Стаи. Книга 2. Новая Волна

Но вот второй раз заплыв прошёл уже не так весело и задорно. Оставив за спиной половину дистанции, Волкова неожиданно обнаружила, что вода превратилась в кисель. Нет, она не поменяла плотность по мановению палочки злого волшебника, просто уже не осталось сил.

Тут-то Ира и вспомнила с благодарностью своих учителей спортивной секции, которые вдалбливали юнцам: физическая сила, и умение держаться на воде – далеко не одно и то же. Можно выжимать самые тяжёлые снаряды, показывать чудеса выносливости, а плавать при этом, как бетонная плита. И хотя полученное умение превращаться в трудно потопляемый поплавок помогло побороть оставшуюся половину дистанции…

В третьем заплыве Волкова безошибочно уловила момент: всё, копец! Сейчас точно камнем уйду на дно! Барахтанья становились всё более хаотическими, поднимая фонтаны, сначала небольшие, пенных брызг, а спасительный бортик, словно издеваясь, едва приближался. Разум ловил краешком близкое движение огненных пятен, но тот факт, что Хакура шёл по бортику бассейна буквально в трёх метрах от её дорожки, и внимательно следил за готовым утопнуть новичком, мало что дал – паника стремительно захлёстывала разум.

– Прекрати биться! Возьми себя в руки! – Подсказки огненного «дракона» едва доходили до ушей, – Просто ляг на воду!

Она перевернулась на спину, и, сильно толкая воду ногами, сумела-таки совладать с коварной средой. Тело вполне нормально держалось на поверхности, хотя уставшие до ломоты руки едва шевелились, только помогая держать голову над границей воздуха и воды. Когда удалось унять страх, Ира заметила, что в минуты (секунды?) отчаянной борьбы продвинулась ещё вперёд, хотя и наискосок.

– Хотя бы доплыви половину, – не унимался Хакура.

Девушка, словно загипнотизированная, повиновалась голосу крылатого создания, и медленно, метр за метром, двигалась вперёд. Пелена перед глазами, стук собственного сердца в ушах не дали ей заметить, как Лесавесима за шкирку из воды вытащила уже захлебнувшуюся Коваленко, и её тёзка, разрывая лёгкие кашлем, вцепилась в свою спасительницу…

День угас, вместе с солнцем притушили освещение на улице, погрузив в полумрак парк и сам особняк. Вместе со светилом проваливались в глубины и уставшие разумы двадцати юных созданий – инструкторы их загоняли так, как, наверное, не гоняли никогда ранее. Или это просто кажется под конец тяжёлой недели?..

Ира перед сном зашла в гости к соседям: команда дружно успокаивала находящуюся на грани нервного срыва Касаеву. Впрочем, если по-честному, многие девчонки уже подошли к порогу, за которым в любой момент могло последовать вполне ожидаемое решение – всё, с меня хватит!

Даже Костя, весельчак и оптимист, в последние дни был сам не свой. Хоть и сказали инструкторы, что в Океанесе нет различий между мальчиками и девочками, но сильной «половине» и доставалось сильнее. В общем, сегодня у Колосова сил хватило только доползти до койки в своём одноместном номере (естественно, разнополое сожительство не допускалось) и спал богатырским сном.

Елена, словно старшая сестра, сидела на кровати несчастной, и, вместе с подругами, как могла, утешала Аню:

– Всё будет хорошо, ты выдержишь…

Вся в слезах, девушка, на вид более юная, чем староста команды, только шмыгала носом, и повторяла:

– Не могу… не могу больше…

Света забралась к ним, и тоже прижалась к рыдающей, правда, трудно было сказать что это, попытка утешить горемыку, или попытка самой найти утешение?

