Мученик

Я, конечно, сам дурак – взял и не запер дверь, потому что мне было лень вставать с кровати, но её вина в произошедшем тоже есть. Надо будет извиниться за удар. Почему-то мне кажется, что привычка бить её по лицу уже начала вырабатываться у меня на подсознательном уровне и это явно не самый хороший знак…

Судя по темноте за окном, проспал я недолго. Нет даже намёка на рассвет, хотя я могу и ошибаться, потому что за кронами гигантских деревьев не видно ничего.

В отличие от замысловатой ереси, которая наплывами приходит в голову перед сном, на утро всегда сложно думать даже о чем-нибудь простом. Не знаю, насколько быстро я смог заставить себя перестать пытаться встать с постели и действительно подняться на ноги. Уже после этого пришло осознание того, что мне не нужно на работу, по делам, не нужно платить налоги и нет ничего, что могло бы меня мотивировать жить и существовать дальше.

Зачем я проснулся? Зачем я живу? Чем мне сейчас заняться, если всё равно не уснуть?

Ненавижу такие моменты.

Предположим, что я проснулся как обычно, в 5–6 часов утра. Обычно мой день начинается с рутины. Умыть лицо, погладить одежду, через силу заставить себя поесть, чтобы быть готовым к тяжелому рабочему дню через несколько часов…

Сейчас ничего этого нет. В этой комнате даже раковины нет и туалета как такового. Не то, чтобы эти два важных элемента имеют значение сейчас, но некоторый дискомфорт я, как городской житель, ощутил. Ну, это мелочи. Сейчас только и остаётся, что думать о единственном плане на будущее, который у меня есть: о помощи А в её маленькой революции.

– Рами, ты всё ещё там? – спросил я, одеваясь обратно. Такое ощущение, что одежда даже не полностью остыла с того момента, как я её снял. Мерзкий узор тоже никуда не пропал, слегка мерцая в полумраке.

– …

– Если ты там, можешь войти.

Осторожно открыв дверь, Рами зашла в комнату и, не решаясь подходить ближе, прошагала в угол комнаты, расположенный максимально далеко от меня. Поскольку я зажег лампу, свечение её глаз было не таким уж и угрожающим, скорее обманчиво манящим. Мерцание её глаз время от времени пропадало каждый раз, когда она прятала их за шторкой из волос.

– Почему ты там?

– Мне спокойнее по углам. – Как и следовало ожидать от паука. – Тут ты мне не вмажешь.

Я ощутил себя немного виноватым. Совсем чуть-чуть.

– Ясно. И насчет ударов… Извини, у меня честно нет намерения тебя бить или как-то с тобой сражаться. Ты можешь подойти.

– Отказываюсь. – Сказала она, решительно мотая головой, словно пытаясь тем самым подчеркнуть протест. – И твоя вчерашняя лесть про пауков тебе тоже не поможет. Даже не пытайся меня уговорить, я не подойду.

Не припомню, чтобы я на самом деле ей льстил или вообще собирался это делать, но это и не важно. Опять повисла неловкая тишина. Говорить-то мне с ней теперь не о чем.

– Тифа, наверное спит? – Я попробовал нащупать общую тему. – Что касается А… Сомневаюсь, что ей вообще такое нужно…

– Тифа точно отдыхает. По ней не видно, но она сильно устает каждый день, таская тяжести. Такая у неё роль. Где пропадает сестрица А, я не знаю. Она почему-то не стала ничего рассказывать. Сказала, что не хочет нас двоих во что-то втягивать, да и вообще ведет себя странно. Что-то шепчет себе под нос, места себе не находит. Такого не было, пока ты не появился. Что ты с ней сделал?

“Не втягивать”, хах. Кажется, кто-то большой и страшный говорил нечто вроде “С ними я потом разберусь”. Видимо, мне показалось. На самом деле, это меня ставит в довольно неудобное положение, потому что я не могу ответить Рами напрямую и вынужден обходить тему “борьбы” её старшей сестры. Причем борьба эта еще не началась, и “врага”, возможно, на самом деле не существует…

К слову, Рами кажется доверчивой, можно даже слегка подтрунивать над ней. Я сделал максимально самодовольное выражение лица и ответил:

– Ну, понимаешь, в жизни каждой женщины порою появляется мужчина, который меняет всё. – Если бы я знал ещё, каково это. Выброшу на неё все клише разом. – Она начинает вести себя странно, делать то, что никогда не делала. Начинает отдаляться от семьи и вести себя по-особенному только с ним. Иногда начинает походить на более молодую себя, особенно если в молодости была вспыльчивой.

Я даже не знаю какой ~дере типаж описываю здесь. Надо будет определиться, какой подошел бы для А лучше всего. Но пока хватит и этого.

– Стой, ты что, намекаешь, что ты и она… – с каждым словом голос Рами начинал затихать всё сильнее. – Получается, даже сестрица может…

– Ну, ещё как может! Вчера она меня швырнула прямо на это стул, едва мы оказались наедине – заявил я с усмешкой. Хорошо, когда это всё правда, просто вырванная из контекста. Не буду же я бессовестно врать. – Ты видела её эти прекрасные черно-жёлтые глаза? Кажется, что даже сейчас если я закрою глаза, смогу вспомнить этот взгляд, от которого цепенеешь, словно завороженный…

– А ты храбрый. – сказала Рами с открытым от удивления ртом. – Ты же знаешь, что, как только она забеременеет, она откусит тебе голову, чтобы было чем прокормить потомство? Ну, по крайней мере я слышала, что во времена до войны так было. Сейчас только Мама отвечает за новых Сестёр, потому что некоторые слишком переусердствовали…

Рами сказала это как нечто естественное, но я поперхнулся на полуслове. Не знаю, первая или вторая часть меня пугает больше. Возможно, кто-то найдет своеобразную суицидальную романтику в подобном, но мне становиться отцом-смертником не хочется. Придется немного сдать назад.

