Звезда пилота

Мади повернула мираж с отчетом, и на обратной стороне появилось изображение огромного, заросшего густой шерстью живота, внутри которого просматривались полые каналы, будто проеденные каким-то паразитом.

– Ой, гадость какая! – Мади поспешно прокрутила картинку и продолжала читать. – По мнению городского врача Святослава Гиндали, каналы проложены стикской летучей многоножкой или ее личинкой, но сами многоножки обнаружены не были. Также в первые дни в крови зараженных обнаруживаются следы пировиратов, а также неизвестный прежде вирус, далее называемый «вирусом Стики», ВС. Носителем вируса в природе является стикская крылатая многоножка. Результаты лабораторных исследований прилагаются. Способов лечения не имеется, жду дальнейших распоряжений.

Интересно, что это за дрянь – пировираты? Бентоль закрутил свой мираж. Так. Наркотические вещества, в больших дозах вызывают впадение в кому и потерю памяти. Этого и следовало ожидать. Сентавус оказался аморфитом – чем-то вроде зеленого апельсина высотой в полметра, поделенного на два десятка долек. Девчонка подняла у себя новый мираж и увлеченно изучала особенности физиологии крылатых многоножек, впадающих на время сухого сезона в спячку под кожей веревочных змей или кавинов.

Бентоль повернул мираж с отчетом дальше, но там обнаружился только приказ о закрытии Стики для любых посадок и об установке на ней станции внушения. Судя по нему, жуками снабдили всех колонистов, которые жили тогда на Стике. Зачем это надо было делать? Неужели кто-то думает, что все население земной колонии на Стике ждет корабля, чтобы захватить его и улететь на нем на Землю? Хотя сам Бентоль ждал бы обязательно. И смог бы захватить. Но все-таки странно – есть планета, вполне подходящая для освоения, но никто не осваивает и не пытается бороться с местной инфекцией. Конечно, после Катастрофы никому в Союзе Северного полушария до Стики не было дела, но могли хотя бы лечить заболевших, а не запирать на планете, как в тюрьме.

– Бено, а больше ничего нет? – снова заговорила девчонка. – Может, в грависеть залезем?

– Нельзя, даже принимать сигналы опасно. А если сидеть в сети часами, нас точно найдут.

Первый снова взялся за поиски. Не может быть, чтобы больше ничего не было! Закрытая планета, жители на положении арестантов и самое странное – за десять лет никто даже не попытался изучить пресловутый вирус! Нет, здесь явно было что-то еще! Если не в открытых файлах, то в зашифрованных Службой Безопасности. Похоже, они скрыты, но где? Команды пошли одна за другой, пульт сменял миражи, но скрытое не появлялось. Краем глаза Бентоль смотрел, как Мади рассеянно шарит в миражах локатора, отвлекаясь на пустяки. В миражах на левом краю пульта всплывали то рецепты жареных аморфитов и браги из аморфитового сока, то рекомендации по разведению кавинов. Вот бамп-тест в засвете! Оказывается, одичавшие арестанты уже наловчились выращивать и есть этих двухметровых слизняков. Ему, должно быть, тоже придется их есть. Особенно если он не найдет истинной причины, по которой закрыта Стика.

А это что там у девчонки? Мираж над левым углом пульта вырос и открыл розово-лиловый стикский пейзаж с белыми домиками на берегу голубой реки. Надпись поясняла, что сейчас выступит начальник полиции столичного города Сомервиля лейтенант Кай Кояна. Немногочисленные домики на берегу, очевидно, и были этим самым столичным городом, где десять лет назад бургомистр Вукич и доктор Гиндали пытались изучить вирус Стики. Интересно, где они сейчас, бургомистр и доктор? И где Данилевский?

Вместо них в мираже появился высоченный крепкий парень в красно-синем мундире. Поверх мундира на нем было полупрозрачное радужное полотнище, напоминающее римскую тогу или индийское сари.

