своим землям. Когда смертные попали в западню в пещере, а потом все же выбрались оттуда, Рамина была даже рада. Ей не хотелось, что бы единственное развлечение так скоро закончилось. Она решила не вмешиваться, и не вмешивалась, но ей не хотелось, что бы жалкие человечки погибли так быстро.

Когда она увидела, как ее пленник, убийца ее сына, спас пришедших из-за гор от неминуемой смерти она тоже обрадовалась. Он был так взволнован. Так счастлив. Так спешил спасти своих сородичей. Рамина уже предвкушала как эти самые сородичи, к которым он так торопился на помощь и которым так был рад, сейчас убьют его точно-так же как они убивают всех остальных ее тварей. Ей не было жалко пленника. Он уже достаточно пострадал и был ей больше неинтересен. А такой конец, от руки своих же земляков это прекрасно. Он ощутит всю глубину страдания перед смертью. Он примчался полный надежды, почти счастливый. А затем все его надежды рушатся и единственное, что его ждет среди своих, это смерть. Рамина с нетерпением ждала, когда девчонка нанесет удар. Она не ошиблась в ней. Девчонка безжалостна и хладнокровна. Когда черноволосая опустила меч, Рамина стиснула кулаки в бессильной ярости. Маленькая глупая дрянь! Она обманула ожидания колдуньи. Такая же слабая и безвольная как все они. Она разочаровала колдунью. Все смертные одинаковы. Головы забиты дурацкими, бесполезными чувствами. Но эта мерзавка, хуже всех. Так яростно сражается с посылаемыми Раминй тварями. Ни один мускул на лице не дрогнет. А на самом деле слабая и глупая. Недостойная как и все остальные.

Она потеряла интерес к отряду смертных. Теперь колдунья хотела, что бы они погибли. Но теперь с ними ее пленник и твари не тронут людишек. Рамина, чувствовала, что перехитрила саму себя своим заклятием воина, которого сделала бессмертным. Да, что же это за планета. Сплошные ловушки изападни на каждом шагу. Это место проклято, иначе нельзя объяснить то, что все здесь идет не так.

Вечером Рамина вновь взглянула в волшебное зеркало. Красавица и чудовище. Это глупейшее из чувств смертных, не имеющая никакого смысла, бесполезная любовь. Кто бы мог подумать. Но как бы не удивил такой поворот событий Рамину, она была довольна, что все сложилось именно так. Наконец она снова знала, что делать. Она продолжит игру. Смертные умрут, а ее раб, ее пленник будет страдать в тысячу раз сильнее, чем прежде.

-Ты должен убить только девчонку! – Голос колдуньи наполнил огромный зал дворца.– С остальными я сама разберусь.

Рамина протянула Стражу тьмы меч. Меч, принадлежавший когда то воину, превращенному ей в отвратительное создание. Меч хранился в замке с той самой ночи, когда был убит Вариус.

–Ты убьешь ее этим мечом. А затем переломишь клинок пополам и оставишь его рядом с ней. Ты все понял?

Страж тьмы поклонился хозяйке в знак того, что он понял приказание и исполнит все в точности. Единственный ,из ее слуг, наделенный разумом. Твари были способны только убивать. Страж тьмы мог мыслить, вполне достаточно, что бы не тупо набрасываться на жертву, а делать именно то, что требует от него его повелительница. И его невозможно было убить. Это был большой плюс, хотя оказавшийся таким же бесполезным как все остальное. Рамина не раз сожалела, что именно из-за того, что она дала ему часть своей силы, то есть часть себя, он как и она не мог пересечь границу гор, отделяющих ее от страны смертных. Страж тьмы мог бы один перебить всех обитателей страны, и Рамина была бы свободна. Но он, в каком-то смысле, был таким же пленником как она. Только в отличие от нее он не страдал от этого. У него вообще не было своих желаний и потребностей. Он был рабом своей госпожи. Послушным слугой, готовым на все и не требующим взамен ничего. Идеальное создание.

–Иди.– Приказала она. Страж тьмы бесшумно выскользнул из зала.

День шестой. Меч Зорана.

Дорога между скал становилась все менее и менее проходимой. Перед тем как отправиться в путь Зоран предупредил товарищей, что сегодняшний день будет самым трудным. Большую часть пути им придется карабкаться по обломкам скал, но к вечеру они должны дойти до большого каменного плато, в глубине которого и находится замок колдунов. Так, что завтра, если все пойдет хорошо, они к середине дня, наконец, доберутся до золотого замка. Зоран напомнил, что бы все держались поближе к нему. Твари не посмеют напасть, если он будет рядом.

