Стаи. Книга 3. Столкновение миров

– Хвала Небесам, – сказал Нечаев, – а то наша бедная бойцовская рыбка сама не своя!

Хельга с грустью не то заметила, не то пожелала от всего сердца:

– Хоть бы ещё сестра с дитём и мужем нашлись…

«Стрела», кутаясь в лучи никак не желающего садиться солнца (на южном полушарии – лето!) скользила над бескрайним лётным полем высохшего соляного озера. Практически идеально ровная взлётно-посадочная полоса, позволяющая разбегаться, или наоборот, тормозить, в любом направлении, держа самолёт против ветра.

Немного слева по курсу – совершенно неуместные для пустынного пейзажа строения аэродрома с вышкой и ангарами. Когда-то давно заброшенные, в последние дни они ожили: привезли и смонтировали блоки РЛС, привели в порядок всё освещение, склады забили топливом, запчастями, необходимой техникой. В общем, тишина и покой, что поселились в этих непростых для жизни местах, казалось, навсегда, были грубо нарушены несмолкающим шумом. Садились и взлетали самолёты и вертолёты, из самого «ближнего», всего-то две сотни километров, города Солончаки шли грузовики, вдыхая новую жизнь в давно оставленный людьми комплекс «Остров».

На стоянке маленького аэродрома (маленького – это по меркам построенной инфраструктуры) было тесно: крылом к крылу стояли несколько самолётов, среди которых безошибочно угадывался «борт номер один». Императрица высказала пожелание лично познакомиться поближе с пленными, и желание было тут же исполнено, так что, как только улеглась лёгкая тряска от касания, и «Стрела» стала мягко гасить стремительный бег, в её утробе начались судорожные приготовления.

Все снимали с себя шерстяную одежду, хоть как-то умывались из фляг, одевали хоть что-то условно чистое. Спешили, и только Мирра, рыдающая от радости с электронным планшетом в руках над письмом от любимого, осталась в стороне от поспешных приготовлений.

Не успел самолёт с ядерной паровой установкой застопорить винты, как его обступила, удерживаемая на безопасной дистанции бойцами СБ Института, толпа встречающих. Умаявшиеся от тяжёлых боёв и дальнего перелёта, пассажиры вразнобой выскакивали из распахнутых дверей прямо под яркий свет, что не только лился с небес, но и отражался от застывшей необъятным панцирем соли.

Анна Сергеевна всех поприветствовала, горячо поблагодарила за свершённое важное дело, и команда ловцов растаяла. Императрица и её ближайшие помощники обнимали героев, жали руки, даже Иригойкойя, не питающий после известных событий особой симпатии к монаршей особе, вёл себя очень вежливо и открыто.

– Здравствуй, мой неугомонный лисёнок, – Владычица была заметно старше, и, хотя «лисёнку» уже было три десятка, почти четыре, она считала его кем-то вроде приёмного сына, – давно не виделись!

– Здравствуйте, Ваше Величество, – с ироничной улыбкой склонился профессор, сделав вдобавок красивый косой мах хвостом. – Мы не виделись уже почти три года, помнится, это был бал во дворце в честь сотого «Перекрёстка».

– А до этого великого дня, – с не меньшей иронией в голосе заметила Анна Вторая, – в нашем общении был перерыв лет десять, если мне не изменяет память. Тебе не кажется, что старые друзья могли бы и почаще общаться?

– С удовольствием бы пообщался, – улыбка слетела с губ кицунэ, да и в глазах её не было с самого начала разговора, – но друг не стал бы сажать в тюрьму своего друга только за то, что он хотел отомстить за убитых с чудовищной жестокостью детей и жену.

– Это только пошло ему на благо, – парировала Владычица, всем видом давая понять, что не стоит подданному развивать давнюю больную тему. – Лучше посидеть под замком несколько дней, чем много лет.

Лис дал понять, недвусмысленно и прямо, но без грубостей, что никогда не простит отнятого права на месть за кровь близких, а глава Империи, не менее прямо, но так же без резкостей, высказала неизменность своей позиции. Поскольку даже на празднике в честь прокладки юбилейной Аномалии их встреча ограничилась формальными процедурами и речами, можно было смело сказать, что они вообще не общались после Кровавой Субботы.

