Впереди на дороге лежит какое-то существо.
Это гигантский кот, положивший голову на лапы.
Нет. Не просто гигантский кот. Тигр.
Когда мы приближаемся к нему, тигр поднимает голову. Наверное, он сбежал из цирка или зоопарка или откуда-то еще. И, наверное, он ранен. Иначе зачем ему лежать тут под дождем?
В животе у меня все сжимается от первобытного страха, вызывая приступ тошноты. Но это неважно. Если животное ранено, то мы должны что-то сделать.
– Мам, – я прерываю их ссору, наклоняясь вперед. – Мне кажется… эм… там…
Мы подъезжаем ближе, и теперь тигр уже не выглядит раненым. Он зевает, обнажая острые белоснежные зубы. Медленно, лапа за лапой, он встает во весь рост.
– Девочки, – говорит мама усталым, напряженным голосом. Ее недовольство Сэм редко выливается на меня, но после восьми часов за рулем она не может сдержаться. – Обе. Пожалуйста. Я должна следить за дорогой.
Я прикусываю щеку изнутри. Это бессмысленно. Мама не замечает гигантского кота. Возможно, она слишком рассеянна из-за перепалки с Сэм.
– Мама, – шепчу я, ожидая, что она нажмет на тормоза. Но этого не происходит.
Иногда проблема с невидимостью заключается в том, что она проходит не сразу. Людям требуется некоторое время, чтобы увидеть и услышать меня.
Этот тигр не похож на тигров из зоопарка. Он огромен, размером с нашу машину. Рыжие полосы его шерсти прямо горят, а черные – темны как безлунная ночь.
Это тигр из бабушкиных сказок.
Я подаюсь вперед, пока ремень безопасности не врезается мне в кожу. Мама с Сэм продолжают препираться. Но их слова превращаются в слабый гул, потому что все мое внимание приковано к…
Тигр поднимает свою громадную голову и смотрит на меня. Он видит меня.
Гигантский кот приподнимает бровь, словно бросает мне вызов.
Слова застревают в горле, я запинаюсь. Вырываясь, они звучат глухо.
– Мама, остановись.
Мама поглощена разговором с Сэм, поэтому я кричу: ОСТАНОВИСЬ!
Наконец она обращает на меня внимание. Нахмурившись, смотрит на меня в зеркало заднего вида.
– Лили? Что случилось?
Она не останавливает машину. Мы продолжаем двигаться.
Ближе…
Ближе…
У меня перехватывает дыхание, так мы близко.
Я слышу глухой стук и зажмуриваюсь. В голове стоит треск. В ушах звенит. Наверное, мы в него врезались.
Но мы едем.
Когда я открываю глаза, то вижу Сэм: она сидит, обняв себя за плечи, телефон валяется у нее под ногами.
– Он сдох, – заявляет она.
Мое сердце бешено колотится, когда я оглядываю дорогу в поисках того ужаса, на который страшно смотреть.
Ничего нет.
Мама стискивает зубы.
– Сэм, будь добра, не швыряй свой телефон, он дорогой.
Я смотрю на них в замешательстве. Если этот глухой стук был от упавшего на пол телефона…
Я кручусь, высматривая за окном тигра, но не вижу ничего, кроме дождя и дороги. Тигр исчез.
– Лили? – говорит мама, притормаживая еще сильнее. – Тебя тошнит? Мне остановиться?
Я еще раз пробегаю глазами по дороге, но там ничего нет.
– Нет, не нужно, – говорю я.
Она с облегчением улыбается. Со мной всегда легко. Я ничего не усложняю.
– Держись. Мы скоро будем у бабушки.
Я киваю, стараясь вести себя как обычно. Буднично. Даже несмотря на то, что сердце скачет и заходится в бешеном танце. Я не могу рассказать про это маме. Она начнет спрашивать, не обезвожена ли я, нет ли у меня температуры.
Может, и есть. Я прикладываю ладонь ко лбу, но ничего не чувствую. Возможно, я заболела. А может, просто на мгновение заснула.
Не могла же я на самом деле видеть, как гигантский тигр появляется и исчезает посреди дороги.
Я качаю головой. Неважно, был ли тот тигр настоящим или плодом моего воображения, или я схожу с ума… Надо рассказать хальмони. Она меня выслушает. Она поможет.
Она поймет, что делать.
2
Все бабушкины сказки начинаются одинаково, это что-то вроде зачина: «Давным-давно, жили-были…».
Много-много лет тому назад, когда тигр ходил, как человек…
До?ма, в Калифорнии, за несколько недель до приезда бабушки, мы с Сэм начинали шептать эти слова друг другу. Каждый раз, когда я их слышала, меня бросало в дрожь.
Мы считали дни до приезда бабушки. В первый же вечер ее визита мы вбегали в комнату для гостей и сворачивались калачиком в кровати, по обе стороны от нее.