Нулевой километр

«Ладно. Тогда до завтра».

«Юль…»

«Что?»

«Я тебя люблю. Очень-очень. И всегда буду».

«Я тебя тоже, Ромка. Иди спать, хорошо?»

«Иду. Буду представлять, что ты рядом».

«Ромка!»

«Я тебя люблю».

Посмеиваясь, Юля, выключила комп и улеглась в постель с ощущением того, что все-все сделала правильно. В нужное время, с нужным человеком. Одним единственным на всю жизнь. Как она и хотела. Даже удивительно, что ей понадобилось столько времени, чтобы оценить Быкова по достоинству. У нее кровь стыла в жилах от мысли, что она могла никогда не узнать, какой он. Не разглядеть за Ромкиной показной непритязательностью существующую в нем глубину. А за его видимой приземленностью – надежность. Он так прочно стоял на ногах, что эта основательность совершенно не взялась с парнем его возраста. Но такой уж он был. Ее Ромка. Теперь уж точно её.

Юлька уснула лишь под утро, а потому, если бы не мать, непременно проспала бы. Впрочем, даже поднявшись вовремя, она едва не опоздала. Слишком много времени в этот раз у нее ушло на сборы. Она перемерила всю свою одежду, начесала волосы у корней и, недовольная результатом, снова те выпрямила, а потом даже накрасила ресницы, надеясь привлечь внимание к своим довольно симпатичным глазам чем-то кроме очков, которые ей выписали еще в третьем классе.

В общем, в школу Юлька примчалась к звонку. Поймала Ромкин взгляд. Покраснела. Хорошо, что к этому дню контрольные остались в прошлом, и в журнале были проставлены итоговые оценки за четверть. Вряд ли бы она смогла сосредоточиться на учебе. Все ее мысли были о Роме. Юлька то и дело с ним переглядывалась, пропуская мимо ушей большую часть из речи Лавруши.

А где-то в середине урока дверь в класс открылась.

– Краснов! К директору! Сейчас же…

Ребята в классе загудели. Было не так уж много причин, по которым могла появиться такая срочность.

– Ребята! Тише… – Лавруша постучала по столу ручкой, призывая к порядку. А те и не думали затыкаться. Дверь в кабинет открылась опять.

– Валентина Лаврентьевна, вас тоже зовут!

Конечно, прежде чем уйти, Валентина Лаврентьевна в очередной раз попросила класс не шуметь. Конечно, ее никто не послушался. В одиннадцатом «А» поднялся гул. Народ окружил Юльку, надеясь, что ей известно, какого черта случилось.

– Я не знаю! Ну, правда, ребят…

– Думаешь, это как-то связано с пропажей телефона Клеточки?

– А что, у нее пропал телефон?

– Ага. Ты что, с луны упал? Сегодня только и разговоров, что об этом…

Внезапно дверь распахнулась снова. Так резко, что отлетела к стене. Разговоры оборвались, и все уставились на вернувшегося Краснова. Выглядел тот диковато. Злой, как черт, он застыл посреди класса, вглядываясь в лица одноклассников, а потом подошел к их с Дуней парте, сгреб в пакет, с которым ходил, ручку и тетрадь.

– Погоди, Семен, что случилось?!

– Ничего. Дай пройти.

– И не подумаю, пока ты не расскажешь нам, чего от тебя хотели! – Сверкая глазами, Дуня выскочила из-за парты, преграждая собой проход. Семен выругался, угрожающе сжимая и разжимая кулаки. Дуня не отступила. Тогда, не придумав ничего лучшего, Краснов рванул вбок, перепрыгнул через парту и был таков.

– Я пойду за ним.

– Стой! Сначала нужно выяснить, что случилось, – все присутствующие синхронно повернулись к Юльке. Как к единственной, кто мог докопаться до сути, пользуясь, что называется, связями наверху. Выхода не было. Караулова пожала плечами и пошлепала к матери.

– Юлечка, погоди! У Ольги Петровны срочное совещание.

– А что случилось-то?

– Что-что! Краснов-то ваш у Анастасии Сергеевны телефон спер, – шепнула Юльке секретарша. Древняя бабулечка семидесяти трех лет, она работала на этой должности со дня основания школы.

– Краснов? Да не может быть!

– Я своими глазами видела, как он выходил из учительской. Вот скажи мне, что ему там было делать?

Юлька попятилась. Сказать, что они послали его за стаканчиками – значит сдать участников пьянки. Не сказать… подставить Семена. Ей нужно было посоветоваться с друзьями, прежде чем что-то говорить.

– Знаете, Роза Викентьевна, я, наверное, лучше позже зайду.

Караулова пулей вылетела из приемной и, перепрыгивая сразу через две ступеньки, поднялась по лестнице на второй этаж, где располагался их класс.

– Ну, что там? – вскинулись ребята, стоило ей появиться. Юлька и рассказала. Чувствуя, как волосы у нее на голове в ужасе шевелятся.

– Мы должны рассказать правду, – прошептала Мариам.

– Шутишь? Ты хоть представляешь, что тогда начнется? – возмутился Сиваков.

– Да. Представляю. Мне, может, побольше многих влетит, но если мы смолчим – то подставим Семена.

– То, что мы его послали за стаканами, не говорит о том, что он не прихватил телефон!

– Чего?! Ты совсем, что ли? Сема не такой! – возмутилась Вета.

– А ты откуда знаешь, какой он? – хмыкнул Митька.

– Прекратите! Сейчас не до ваших разборок. Нужно понять, что теперь будет.

– А что тут непонятного? Раз ментов сразу не вызвали, значит, есть шанс замять все на месте. Например, если он добровольно вернет телефон. А если нет… Наверняка будут разбираться. Телефон у Клеточки был новенький, дорогой. Семе восемнадцать. Может, и присядет. Ненадолго. Учитывая, что он попался впервые, срок наверняка скостят.

Юлька сглотнула. Обвела взглядом друзей, понимая, что никогда себе не простит, если такое случится. Выволочку от матери она переживет. А вот если невиновный пострадает из-за ее малодушия – вряд ли.

– Вы как хотите, а я расскажу все, как есть.

– Можно не упоминать про шампусик, – предложила Ветка.

– Ага. Как будто учителя у нас дураки и поверят, что мы ситро пили.

– Почему бы и нет?

– Они не первый год работают, Там. Скандала нам не избежать. Наверняка и родаков вызовут…