Но сейчас было не время и не место для выяснения отношений – все потянулись к аппарели, а Нечаев, заявил прямо:

– Прошу прощения, Ваше Величество, но мы их, естественно, в дороге кормили и поили, так что, грузовой отсек, по понятным причинам, загажен изрядно.

Под хвостом самолёта загудели приводы, опустив одну створку люка на землю, образовав наклонный пандус, две другие раскрылись в стороны, четвёртая исчезла в отсеке с живым грузом, став частью его потолка.

Осторожно, под прицелом сразу дюжины автоматов, неведомых зверей спустили на свет божий. Естественно, всеобщее внимание тут же привлёк самый большой экземпляр: послышались удивлённые возгласы, народ зашевелился, стараясь хоть на метр придвинуться поближе.

– В чём причина такой разницы в размерах??? – недоумевала Елизавета, естественно, как наследница престола, сопровождающая свою мать.

– Этого мы не знаем, Ваше Высочество, – ответила Полякова. – Но вообще всё это очень странно. Обычно размер взрослых особей укладывается в какой-то предел, но тут…

Она оборвала предложение, ибо очевидные факты нет смысла комментировать. В свете убывающего дня чудовищный хищник выглядел более чем просто зловеще!

– Самая большая тварь весит почти триста пятьдесят килограмм, – заметила Амма, – две поменьше – по полторы сотни, а самая маленькая – всего восемьдесят. Соответственно и разница в размерах более чем просто значительная.

– Это норма для всех стай? – задала следующий вопрос принцесса.

– Да, – отбросив формальности, ответила бестия. – Я получила видеоотчёты по боям за Огнегорск, Мурманск и Московию. Такая ситуация везде, и это не нормально с точки зрения развития живых существ.

– Может всё связанно со средой, в которой развивается зародыш? – предположила Императрица. – В трупах больших животных вырастают большие чудовища, в маленьких – маленькие?

– Нет, это не так, – снова вступила в разговор Александра. – Мы проанализировали образцы из гнезда, и, похоже, что все они будут иметь примерно одинаковый размер, с крупного кошачьего. Кроме того, все стаи, с которыми сейчас идут бои – это, так сказать, первая волна, появившаяся из ниоткуда, а не первое поколение, выросшее уже тут естественным путём!

– А что с этим? – Елизавета обратила внимание на странно ведущего себя молотоголового.

Монстр был явно не в себе. Если остальные яростно шипели, даже порывались освободиться, только напрасно тратя силы и сотрясая оковы, то этот, среднего размера, повис на балке тряпкой, не проявляя особого интереса к происходящему. Из пасти телка пена розового цвета.

– Он почти ничего не пил во время полёта, и тем более не ел, – подал голос хвостатый профессор, бесстрашно подойдя к пленнику, и бесцеремонно пнул тушу ногой. – Пострадал при падении! Придётся пристрелить, заодно посмотрим, насколько они умны…

Колонна из машин двинулась от аэродрома к озёрам как можно быстрее: хотелось успеть ещё до полуночи, когда два спутника планеты находятся в своей высшей точке, и естественная освещённость позволит избежать ЧП. Путь был не далёким, всего-то пять километров по голой и ровной, как бильярдный стол, соляной корке, и в низине показался освещённый гирляндами огней «Остров».

Уходящая, казалось, к самому горизонту гладь мелкого, не больше полутора метров даже в центре котловины, озера, солёного настолько, что даже нырять в нём было непросто, с бедной растительностью по берегам, как-то исхитряющейся выцеживать капли пресной воды из непригодного для питья раствора. Сам же «Остров» полностью оправдывал своё название: большой, площадью почти три квадратных километра, он был изначально разделён часто пересыхающей в наиболее жаркие годы заводью на две неравных части, но для простоты их соединили в одно целое невысокой дамбой.

Маленький называли «Госпитальным», тут испокон веков лечили вышедших из погружения эволэков. Двухэтажный особняк служил домом для испробовавших течения Океанеса девушек и юношей, где они, окружённые вниманием и заботой, пытались наладить жизнь снова.

