Нулевой километр

– Что, прикажешь туда идти? – возмутился Кешка.

– А что здесь такого?

– Если ничего – так сама и топай!

В темном классе, освещаемом лишь фонариком телефона, повисло странное напряжение. Семен хмыкнул. Спрыгнул с подоконника и, бросив «я принесу», вышел из класса.

Глава 12

Юльке не спалось. Слишком много всего случилось в тот вечер. Эмоции бурлили в ней, как пузырьки кислого шампанского, стаканчик которого она выпила за компанию с друзьями, закрывшись в кабинете музыки. На дне бутылки осталось совсем чуть-чуть. И эти остатки вообще-то предназначались для нее и Ромки. Но тот по-джентельменски уступил Юльке свою порцию. И в этом был он весь. Заботливый, щедрый и внимательный к своей девушке. Юлька, которая лишь недавно начала понимать, какое ей досталось сокровище, пыталась спорить. Тогда, чтобы ей угодить, но в то же время и не отступить от своего же решения, Быков немного отпил прямо из ее стаканчика. Намеренно касаясь губами того же места, что и она. Ребята притихли. Только Сандалова с присущим ей цинизмом насмешливо бросила, пародируя героев недавно вышедшей на экран Нашей Раши:

– Да ты успокойся! Он просто хочет тебя споить, чтобы использовать в своих грязных целях.

– Ветка, ну, ты чего?! – ужаснулась Мариам.

– А что? Ветка, небось, хорошо знает, о чем говорит, – сощурился Тамерлан.

– Ты охренел? – взвилась Сандалова, но Юлька с Ромкой в их споре уже не участвовали. Они смотрели исключительно друг на друга, чувствуя такую непреодолимую тягу, что нечем было дышать.

– Ром…

– М-м-м?

– А давай отсюда сбежим?

– Куда? – не понял Бык.

– К тебе, – шепнула Караулова и закусила губы. Ромка сглотнул. Его кадык проехался туда-сюда по мощной шее и застрял под удавкой воротничка. Дрожащей рукой Бык попытался расстегнуть пуговичку. Получилось не сразу.

– А медленный танец? – просипел он.

– Станцуем и сбежим.

Так они и сделали. Станцевали. И пошли к Ромке. Тот жил уже совсем самостоятельно. В отдельном флигельке, что возвышался в глубине родительского сада. Домик этот был совсем крошечным – что-то вроде предбанника, играющего роль сразу и кухни, и коридора, и небольшой комнаты. Типично мальчишеской. В ней помещались лишь разложенный диван и письменный стол с новеньким компьютером, на который Ромка скопил сам, из тех денег, что ему платили родители за помощь по хозяйству. По случаю приближающегося Нового года на стене над неприбранным диваном он развесил электрическую гирлянду, а на подоконник водрузил банку с еловыми ветками. Правда, с украшением тех заморачиваться Ромка не стал. Повесил один-единственный темно-розовый шар, в котором, завораживая, отражались мерцающие огоньки, и этим ограничился.

Самым удивительным, когда это все же случилось, была Ромкина деликатность. Если честно, Караулова вообще ее не ждала от такого приземлённого, твердо стоящего на ногах парня. Но тот сумел ее удивить. Вопросом о ее готовности. И своим замечанием о том, что в случае чего готов ждать ее столько, сколько понадобится. Может быть, поэтому Юлька все же решилась…

Прерывая обрушившийся на нее поток воспоминаний, в комнате матери зазвонил телефон. Караулова медленно села на кровати – низ живота немного тянул, и резких движений делать не хотелось. В то время связь была неприлично дорогой. Звонили мало, в основном сугубо по делу. А потому настолько поздний звонок не сулил ничего хорошего. Это Юлька поняла сразу. Нащупав в темноте тапки, она обулась и вышла из комнаты.

– Нет-нет, ну, какая милиция? Подумайте о репутации школы. Да… Я понимаю, что вещь дорогая. Что? Еще даже кредит не выплатили? Хм… Я поняла. Завтра первым делом соберем педсовет и попытаемся найти виновных. Поспрашиваем детей… Говорите, телефон пропал из сумки, оставленной в учительской?

Завидев дочь, Ольга Петровна спешно свернула разговор.

– Что случилось?

– А ты не слышала?

– Нет.

– У Анастасии Сергеевны украли телефон.

– На балу?

– Угу. – Ольга Петровна несколько нервным движением поправила волосы. – Ты не видела ничего подозрительного?

– Нет, – пожала плечами Юлька.

– По-моему, ты вообще ушла очень рано.

– Угу, – Юлька беззаботно потянулась, понимая, как важно, чтобы мать не вцепилась в нее сейчас. Врать ей она никогда не умела, а сознаться в произошедшем пока не могла. Да и не считала необходимым. Это была ее жизнь. И даже по закону она, будучи совершеннолетней, могла делать все, что угодно. Юлька поморщилась. Все же, как Роман ни старался, избежать боли не получилось. Та до сих пор напоминала о себе. И о том, что случилось. Юльку бросило в жар.

– Ты у друзей поспрашивай. Может, кто-нибудь что-нибудь видел.

– Ага. Ну, я пойду. Глаза на ходу закрываются.

Караулова вернулась в свою комнату. Врубила древний комп и, пока тот запускался, уставилась в окно. Погода была по-настоящему праздничной и в кои веки безветренной. Молодой месяц, зависший на небе, вспорол своим тонким серпом грязно-серое брюхо тучи, и оттуда, укрывая деревья и крыши домов, пряча под своей белоснежной шубой оккупировавшие весь двор подчистую машины, посыпались лохматые хлопья снега. Даже как-то не верилось, что в такую ночь может произойти что-то плохое.

Комп запустился. Юлька открыла аську и написала в их дружеском чате: «У Клеточки на балу сперли телефон. Завтра будут разборки. Может, кто-то видел что-нибудь подозрительное?».

«Я видел ее зажимающейся со Стакан Стаканычем».

«Там, я серьезно».

«Так и я не шучу».

«Ладно. Если что-нибудь вспомните, напишите. Я спать».

Но уйти от компа сразу же не удалось, потому что, увидев ее в сети, Карауловой написал Ромка.

«Ты как?»

Юлька улыбнулась. Коснулась ладонями горящих огнем щек.

«Я в порядке».

«Это хорошо. Я тоже. Если тебе интересно».

«Ок».

«Нет. Не так. Я на десятом небе от счастья».

«Ок)».

«Ок, и все? Ты точно в порядке? Может, у тебя что-то болит?»

«У меня ничего не болит. Я просто не имею опыта ведения таких бесед».

«Я тоже. Но мы научимся».