Права граждан при оказании психиатрической помощи

В соответствии ч. 5 ст. 22 Закона об охране здоровья пациент либо его законный представитель имеет право на основании письменного заявления получать отражающие состояние здоровья медицинские документы, их копии и выписки из медицинских документов. Основания, порядок и сроки предоставления медицинских документов (их копий) и выписок из них устанавливаются уполномоченным органом исполнительной власти, т. е. Минздравом России.

Данная норма имеет существенные отличия от положений ч. 4 ст. 31 ранее действовавших Основ, согласно которым гражданину по его требованию предоставлялись копии медицинских документов, отражавших состояние его здоровья, если в них не затрагивались интересы третьей стороны.

1. В Основах правом на получение копий медицинских документов был наделен гражданин. То есть при характеристике субъекта данного права использовалась универсальная правовая категория «гражданин». Согласно Закону об охране здоровья таким правом обладает пациент – т. е. лицо, которому оказывается медицинская помощь или которое обратилось за оказанием медицинской помощи независимо от наличия у него заболевания и от его состояния (п. 9 ст. 2 Закона об охране здоровья). Вследствие указанных терминологических различий возникла вероятность того, что в практике лечебных организаций ч. 5 ст. 22 Закона об охране здоровья может быть истолкована таким образом, что обязанность организации по предоставлению медицинских документов возникает только по отношению к лицам, обладающим статусом пациента, и не распространяется на граждан, чьё обследование, лечение или пребывание в стационаре завершено.

В этом смысле ч. 5 ст. 22 Закона об охране здоровья не согласуется с ч. 1 этой же статьи, в соответствии с которой каждый (подразумевается каждый гражданин) имеет право получить имеющуюся в медицинской организации информацию о состоянии своего здоровья, в т. ч. сведения о результатах медицинского обследования, наличии заболевания и т. д. Кроме того эта норма составлена без учёта международно-правовых стандартов[44 - В соответствии с п. 2.9 Основ концепции прав пациента в Европе (1994 г.) при выписке из лечебного учреждения пациент имеет право потребовать и получить выписку из истории болезни с указанием диагноза и проведенного лечения.] в регулировании данного вопроса, в частности Принципов защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи, утверждённых резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1991 г. № 46/119. В Принципе 19 специально оговаривается, что под пациентом, имеющим право на доступ к касающейся его информации в истории болезни, понимается также бывший пациент.

Употребляя термин «пациент», законодатель не учёл также трудности, которые могут возникнуть в получении медицинских документов лицом, вообще не являющимся пациентом, например, проходившим МСЭ на предмет установления ему группы инвалидности.

Допущенная законодателем неточность может привести к нарушению конституционного права гражданина на получение информации. При наступлении таких последствий данная норма может быть проверена в рамках конституционного судопроизводства на предмет её соответствия Конституции РФ, её статьям 19 (ч. 2), 29 (ч. 4), 55 (ч. 3).[45 - Устинов А.Г. Право граждан на получение информации о состоянии здоровья может оказаться под угрозой нарушения // Независимый психиатрический журнал, 2012, № 2. С. 57.]

2. В отличие от ч. 4 ст. 31 Основ, ч. 5 ст. 22 Закона об охране здоровья предоставляет пациенту (следует читать гражданину) право получать не только копии медицинских документов и выписки из них, но и сами документы, в т. ч. подлинники истории болезни, медицинской карты амбулаторного больного[46 - В форме № 025/у-04 «Медицинская карта амбулаторного больного», утверждённой приказом Минздравсоцразвития России от 22.11.2004 № 255, корректнее было бы вместо слова «больной» использовать понятие «пациент».]. Пациент может также получать на руки заключения врачей-специалистов по результатам проведённых ему обследований, рентгеновские снимки с их описанием и др. Позиция законодателя в этом вопросе вполне обоснована.