– Здравствуйте, во имя великой богини! Повинуясь всемилостивейшему приказу великой богини Тийи, во имя любви животворящей, вечно цветущей и питающей нас соками жизни, мы завершили угодное богине дело. – начал он. Надпись в мираже сообщала, что это – местный начальник полиции и одновременно проповедник богини любви Кай Кояна. – Мохнатые уроды, чей вид оскорбляет божественный взор, и чье существование грозит смертью всем чтущим богиню Тийю, изгнаны в лесные деревни из Сомервиля, а их дома закрыты навсегда! Семьи этих проклятых богиней созданий изгнаны вместе с ними, чтобы не распространяли мерзостную заразу.

Начальник полиции – и такие напыщенные речи? Действительно, проповедь какая-то.

– Их дыхание оскверняет воздух, их прикосновение губительно для любого, кто еще верит в животворящую природу любви, – подхватил вставший рядом с начальником полиции рослый длинноносый человек средних лет. Новая надпись поясняла, что это сомервильский губернатор и еще один проповедник той же богини Сергей Вукич. Губернатор был обмотан такой же радужной тогой, но под ней были надеты только шорты. Впрочем, при стикской жаре и сырости это выглядело вполне естественно.

– Я, как губернатор, отвечаю за этот город и благополучие его жителей перед возлюбленной нашей богиней Тийей, и не допущу, чтобы оскорбляющие красоту и любовь существа загрязняли его. Пусть они прячутся в лесной глуши, и поглубже, ибо когда эта грязь на прекрасном лице природы будет нами найдена, она будет уничтожена! – продолжал губернатор-проповедник. Интересно! Значит, зараженные люди живут в каких-то лесных деревнях. Их надо обязательно найти, они в любом случае расскажут о вирусе больше, чем эти сумасшедшие! Если, конечно, еще могут рассказывать.

–А теперь мы все приобщимся к великому счастью лицезреть великую богиню Тийю, которая рождает настоящее из несбывшегося, животворящей мечтой превращающую слово в жизнь! – торжественно провозгласили губернатор и начальник полиции вместе.

В мираже снова произошло легкое движение, и появилась пышная особа женского пола с завитой и взъерошенной гривой светлых волос, окутанная радужной накидкой с ног до головы. Разумеется, она была не так прекрасна, как рисованный образ в модульном фильме, и ей было, наверное, за сорок, но Первый узнал ее немедленно. Опустив руки, Лорелея Данилевская проплыла величавой походкой по дорожке, остановилась на круглой площадке и устремила взор небу, вскинув руки. Голубые глаза предполагаемой богини смотрели завороженно, будто в облаках она видела самое дорогое для себя существо. Вукич и Кояна, с таким же выражением на лицах, немедленно упали на колени перед ней самой, молитвенным жестом потянувшись к прекрасной даме. Очередная надпись призвала жителей Стики присоединиться к проповедникам в поклонении богине любви.

– Бено, это у них что, внушение? Они все с жуками и теперь поклоняются богине?

Бентоль молча кивнул. Это не так глупо. Никто не станет по своей воле преклоняться перед Лорелеей Данилевской, даже если она объявила себя богиней Тийей. Без станции внушения здесь явно не обошлось. Весь вопрос, как она умудрилась перенастроить станцию на поклонение собственной персоне в образе богине любви? Службе Безопасности такое не могло даже в страшном сне присниться.

Проповедники восторженно замерли, на лице Лорелеи, поднятом к небу, было такое же выражение обожания, как у них. Похоже, станция внушения работала на полную мощность. На заднем плане миража виднелись какие-то люди, с восторгом тянувшие руки к Лорелее, но профессора Данилевского среди них не было видно. Куда же он подевался? Лорелея-Тийя наверняка знала, где ее муж, а потому на Стике надо было поговорить и с ней. Восторги богини и ее почитателей сменились рисованным миражом, который передавался студией связи Сомервиля и был продолжением нелепой сказочной истории, которую Мади смотрела на «Страннике» полчаса назад.

«Как я, богиня любви, позволила этому смертному витязю с несокрушимым телом, гордыми синими глазами и дымно-огненными кудрями поработить свою великолепно непокорную душу? – удивлялась золотоволосая и молодая рисованная Лорелея. – Что сделал он со мной в тот грозный ночной час, когда тайно шевелились основы мироздания и звезды горели золотыми змеиными очами на черном бархате небесной тверди?»

