Con/tract. Кон/тракт

Секунды улетали и моя минута была на исходе. Всего три правила. Чтобы пройти нужно было разрушить одного подвешенного. И рассчитывать на удачу? Вряд ли. Мы что-то делали не так. Тогда попробуем иначе.

– Три, два… – объявил Кроль. У меня был план, по которому я бью по подвешенному, тот отлетает и небольшой вероятностью убивает организатора. Тогда, по определению, убийство произведу не я. Но… нет. Это было бы глупо. На последних секундах…

– Все те, кто не участвовал в тесте, бьём по кукле впереди одновременно! – крикнул я своей группе.

– С чего ты взял, что это кукла? – поинтересовался Пирс, – Думаешь, что…

– Просто верь мне! Один раз! Чтобы не испытывать этой боли. Всего один раз доверься мне!

Он ничего не ответил. Колебался и…

– ПРОШУ!

Остальные согласились, а вместе с ними и Пирс.

Когда Кроль огласил последнюю секунду, мы все коснулись стальной палки и направили заряд Квинтэссенции к повешенному. Треск! Искры! Пламя! Манекен загорелся и с грохотом повалился на пол.

Долгий и протяжный скрип открывшейся двери заполз в просторную комнату. Голос мужчины в жуткой маске схлестнулся с его ровными и уверенными шагами.

Затаив дыхание мы ждали результата. Окупится ли вся эта затея или нас ждёт провал?

– Мне очень жаль, – разочарованно сказал Кроль, – Но… Вы все прошли…

Нас выпустили из зала. Оказалось, что все подвешенные были куклами. Некоторые были просто напросто сделаны из биоматериала. Добавить нужные голосовые образцы и вауля – мы одурачены. Как бы все не веселились от окончания, некоторые не могли оправиться от травмы. Особенно Пирс, впервые почувствовавший там потерю близкого человека.

– Тест призван показать гвардейцам именно этот страх потери, – сказал Кроль, догнав меня и начав идти рядом, – Но в тесте была… своя суть.

– Можете не продолжать, – перехватил я инициативу в свои руки, – Я был таким идиотом. Вы хотели заставить одного из нас нарушить Табу Человечества?

– О да! – рассмеялся мужчина, поправив свою уродливую маску кролика, – «Взять чужую жизнь, чтоб свою с пути свернуть» – так гласит нерушимый закон, а, мистер Асано?

Я не ответил. Уже доводилось видеть последствия нарушения Табу. Люди сходили с ума, теряли себя и в итоге погибали самой чудовищной смертью из всех возможных.

– Зачем это Академии? – сглотнув накопившуюся во рту слюну решил спросить я, приготовившись к неприятному ответу.

– Не думай, что мы делали тест именно с такими намерениями. О, нет. Это лишь тест. Испытание, показывающее насколько человек готов.

– Готов? – переспросил я, прикрыв рукой глаза от неприятного палящего солнца снаружи академии.

– Да… – тихо, почти шепотом, ответил Кроль, – Сейчас этого многим не хватает. Бродить по тропинкам Аркрегии – непростая задача. Кстати, о целях, – вдруг остановился он, – Тору, с тобой хочет встретиться одна особа.

– Кто именно? – переспросил я, видя как моя группа забирается на дирижабль и готовится к отлёту.

– Она сейчас на репетиции пьесы в ближайшем театре, – добавил Кроль. Видно, он не хотел вдаваться в детали. Дирижабль стартовал без меня. После экзамена нас должны были распределить по подразделениям уже как гвардейцев. Но, похоже, я ещё не всё закончил.

Оставалось ещё одно задание, которое я должен был принять не как гвардеец, а как…

Интерлюдия.

Человек в белоснежной маске, чьё имя не внушало ничего, кроме животного первобытного страха, быстро спускался вниз, в темноту хаотично построенного подземелья. Взмахнув рукой он заставил огонь факела подняться и следовать за ним. Тонкая полоса света потянулась за мужчиной. Коридоры были сухие, а стены с потолком могли даже обжечь. Чем дальше – тем страннее становилось окружение. Ровные обычные дорожки сменились на витиеватые развилки, рядом с которыми уже и не было стен. Редкие огни факелов еле-еле справлялись с нахлынувшей тьмой темницы.