Однако судебная практика не признаёт за пациентом право получить подлинник медицинской карты. Хотя такая необходимость может возникнуть, например, для того, чтобы лично убедиться в наличии соответствующих записей, в частности, об отказе пациента от медицинского вмешательства, или в полноте представленной пациенту копии карты.

Так, Судебная коллегия по гражданским делам Магаданского областного суда (апелляционное определение от 23 октября 2013 г. № 33-870/2013) отменила решение Магаданского городского суда и приняла по делу новое решение, которым отказала в удовлетворении исковых требований М. к ООО «Стоматолог» о выдаче медицинской карты.

Истица неоднократно обращалась к ответчику с заявлением о предоставлении ей копий меддокументации. Наконец, её просьба была удовлетворена. Ей были предоставлены копии амбулаторной карты по терапевтическому отделению и медицинская карта стоматологического больного. Однако она вновь обратилась в клинику с заявлением о предоставлении всей меддокументации, отражающей ход и результаты её лечения, считая записи в меддокументации неполными.

Судебная коллегия, процитировав положения ч. 5 ст. 22 Закона об охране здоровья, согласно которой пациент имеет право на основании письменного заявления получать отражающие состояние здоровья медицинские документы, их копии и выписки из медицинских документов, пришла к заключению, что право гражданина на получение информации, содержащейся в подлинниках медицинских документов, может быть реализовано путём предоставления ему копий данных документов. Обязанность по выдаче гражданам именно оригиналов медицинских документов законодательством не предусмотрена. Судебная коллегия пришла к выводу, что ООО «Стоматолог» не нарушило прав истицы на получение необходимой информации, содержащейся в её меддокументах, поэтому оснований для возложения на клинику обязанности выдать оформленную на имя истицы медицинскую карту стоматологического больного не имеется.

3. Часть 5 ст. 22 Закона об охране здоровья отменила содержавшееся в ч. 4 ст. 31 Основ ограничение права гражданина на получение копий его медицинских документов. Такое ограничение допускалось в случае, если в меддокументах, отражавших состояние здоровья гражданина, затрагивались интересы третьей стороны. Эта норма, невнятная с правовой точки зрения, особенно широко применялась в практике психиатрических учреждений. Считалось, что психически больной не должен знать, какие сведения сообщены о нём его родственниками во избежание конфликта и иных нежелательных последствий. Однако такой подход лишал гражданина (если это позволяло его психическое состояние) возможности проверить обоснованность претензий и жалоб своих близких, опровергнуть их доводы, узнать «автора» и содержание заявления, послужившего поводом для его недобровольного освидетельствования, постановки под диспансерное наблюдение или госпитализации в психиатрический стационар.

Суды при рассмотрении спора между пациентом и больницей не давали себе труд исследовать характер не предоставленной пациенту информации, чтобы установить, действительно ли она является конфиденциальной информацией третьих лиц. Это позволяло психиатрическому учреждению объявлять любую содержащуюся в медкарте информацию затрагивающей интересы третьих лиц.

Так, Судебная коллегия Мосгорсуда (определение от 12 декабря 2011 г. по делу № 33-40923) оставила без изменения решение Симоновского районного суда г. Москвы от 14 июня 2011 г., которым постановлено отказать в удовлетворении исковых требований Ж. к ГУЗ г. Москвы «Психиатрическая клиническая больница № 1 им. Н.А.Алексеева о признании незаконным отказа в предоставлении в полном объёме заверенной копии медицинской карты стационарного больного, обязании предоставить в полном объёме заверенную копию медкарты.

Материалами дела установлено, что Ж. на основании решения Симоновского районного суда г. Москвы от 12 марта 2008 г. по заявлению ПКБ № 1 им. Н.А. Алексеева была госпитализирована в недобровольном порядке и находилась там месяц. Данное решение суда было отменено определением Судебной коллегии по гражданским делам Мосгорсуда от 22 марта 2011 г.