А это что такое? Бентоль всмотрелся в плывущие в глубине миража рисованные красоты. На фоне золоченых колонн, широких ступеней, цветущих кустов и волнующегося моря появилась мужская фигура в латах римского легионера, очевидно, тот самый витязь. «Какая невероятная, величественная красота, какая невероятная мощь в любом движении! Только такой мужчина, во всем великолепии агрессивной мужественности, обладающий всепроникающим могуществом и подавляющей силой всех сторон своей величественной личности, может встать рядом с богиней любви!» – восхищалась богиня. «А он похож на Бено! Такой же сильный, стремительный, гордый!» – с таким же воодушевлением отозвалась мысль Мади. А ведь это не глупость – действительно, похож! Бентоль пригляделся к витязю. Это определенно был его портрет, хотя и сильно приукрашенный: мощная фигура, темные с рыжиной вьющиеся волосы, золотисто-загорелое лицо, ярко-синие глаза, и весь мираж переливается золотыми искрами. Впрочем, в такой же мере прекрасный витязь был похож и на Ларса Данилевского в молодости.

И что из этого следует? Только то, что жители Стики могут тоже заметить это сходство, если у них хорошая зрительная память и глазомер. Впрочем, древнеримские латы и сказочный антураж большинство из них собьют с толку, и Первому можно не опасаться ненужных вопросов. Мало ли что рисует Лорелея Данилевская!

Вот куда делся сам Данилевский, это куда интереснее. Лорелея процветала, а профессора даже не было видно. Жив ли он вообще? Насколько Бентоль помнил заведующего, профессор Данилевский ни при каких условиях не стал бы прятаться в тени своей жены, даже если она стала местной богиней. Скорее, сам стал бы местным божеством.

– Бено, Бено, слушай скорее! – закричала ему в ухо девчонка. Что за паника? Чего она так испугалась? Он подключился к миражу, снова переключенному на полный формат, с мыслями и ощущениями.

«Эта непостижимая эфемерность ужаса, этот шок, возникающий из непознанных глубин бытия! Неподвластный рассудку и ощущениям, он заполняет тело отвратительной субстанцией, и оно устремляется дергаться и рваться во все стороны! Скорее бежать, мчаться, лететь от этого ужаса, пронзающего сокровенные глубины моего существа!» – вещала мысль богини из миража. Мысленная составляющая фильма слышалась почти так же, как реальные ощущения на Нептуне и около Супер-Проксимы. Есть! Лорелея Данилевская никак не могла столкнуться с астрионом в космосе или встретить страх на Нептуне. Но она прожила на Стике десять лет и смогла воспроизвести эти ощущения для своего фильма. Почувствовать «неподвластный рассудку страх» она могла только здесь! Вот почему закрыли Стику!

Бентоль запустил на пульте новый поиск. Где же может быть этот документ? Не бывает такого, чтобы Служба Безопасности закрыла целую планету без единого письменного свидетельства. А это что? Маленький архив под названием «Сопутствующее», зашифрованный так, будто там лежат коды к государственным тайнам. Так. В первую очередь надо дать понять пульту, что он не посторонний взломщик, а член экипажа «Странника», пусть и единственный. Бентоль ввел все свои служебные ключи, дал пульту опознать себя по отпечаткам пальцев биоволне, а потом включил программу-взломщик.

Все миражи одновременно мигнули и свернулись, пульт подождал еще немного, взламывая архив, и наконец, выдал небольшой серо-белый мираж, а в нем – то, что Бентоль искал все утро. «Сообщение заведующего лабораторией Конструктивной Генетики Центра Человека профессора Ларса Данилевского. В течение одной декады (10 дней по счету Стики) в городе Сомервиле и его окрестностях мною дважды отмечены проявления массового психического заболевания, которому оказались подвержены все жители Сомервиля, в том числе я сам. Судя по поведению, ему подвержены также местные животные, в частности, летучие скаты и многоножки. Внешние проявления сводятся к приступам безумного беспричинного страха. Каждый из виденных и пережитых мной двух приступов (второй и восьмой день восьмой декады 154-го года Стики с ее открытия) длился около двадцати минут, а затем проходил бесследно. Естественных причин ощущения страха – таких, как инфразвуковые волны, генератор паники и тому подобное, – при этом не обнаружено. Физиологических изменений в организме после перенесенных приступов не наблюдается.»