Отвесные темные скалы почти смыкались над головами путников. Казалось, что уже наступила ночь. Сероватый свет почти не проникал в ущелье. Отряд пробирался почти в темноте. После того, как Гачи едва не сломал ногу, попав в трещину, между камнями Юнис попросила Рагиба раздать всем «светящиеся» палки. Одного раненого Дарко, которого по-прежнему, несли на носилках, было вполне достаточно. Если кто-то еще не сможет идти сам, они застрянут здесь.

До обеда шли, не останавливаясь, и все совершенно выбились из сил. Юнис с тревогой посмтривала на служителя, который шел наравне со всеми, ни разу не пожаловавшись и сохраняя как всегда бесстрастное и отрешенное выражение лица. Но смертельная бледность и выступавшая на лбу испарина, не смотря на то, что было очень холодно, говорили о том, что он держится только благодаря силе своей воли. Долго ли он еще сможет так продержаться? Вдруг силы покинут его, и он уже просто не сможет идти. Насколько бы не был силен дух, возможности организма не безграничны и он может просто не выдержать, не зависимо от нежелания сдаваться. Но служитель продолжал идти, вызывая у Юнис, наряду с тревогой, восхищение и уважение подобной стойкостью.

Когда все уже чуть не падали от усталости, Зоран, шедший впереди, сделал знак остановиться. Место было не особо уютным и удобным, но Зоран знаками объяснил, что дальше будет вовсе негде сделать привал. Люди с облегчением опустились на камни.

–Проклятое ущелье!– проворчал Отино.– Я все ноги отбил об эти булыжники.

–Это потому, что у тебя ноги короткие, как и ты сам.– Не упустил случая поддеть приятеля Дакарэй.

–Вам самим не надоело?– Устало спросила Юнис. У нее не было сил даже разговаривать. Хотелось просто немного посидеть, вообще ничего не делая, без движения.

–Лучше иметь короткие ноги, чем короткий ум.– Не остался в долгу Отино. Еще несколько минут любители поспорить и понасмешничать выясняли, что у кого какого размера, не обойдя ни одну из частей тела. Юнис прикрикнула на разошедшихся спорщиков. Они притихли, но бросали друг на друга многозначительные взгляды полные презрения, мол я бы тебе показал, да скажи спасибо дочери вождя, что спасла тебя своим приказом.

Немного придя в себя, разожгли костер. Достали еду, которой оставалось немного. Если им все же суждено будет выбраться живыми, на обратном пути придется поголодать. Но это меньше всего пугало членов отряда. Главное было пережить завтрашний день, уж без еды они как-нибудь выдержат.

–А вот интересно, почему твари никогда не убегают во время сражения? Даже когда остается одна тварь, она все равно продолжает нападать, будь перед ней хоть три десятка воинов.– Пережевывая сушеное мясо спросил Гачи.

–Это потому, друг мой,– сказал премудрый Рагиб,– что у них очень маленький мозг.

Отино одарил Дакарэя насмешливым взглядом. Тот ответил неприличным жестом и не менее насмешливым взглядом. Дарко, лежавший напротив них на своих носилках, не удержался и улыбнулся. Эти двое не могут спокойно находиться рядом друг с другом.

–Да?– Удивленно посмотрел любознательный Гачи на ученого. Рагиб улыбнулся.

–Я как-то решил узнать об этих существах побольше. Ведь в сущности о них ничего не известно, кроме того, что они ужасно кровожадны, сильны и быстры.– И вот, когда я находился в одном воинском отряде, произошло сражение и после него я сделал вскрытие одной из убитых тварей.

–Вскрытие?– Вытаращил глаза Дакарэй.– Вы хотите сказать, премудрый…

Дакарэй брезгливо сморщился и, взглянув на недоеденную порцию своего мяса, с отвращением положил остатки на мешок с продуктами. Аппетит у него пропал. Рагиб ничуть не смутившись, продолжал.

–Так, вот оказалось, что они очень примитивные создания. Совершенно отличные, от всех других существ, у которых намного более сложное внутреннее строение. Не буду углубляться в подробности.

–Да уж, премудрый, пожалуйста, не углубляйтесь.– Почти умоляюще сказал Дакарэй.

–Ой, у нашего болтуна не только голова слабое место, но еще и желудок. Бедняжка! Такой нежный весь, просто заплачу сейчас от сострадания.– Не удержался Отино. Юнис одарила его сердитым взглядом и Отино, пытаясь побороть распиравший его смех, помахал руками, молчу-молчу.

–В общем, мозг тварей настолько мал и не развит, что жажда убивать и умение управлять своим телом, пожалуй единственные функции, которые он в состоянии вместить в себя. Даже инстинкт самосохранения у них отсутствует. А без него, твари просто не в состоянии понять, что нападая на целый отряд они не получат желаемую добычу, а просто погибнут сами. У них нет страха. Но не потому, что они такие отважные, а потому, что они ужасно глупы.