Истица неоднократно обращалась к ответчику с заявлениями о предоставлении копии её истории болезни и получала отказ. В ответ на очередное заявление ей была предоставлена копия её медицинской карты, в которой раздел «анамнез со слов дочери» был исключён (замазан корректирующей жидкостью).

По мнению Ж., предоставление карты не в полном объёме нарушает её права на получение информации о своей болезни, состоянии здоровья и методах лечения, а также препятствует обжалованию решения суда о недобровольной госпитализации в больницу в 2008 г.

В ответе от 10 декабря 2010 г. заместитель главного врача больницы по медицинской части Ш. сообщил Ж., что полная копия истории болезни предоставлена быть не может, т. к. в ней содержится информация, затрагивающая интересы третьих лиц. Ж. было разъяснено, что ей или её представителю может быть предоставлена в доступной форме информация о состоянии её здоровья, включая сведения о результатах обследования, наличии заболевания, его диагнозе и прогнозе, методах лечения, связанном с ним риске, возможных вариантах медицинского вмешательства, их последствиях и результатах проведённого лечения.

В своих ответах на повторные обращения истицы главный врач больницы указал, что Ж. выдана история болезни, но с купированными страницами, поскольку в данном фрагменте истории болезни имеются сведения о третьих лицах, содержащие медицинскую тайну, сведения о врачах. Поэтому в полном объёме Ж. не может с ней ознакомиться. В выданной копии её истории болезни отражена полная информация о состоянии её здоровья, диагнозе, методах и результатах лечения, за исключением сведений, предоставленных дочерью Ж., которые касаются непосредственно самой дочери, а также её дочери, что является конфиденциальной информацией.

Согласно п. 1 Перечня сведений конфиденциального характера, утверждённого Указом Президента РФ от 06 марта 1997 г. № 188 сведениями конфиденциального характера являются в том числе: сведения о фактах, событиях и обстоятельствах частной жизни гражданина, позволяющие идентифицировать его личность (персональные данные).

При таких обстоятельствах, по мнению Судебной коллегии, суд правомерно не принял доводы истицы во внимание.

Судебная коллегия сочла правомерным вывод суда о том, что получение Ж., как лицом, страдающим психическим расстройством, информации о характере имеющихся у неё психических расстройств и применяемых методах лечения может быть осуществлено в доступной для неё форме, которая определяется врачами-психиатрами. Данное право врачей-психиатров установлено законом, Ж. предоставлена копия истории болезни, за исключением сведений, затрагивающих интересы третьих лиц, а потому оснований для удовлетворения исковых требований не имеется.

Кроме того, при вынесении решения суд учёл, что Ж. реализовала своё право на обжалование решения от 12 марта 2008 г., которое отменено 22 марта 2011 г. до обращения Ж. в суд с данным иском, а именно, 18 апреля 2011 г.

В данном деле факт конфиденциальности «замазанной» в истории болезни информации не очевиден. Суд не исследовал и не дал оценку указанной информации, взяв на веру мнение врача-психиатра, который вначале охарактеризовал этот фрагмент как содержащий медицинскую тайну третьей стороны, не представив тому доказательств; сослался на наличие в ней сведений о врачах. В нашей практике имелся случай, когда заместитель главного врача одного из ПНД г. Москвы при отказе пациентке в предоставлении копии её медкарты сослался на наличие в ней персональных данных (год рождения, номер домашнего телефона и адрес проживания) сына пациентки, по инициативе которого она была освидетельствована, не принимая во внимание тот факт, что сын постоянно проживает с матерью в одной квартире и их конфликт с многократными попытками сына признать мать психически больной длится уже много лет. Понятно, что указанные выше персональные данные сына не являются для матери тайной.

Заслуживает поддержки позиция тех судов, которые всё же признавали незаконными действия администрации психиатрических учреждений, отказывавшей в предоставлении пациенту его медкарты со ссылкой на указанные обстоятельства.

