Студенты сингулярности

Томас продолжил свой доклад и смог дойти до конца с жалкими пятью прерываниями от Барлоу на технических моментах речи. По его стандартам, это был настоящий фурор и Томас смог наконец-то вернуться за стол к Амелии. К доске вышел сам Барлоу и начал, как полагается самому бесполезному профессору, говорить ни о чём.

– Ты чего так завелась посреди моего доклада? – шепнул Томас.

– Меня осенило. – Глаза Амелии сияли от радости и гордости разом. – Если твоя идея о поле сингулярности верна, то это именно то, что я могу использовать для передачи энергии между кристаллами. Всё благодаря тебе Томми!

– Благодари скорее Барлоу, – мрачно шепнул Томас, – если бы не его идиотские замечания, я бы не стал говорить о чём-то настолько отдалённом и не имеющим к моей теме отношения.

– Как бы то ни было, но именно твоё исследование дало мне нужное направление.

– Тогда всегда пожалуйста, Эм. Вообще, у меня есть некоторые заметки в этом направлении. Например, полностью решённая теорема Лемарка.

– Ты решил целую теорему Лемарка?! – глаза Амелии вылезли из орбит.

– Да, но я потратил почти месяц на это. Если хочешь, можешь зайти ко мне, покажу расчёты.

– О, Томми, это что, свидание? – шёпот Амелии наполнился игривостью.

– Я не подкатываю к занятым девчонкам. Тем более на следующий день после того, как пил вместе с их парнями.

– Ой, да расслабься, – хихикнула Амелия, – это всё часть студенческой жизни. Ты же меня знаешь, Стив не продержится дольше двух недель.

– Тогда тем более. Я бы предпочёл отношения с долгосрочным потенциалом, а у тебя ни единого такого случая.

– Может попадись мне подходящий парень, я бы и хотела чего-то большего, – на удивление, голос Амелии был полностью серьёзным в этот момент. – Обычно мне попадаются парни в стиле Альберта. А я бы хотела кого-то вроде… не знаю.

– К слову об Альберте, ты слышала, чем он сегодня занят?

– Свиданием с Керри? Да, она упоминала. По-моему, из них отличная пара.

– Серьёзно?

– Противоположности притягиваются, знаешь ли.

Видя в глазах Амелии странные нотки, Томас решил отложить неловкий разговор и отвлечься на виды. За окном лежали тяжёлые грозовые облака. Включив воображение, можно было бы представить, что снаружи тебя ждала мягкая упругая перина. А где-то далеко внизу, внутри этого полога, гремели грозы. Если и была на свете сила сравнимая в своей загадочности с сингулярностью – это была молния. Непокорная человеку стихия таила многие тайны для ума учёного. Томасу даже было слегка обидно, что имея такую удобную в применении силу как сингулярность, человечеству не было смысла изучать более опасные и сложные явления природы. А что, если бы кристаллы потеряли свою энергию? Обратились ли бы люди к окружающему миру за новыми инструментами, или вымерли бы вместе с кристаллами?

– Ты чего замечтался? Думала ты боишься высоты, – насмешливый голос Амелии вырвал Томаса из грёз.

– Как думаешь, что бы получилось, используй мы молнию в рекомбинации?

– Взрыв?

– В смысле, могли бы мы сделать кристалл, настроенный на энергию молнии?

– Наверное, но какой в этом смысл? Он бы просто бил всё вокруг молнией.

– Может мы просто ещё не понимаем её природы? Должны же быть у молнии законы.

– А ты замечал, чтобы удары молнии имели хоть какую-то корреляцию? Чего ты вообще в эту тему ударился? Из-за нашего разговора?

– На что ты намекаешь? – Томас смущённо отвёл глаза.

– Сам-то на что намекаешь?

– Я просто… не знаю, думаю о природе, – Томас откровенно потерял всякую нить.

– А следовало бы и о людях подумать, – ответила Амелия с едва уловимой ноткой разочарования.

– А это теперь в каком смысле?

– В смысле, тебя сейчас Барлоу вызовет отвечать.

– Поплин! – следуя предсказанию Амелии, голос Барлоу подсёк Томаса с места. – Кого ты выберешь?

– Э-э-э… – Сколь бы привычна эта ситуация ни была, она всегда раздражала Томаса, – выберу из кого?

– Поплин-Поплин, ты прямо как солдат в рекомбинаторе.

– Да, я в курсе. Простите, профессор, я просто не очень понял вопрос.

– Естественно не понял, все твои мысли же увлечены обворожительной одногруппницей.

– Я не-

– Я спрашиваю, как инженер, кого из трёх кандидатов ты возьмёшь с собой в лодку.

«Это НЕ помогает,» подумал Томас.

– Но я же не инженер, я – учёный, – Томас пошёл в манёвр.

– Хороший учёный никогда не забывает об инженерной стороне вопроса, Поплин. Ты же не плохой учёный.

– Надеюсь.

– Тогда отвечай.

Разговор с Барлоу был не прост, когда ты имел нить диалога. Застанный врасплох, ты оказывался на риторическом минном поле, где каждый шаг означал смерть. Но если чему человека и учит университет – так это способности искать решения даже в самых безвыходных ситуациях. И к четвёртому курсу, всякий лентяй вроде Томаса овладевал этим умением в совершенстве.

– Зависит от того, что мы выберем нашими условиями и ограничениями.

По лицу Барлоу промелькнула тень улыбки. Хорошим явлением назвать это было нельзя, но оно означало, что Томас смог перешагнуть первую мину на пути.

– Это так, Поплин. И условия с ограничениями мы уже выбрали. Так какого из оставшихся кандидатов ты выберешь?

– Ээээ… второго.

– Да? Очень интересно. И почему же ты выбрал второго? Первый и третий ничем не хуже.

– Потому, – Томас наконец скопил достаточно уверенности, чтобы идти тараном на семантический лабиринт несмотря на то, что понятия не имел о чём идёт речь, – что он ничем не хуже первого и третьего. Если условия были заданы верно – а я полагаю, что верно – то выбор проводится на основе показателей качества и на основе моего личного выбора показателей качества второй кандидат наиболее репрезентативен.