Вот он, «непостижимо эфемерный страх»! Но о причине, вызвавшей страх, не говорили ни Лорелея, ни сообщение Данилевского, ни документы Службы Безопасности о закрытии Стики. Бентоль знал только одну причину, но именно с ней на Стике никто не сталкивался. Значит, он сам ее найдет.

8.Стика лицом к лицу

Бентоль спрыгнул на темную землю, под ногами чавкнула грязь. Стикский лес окружал челнок плотной черной стеной, круглые верхушки аморфитов блестели под звездами. Звезд было много – прямо над головой по небу тянулась ровная, как прямая дорога, полоса ярких мерцающих огней. Переливаясь, они текли ровным потоком по черному небу на фоне далеких неподвижных светил.

«Эта полоса, должно быть, и есть кольца Стики. И «Странник» тоже там…» – промелькнула потрясенная мысль Мади. Девчонка выбиралась из челнока, то и дело поднимая голову к небу. Только что они оба были там, на орбите среди колец, и оставили там «Странник». Теперь он будет кружиться среди мрачных каменных и ледяных глыб, которые отсюда кажутся такими блестящими. «Странник» теперь неотличим от них – Первый оставил включенной защиту от локаторов, и закрепил искусственной гравитацией слой каменной пыли на поверхности космолета. «Странник» теперь можно было обнаружить только с орбиты, да и то если знать, что ищешь. А чем меньше будет знающих, тем лучше, поэтому он и спустил челнок в темноте. Когда рассветет, можно двигаться в лесную деревню.

Стикский лес не шумел, как земной, но шорохи, журчание воды и хлопанье невидимых крыльев доносились отовсюду. Непривычно сильное тяготение давило на плечи, после ночной грозы теплый пар поднимался над лужами, капли тумана оседали на коже. Хотелось сбросить форменный комбинезон, но мало ли какие могли быть паразиты в этом лесу? Да и показаться впервые перед людьми, пусть даже мохнатыми, лучше в цивилизованном виде. Но ходить целый день в нем будет тяжело – комбинезон уже сейчас казался непроницаемым, как наружный экзоскелет.

Пролетел ветер, принося острые и горькие запахи, от которых хотелось чихнуть или кашлянуть. Откуда-то потянуло гниющими водорослями. Небо посветлело, стало фиолетовым, звездный поток побледнел, и наконец, темно-красный шар Солнца, то есть звезды Альфа-В, поднялся над лесом. В красном свете солнца-В засверкала крыльями летучая живность, заблестели макушки растений.

То, что росло в стикском лесу, не было ни деревьями, ни травами, ни грибами. Это были бесформенные темно-фиолетовые, лиловые и розовые комки с бесчисленными выростами, напоминавшими гигантские картофелины. В сочинении деда Астена, которое девчонка подняла в мираже над рукавом, эти аморфные создания так и назывались – аморфиты. Самые крупные оказались высотой метров десять, между ними теснились аморфиты поменьше, а по самой земле сплошным ковром стелились мелкие, не больше кулака, растения. Они заполняли каждый клочок леской земли, выпирая из нее бугристой живой массой. В неровной поверхности крупных аморфитов виднелись ямки, а в них – разноцветные шарики размером сантиметра в два. Девчонка выковырнула несколько сплющенных с боков шариков.

– Смотри, розовые только что выросли, это как цветы, а коричневые – настоящие семена! – объявила она. – В учебнике Ларикова сказано, что некоторые съедобны!

Вокруг челнока виднелся темный круг рыхлой земли и смятые лиловые клочья по его краям – сказывалась работа гравидвигателей, но среди комьев почвы и мертвых обрывков уже проглядывали розовые макушки молодых аморфитов. Интересно, с какой скоростью они растут? Вон один возле трапа уже вырос размером с кулак за какие-то полчаса! Бентоль присел и нажал на молодой аморфит ладонью. Розовая кожура была плотная и гибкая, как резина. Он ударил кулаком, и сжатый кулак провалился в мягкую, как вата, массу, из которой потек лиловый сок.