Принципиально важным является решение Куйбышевского районного суда г. Омска от 9 июля 2004 г., удовлетворившего иск Шестаковой Н.П. к ГУЗ «Омская клиническая психиатрическая больница им. Н.Н.Солодовникова». Суд указал, что имеющиеся в медицинской карте Д. сведения о лице, обратившемся с заявлением о его госпитализации в психиатрический стационар, а также полученные от родственников сведения об обстоятельствах жизни Д., необходимые для оценки его состояния, не составляют охраняемых законом интересов третьих лиц. Кроме того, по мнению суда, «интересы третьих лиц подлежат защите медицинским учреждением только в случае, если они составляют предмет врачебной тайны, поскольку только врачебную тайну это учреждение обязано хранить». Суд обязал главного врача больницы предоставить Шестаковой, являвшейся опекуном Д., медицинскую карту её подопечного для ознакомления, а также предоставить ей копии медицинских документов, отражавших состояние его здоровья.

Отказывая в предоставлении медицинской карты, врачи не учитывали, что сведения о лицах, сообщивших учреждению здравоохранения о проявлении у гражданина признаков психического расстройства, могут стать известны этому гражданину из материалов гражданского дела, в рамках которого решается вопрос о его освидетельствовании (госпитализации) в недобровольном порядке.

Этот вопрос был особенно актуален в связи с имевшими место случаями использования психиатрии в немедицинских целях. Понятие «интересы третьей стороны», слишком широкое и безграничное, требовало законодательного уточнения. Закон ставил интересы третьих лиц заведомо выше не только интересов, но даже прав самого пациента, не указывая при этом, как того требует законодательная техника, что приниматься во внимание должны не интересы, а, прежде всего, права «третьей стороны» и уж, если и интересы, то не любые, а лишь законные интересы. Такой способ правового регулирования фактически в каждом случае позволял отдавать предпочтение разного рода интересам и желаниям родственников пациента, включая меркантильные.

На стадии разработки законопроекта «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» нами было предложено сформулировать данную норму в следующей редакции: «Гражданину по его требованию предоставляются копии медицинских документов, отражающих состояние его здоровья, если их предоставление не нарушает права и законные интересы третьих лиц и не создаёт угрозу для их безопасности». При этом мы исходили из положений Принципа 19 Принципов защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи, утверждённых резолюцией Генеральной Ассамблеи ООН от 17 декабря 1991 г. № 46/119. В нём говорится, что право пациента на доступ к касающейся его информации в истории болезни, которая ведётся психиатрическим учреждением, может ограничиваться в целях предотвращения серьезного вреда здоровью пациента и риска для безопасности других лиц При этом, как указывается далее в документе, в случае, если любая такая информация не сообщается пациенту, пациент или адвокат пациента (если таковой имеется) уведомляется о несообщении этой информации и его причинах, и это решение может быть пересмотрено в судебном порядке.

Данный принцип не нашёл своего полного отражения в нормах Закона о психиатрической помощи. Учёт психического состояния гражданина согласно закону обязателен при предоставлении ему информации о характере имеющегося у него психического расстройства и применяемых методах лечения (абзац третий ч. 2 ст. 5). При этом закон не уточняет, что учёт психического состояния гражданина должен производиться в целях предотвращения серьёзного вреда его здоровью. Получение такой информации является правом гражданина. В свою очередь, ст. 9 Закона о психиатрической помощи, как уже отмечалось, наделяет врачей-психиатров правом, но не обязанностью предоставлять гражданину сведения о состоянии его психического здоровья и об оказанной ему психиатрической помощи. Кроме того и ч. 2 ст. 5, и ст. 9, как и другие нормы этого закона, распространяются на граждан при оказании (т. е. в процессе оказания) им психиатрической помощи (ч. 1 ст. 3 Закона о психиатрической помощи). Следовательно, существует риск отказа бывшему пациенту ПНД или психиатрического стационара в получении сведений о той помощи, которая ему была оказана в период его обследования или лечения. Такой отказ, впрочем, с учётом других положений закона будет считаться неправомерным.

