Студенты сингулярности

– Даже у Сильверстоуна и Бланша?

– Даже у них, – Карат твёрдо кивнул. – Могу я ещё чем-то вам помочь, мальчики?

– Нет-нет, это всё. – Томас поспешил запихнуть бумаги в сумку. – Не посмеем больше отрывать вас от работы.

– Прекрасно. Учитесь хорошо.

Друзья оставили профессора второкурсникам и отправились обратно через лабиринты этажа, дорогу через который уже успели забыть.

– Слушай, – вдруг прервал сосредоточенную тишину пути Альберт, – а ты раньше слышал, что Барлоу был среди первых выпускников?

– Нет, – Томаса удивил выбор разговора друга, – но он ведь стар. Естественно, он уже давно окончил академию.

– Да, но Карат его на десять лет старше и тоже был в первом выпуске. Если бы Барлоу окончил академию на десятом году её существования, никто бы не мог сказать, что он был среди первых. Получается, Барлоу выпустился очень молодым.

– Может и так, только мне всё равно глубоко плевать. Меня мой выпуск волнует. А заодно найти настоящего преподавателя на магистратуру. Ладно, на какой мы этаж есть пойдём?

– Третий, конечно.

– Ох, туда такая морока добираться.

– Да, но шаурма, которую там делают – пища богов.

– Не спорю, просто терпеть не могу менять элеваторы.

– В этом виноваты архитекторы башни.

– Или те, кто решил расположить столовую с шаурмой на этаже недоступном с центральных шахт.

– Запретный плод всегда слаще, друг мой.

– Шаурма – последнее блюдо, которое должно быть сладким.

– Ну почему ты всегда такой зануда, Томми? Студентам положено быть весёлыми.

– Сложно быть весёлым, когда твой куратор – Барлоу.

Томас был абсолютным чемпионом в нагнетании уныния. Поэтому, на данном этапе Альберту оставалось лишь вздохнуть и молча продолжить путь. А путь провёл их через серию совершенно захламлённых залов обратно к лифтам. И здесь перед друзьями вставала архитектурная проблема. Дело в том, что изначально академия имела всего тридцать этажей. Но по мере того, как технологии сингулярности поднимались всё выше, росли и амбиции храма науки. Спустя тридцать лет, башня была перестроена, с твёрдыми намерениями вознестись над облаками становясь в некотором роде коконом, заключившим в себя старую постройку. Весь этот проект потребовал большую серию перепланировок, в ходе которых ряд этажей оказался попросту забыт. Доступ к ним был возможен только по старым лифтовым шахтам. Одним из таких этажей был тот самый, где юношей ждало заветное восточное блюдо.

Спустя всю мороку со сменой систем передвижения и медленным спуском на древнем заторможенном лифте, они наконец оказались на третьем этаже. Томас был слабо знаком с факультетом, что гнездился тут. Всё что молодому учёному было известно – местный факультет имел какое-то отношение к строительству и был самым непопулярным среди абитуриентов. Они даже не могли похвастаться таким же количеством неиспользуемого инженерного хлама, как факультет цепей, из-за чего путь по этажу был куда свободнее. А вот что на третьем этаже было популярно, так это столовая, где готовили шаурма – блюдо, привезённое в город людьми с песчаных земель востока, наполняющее желудок калейдоскопом пищи, а вкусовые рецепторы – экзотическим танцем специй. Столовая эта была настолько любима студентами, что даже посреди пары в ней было немало народу.

После умопомрачительного обеда, за которым оба юноши взяли себе особенно острую версию лакомства, они развалились на стульях и стали прикидывать планы на оставшийся день.

– Почему бы просто не отправиться… – Томас икнул, – обратно в комнату?

– Ну нееет, – Альберт откинулся на спинке, мечтательно глядя в засаленный потолок, – когда устраиваешь себе выходной, надо оканчивать его на высокой ноте.

– Ну и какие у тебя варианты?

– Хмм, мы могли бы отправиться в город.

– Я, конечно, не из тех, кто боится нарушать границу академии, Ал, но чем, по-твоему, мы там можем заняться?

– Да, пожалуй, делать это вдвоём как-то мелочно. Надо будет захватить Кэрри и Амелию и отправиться всем вместе. Я знаю шикарный паб в шахтёрском квартале.

– Откуда ты можешь вообще знать о каком-то пабе в шахтёрском квартале. Ты же вроде в город перебрался только когда поступил в академию.

– Не по прежней жизни. Волею моего диплома, мне приходится ездить в шахты для проведения экспериментов. Погли даже выбил мне специальное разрешение. Ну а там, сам понимаешь, встретишь шахтёров, слово за слово, и вот я уже иду с ними после смены в кабак. Дальше пара кружек крепкого, ещё слово за слово, небольшая потасовка, и вот я уже бегу через весь квартал, пока не приехала полиция.

Томас скривился.

– Нет, к счастью, не знаю.

– Ладно, тогда как насчёт отправиться в сад?

– И чем мы там будем заниматься?

– Не знаю, прогуляемся, встретим ещё кого, поболтаем, может выпьем. Отдохнём.

– Ладно, – Томас вздохнул и поднялся со стула, – по твоим стандартам, это детальный план. Я согласен.

Они покинули ароматное кафе и взяли курс через факультет строительства на старые лифтовые шахты. За сытым желудком всегда приходит сонливость и Томас концентрировался, чтобы не забыть все нужные повороты, как вдруг, Альберт резко вытянул руку и прижал обоих к стене.

– Ты ч-

Не давая другу даже начать, Альберт мгновенно заткнул ему рот ладонью. В глазах юноши стоял неподдельный ужас.

– Тсс, – прошипел он, – там Барлоу!

Томас почувствовал, как вся кровь, приливавшая к мозгу, отправилась как можно дальше от его лица. Его бледная физиономия слегка высунулась из-за угла, чтобы подтвердить наличие своей академической Немезиды. Альберт был прав: Барлоу стоял перед дверью, постукивая каблуком.

Как правило пропуск занятий мало волновал преподавателей. От студента требовалось лишь вовремя защищать все расчёты и лабораторные, а затем сдавать экзамен выше, чем на неуд. Но попадись они Барлоу, их проблемой будет не успеваемость, а сохранение рассудка. Профессор мог устроить им такую ментальную экзекуцию за действующий прогул, что их вменяемость не дожила бы до диплома.

– Думаешь он нас ищет? – спросил Томас леденящим шёпотом.

– Это бред.

– Бред для нормальных людей, норма – для Барлоу.

– Нет, я думаю он пришёл к какому-нибудь профессору или ещё что такое. Не может же он припереться сюда только из-за нас двоих.

Последние слова Альберт произнёс на одной лишь надежде.

– Надо как-то обойти его.

Тихие, как мыши, юноши попятились прочь от угла и свернули в обходные коридоры. Новый путь был в два раза длиннее, но он стоил каждой затраченной минуты. Перед каждым новым углом они осторожно проводили разведку местности. Время от времени они оглядывались, убедиться, что за ними нет погони. Каждый шорох заставлял их подскочить и навострить уши, на случай если Барлоу пытался обхитрить их сам.

Наконец, они оказались в коридоре, в конце которого маячили шахты лифтов. Короткими перебежками между выпирающих стенок, они добрались до цели и нажали все доступные кнопки вызова. Словно в отместку студентам, лифт двигался долго, заставляя отмерять каждую секунду. И в этот момент до острых ушей мальчишек донеслись шаги. Кто-то двигался по одному из дальних коридоров, и в любой момент этот человек выйдет на прямую видимость холла. Если шаги принадлежали Барлоу – им было не жить.