Вторая жизнь во тьме

***

За сто сорок дней до их прихода

Нейтан

Звук бьющегося стекла слышался даже в гостиной. Устало закатив глаза, я спустил ногу с колена и приготовился встать, ведь знал, что последует за этим. Дверь спальни распахнулась, и я стал свидетелем очередной неприятной картины того, как Хесс за волосы выволок из комнаты девушку и оттолкнул её в мою сторону. Споткнувшись, та рухнула на ковёр, держась ладонью за покрасневшую щёку. Лиф платья был разорван, хотя насколько я помнил, когда её сюда привели, он был цел и легко расстёгивался. Ни шнуровки, ни хитроумных крючков там не было. Напряжение и агрессия друга начинали меня пугать – таким я его никогда не видел.

– Пошла вон отсюда, шваль бесполезная, – рявкнул Хесс.

Бросив на меня виноватый взгляд, девушка поднялась и бегом кинулась к двери, не желая задерживаться в покоях ни на секунду. Мне было её жаль. Совсем чуть-чуть, но жаль. Знала ведь, к кому и зачем идёт. На что рассчитывала? На ласки и страсть? Ну, видимо, не судьба. Девица была третьей за неделю. Такими темпами здесь побывает вся прислуга, а толку не будет.

– Что опять не так? – прямо спросил я, решительно вставая с кресла.

Непривычно короткие волосы Хесса были всклокочены и торчали вверх. Из-под расстёгнутой рубашки просматривалась изуродованная рубцами грудь. Он тяжело дышал, смотря на дверь, закрывшуюся за спиной девушки.

– А ты как думаешь? – зло прорычал Хесс и посмотрел на меня. Хорошо, что он выскочил в штанах. В прошлый раз, когда друг выставлял вон вторую приведённую девушку, на нём не было ничего.

– Я свечку не держал, – пожал я плечами.

Что ему в этой не подошло? Ладно, в первый раз ему привели брюнетку с пышными формами и карими глазами, на которую Хесс даже не взглянул. Второй раз подобрали рыжую с голубыми глазами. Так он подстриг её почти налысо и всё равно прогнал прочь. Нынешняя девушка была блондинкой. Его снова цвет глаз не устроил? Это начинало надоедать.

Помимо заботы о Хессе, у меня была куча других проблем, включая нетерпеливого отца и брата. Они творили не пойми что и готовились чуть ли не к войне с бароном, которую сами хотели избежать. Я же тратил своё время на попытки вернуть друга в русло, понимая, что без женской ласки он точно свихнётся.

Раньше многие женщины во дворце провожали его восторженными взглядами, и он с лёгкостью мог получить любую. Теперь его сторонились и боялись. Если честно, этим трём было обещано немало моего золота за ночь с ним. Они хоть и были простыми служанками, но невинность где-то потерять успели и согласились. Правда, кто ж знал, как он с ними поступит? Теперь ещё и это предстоит разгребать. Причём мне. Учитывая, что сделал с другом мой брат и как упёрся, не желая исцелить его полностью, часть вины за случившееся лежала и на моих плечах.

– Уступи её мне, – уверенно заявил Хесс.

Я не сразу понял, о ком идёт речь. Пальцы сами сжали кожаный ремень, на котором лежали. Как у него вообще язык повернулся сказать такое?

– Кого? – я сделал вид, словно не понял, давая шанс передумать.

– Ты знаешь кого.

– Она станет моей женой, Хесс. Мой отец этого не одобрит, – не следовало показывать ему, что меня волновал его интерес к Кристалине.

Тем более он был у него только потому, она ему не досталась. Я сам разрешил ему начать думать о ней. Можно сказать, что это я подтолкнул его к тому состоянию, в котором он оказался. Пока мы застряли в центре плана моего отца по открытию портала, надежд на какие-либо перемены не было. Хессу стоило беспокоиться о своём будущем, о схватке с сумеречными. Вместо этого он бесился оттого, что у него не вставал на приведённых девушек. Тоже мне, проблему нашёл.

– Всего на сто сорок дней, Нейтан, – друг сделал шаг вперёд, с надеждой смотря на меня. – Ведь мне осталось всего сто сорок дней, а после, учитывая моё состояние, я умру! Всего сто сорок дней, и она твоя, но уступи мне её сейчас.

Как кинжал прыгнул мне в руку, я не заметил. Должно быть, пальцы сами сжались на рукоятке, пока слова Хесса разжигали ярость. Одно движение, и клинок со свистом рассёк воздух. Остриё воткнулось в дверной косяк, едва не задев голову друга. То, с каким спокойствием он отреагировал на это, поразило даже меня. Ведь я мог и не делать вид, что промахнулся.