Специальной нормы о порядке предоставления лицу копий его медицинских документов Закон о психиатрической помощи не содержит. На этом основании многие ПНД и стационары отказывают гражданам в получении копий таких документов. Подобная практика является незаконной.

Так, Московский районный суд Санкт-Петербурга (решение от 18 ноября 2010 г. по делу № 2-3784/10) не усмотрел нарушения закона в действиях должностного лица ПНД № 8, отказавшего в выдаче К. копии её медицинских документов, поскольку, по мнению районного суда, Закон о психиатрической помощи является специальным по отношению к действовавшим на тот момент положениям ст. 31 Основ.

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда отменила решение суда первой инстанции, указав в своём кассационном определении от 2 февраля 2011 г. № 33-785/2011, что указанный вывод районного суда основан на неправильном толковании норм материального права. Закон о психиатрической помощи не содержит прямого запрета на предоставление пациентам копий документов, содержащих сведения об их состоянии здоровья, а ст. 31 Основ прямо предоставляет гражданам право на получение копий медицинских документов. Основанием для отказа в предоставлении пациенту информации в виде копий меддокументов могут быть противопоказания с учётом его психического состояния. Однако в материалах дела не содержится убедительных доводов, что предоставление К. копий двух эпикризов, а также выписки из её амбулаторной карты может негативно сказаться на её психическом состоянии.

В ряде случаев пациенты добиваются не только признания действий больницы незаконными, но и компенсации морального вреда, причинённого такими действиями.

Так, Московский районный суд г. Чебоксары (решение от 8 июля 2013 г. по делу № 2-3834-13) взыскал в пользу Петрова Р.Н. с БУ Чувашской Республики «Республиканская психиатрическая больница» компенсацию морального вреда в сумме «…» руб. Определением Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда ЧР решение оставлено без изменения.

Свой иск Петров мотивировал тем, что на основании ст. 24 (ч. 2) и ст. 41 Конституции РФ и ст. 31 Основ трижды обращался с заявлением к главному врачу больницы о предоставлении ему заверенных ксерокопий всех страниц медкарт стационарного и амбулаторного больного на его имя, имеющихся в данном медучреждении. Несмотря на предусмотренную законом прямую обязанность медучреждений предоставлять гражданину по его требованию копии меддокументов, отражающих состояние его здоровья, больница на протяжении нескольких месяцев трижды под разными необоснованными предлогами отказывала истцу в его праве. Решением суда заявление Петрова в порядке главы 25 ГПК РФ о признании незаконными действий больницы было удовлетворено со ссылкой на ст. 31 Основ и ст. 9 Закона о психиатрической помощи. Суд признал незаконным отказ больницы в предоставлении истцу копий его медкарт и обязал больницу выдать истцу заверенные копии испрашиваемых документов. При этом судом установлено, что Петров к лицам, страдающим психическим расстройством, не относится. Решение суда вступило в законную силу.

Однако Петров вновь обратился в суд, указав, что незаконными действиями больницы ему причинён моральный вред, который выразился в длительных нравственных страданиях, чувстве беспокойства, несправедливости и разочарования от нарушения его прав. Он был вынужден корректировать свои личные и семейные планы, тратить личное время, в т. ч. на досудебную переписку, подготовку документов и многократные поездки в больницу, а впоследствии в суд и к судебным приставам-исполнителям. Ему пришлось прилагать усилия физического, организационного и интеллектуального плана для того, чтобы побудить больницу соблюсти закон. Ситуация, в которую он попал, оказала негативное воздействие на состояние его здоровья, угнетающе действовала на его настроение и эмоциональный фон, усугубилась горьким осознанием того, что неправомерные действия, от которых он пострадал, совершены государственным учреждением здравоохранения, существующим за счёт налоговых отчислений граждан и призванным охранять, а не нарушать их права. Истец также указал, что больница всячески оттягивала исполнение судебного решения и под разными предлогами уклонялась от выдачи копий медкарт.