Все кроме Дакарэя слушали рассказ ученого с интересом. Дакарэй сидел сердитый, из-за того что ему испортили аппетит и он не смог нормально поесть. То же нашли о чем говорить. Гадость какая!

Юнис немного отдохнула. Не особо вкусная, но питательная еда восстановила силы. Заметив в стороне от отдыхающих товарищей большой камень, одиноко торчащий между скалами, она решила отойти за него, переодеться в чистую одежду и привести себя в порядок. Урош и Зоран, хотели было пойти с ней, но она показала чистую рубашку и насмешливо улыбнулась. Провожатые смущенно вернулись обратно к костру.

Юнис зашла за камень, позади нее в скале виднелась довольно узкая щель, скорее всего вход в пещеру. Юнис положила меч рядом, на расстояние вытянутой руки. Если вдруг какая-нибудь тварь выскочит из этой щели, она успеет схватить его. Юнис сменила одежду и уже собралась вернуться к своим товарищам, когда почувствовала рядом с собой чье-то присутствие. Она не слышала никаких звуков. Но была уверена, что кто-то или что-то находится рядом с ней. Она осторожно потянулась к мечу, нащупывая рукоять и обхватывая ее привычным движением руки. Одновременно с этим она повернула голову.

Существо находилось сбоку,чуть позади нее. Это не было тварью. Это было нечто, очертаниями, походившее на человека. Но на этом сходство заканчивалось. Ничего человеческого не было в том, что стояло рядом с Юнис. На стоящем за ее спиной создании был надет длинный плащ с глубоким капюшоном. Под плащом находилось не тело, не безобразное создание вроде Зорана, а какая-то непрерывно движущаяся, как будто состоящая из миллионов отдельных частиц тьма, мрак. И эта темная шевелящаяся масса казалась воплощением самого страшного кошмара, какой только можно представить. Она была живой и не живой одновременно. Она, казалось, поглощала вокруг себя то небольшое количество света, которым был разбавлен серый сумрак. Под капюшоном, на том месте, где должно было находиться лицо, если бы это существо было живым, горели страшные мертвые глаза, походившие на тлеющие угли. Существо двинулось к Юнис. Оно не шло, даже не летело над землей, оно перетекало в пространстве. Каждая частица тьмы из которых оно состояло перемещалась сама по себе и в то же время одновременно и вместе со всеми остальными. Черная масса колыхалась под плащом, очертания существа то расплывались, то вновь обретали форму и только горящие угли глаза оставались неизменными. Казалось, что они прожигают насквозь, хотя было совершенно непонятно куда именно направлен их взгляд.

Юнис почувствовала такой ужас, какого не испытывала ни разу в жизни. Ее тело оцепенело. Ужас сдавил ей легкие и сердце, не давая дышать. Ее страшила не смерть. Она испытывала животный неконтролируемый страх глядя на надвигающуюся на нее шевелящуюся темноту. Эти страшные глаза пронзали ее внутренности ее мозг, лишая возможности мыслить. Она готова была заорать, завизжать, сделать все, что угодно, но она не могла издать ни звука. Все ее двигательные и мыслительные процессы были парализованы. Единственное, что она чувствовала и осознавала это страх. Необъяснимый, не поддающийся логике, панический страх. Существо приблизилось на расстояние вытянутой руки. Расширившимися от ужаса глазами девушка следила за страшным созданием, лишившим ее способности сопротивляться и бороться. И мыслить. Существо вытащило из-под плаща меч. Самый обычный тяжелый воинский меч. Такие, бывают у хороших воинов. Вид этого привычного и совершенно реального предмета вернул Юнис хоть каплю способности соображать. Она все еще находилась в приступе ужаса и паники. Но вновь обрела способность управлять своим телом. Она схватила свой меч и замахнулась. Существо сверкнуло своими страшными глазами и Юнис почувствовала, как ей как будто огнем обожгло руки, пальцы сами собой разжались, а ее тяжелый меч отлетел от нее далеко в сторону. Существо приблизилось еще на полшага. Шевелящаяся темная масса была теперь прямо перед лицом девушки. Инстинктивно она подняла вверх руки, прикрывая лицо. Лишь бы не видеть этой страшной черноты, этих мертвых глаз. Юнис ожидала, что сейчас существо нанесет удар своим мечом. Она уже молила, что бы это произошло как можно скорее. Она больше не могла выносить присутствия рядом с собой этого кошмарного создания. Смерть казалась ей избавлением. Но ничего не происходило. Юнис заставила себя вновь взглянуть на жуткое создание. Существо не только не заносило свой меч для удара, собираясь убить ее, оно отступало назад. Черная масса перекатывалась теперь в обратную сторону от девушки. Юнис не могла понять, почему это создание не лишило ее жизни, но размышлять об этом у нее не было сил. Все погрузилось в темноту и отважная воительница, подобно какой-нибудь впечатлительной девчонке, впервые в жизни, лишилась чувств.