– Эль три, зен девять, гас двадцать, – твердил мужчина себе под нос, проносясь мимо запертых каменных дверей с медными табличками..

Он искал что-то конкретное. Ожидание было непозволительно. Он из тех людей, что привыкли решать наболевшие проблемы быстро, решительно и… навсегда.

Свет всех огней зала сменился на кристально синий. Наичистейшее пламя. Самое горячее и опасное. Именно оно указало мужчине дорогу к искомой двери.

Хлопок! Проход в камеру открылся и путник предстал перед заключённым в свете кроваво-алого пламени, что почти сразу залетело внутрь.

– Верховная Пасть, полагаю? – вяло обратился к нему заключённый. Его руки и ноги оказались закованы в золотые цепи с вольфрамовыми шипами. Одно неверное движение и эти метровые нависшие над ним копья пронзят его тело. Его глаза смотрели в пол, его торс изуродован многочисленными шрамами. Одни были новыми, другие – не очень. Но пленник не был сломлен.

– Почти угадал, – прикрыл дверь человек в маске. Узник приподнял голову и с долей разочарования промямлил себе под нос:

– Гнев… чем обязан?

– Я здесь не для допроса, – прошёлся он по округлой комнате, – Поговорим? О наболевшем.

– Как видишь, я не в настроении.

Верховный Гнев наигранно вздохнул и цепи ослабли, дав пленнику долгожданную свободу. Парящее в воздухе пламя поднялось к просторному потолку и осталось там.

– Ты не глуп и прекрасно знаешь последствия твоего нападения на меня, – улыбнулся под маской Гнев.

Даже с запертым вместе с ним опасным преступником, Гнев был в безопасности… хотя, по сути, это преступник был заперт с Гневом. Безоружный и одинокий. Ему не повезло, что вместо Пасти явилась правая рука Императора, однако был спасён лишь простым и безобидным намерением поговорить.

– Более чем, – поднялся на ноги заключённый. Невысокий ростом он выглядел больше и сильнее самого Гнева. Отсутствие верхней одежды и его развитая мускулатура лишь усиливали это впечатление.

– Итак, «Минотавр», – скрестил мужчина руки на груди, – Пасть намеревалась казнить тебя. Я хочу лишь предложить услугу.

– Услугу? От тебя? – прищурился убийца, – Я не…

– А ты сперва дослушай, – перебил его Гнев, помахав указательным пальцем, – Я устрою твой побег, дам тебе одежду и еду, подарю новую цель. Ты не сможешь отказаться… и… – поцокал он языком, увидев на лице «Минотавра» выражение: «И во что мне это обойдётся?», – Я же сказал, что дам тебе цель. Мне большего не нужно.

– Хочешь, чтобы я кого-то убил? – с подозрением осмотрел он человека в маске.

– Можно и так сказать. К тому же, тебе пока рано умирать. Ты мне ещё пригодишься…

– Я не собираюсь становиться твоей марионеткой. У меня ещё осталась гордость! – сверкнуло на его лице желание броситься на собеседника и разорвать на мелкие кусочки голыми руками.

– Но не сможешь отказаться от возможности убить, не так ли? – усмехнулся Гнев, оперевшись об стену, – Именно поэтому я обратился именно к тебе. Ты не откажешь.

«Минотавр» осмотрел свою бывшую клетку с явным нежеланием возвращаться в неё. Тусклый свет фонарей, постоянная сырость и изнуряющие тело и душу пытки ему порядком надоели. Но, несмотря на убеждённость Гнева, убийца склонялся к отказу:

– Я не убиваю всех подряд. Раз ты так хорошо меня знаешь, то мог бы…

Бац!

Гнев хлопнул свою маску ладонью и громко рассмеялся. Так жутко и омерзительно, что сам воздух приобрёл пугающую тишину. «Минотавр» не боялся смерти. Особенно сейчас. Но страх всё же пробил себе дорогу и поселился в его душе.