Большой занимали несколько зданий, в том числе и купол, накрывающий сферу со спрятанным ИР, реанимированным ныне Котом, спокойным, степенным, очень воспитанным. Огромным полосатым увальнем плохенькой голограммы он расхаживал по всем помещениям, почему-то распевая песни про моря и океаны.

Был ещё один остров, маленький, совсем крошечный, на другом конце озера, куда можно было добраться только на лодках. Аккуратный ухоженный сад из небольших ив, каштанов и цветов – первенцев, сознанных эволэками, растений, способных жить за счёт минимума очень солёной воды, да ещё и в очень специфической по составу почве. Тут же, в тени деревьев, предтеча Аллеи Памяти: пять девушек, и трое юношей, первые герои, сложившие головы на трудном и опасном пути.

В те стародавние времена не было ещё таких названий, ИБиС, Эволэк, Куратор, Океанес, Пробой, Эхо, ничего не было, только первые попытки понять, что это за мощное течение невидимых миров и энергий, и что оно сулит, благо, или погибель? Пагодов, после трагедии на Хонсю, выкупил на собственные деньги эти бесплодные, никому не нужные земли за гроши. С кучкой таких же одержимых фанатиков, он построил этот комплекс, выуживая необходимые средства откуда только было возможно, буквально побираясь по друзьям и знакомым, например, небезызвестные в их касте семьи Гредякина и Никольского «скинулись» и подарили чудаковатому профессору ИР, прямо на юбилей, на семидесяти пятилетье. И у них получилось.

Элан едва заметно склонил голову, когда грузовик, на сидении которого он, собственно, и проделал весь путь, въехал на мост, оставив слева от себя небольшой памятник с бюстами по-настоящему великих людей, сжав зубы так, что заиграли желваки.

– Что с тобой? – Мирра толкнула своего друга в плечо.

Тот ответил не сразу:

– Когда я безусым стажёром впервые оказался в этих негостеприимных местах на экскурсии, то испытал массу непередаваемых чувств: трепет, гордость от осознания того, что меня, середнячка, допустили в святыню, где зародилась наша каста.

Длинный мост на просоленных насквозь понтонах ощутимо покачивался под медленно ползущей между красными огнями ограждения машиной, указывающими путь к острову света и цивилизации в безжизненной пустыне.

– Второй раз я тут был после Еноселизы. Уже не человек, сделавший немало для своих друзей и Человечества, гордый от осознания, что подвиг основателей не пропал даром. А теперь мне стыдно – мы всё зас…и!

– Да, уж, – протянула бойцовская рыбка. – Чрезвычайный Уполномоченный Комиссар Федерации уже прибыл на вспомогательном крейсере «Миоко». «Полярную Звезду» опечатали, на планету наложен карантин, два стартовавших без разрешения частных звездолёта сбиты в безвоздушном пространстве, погибло восемьдесят пять человек.

Кицунэ невесело усмехнулся:

– Теперь от существования ИБиСа никому ни холодно, ни жарко. Мы можем, конечно, возродить Огнегорский центр, он не пострадал, и будет работать, но теперь мы можем только отправлять информацию о полученных в погружениях цепочках ДНК прилетевшим на орбиту Новой России кораблям и только. А клепать зверушек уже будут другие.

Машина остановилась у возведённого загона: три высоченных, метров пять, забора под током с воротами.

– Ого! – Элан задрал голову вверх.

– Да, быстро построили, – похвастался один из инженеров бригады, что возводила это сооружение. – Все три кольца под напряжением, причём каждое от своего генератора! Дублировали всё: генераторы, движки привода генераторов, кабели! У нас хрен проскочишь!

– Я хочу осмотреть всё лично, если можно! – Просьба была отнюдь не просьбой, а приказом. – Иначе никакой разгрузки не будет!

Инженеры и рабочие замялись, обескураженные наглостью профессора. А тут как раз подкатил эскорт с монаршей семьёй, и Императрице пожаловались на высказанное недоверие.