Страж тьмы занес меч для удара. Госпожа велела убить девчонку, когда она будет одна. Страж тьмы уже долго следил за путниками, дожидаясь подходящего момента. Когда девчонка отошла от других он скользнул мимо скал туда, куда пошла она. Момент был удачный. Стражу тьмы был абсолютно безразличен ужас испытываемый девчонкой. Ему было безразлично все. У него не было чувств. Не было потребностей. Его единственным предназначением было служение повелительнице. Его существование было просто существованием. Если госпожа приказывала, он исполнял приказ. Если она не призывала его и не давала какого-нибудь задания, он просто неподвижно замирал у себя в пещере. Ему было безразлично сколько пройдет времени, до того как госпожа вновь призовет его. Он мог находиться в неподвижном бездействии вечность. Для стража тьмы время не существовало, точно так же как и все остальное.

Девчонка подняла руки, закрывая лицо, и тут Страж тьмы увидел кольцо. Оно принадлежало бессмертному существу. К бессмертному нельзя было подходить под страхом смерти. Страж тьмы не боялся смерти. Но он не мог ослушаться свою хозяйку. Кольцо принадлежало бессмертному и оно было на нем в момент заклятия, а значит в нем тоже есть его частица . Страж тьмы не может убить девчонку. Ему придется вернуться к госпоже, если она пожелает, то даст ему другое задание. Если нет, он просто вернется в пещеру.

Из-за камня выскочили Урош и Зоран. Урош заметил какое-то движение возле того места куда пошла Юнис и они с Зораном бросились в ту сторону. Юнис лежала на камнях. Лицо ее было белое как мел, но она дышала, и кажется не была ранена. Пока Зоран смотрел на девушку, пытаясь определить в каком она состоянии, Урош заметил странное существо двигающееся по направлению к скалам. Он бросился следом. Услышав, что Урош побежал Зоран повернулся в его сторону. Если бы он мог закричать, он бы крикнул Урошу, что бы тот остановился. Но Зоран мог издавать только птичий клекот. Урош не услышит его, а даже если услышит, не поймет. Зоран бросился следом за товарищем.

Урош почти нагнал одетое в длинный плащ существо.

–Эй, ты!– Загремел он, выставляя свой меч вперед.

Существо остановилось и медленно повернулось к воину.

–Вот хрень!– Вытаращив глаза и широко открыв рот только и смог сказать богатырь. Жуткое создание с горящими глазами было пострашнее тварей с их зубастыми пастями. Урош, стараясь держать себя в руках, взмахнул мечом. Он не успел ударить. Существо протянуло к нему нечто темное и шевелящееся, отдаленно напоминающее очертаниями руку. Урош еще не закончил замах мечом, а эта черная масса в виде руки, беспрепятственно вошла в его тело чуть ниже горла и опустилась вниз до самого живота. На месте движения этой странной мерзкой конечности в могучем теле воина осталась зияющая дыра. Глаза уже мертвого Уроша смотрели удивленно и как будто немного обиженно. Страж тьмы сделал шаг в сторону от падающего тела воина. В этот момент Зоран добежал до прислужника колдуньи и с громким клекотом бросился на него, пытаясь вцепиться когтями в шевелящуюся черноту. Он не мог ухватить тело, состоящее из отдельных частичек. Птичьи лапы проваливались в пустоту, но после пары неудачных попыток вцепиться в противника Зоран почувствовал, как шевелящаяся черная пустота вспыхивает и начинает гореть. Зоран отскочил в сторону. Страж тьмы пылал голубым огнем. Черные песчинки разлетались в языках пламени, а потом вновь собирались вместе. Через некоторое время огонь погас и стража тьмы подхватил вихрь. Зоран видел как в потоке кружащегося воздуха кучка черного песка крутится и вращается из стороны в сторону, а когда ветер утих к ногам Зорана ссыпалась горсточка черной пыли, которую тут же подхватил и унес ветер. А у ног воина остался только его собственный меч, который затихающий вихрь швырнул на камни с тем, что осталось от стража тьмы.

Им не из чего было сложить погребальный костер. Уроша уложили на каменную плиту. Изуродованное тело прикрыли плащом. В могучие руки вложили любимую секиру воина. Товарищи преклонили колени, отдавая дань памяти и уважения погибшему товарищу.