Суд установил, что незаконными действиями ответчика нарушено неимущественное право истца на получение информации о состоянии своего здоровья. Было также установлено, что истцу ещё до истечения срока, отведённого для исполнительного производства, было сообщено о возвращении исполнительного листа ввиду невозможности исполнения. По сообщению судебного пристава, истцу предоставлены копии с дубликатов медкарт, т. к. из объяснений работников больницы следовало, что оригиналы медкарт потеряны. В целях расследования факта пропажи медкарт главным врачом больницы была создана комиссия, но попытки по отысканию меддокументации оказались безрезультатными. С привлечением специалистов больницы были сделаны дубликаты карт. Однако доказательств вины ответчика в длительности неисполнения судебного решения и незаконности его действий в ходе исполнительного производства не представлено. Суд признал несостоятельным довод ответчика об истечении срока исковой давности компенсации морального вреда, поскольку в соответствии со ст. 208 ГК РФ исковая давность не распространяется на требования о защите личных неимущественных прав и других нематериальных благ, кроме случаев, предусмотренных законом.

Право гражданина на получение копий медицинских документов распространяется на пациентов (включая бывших пациентов) медучреждений любого профиля, в т. ч. психиатрического. Иное противоречило бы общим требованиям ч. 2 и 3 ст. 3 Закона об охране здоровья о приоритете норм базового Закона об охране здоровья перед иными законами в случае возникновения коллизии норм. Данное универсальное для всех граждан (пациентов) право должно соблюдаться психиатрическими учреждениями с учётом указанного выше принципа международного права – Принципа 19 Принципов защиты психически больных лиц и улучшения психиатрической помощи и исходя из положений абзаца третьего ч. 2 ст. 5 Закона о психиатрической помощи. То есть при решении вопроса о предоставлении гражданину копии его меддокументов медицинским работникам следует проанализировать степень вероятности причинения серьёзного вреда здоровью пациента, а также возникновения угрозы (риска) безопасности других лиц, если копии этих документов будут гражданину выданы. Свой отказ в предоставлении по заявлению гражданина копий его меддокументов, в частности копии амбулаторной карты, администрация ПНД или другой лечебной организации обязана мотивировать. Ссылка на то, что в карте имеются документы, затрагивающие интересы третьих лиц, с 1 января 2012 г. является незаконной.

4. В отличие от ч. 4 ст. 31 Основ, ч. 5 ст. 22 Закона об охране здоровья вводит основание для получения гражданином медицинских документов, их копий и выписок из них. Теперь для получения указанных документов требуется заявление пациента, составленное в простой письменной форме. Ранее практика требования от гражданина письменного заявления на предоставление ему копий (выписок) меддокументов встречалась лишь в психиатрических учреждениях и только в случаях, когда пациент в своих намерениях упорствовал, приходил в сопровождении юриста, а сопротивление администрации учреждения оказывалось неэффективным.

5. Часть 5 ст. 22 Закона об охране здоровья, в отличие от ч. 4 ст. 31 Основ, является бланкетной нормой. В ней уполномоченному федеральному органу исполнительной власти предоставлено право (вменено в обязанность) устанавливать основания, порядок и сроки предоставления медицинских документов. Соответствующий нормативный правовой акт до настоящего времени не принят. Подготовленный Минздравом России проект документа неоднократно возвращался Минюстом России в связи с выявленными в нём недоработками, не позволяющими произвести его регистрацию.