– Мы должны сжать волю в кулак, – Елена говорила твёрдо, хотя голос едва заметно дрожал, – никто ещё не ушёл сам! Я подслушала разговор Элана и Афалии, они нас очень хвалили! Лис говорил, что на его памяти ещё не было группы, в которой бы на этом этапе не было бы отсева! Мы первые! Слышите, девчонки! Мы – самые сильные…

В голову Лены не приходила мысль, что чуткие «лисьи» уши знали о вроде как случайном свидетеле диалога двух наставников. Они специально выжимали из кандидатов всё, на что те были способны, но и довольно тонко манипулировали ими, подбрасывая в огонь их решимости новые охапки хвороста. Вот такими незатейливыми фразами, тёплыми улыбками, полными удовлетворения жестами, простыми, но искренними фразами, они толкали своих подопечных вперёд, и вперёд…

* * *

С каждым днём прессинг набирал обороты. Давление было, как на Палладе до преобразования атмосферы – плющило со всех сторон и одновременно, причём, чем глубже, тем сильнее. Только новичкам показалось, что они начинают втягиваться в изнурительные пробежки, как недремлющие инструкторы тут же прибавляли ещё несколько километров к дистанции. Только чуть начали руки привыкать к тяжёлым работам по хозяйству, лишённому даже намёка на достижения цивилизации, как буквально на следующий день наставники с радостью объявляли о введении нового комплекса упражнений на вечер, призванного выжать те немногие силы, что организм каким-то чудом умудрялся сберечь за долгий день. Едва мозг успевал втянуться в очередное перекроенное расписание, основой которого всегда было сокращение времени на сон, а демоны с рыжими хвостами тут же придумывали новые увлекательные занятия, непременно простирающиеся до полуночи, или наоборот, начинающиеся за два-три часа до обычного подъёма.

Всё бы ещё ничего, но паршивая кормёжка уже начинала доканывать несчастных кандидатов: однообразная, из плохих продуктов, она вступала в явное противоречие с режимом тренировок. Человека, испытывающего такие тяжёлые нагрузки, надо нормально кормить, иначе организм истощается, и запас прочности стремительно падает, а Элан и Афалия, словно издеваясь, держали команды на жуткой бурде. Результат был закономерным. Кто-то постоянно мучился изжогой, кто-то не слезал с горшка, а инструкторы, как ни в чём не бывало, требовали каждый день сдавать анализы врачам, как будто и так не было понятно, что какой подаётся стол, такой получается и стул!

К концу третьей недели, уже вымотавшиеся до предела девчонки были на грани бунта, но…

Они не хотели отступать, и пришли в эти стены бороться за право получить заветное звание «стажёра», и это служило лучшим сдерживающим фактором. Кицунэ с самого начала дали понять, что никто никого упрашивать, или понукать, не станет: не нравиться – уходи! Так что, пока оставалась хоть толика сил, испытуемые стискивали зубы, ругались про себя, или в тесной компании, такими разухабистыми выражениями, что у «лисиц» отсохли бы все пары ушей, доведись им услышать всё это, но терпели.

Ждать первого отсева пришлось непривычно долго. Доронина и Иригойкойя не спешили вышибать отстающих, не пропуская мимо внимания моменты надрыва, когда кто-то уже совсем падал от усталости. В такие минуты они великодушно отправляли «тело» на отдых, обычно давая поспать день, или всю ночь, не доставали обязательными для всех работами, или «боевыми тревогами» в часы беспросветной темноты. Но новобранцы понимали, что каждый подобный, пусть и временный, но уход с дистанции – очко не в их пользу, и старались встать в строй как можно быстрее, хотя инструкторы их и не думали подгонять.

В такие часы, когда разморенное от тепла и покоя тело медузой расползалось по мягкой кровати, в голове, время от времени вырывающейся из приятного забытья, как чертенята-искусители крутились мысли, всю суть которых можно выразить предельно коротко. А может, ну бы это всё в общеизвестный адрес??? Ведь делов-то! Ещё подрыхнуть часиков двенадцать, собрать не спеша рюкзак, подойти к своему наставнику, и махнуть рукой: издевайтесь над кем хотите! А я пошла! Или пошёл…

И через пару недель, сидя у себя в комнате, строча в тепле и уюте задания для поступления в нормальный ВУЗ, вспоминать всё оставшееся за спиной как кошмарный сон. Впереди весёлые студенческие годы, которые, как говориться, ни купить, ни съесть, общение со сверстниками, множество интересных дисциплин, практических занятий. А летние каникулы!!! Море, солнце, горные маршруты, полёты на планерах, прогулки на океанских судах, девушки, юноши, приятные вечера и ночи! Одним словом – нормальная человеческая жизнь! А тут…

Один вид клейковины, носящей гордое имя «каша», плюхнувшийся на тарелку, вызвал у Савиной вулканический взрыв бешенства. Стул отлетел в сторону, и посуда просто на сверхзвуковой скорости промчалась от её места к стене и брызнула тысячью осколков. Сила удара была такой, что на стене почти не осталось никаких следов, только жирное пятно, да небольшие потёки.