Справа из-за челнока донеслась невнятная биоволна. Кто здесь? Бентоль шагнул к аморфиту высотой в человеческий рост с черной кожурой. Аморфит обвивала свежая, розово-зеленая лиана, похожая на веревку, а в его нижней части виднелся оторванный кусок кожуры. За ним что-то ворочалось и шуршало.

– Бено, там внутри кто-то живой, – проговорила Мади. Бентоль похлопал ладонью по прочной черной кожуре, биоволна испуганно всплеснула, и наружу, отодвинув оторванный кусок, выползло нечто бархатное, серое, на вид напоминающее слизняка длиной в человеческий рост. Восемь блестящих круглых глаз посмотрели на людей, странное создание изогнулось, вытянулось и ловко ускользнуло в просвет между аморфитами.

– Это кавин! Настоящий кавин! Какой красивый, бархатный! – восторженно завопила девчонка и помчалась за уползающим зверем. Опять она отвлекается! Никакой сосредоточенности! А он еще собирался расстаться с ней, как только сядет на Стике. Но не бросать же ее посреди леса? Бентоль зашагал следом. Ползал кавин на удивление быстро, и ловко проскальзывал там, где человеку надо было обегать огромные лиловые аморфиты. Девчонка бежала следом, натыкаясь на все растения подряд. Из аморфитов вылетали зеленые и лиловые многоножки длиной с ладонь, а некоторые и чуть не в полметра. Мади бросалась рассматривать многоножек, но они немедленно улетали на кожистых, как у птеродактилей, крыльях. Она снова кидалась в погоню за кавином, стряхивая с аморфитов тонкие зеленые лианы и ползучих тварей длиной не больше пальца. Бентоль шел не спеша, сбивая тяжелыми форменными ботинками мелкие аморфиты, они легко выворачивались из земли. Корней у аморфитов не было, только плоские, разрастающиеся в толще земли мягкие выросты кожуры. Кавин уползал все быстрее, ныряя в просветы между разноцветными аморфитами. Девчонка нырнула за кавином в просвет между розовыми аморфитами. Длинная зеленая змея, свесившаяся с аморфита, вытянулась ей наперерез, Мади споткнулась и со всего размаху полетела в заросли аморфитовой мелочи ростом ей по пояс. Кавин и змея мгновенно пропали из виду.

– А-а! Сентавус! – закричала девчонка на весь лес, стоя на четвереньках. Ах ты бамп-тест в засвете! Перед ней стоял разваленный пополам зеленый аморфит, похожий на апельсин со множеством долек.

– Он ядовитый, жжется!

Она попыталась стереть с рук вязкий зеленый сок, но он только размазывался, а руки опухали прямо на глазах. Бентоль пинком отбросил в сторону остатки сентавуса. Тоже космобиолог называется! В первый же час на Стике упасть в сентавус! Хорошо еще не лицом. Чем смыть с нее эту дрянь?

– Быстро руки в лужу! – скомандовал Бентоль, доставая из кармана тюбик пратопона. В Спасательной Службе этим универсальным средством лечили все мелкие неприятности от химических ожогов до укусов змей. Девчонка, чуть не плача, нашла лужу и начала старательно смывать ядовитый сок, но ладони и пальцы уже распухли так, что не сгибались.

– Давай руки! – он вымазал на распухшие от сентавуса руки девчонки половину тюбика и повернул к челноку. Нет, такого космобиолога оставлять в одиночестве на Стике никак нельзя. Только если хочешь наверняка убить.

Поднимаясь, солнце-В стало из красного оранжевым, и вся картина с розовыми аморфитами и зелеными лианами сделалась веселой, как в учебниках природоведения для первоклассников. Челнока среди этой разноцветной красоты практически не было видно. Еще на «Страннике» он был покрыт хамелеоновой краской, а растущие аморфиты уже теперь скрывали посадочные опоры. Если неуемные стикские растения продолжат в том же духе и дальше, к вечеру челнок зарастет до самого верха. Пробиться к люкам окажется трудно, но и заметить челнок без локатора будет почти невозможно.

