Стаи. Книга 3. Столкновение миров

– Груша выглядит хоть и схоже, но другая. Форма, цвет, не походят на яблоко. Но, стоит его разрезать, – нож располосовал фрукт на две половинки, – и мы видим одинаковое содержание: кожица, мякоть, в центре семечки. Пусть арбуз у нас будет китом, вон какой большой!

Все заулыбались, а кицунэ, как всегда сумел объяснить простым языком сложные вещи:

– Не похож, ни на яблоко, ни на грушу, но внутри то же самое: кожура, мякоть и семена, – взяв в руки гроздь винограда, продолжил, – а вот это ещё сильнее отличается от предыдущего внешне, но суть одна.

Дальше в ряд фруктов вклинился кусок колбасы:

– А это – молотоголовые, – пояснил идею профессор, – мы создаём живых существ на основе земной фауны, но эти твари, особенно Королевы, слишком не похожи на всё известное. Можно, имея в качестве базового образца яблоко, создать фрукт практически любой, но не кусок мяса. Это невозможно, потому что это невозможно, это не получиться, потому, что это не получиться ни у кого и ни когда.

– Тогда что же за злой гений создал этих хищников? – Недоумённо спросил старший брат Афалии, Эдуард.

Иригойкойя развёл руками:

– Вот это и надо выяснить.

* * *

ИБиС снова оживал, хотя, естественно, народа поубавилось – Императрица согласилась на уступку только при условии, что на север отправиться необходимый минимум эволэков и обслуживающего персонала, но Амидел была рада и этому, даже своей несносной сестре. По коридорам сновали рабочие, готовя операторские залы, кураторы засели за Матрицами миров, команда контактёров разогревалась перед погружением, шаг за шагом отпуская сознания и души всё дальше и дальше от дома.

Элан, Хельга и Лесавесима задержались всего на несколько дней – уже двигалась по непривычно пустынным дорогам щедро предоставленная в их распоряжение бригада Юутилайнена. Они, конечно, приняли некоторое участие в подготовке к погружению, но в основном занимались хлопотами: им предстояла дальняя дорога, и полный опасностей поиск в заснеженных лесах…

– Где будете искать? – Амма, без сил, выложившись до конца, размякла в объятиях Лиса, наслаждаясь тишиной и относительной свободой опустевшего Института.

Им снова никто не мешал, и, закончив приготовления к дальней дороге, они даже успели выкроить целую ночь для себя. Без притворств и утаек, они постарались забыть о предстоящем задании, о туманном будущем, и просто подарить друг другу, искренне, от души, тепло и наслаждение. И у них получилось.

– Диолея нарисовала на карте район, – не открывая глаз, ответил Элан, – из которого перед вторжением исходила тревога, лишившая её покоя. Мы с Лесавесимой, так же до первого удара, чувствовали то же самое, и в том же месте, да и другие эволэки подтвердили это. Всё сходится к небольшой, в общем-то, точке слияния рек Волхов, Двина и Лаба.

Он нежно прижал взмокшую от пота Амма к себе, поцеловав шею:

– Найдём. Чтобы это ни было, найдём.

Но бестия не проявляла особого энтузиазма, сжав его ладони.

– Тебя что-то тревожит? – Лис понимал, что с его подругой твориться неладное, – Ты всегда очень настырна и неугомонна в любви, но сегодня превзошла сама себя – словно в последний раз…

Та в ответ ещё сильнее прижалась всем разгорячённым телом, но не ответила, заснув, или просто притворилась спящей…

* * *

Небольшой район, как же! Леса, горы, пусть и не высокие, но горы, с широкими долинами и могучими реками, маленькими речушками, оврагами. Всё белое и пушистое, засыпанное снегом, промёрзшее, необъятное и пугающее. Вдобавок, очень содержательный приказ: искать что-то необычное.