После всего, что он натворил, я имел полное право запустить клинок прямо ему в глаз. Так и следовало поступить, как только он заговорил о ней. Однако рука едва дрогнула, и я направил кинжал немного в сторону, сохранив ему жизнь.

Хесс был моим самым близким другом, он был мне ближе брата, и мы всегда были горой друг за друга. Как так вышло, что мы докатились до всего этого и пали так низко? Кто первый предал нашу дружбу и можно ли было всё произошедшее расценивать именно так? От того, каким уверенным взглядом Хесс смотрел на меня, хотелось запустить в него ещё один кинжал.

– Нейтан, – спокойно сказал он.

Друг не боялся, во взгляде его зелёных глаз и близко не проскакивало это чувство. Ему вообще больше нечего было бояться, ведь он считал, что в своём теперешнем состоянии никогда бы не одержал победу. За ним должны были прийти через четыре с половиной месяца. Он это знал. Я это знал. При всём желании он не успел бы очистить себя для того, чтобы проверить правдивость записи в дневнике его отца. И сейчас он просил меня о том, что действительно было для него важно, причём как никогда прежде.

– Как ты себе это представляешь? – поинтересовался я, с трудом сдерживая злость. От одной мысли о том, чтобы согласиться, моё лицо передёргивало, но приходилось сохранять спокойствие и равнодушие. Хесс и так заметил мою симпатию к девушке в день бала. Следовало сделать всё, лишь бы он забыл об этом.

– Я даже могу дать слово, что не притронусь к ней. Просто позволь… – он запнулся, понимая, что его голос вот-вот может дрогнуть. Это стало бы проявлением слабости, на которую Хесс никогда бы не пошёл. Или притворством. Что он задумал?

– Дать слово? Хесс, я оставил тебя с её сестрой на пять минут в той гостинице, а в результате ты трахнул её и сломал стол. И ты хочешь, чтобы я… Что? Кристалина будет моей женой. Так решил отец. Мне не нужны смешки за спиной. Я не хочу слышать шутки солдат о том, что у нас с тобой всё общее, даже она.

Рука сжалась в кулак, а пальцы второй обвились вокруг рукоятки последнего оставшегося в ножнах кинжала. Если бы Хесс продолжил в том же духе, я бы точно запустил им в него.

– Хорошо, Нейтан, как скажешь, – неожиданно спокойно произнёс друг.

Мне не понравился его тон. Зная Хесса достаточно хорошо, я сразу понял, что это лишь видимость согласия. На самом деле он не смирился с моим отказом, и впереди меня ждал очень долгий бой. Бой за Кристалину Десмонтас.

Моему другу не посчастливилось влюбиться именно тогда, когда у него осталось слишком мало времени. А я сделал так, чтобы он не смог провести его с той, кто запал ему в душу. Это была моя месть. Месть за то, что и он поступил со мной так же, лишив шанса на взаимность со стороны Кристалины, ведь сердце девушки пока принадлежало ему. Я же должен был это исправить.

Глава 1. Что ты скрываешь?

За сто пятьдесят семь дней до их прихода

Клео

Смех раздавался на всю округу. Удивительно, как его ещё в моей крепости не слышали. Всех зверей и птиц в лесу он точно распугал. Так и хотелось поднять руку, ударить что было сил по стеклу и заорать девице во дворе, что тут, между прочим, люди умирают, пусть имеет совесть. Жаль, что при всём желании мне было не дотянуться до окна, а уж обо всём остальном и мечтать не стоило.

Любое движение, затрагивающее мышцы живота, сопровождалось противным тянущим ощущением на коже, но главное – болью. Острой, дикой болью, какой мне не приходилось испытывать никогда в жизни. Да, я постоянно ходила в синяках после тренировок. Получала порезы, ссадины, несколько раз пропускала прямые удары. Солдаты нехило прикладывались мне по лицу (потом, правда, молили о прощении), но такой боли, какая преследовала меня сейчас, не было никогда.

Тело трясло от озноба, а постельное бельё и одеяло, в которое я заворачивалась по самую шею, постоянно пропитывались потом и становились противными на ощупь. Лежать на мокрой кровати, ощущая ещё и то, как ужасно я пахну, было удовольствием не из приятных. А вот за своевременную смену белья хотелось сказать спасибо тому, кто это делал. То, что моё тело обтирали свежей водой, смывая с него накопившуюся за день грязь и пот, тоже было очевидно, ведь время от времени я просыпалась в чистой кровати без каких-либо неприятных ощущений. Ну, кроме дискомфорта в области живота, на который, впрочем, никто повлиять не мог.

