– Хреново, – повторил Фредди.
– Я понимаю, – кивнул Джонатан. – Но что есть, то есть. Правда, со спальниками совсем непонятно. Паласы кончала Служба Безопасности, и, похоже… словом, знакомый почерк. Чем ей помешали Паласы? Основную массу спальников русские, видимо, взяли на зимней регистрации, да ещё на День Империи подобрали кое-кого. Кого добить не успели.
– Как ищут? Осмотрами?
– Смотря кого. Охрану по картотеке. А уцелевших… похоже по принципу: наткнулись, опознали и взяли. Кто проскочил, за тем не гонятся. И общей переборки не делают.
Фредди кивнул:
– Всё равно, хреново. Картотека у них вся?
– Точно не узнал. Но архив Уорринга у них.
– Это конец, Джонни. Для Уорринга срока давности нет.
– Крыса обещал, что твою карту уберёт. Это входило в условия.
– Верить Крысе, Джонни…
– Тогда я ничего не мог.
– Джонни, ты сделал то, что сделал. – Фредди мимолётным движением дотронулся до его плеча. – Большего и бог бы не смог. Но если моя карта у русских…
– Они шерстят другие слои.
– Они ребята хваткие… – Фредди прислушался и неожиданно для Джонатана улыбнулся. – Идут.
Из темноты к костру вышли Эркин и Андрей. На мгновение запнулись на краю светового круга и подошли.
– Добрый вечер, сэр, – поздоровался Эркин.
– Добрый вечер, сэр, – повторил за ним Андрей.
– Привет, парни, – весело поздоровался Джонатан. – Ну, как дела?
– Пока травы хватает, сэр, – Эркин присел на корточки у костра, явно не собираясь задерживаться.
Андрей возился у вьюков. Фредди усмехнулся и налил ещё две кружки кофе. Эркин покосился на него и, когда Фредди кивнул, сел уже основательно и взял кружку. Подошёл и сел рядом с ним Андрей, тоже взял кружку. Оба были чем-то недовольны, особенно Эркин. Джонатан понимал, что не будь его, оба уже всё выложили бы Фредди, но… и до чего же упрямы оба. В каждый приезд отношения надо налаживать заново. Фредди спокойно пил кофе, а парням не сиделось. Андрей отхлебнул полкружки, обжёгся и забористо выругался. Эркин только взглянул на него, но смолчал.
– Что случилось? – спросил Фредди.
Эркин опустил ресницы, Андрей уставился в огонь.
– Мне что? – устало спросил Фредди. – Всё опять заново начинать? Не надоели эти игры? Опять подрались.
– Так, – разжал, наконец, губы Эркин. – Набили немного.
– Кому?
– Не нам же, – ухмыльнулся Андрей.
– Вам я набью, – пообещал Фредди.
– К шерифу не побежит, не бойсь, – Андрей засмеялся. – За дело получил.
– Да ну его, – не выдержал наконец Эркин. – Пошёл он, поганец… Дураков учить надо. Сел, два круга продул и спрашивает, на что играем. Платить ему нечем. А нечем, так не садись!
Джонатан вдруг как-то всхлипнул и захохотал. Рассмеялся и Фредди. Андрей и Эркин сначала оторопело смотрели на них, потом тоже невольно рассмеялись, так хохотал Джонатан.
– Так вы играть ходили! – наконец отсмеялся Джонатан. – Во что?
– В щелбаны, сэр, – вежливо ответил Эркин.
– Во что?!
– Щелбаны, – повторил Эркин.
– В кулаки, Джонни, – пояснил, всё ещё смеясь, Фредди. – Вспомни Аризону. Тот отстойник. Тебе тогда три десятка в лоб ввалили.
– Ах, черти! – снова захохотал Джонатан. – И часто ходите?
– Когда свободны, – пожал плечами Андрей и подмигнул Фредди. – Как старший отпустит.
– Вас не отпусти, попробуй, – буркнул Фредди и улыбнулся. – Тут эта комиссия собирала их и объясняла про свободное время, выходные и отгулы.
– Ага, – кивнул Андрей. – Трудовое законодательство и всё такое.
– А на что вы играете? – вытер выступившие от смеха слёзы Джонатан. – У вас же денег нет!
– У кого что есть, сэр, – пожал плечами Эркин. – На сигареты, на хлеб, на выпивку. Счёт в щелбанах, потом пересчитываем. А нечем платить, подставляй лоб, – он усмехнулся. – Чтоб умнее был. Он продул на четыре сотни и финтить начал. Ну, я и смазал ему.
– Это вместо долга, что ли? – усмехнулся Фредди.
– Зачем? – пожал плечами Эркин. – Долг всё равно за ним. Пока я не скажу, что выплатил.
– А он скроется, – прищурился Джонатан.
Эркин удивлённо посмотрел на него.
– Куда, сэр? И толку-то… Все ж знают. Всё равно это за ним пойдёт, – и улыбнулся. – У нас свои сигналы, сэр. И через десять лет встретимся, я скажу, он не откажется.
– А если не видел никто? Ну, нет у тебя свидетелей, а он отказывается, тогда как?
– А никак, сэр, – Эркин взмахом головы отбросил прядь. – Такие долго не живут. Кто раз сподличал, тому уже ни в чём веры нет. А веры нет… в камере тесно, задыхались во сне, сэр.
Андрей кивнул:
– Не проблема. Потом, правда, мотать начинают.