– Боюсь тебя разочаровывать, – решил я исправиться. – У меня с ней немного другие отношения…

– И какие же у нас с тобой отношения после одного дня знакомства, человек? – спросил крайне недовольный голос откуда-то со стороны, явно не имея намерения облегчить мне жизнь.

Как же она любит появляться не вовремя!

– А! Вот и ты! – Придется продолжать импровизацию, раз уж я сам к ней привел. – Я как раз хотел рассказать Рами о том, как мы с тобой хорошо поладили! У нас ещё есть время. Давай посидим немного втроем, расскажем ей вместе.

Я уже был готов протянуть руку и положить ей на плечо, чтобы провести по комнате, но вдруг робость взяла своё и я остановился, так и не коснувшись А. Только затем я заметил её слегка приоткрытые глаза и понял, что это было правильное решение. Я тут же отдёрнул руку обратно.

– Прекрати нести чушь. – с упреком сказала А, но все же села у основания моей кровати. – Скоро рассвет. Нам нужно будет отправляться, если мы хотим поймать хоть что-нибудь.

– Уверена, что от Сестрицы не уйдёт ни одна добыча! – с восхищением прокомментировала Рами.

– Кажется на чей-то счет строятся большие ожидания! – ехидно заметил я, глядя на невозмутимую А. Кажется, сквозь её неизменное выражение лица всё же проступили признаки смущения. Пусть всего на мгновение. – Придется показать себя перед младшей.

А не посчитала нужным ответить на моё замечание и продолжила смотреть на меня, чего-то ожидая. Не то, чтобы я сильно хотел шутить с ней, но в мирные моменты можно было бы и подыграть мне. Как бесчувственно с её стороны. К счастью, от неловкости меня спасло любопытство Рами.

– Олег, ты так мне и не рассказал, как тебе удалось отменить Зов мамы. – Я опасливо посмотрел на А, но та никак не отреагировала. – Я всё хотела у тебя спросить, поэтому и пришла к тебе пораньше.

Ну, раз А не реагирует, придется что-то делать. Вопрос поставлен однозначно, юлить не получится…

– Кхм… Рами, у нас с твоей сестрой есть к тебе серьезный разговор. – начал я, глядя туда, где у девушки должны были находится глаза, поскольку стена из волос опять не позволяла мне установить с ней зрительный контакт.

Рами утвердительно кивнула.

– Вчера я потрогал и А, пусть это и произошло случайно. Она тоже проснулась. Я до сих пор и не знаю, почему это произошло. – Я в очередной раз осторожно перевел взгляд на старшую сестру, но та лишь смотрела куда-то в пустоту между мной и Рами. Видимо, пока что я не сказал ничего лишнего. – Я бы хотел, чтобы ты нашла Тифу, когда она будет свободна. Попроси её не рассказывать никому об этом. А считает, что это плохой знак.

Рами в непонимании начала переводить взгляд с меня на А и обратно.

– Но что в этом плохого? Это же ничем не отличается от того, как я тебя разбудила сегодня. – в словах Рами был смысл. Увы, ответа у меня не было. Для неё и для меня разница не была ощутима, но для старшей сестры…

– Рами… Просто поверь мне. – вмешалась А. Ну просто мастер убеждения.

– Просто отлично… – тяжело вздохнул я. Когда кому-то прямыми словами говоришь человеку “верь мне”, это зачастую вызывает лишние сомнения и вопросы.

Она приоткрыла глаза больше обычного, словно наблюдая за реакцией младшей. Я ощутил “скрытое” давление в её словах, хотя она не говорила ничего страшного. Выглядит так, словно А не совсем считает, что они обе на одной стороне. Как бы всё не закончилось дракой. Две девушки уставились друг на друга молча. Напряжение в воздухе начало нарастать. Это до Рами действительно долго доходит, или у Роя просто принято выражать убийственные намерения по отношению друг к другу при любом несогласии? Пытаясь хоть как-то сменить тему, я вмешался:

– Помнишь, о чём я тебе рассказывал, пока А не пришла? – Рами кивнула, не сводя опасливый взгляд со старшей. – Всё произошло так внезапно, что А нервничает и не знает, как себя вести. Она не хочет, чтобы ты рассказывала кому-то о нас.

Я начал яростно подмигивать А, чтобы та мне подыграла.

– Да. Он говорит правду. Мне стыдно признать, но мне страшно представить, что будет, если Мама узнает. – ответила А на удивление искренне. Напряжение в воздухе сразу же улетучилось. – Всё же я немного слабее, чем она. Перестань уже моргать, человек! Я знаю, что ты это специально делаешь, но не понимаю, что это значит!

Кажется, не только младшим сёстрам мне придется читать лекции о социальной гибкости и умении читать настроение в комнате. С другой стороны, не создам ли я что-то опасное такими действиями? Представьте, если А будет благородной леди с дрелями из аниме. Вся такая яркая и жизнерадостная и вежливая, с лёгкой чарующей улыбкой, но за всей этой игрой будут скрываться холодный расчет и политические игры. Каждое её слово или шутка будут иметь вес. А если дойдет до драки, она покажет обычную себя. Б-р-р… Лучше ничему её учить не буду. Да и станет ли она меня слушать, если бы я всё-таки решился?