Бригада рассыпалась широким веером, прочёсывая квадрат за квадратом ледяное безмолвие, по которому катком прошлась волна пришельцев. Разведчики, и не живые, и сирины, избороздили небеса вдоль и поперёк, но даже одиночные особи молотоголовых почти не встречались, и Юутилайнен, под тихую радость учёных, пошёл на рискованный шаг, разбив своё монолитное подразделение на множество небольших отрядов, и они искали.

Цепи солдат медленно месили снег, заглядывая под каждый куст, а каждый тёмный овраг, лодки высаживали десанты на острова не замерзающих рек, по льду тянулись к клочкам суши взводы и роты, а то и целый батальон. Но, проходили дни, минула неделя, другая, третья, и ничего не выдавало секрета появления врагов из ниоткуда. Самолёты привозили в оживший аэропорт Огнегорска всё необходимое, от туда вертушки доставляли в десятки точек, по которым была разбросана бригада, продовольствие, медикаменты, топливо, одежду, вывозила заболевших солдат, и немногих раненых и убитых, что нет-нет, а попадали в зубы пришельцам. Чудовищ в опустошённом районе, где грозные хищники, и человек, чтобы не дать тварям размножаться, выкосили всё крупнее кошки, было мало, и пара мелких стычек почти не испортила размеренной, монотонной работы.

Утром подъём ни свет, ни заря, привести себя в порядок, поесть горячего. Дальше, тяжёлые в своём утомительном однообразии марши, когда сотни солдат, согласовав маршрут с «ботаниками», выстраивались в длинные цепи, словно каратели, загоняющие в ловушку неуловимых партизан, и шли сквозь ледяное безмолвие. Каждый раз им встречались только снега, нагой лес, брошенные деревни, чьи жители либо успели унести ноги, либо были съедены вместе со скотом и собаками ненасытными тварями. С любого подозрительного бугра снега срывалось белое одеяло, но под ним неизменно оказывалось всё, что угодно, только не то, что нужно: ветки и листья, поваленные стволы, кочки и камни. Изредка попадались останки живых существ, стоянки охотников выдавали себя кострищами, пачкающими золой снег, и… всё…

Солдаты уже начали роптать, недовольные бесполезным предприятием без шанса на успех, но профессор от неудач становился только злей и упорней. На каждом совещании в штабе он беспрестанно твердил: ничего не пропадает бесследно, невозможно «вбросить» в мир тысячи и тысячи чудовищ, не оставив ничего. И они искали, искали уже столь долго и упорно, что когда в рации послышался голос одного из командиров рот, взволнованно доложивший, что если кто-то хотел увидеть что-то необычное, то самое время бросать всё и бежать к ним, команда ИБиС чуть не сошла с ума от счастья…

Лаба в этих местах была особенно красива, рассечённая большим островом на два потока, с нетронутыми с давних времён лиственными лесами. Настоящая глушь, где нет и намёка на дороги, только тишина, красота и умиротворение. Даже сейчас, когда властвовала на земле богиня зимы, край завораживал своей девственной чистотой: ни единого поваленного дровосеком дерева, ни намёка на следы, что оставляла после себя неуклюжая техника человека, чистейший лёд, что сковал студёные воды, оставляя только небольшие полыньи там, где течение реки было особенно сильное. Укрытый мягким одеялом клочок суши, в котором шутница-Мара стёрла грань между твёрдой землёй и хрупким панцирем, сковавшим водную гладь, выдающим себя только в том месте, где по пояс в ледяную купель провалился один из бойцов. Кто бы мог подумать, что эта красота скрывает в себе такое…

– Мы шли абсолютно правильно, – взволнованный и довольный Элан с горящими глазами смотрел на карту, – Все две недели, с хвостиком, двигались вперёд, охватив этот район со всех сторон так, что промазать, не заметить, было невозможно!

Остров был просто усеян останками животных: солдаты наугад сбросили несколько снежных шапок, и почти под каждой оказались немые свидетели ужасных событий – кости. Собственно, именно торчащие рога оленей, не одни, сразу четырёх животных, и лося, и привлекли внимание людей. Сначала решили, что это просто браконьеры, но в останках было немало странностей, странностей настолько очевидных, что это сразу бросилось в глаза.