Надо было двигаться. Еще вчера, на «Страннике», Бентоль нашел локатором несколько рассеянных по лесам деревень. Во всяком случае, это были места, где обнаруживалась в большом количестве живая органика земного типа. Одна из деревень стояла совсем рядом, не дальше пяти километров отсюда вниз по реке, с нее и надо начинать. Тем более, что и от Сомервиля, где происходили первые исчезновения «мохнатых», до деревни не больше тридцати километров. Конечно, будет противно копаться среди неизвестной заразы и мохнатых неудачников, но отправляться в город к полиции, губернатору-проповеднику и поддельной богине Тийе – идиотизм. Да и пропавший Данилевский вполне мог оказаться в одной из этих деревень. Если жив, конечно.

Они подошли к грузовому люку челнока. Усадив девчонку на ступеньку трапа, Первый вытащил из кармана свою усиленную биоволновую дугу, открыл грузовой люк и принялся за проверку. Поддельные документы вписаны в идентификатор и у него, и у девчонки. Программы для расчета, взлома и изучения языков – в микрокомпе. Аптечка, лучевик и биоволновая дуга – в кармане на поясе. Грузовой унимобиль с передвижной экспедиционной лабораторией стоит в челноке, сложив крылья, в нем – большой миражный синтезатор, новое скоростное уникрыло со «Странника» и резервная солнечная батарея. Если на нем не подниматься высоко над лесом, никто не увидит, а изменения гравитации от двигателя тем более не будут заметны – гравидвигатель маленький. Знаменитый захват из пробоины был закреплен на боку грузовика, над правым крылом. Он оказался метра на четыре длиннее машины, но это не мешало. Длинная конструкция с регдондитовым покрытием должна была послужить оружием на случай появления астриона, хотя Бентоль пока не знал, как именно будет сражаться.

Пока грузовик, захват и крыло оставались в челноке – неизвестно еще, где удастся обосноваться, и как среагируют деревенские жители на новых людей. То ли разбегутся по лесу, думая, что сомервильский полицейский явился их «зачищать», то ли донесут тому же полицейскому о незваных гостях, рассчитывая получить за это какие-нибудь поблажки. Сначала надо разобраться в здешней расстановке сил.

Огромная тень заслонила утреннее солнце, послышался неясный шум.

– Бено, смотри, скаты! – девчонка оторвалась от созерцания распухших рук и спрыгнула со ступеньки. Бентоль поднял голову. Действительно, это были летучие скаты! Стая летела черной тучей высоко над лесом, шорох крыльев сливался в негромкий звук, похожий на шум моря. Скаты не издавали больше никаких звуков, но их биоволны оказались на удивление сильными и четкими. Они тоже сливались в сплошной биоволновой шум, но в нем можно было различить отдельные резкие сигналы. Испуская четкие сильные волны, три крупных ската закружились над поляной с челноком. Похоже, посадка челнока уже не тайна для жителей Стики, но пока только для неразумных и бессловесных. Один из скатов, резко взмахнув хвостом, спикировал в лес и тут же вынырнул обратно. На краю крыла у него болталась крупная змея. Похоже, он не желал упускать добычу из-за появления людей, да и люди , возможно, были ему не в новинку. Охотник догнал стаю, и скаты, шумя и хлопая крыльями, скрылись за лесом. Ну что же, пора. Надо было заниматься делом и разыскивать деревню. Бентоль закрыл челнок и двинулся в лес, девчонка заторопилась следом.

Первобытные люди строили свои поселения по берегам рек. Люди, изгнанные из человеческого общества в лес, попали в первобытные условия. Следовательно, дойти до них проще всего было по реке. Именно это простейшее и почти первобытное рассуждение через час привело Бентоля и Мади в глубокий овраг. По дну оврага текла прозрачная тихая речка, то и дело разливающаяся в мелкие озерца. Мокрая земля у самой воды сплошь заросла мелкими белыми или голубыми аморфитами высотой не выше колена. На ней были хорошо видны следы лесной живности – широкие колеи, проделанные кавинами, узкие длинные углубления от проползших змей – но человеческих следов не было. На мелководье было видно, как в теплой воде плавают длинные, гибкие существа, похожие на рыб и на гигантских червей одновременно. Ближе к берегу белели в воде белые и голубые комочки водяных аморфитов величиной в половину кулака. Местами они полностью покрывали воду белым ковром с ярко-голубым узором семян. От сырой земли поднимался теплый пар, от реки пахло чем-то острым, напоминающим соленую рыбу.