Стаи. Книга 2. Новая Волна

И волшебству не исчезнуть, и тайнам не иссякнуть вовек.

Чистый нектар солнечных грёз и желаний,

Две разноцветные трубочки в тонком стакане.

Они, одурманенные волшебством голоса певицы, даже не заметили, как, словно по команде, освободился круг в центре зала, не ощущали мегаватного заряда нетерпения, что буквально наэлектризовал атмосферу. Эволэки и кураторы, конечно же, догадавшиеся, что это не просто танец, с замиранием сердца ждали…

Задержись на мгновенье, я хочу здесь остаться,

И смотреть – не насмотреться, и дышать – не надышаться.

Не нарушим молчания,

Излучая сияние.

Песня шла к концу, но в такие сладостные минуты в голове так светло, безмятежно и пусто. Это ни кончиться никогда, ведь есть душа и сердце, а они не забудут…

К счастью ли, к горю ли, каждому сердцу – своя золотая стрела,

Закаты, рассветы и лучики в уголках сияющих глаз.

Взгляды встречаются, замыкается круг,

Тихо парит пёрышко на ветру.

Их круг замкнулся, и ни Куко, ни Шакко, уже не хотели его разрывать. Даже когда стих волшебный голос Елены, умерли последние аккорды гитары, они не разжали объятий, не отпускали взгляд друг друга. Лис, с замершим в испуге сердцем, опустился на колено, и разжал правую ладонь. В свете убывающего дня блеснуло золото обручальных колец, и напряжение среди друзей и соратниц достигло апогея. Да, или нет? Ведь оба оставили за спиной слишком многое, оба не смогут всё забыть, да и захотят ли?..

Куко на секунду прикрыл глаза, тяжело дыша, прощаясь со своим прошлым, со всеми дорогими женщинами, что любили несмотря ни на что, а его, словно расписанная огнём солнца, возлюбленная, так же, не произнося ненужных и пустых речей, сделала последний шаг на непростом пути, позволившем замириться со своим прошлым…

Они даже не услышали той бури восторга, которую сопровождал традиционный обмен кольцами и жаркий поцелуй, не видели слёз радости на лицах подруг. Лис подхватил свою долгожданную судьбу на руки, и закружил в воздухе.

– Ну, слава богу, – практически навзрыд выдавила из себя Ханнеле, утирая слёзы, – а то я уже испугалась, что они так и будут ходить вокруг, да около…

* * *

Игорь даже немного сожалел, что три месяца пролетели так быстро. Наполненные удивительной тишиной, эти дни волшебной осени, ещё не обезображенной нагими деревьями лесов, он мог смело назвать одними из самых счастливых в своей жизни.

Институт словно вымер. Шумная ватага девчонок и мальчишек улетела к далёкой колыбели человечества, получить трижды заслуженные почести и награды, а осиротевшие башни терпеливо ждали возвращения своих неспокойных обитателей. Дождались…

Несмотря на поздний час, никто не ложился спать, отмечая возвращение из дальних краёв к родным берегам, и Растеряев, проходя под окнами башни Клана Земли, только улыбался: как может всего несколько десятков девчонок создавать такой шум?

Из окон лилась музыка, шутки и смех, кто-то беспрестанно высовывался наружу, выискивая взглядом соседей сверху, или снизу, зовя в гости, или напрашиваясь в новую весёлую компанию.

– Игорь! Постой!

Знакомый голос уже не вызвал у мужчины прежней реакции: досады, от осознания того, что оказался в неудачный момент, в неудачном месте, злости на самоуверенную девчонку, что каждый раз не гнушалась выместить на нём всё скопившееся в душе, и ярость, и презрение. Она изменилась за время путешествия – это было заметно сразу, по взгляду, по смущению, ведь понимала староста, что этот разговор нужен прежде всего ей. Уже то, что она не бросила презрительно, Пёс, говорило о многом.

– О! Приветствую Вас, моя госпожа, – Игорь сложил тело в дурашливом поклоне, – Чего изволите? Тумаков, или палкой мне врежете?

Диолея, вспыхнув, замялась, явно не зная, как и начать, но сумела побороть себя:

– Извини за всё прошлое, – она покраснела ещё больше, явно борясь с более традиционными чувствами к бывшему наёмнику, – Я вечно срывалась на тебе, а тут ещё и этот романтический вечер, что ты устроил…

Она попыталась улыбнуться, но это была скорее кривая усмешка:

– Мне правда не по себе, я вела себя как взбалмошная девчонка, а не как лидер Клана. Все так старались, а я чуть всё не испортила…

Её сбивчивая речь внезапно прервалась гомерическим хохотом – Растеряев только что по земле не катался в приступе веселья.

Диолея, скрестив руки на груди, уже сердито на него посмотрела:

– Чего такого?

– Прости, прости! Просто представил, как Лис вас проутюжил, раз ты с извинениями пришла!

Девушка чуть не шипела от смущения (догадался-таки!) и негодования (ещё не хватало перед каким-то наёмником оправдываться!) одновременно, но всё же призналась:

– Да уж… стыдоба-то какая…

Бывший объект для спуска избыточного давления в котлах махнул рукой на былые обиды:

– Да, ладно тебе, что было, что прошло. Прощаю, но только если честно ответишь на вопрос.

– Ну, рискни, – в более традиционном стиле пригласила Диолея.

– Ты и вправду на меня запала?

Девушка шумно выдохнула, борясь с желанием снова возродить старые методы общения, и отчеканила:

– Нет. Честно нет. У меня большие планы на будущее, и там нет места подобным глупостям. Ты себе не представляешь, через какой каторжный труд прошли мои родные, что бы дать мне этот шанс, и я не обману их ожиданий. Элан тебя разыграл, он всегда так поступает, когда очень нужно.

Игорь тепло улыбнулся, и ответил:

– И ты меня извини, красавица, я должен был догадаться!

Староста только рукой махнула:

– Он настоящий демон-лис. В его сети все попадаются, не мы первые, не мы последние…

Глава 3.

Поворот

Трудно понять новичку, чем руководствовались создатели комплекса, вынеся его не только за пределы ИБиСа, но и вообще превратив в самостоятельный организм, практически не зависимый от института. Тут всё было иначе.

Никаких необъятных размеров, башен, самых разнообразных служб, от банальных садовников и водителей, до грозной стражи, таинственных эволэков и их не менее загадочных наставников, хранителей всех без исключения секретов юношей и девушек, что торили человечеству дорогу к новым мирам.

Вполне типичный, хотя и очень большой особняк в три этажа, с красивой лепниной снаружи и внутри, хотя и местами заметно потрёпанной ветрами и непогодой, стоял во фронт к небольшому саду. На площади в дюжину футбольных полей раскинулся уютный парк со стандартным набором мелочей, радующим глаз. Фонтаны, такие же неброские, но вполне гармоничные, манили в жару освежающей прохладой, но сейчас, в середине осени, словно уснувшие, с гладью воды усыпанной жёлтыми листьями, навивали лёгкую печаль по ушедшему лету. Последнему лету без хлопот и забот, отделяющему жизнь подростка от первого шага во взрослую жизнь.