Теперь флажками обозначили места страшных находок, руками, сантиметр за сантиметром, убирали снег, снося его на тентах к реке, прокладывали в сугробах дорожки, ведущие от разбитого уже лагеря к останкам. Всё делалось строго по-научному: топография очередного скелета, съёмка, как общая, так и поэтапная, по мере развития раскопок, устраивались укрытия, настоящие шалаши, чтобы снег снова не завалил немых свидетелей прошедших событий.

Элан и Хельга, забыв про еду и усталость, метались от одной долгожданной находке к другой, и военные видели странную перемену на их лицах. По мере того, как из мёрзлого плена освобождались всё новые и новые кости, мимика и глаза двух учёных всё больше и больше отражали глубокое потрясение, даже Лесавесима не смогла скрыть страха, аккуратно извлекая на свет кости целого семейства, судя количеству останков, волков…

– Я же говорил, – заметил Элан, – что не верю в чудеса.

Они после многих часов нещадной работы на износ, наконец, сделали перерыв. Три работника Института, кицунэ, киборг и сирина, сидели рядком, не отрывая глаз от скелета. Элан с дочуркой были явно напуганы, Хельга мрачная, как туча, даже не повернула головы, когда рядом присел командир роты:

– Я, конечно, не учёный, а простой солдат, – в свете стремительно убывающего дня было видно, что и он потрясён до глубины души, – но, по-моему, это лось… был, до не которых пор…

Лис, тяжело дыша, но не от физического утомления, от полученного стресса, кивнул:

– Да, все эти бедолаги были обычными животными, пока… пока…

– Невероятно, – едва слышно протянул офицер, явно побледневший, затравленно озирающийся по сторонам, словно в поисках выхода из этот страшного места.

Снежная королева достала из кармана большую пробирку и подала своему другу. Иригойкойя покрутил её в пальцах, посмотрел на свету, стараясь в бликах последних лучей Авроры получше разглядеть её содержание.

– Это здесь повсюду, – упавшим голосом заметила Хельга, – особенно много там…

Жест рукой под деревья, где уже раскопали явно использовавшуюся много лет подряд стоянку, выдавшую себя не только кострищем, но и иными следами деятельности.

– Ты понимаешь, что это значит?

Лиса трясло, как в лихорадке, глаза вылезли из орбит, и он скорее прошептал, едва слышно и обречённо:

– Да…

Комроты уже открыл было рот, собираясь задать вопрос, а что такого, собственно, насобирала киборг в стеклянную колбу, но вокруг вспыхнула стрельба, а в рации послышался крик отчаяния подчинённых:

– Молотоголовые!!! С востока!!!

Все схватились за оружие, уже видя среди деревьев мелькание сотен стремительных тел… Ловушка…

* * *

Юутилайнен метал громы и молнии: посланные вертолёты примчались к шапочному разбору, когда вся рота уже полегла до последнего человека, а враг, сделав чёрное дело, разбежался по окрестным лесам. Выживших было только двое – сумасшедший профессор-лис и его крылатая дочурка, которая, несмотря на ещё не до конца зажившие раны, утащила своего папаню по воздуху в безопасное место. Их-то и подобрали неподалёку от места трагедии…

Полковник никогда не видел легендарного кицунэ таким подавленным, да и вообще страшно видеть, как сорокалетний мужчина едва сдерживает крик боли, беспрестанно утирает слёзы. Ладно, сирина, всё-таки девочка, безудержно и безутешно рыдающая…

– Где Оля?! Погибла?! – Старший офицер тряс Элана за плечи, но тот только кивал, глотая колючие комки в горле, – Что вы там нашли?!

Видя, что чудом спасшиеся просто не в состоянии говорить, финн сделал знак медикам, и те вкололи обоим лошадиные дозы успокоительного. Вокруг беготня и суета людей, собирающихся в бой, но командир бригады не замечал этого, с напряжением ожидая, когда подействуют препараты.