В нашей практике уже имеются случаи, когда отсутствие данного нормативного правового акта способствовало нарушению права гражданина на предоставление необходимых ему копий документов. Так, сотрудник одной из клиник потребовал от бывшего пациента указать в заявлении явно избыточную информацию, касающуюся того, как пациент намерен распорядиться копиями медицинских документов, а также написать расписку в том, что пациент обязуется «не писать жалоб на врача». В другом случае обратившемуся за копией карты пациенту было заявлено, что «ничего гарантировать ему не могут», поскольку главный врач, от которого зависит решение вопроса, только что ушёл в отпуск, и заявление будет рассмотрено лишь «к концу лета». В ответ на просьбу зарегистрировать заявление и поставить на копии число, когда оно было принято, пациенту было сказано, что его заявление «никуда не денется и будет зарегистрировано, как только у сотрудников появится на это время».

На практике возникают трудности при решении вопроса о способах предоставления гражданину копий медицинских документов. Выписки и копии таких документов по заявлениям пациентов общесоматического профиля в случае, если пациент не может лично прийти в учреждение, обычно высылаются ему по почте по адресу, указанному в меддокументах. Иначе обстоит дело с пациентами психиатрического профиля, а также некоторыми другими категориями пациентов, в отношении которых установлены дополнительные требования по обеспечению сохранения врачебной тайны. Применительно к гражданам, страдающим тяжёлыми психическими расстройствами, как уже указывалось, должны соблюдаться к тому же правила об учёте их психического состояния на момент получения меддокументации. По этим причинам возможности пересылки документов таким пациентам по почте или с использованием иных средств связи весьма ограничены.

По нашему мнению, заявление такого пациента (его представителя) может быть направлено в медучреждение по почте и рассмотрено лечащим врачом, администрацией учреждения на предмет выявления обстоятельств, не позволяющих осуществить пересылку запрашиваемых документов. При возникновении у врача сомнений в подлинности заявления пациента, разночтений в адресе его проживания, а также при необходимости оценить психическое состояние пациента, врач вправе предложить ему прийти на личный прием

для решения вопроса о предоставлении ему меддокументов. [47 - В соответствии с п. 2 Порядка выдачи медицинскими организациями справок и медицинских заключений, утверждённого приказом Минздравсоцразвития России от 2.05.2012 № 441н, справки и медицинские заключения выдаются гражданам при их личном обращении за получением указанных документов в медицинскую организацию при предъявлении документа, удостоверяющего личность.]

Так, Аксайский районный суд Ростовской области (решение от 13 июня 2013 г. по делу № 2-1069/13) отказал в удовлетворении заявления Папанова В.А. о признании незаконным бездействия Аксайского филиала ГКУЗ «Психоневрологический диспансер» по Ростовской области и обязании предоставить копии меддокументов.

Папанов указал, что он направил заявление в филиал диспансера с требованием предоставить надлежащим образом заверенные копии документов, отражающих состояние его здоровья. Однако ответа не получил.

Суд установил, что указанное заявление поступило в Аксайский филиал ПНД, откуда запрашиваемые документы были направлены в Ростовский филиал ПНД районному врачу-психиатру. Истцу было направлено уведомление о передаче меддокументации районному психиатру.

Суд на основе анализа норм о врачебной тайне и праве пациента на информацию (ст. 31 Основ, ст. 5 и 9 Закона о психиатрической помощи, ст. 13 Закона об охране здоровья) пришёл к выводу о необходимости предоставления гражданину сведений о состоянии его психического здоровья, а также меддокументации только при личном обращении гражданина в медучреждение, поскольку только при личном обращении можно гарантировать соблюдение врачебной тайны. Поэтому, по мнению суда, действия Аксайского филиала ПНД законны.

По свидетельству врачей-психиатров, передача копий меддокументов лично в руки пациента необходима также для того, чтобы пациент при получении таких копий мог сверить их с оригиналами и дать расписку в том, что копии соответствуют оригиналам документов. Такая практика, на наш взгляд, заслуживает поддержки. В нашей работе приходится сталкиваться с ситуацией, когда психиатрическое учреждение выдает пациенту под видом копии его амбулаторной карты лишь часть содержащихся в ней документов. При этом полученные пациентом копии заверяются как копия амбулаторной карты.