Мягкая подушка под затылком успокаивала и расслабляла. Голова буквально проваливалась в неё. Боль почти не ощущалась, но когда я приоткрывала глаза или приподнималась, то всё возвращалось. В такие моменты приходилось падать обратно на подушку и прекращать любые попытки двигаться. Сознание быстро уплывало от меня. Веки наливались тяжестью и отказывались шевелиться, а я снова погружалась в сон, в котором и проводила большую часть времени. Но сейчас уснуть не получалось, ведь проклятый смех становился всё громче. Нет, она издевается? Специально под моими окнами?

Злость пересилила всё на свете, и я упёрлась рукой в матрас, собираясь с силами и намереваясь приподняться. Оттолкнуться оказалось просто, но стоило спине оторваться от простыни, а животу чуть согнуться, как его пронзила всё та же жуткая острая боль. Я прикусила губу, пытаясь заглушить свой крик.

Кровать стояла возле стены, прямо под окном, и до него было рукой подать. Впрочем, когда я лежала, то могла видеть только кроны деревьев и край неба.

Я с трудом схватилась за откос и подтянула себя вверх. Так у меня получилось сесть, однако живот снова отозвался болью, напоминая о том, о чём хотелось забыть.

Опустив взгляд, я заметила, что на мне свободная рубашка тёмно-серого цвета без пуговиц. Из-за своего размера она доходила до середины бедра, а в широкий ворот с разрезом на груди спокойно помещались оба моих плеча так, что её можно было надеть через голову, а снять через ноги. Прекрасно. Задрав рубашку и осмотрев живот, я в первую очередь отметила, что под ней ничего нет. Просто прекрасно. Валяюсь тут почти голышом, лучше не бывает.

Место, куда угодил кинжал мерзавца, выглядело плохо. Саму рану скрывали плотные, некогда белые повязки с неровными краями. Кто-то пожертвовал чем-то из своего гардероба, не иначе. Пропитанные кровью и чем-то жёлтым, они были уже не очень свежими и требовали замены. Вся кожа вокруг покраснела. Да, лекарь из моего спасителя или спасительницы, ну или из них обоих, получился никудышный.

Стоило об этом подумать, и смех за окном принял новый вид. Теперь девица издавала отрывистые и звонкие звуки, вынудив меня оторвать взгляд от живота и посмотреть в окно. Как и следовало ожидать, кромка леса подходила к дому почти вплотную, но меня интересовала не она. На самой опушке, в тени деревьев, было расстелено покрывало. В стороне валялась опрокинутая корзинка с высыпавшимися из неё фруктами и круглыми булочками. При виде их мой желудок заурчал, напоминая, что нормальной еды он давно не получал. Когда меня кормили в последний раз и кормили ли, я не помнила. Мысли об этом отвлекли от двух человек, что сидели под деревьями.

Девушка задиристо смеялась, запрокинув голову. Она прижималась спиной к стволу, и когда её смех прерывался, то рот растягивался в милой улыбке. Рядом с ней находился мужчина, зарывшийся лицом в её волосы. Единственное, на что мне открывался вид – на его губы. Они едва заметно шевелились. Что он там нашёптывал, что девица только и делала, что смеялась во всё горло? Им леса было мало? Почему напротив моего окна?

Только я собралась упасть назад на кровать, как девушка повернула голову и увидела меня. Мы встретились взглядами всего на секунду, и, вместо очередного смешка, с её губ сорвался визг. Упс. Я отпрянула от окна, скривилась от боли в животе и рухнула затылком на подушку. Проклятие. Не следовало высовываться. А она чего завопила? Не знала, что я здесь? Как так? Судя по такой реакции, спасла меня явно не она. Или я настолько плохо выгляжу?

Тяжёлые шаги раздались где-то в другой части дома и оповестили меня о том, что я привлекла внимание. И на том спасибо. Но сейчас мне хотелось закрыть глаза и погрузиться в сон, ведь когда затылок касался подушки, тяжесть, которая наполняла голову и тянула её вниз, отступала и сменялась лёгкостью. Да и смех прекратился, дав возможность отдохнуть спокойно.

Дверь в комнату открылась. Я ожидала увидеть на пороге ту самую девушку, но вместо этого моим глазам предстал высокий незнакомый мужчина с подносом в руке. Он сделал ровно пять шагов, преодолев расстояние от двери до тумбочки в изголовье кровати. Поставил на неё глубокую тарелку, наполненную бульоном, и две глиняные кружки с непонятной жидкостью.

Пусть в горле и пересохло, но всё моё внимание привлёк незнакомец и то, как он выглядел. Это он зарывался в волосы девчонки и что-то ей шептал. Я узнала его по рубашке, ведь лица из-за позы рассмотреть не смогла, да и сиди он иначе, это ничего не изменило бы.