– Свет, ты чего психуешь? – Елена не столько задавала вопрос, сколько просила члена своей команды остыть, и не делать глупостей.

Но было уже поздно – перегретые тормоза напрочь отказали, и девушка взорвалась:

– Да, мы что, свиньи?!?! Сколько можно пичкать нас этим д…м!!!

На её крик не только обернулись все девятнадцать кандидатов, уже собравшихся за столом на поздний ужин, но и оба инструктора.

– Не нравиться еда? – Даже с сочувствием спросил Элан, подойдя к разбушевавшейся валькирии.

Тот факт, что эволэки все эти недели питались отдельно, и отнюдь не чурались разносолов, только добавил масла в огонь. Светлана выхватила у Анны Касаевой тарелку, и с маху ткнула в лицо наставника, со злорадством размазывая содержимое по физиономии Лиса, приговаривая:

– На!!! Сам попробуй!!!

Кода очередная несчастная тарелка упала на пол, разбившись на большие и малые кусочки, а взглядам новобранцев предстала голова инструктора, перемазанная кашей, зал замер в испуге.

В абсолютной тишине скрипнули крошки фарфора – Иригойкойя почти вслепую двинулся к умывальнику, – зашумела тёплая вода. Кицунэ не торопясь, очень тщательно смывал с себя липкую, пропитанную маслом субстанцию, не менее тщательно вытер лицо полотенцем, и только потом повернулся к присутствующим. Никто не бросился ему на помощь, даже Афалия подпёрла плечиком дверной проём, оставляя за ним право принять любое решение.

Осознавшая ошибку Савина, красная от смущения, но не способная исправить инцидент, только и сумела выдавить из себя, уперев взгляд в пол:

– Извините…

Девушке было неловко вдвойне. Если бы объектом её негодования был простой инструктор, а не овеянная легендами личность, создатель, ну, минимум, соавтор, Якоря и Перекрёстка, военный лидер эволэков, проливший свою кровь ради соратниц. А она кто? Простая девчонка, не известно прошедшая ли вообще первый этап испытания, который к тому же ещё не завершился. Мало ли было в жизни рыжего плута таких? Скольких он ещё много лет назад со спокойной душой проводил за стены «Перекрёстка»? Тем удивительней была реакция.

– Ничего, бывает, – пожал плечами Элан, подвигая стул остывшей буянки, – присядь.

Голос тихий, лишённый даже намёка на гнев. Светлана, не поднимая глаз, заняла своё место за столом, а инструктор пояснил:

– Смысл происходящего вот в чём. Эволэк, уходя в Эфирный мир, нередко сталкивается с противоречием: тело ещё не готово по-настоящему воспринимать всё происходящее в Океанесе, и чуть ли не в первую очередь, это касается его пищевого тракта.

Два десятка новобранцев слушали внимательно, борясь с усталостью и сном: наконец-то наставники взялись растолковать смысл всех издевательств!

– Ментальная проекция тела питается совершенно не тем, чем материальное тело, оставшееся под присмотром на земле. В результате, ваши желудки могут отторгать пищу, которой, хочешь, не хочешь, кураторы будут вас пичкать. Это ясно?

Все дружно закивали, и Афалия подхватила:

– Именно поэтому, проводиться тест на прочность пищеварения и организма в целом: большие физические нагрузки, плюс однообразное питание, которое язык не повернётся назвать здоровой пищей.

Пламневласая Лисичка прошлась за спиной кандидатов, остановившись у камина, стройная, и непробиваемо спокойная:

– Никто не ставит целью замордовать испытуемого до хронического гастрита, но очень важно понять, способен ли его организм преодолеть такие противоречия. Ведь если организм пойдёт вразнос, то у куратора не останется никакого выхода – экстренное «всплытие». Это очень болезненная процедура, нередко приводящая к уходу души эволэка в Великую Реку.

Элан хохотнул:

– Как это не глупо прозвучит, но путь в Океанес начинается через трубу сортира!

Компания заржала, быстро теряя способность контролировать собственное веселье, а эволэк подошёл к бачку, насыпал новую порцию каши, и поставил перед готовой провалиться сквозь землю от стыда Светланой: