Сон_Брахмы

– Знаешь, – он попробовал придать своим словам оттенок храбрости, стараясь подбирать слова, чтобы они звучали по-доброму и не в обиду Нине – я много раньше верил в разные странные вещи, даже всякие журналы и газеты покупал, в которых только и говорилось, что про параллельные миры, да про летающие тарелки. Я долго верил во всё это, но сейчас я почему-то думаю, что все это беспричинная паника и вскоре она затихнет, как бывало раньше.

Некоторое время они сидели молча, но затем Нина все же решилась открыть свой главный козырь:

– Моего отца вызвали в Москву…

Андрей поднял глаза от кружки, перестав жевать. Та никогда раньше не рассказывала про своего отца, и сейчас ее голос странно вибрировал.

– Твой отец? Расскажи, что-нибудь про него – попросил Андрей.

– Ох… он уехал, толком ничего не сказав – будто не услышав вопроса, буквально чуть не со слезами выплеснула она.

– Но, подожди, ты хочешь сказать, что он имеет отношения к тому, что происходит?

– Ещё как имеет – ответила Нина с тяжелым вздохом, словно на ее сердце лежал огромный камень, который ей не терпелось отбросить в сторону.

– Хм, помню, как на том дне Рождения ты как-то неохотно говорила о своих родителях…

Нина надула губы и поднялась, чтобы помыть кружку и протереть со стола крошки.

Андрей бросился отбирать у девушки посуду, и вдруг заметил, что на ее щеках блестят слезы.

– Господи, Нина, прости меня! – он неуклюже обнял девушку за плечи и притянул к себе. Та не отстранилась, но всё время отворачивалась, пряча глаза, не желая поднять их. Андрей, не зная, стоит ли пытаться расшевелить её или оставить в покое. Стараясь сгладить вину, он попытался оправдаться.

– Извини, я, наверное, что-то не так сказал. Просто ты была в тот вечер такая… загадочная. В общем, я, дурак, придумал себе, невесть что.

– Да нет, ты прав – всхлипнула девушка – я действительно не должна ничего рассказывать о своем отце, хотя, если честно, и сама ничего толком не знаю.

– Если не должна, тогда и не рассказывай – успокоил Нину Андрей, с тревогой глядя прямо ей в глаза.

Девушка вытерла щеки своими изящными пальчиками и снова уселась за стол. Краем глаза Андрей посматривал на нее, размышляя. Ему, наверное, стоило помолчать, чтобы, не ровен час, гостья не ушла прочь, оставив его сокрушаться от чувства вины.

– Не должна, но и молчать не могу больше. – со всхлипом сказала Нина – Эта дурацкая секретность и так отравила мне всю жизнь. Со мной никто из парней не хотел дружить, потому что все вокруг считали меня странной до чертиков.

Нине явно хотелось выговориться. Андрей понял это и не перебивал, хотя душа его стонала и скрипела, ведь он, как никто другой, прекрасно понимал её. Его собственные отношения с этим миром так же складывались из рук вон плохо, и, похоже, им обоим следовало принять это как данность.

Нина немного успокоилась и вдруг начала свой рассказ, настолько невероятный, что в другой раз Андрей ни за что бы не ей поверил.

– Мы ведь раньше жили в этом городе, до тринадцати лет он мне как родной был. А затем моего отца пригласили на работу в Москву, тогда и начались первые странности. Папа долго вообще скрывал, что его работа носит секретный характер, но примерно через пять лет после этого он проговорился.

Я уже считалась взрослой, и всё могла понять. Вскоре к нам на квартиру пришли какие-то люди, которые строго предупредили нас всех, что если какая-нибудь информация, случайно разболтанная моим отцом, станет известна за пределами нашей семьи, то нас ждут очень большие неприятности.

Помню, я и так слыла замкнутой натурой, а тут сделалась совсем угрюмой. Отдушину я стала находить в рукоделии, ещё вдруг полюбила собирать паззлы и разные конструкторы. Эти занятия успокаивали меня, часто отвлекая от ненужных мыслей.

Нина вытерла платком глаза, а пока она готовилась что-то добавить к своему рассказу, Андрей поддержал её, сказав, что ход мыслей любой творческой личности отличается от мышления обычного человека. Уж кому, как ни ему, не знать об этом.

– Знаешь – сказал он – в моменты, когда происходит процесс рисования, мне достаточно просто начать думать о чём угодно, и постепенно разум сам словно бы уплывает куда-то в неведомую даль. В таких случаях можно произвольно менять направления мысли, и это не позволяло замыкаться на чем-то одном…

Они оба чуть помолчали, после чего Нина немного успокоилась и продолжила говорить.

– Через несколько лет отца перевели работать на новое место. Его научный центр находился теперь где-то недалеко отсюда, поэтому некоторое время назад мы вернулись жить в родной город. К этому времени я закончила в Москве университет, и теперь работаю по своей специальности инженером-проектировщиком на заводе.

Андрей сам убрал чашки в шкаф, и они перешли из кухни в комнату, где уселись на диван, разговаривая теперь при свете небольшого софита.

За окном стало уже совсем темно, но расставаться не хотелось. Нина уже успокоилась, но ее рассказ ещё не был окончен.

– Помнишь, я сказала тебе тогда, чтобы ты обратил внимание на то, что увидел Данила в новостях?

Андрей подтвердил, и Нина продолжила дальше.

– Уже к тому времени отец мне рассказал, что Земле грозит большая беда. Тогда он не вдавался в подробности, но зная о том, что папа работает в таких секретных научных кругах, где имеется доступ к самой передовой и проверенной информации, я не сомневалась в его словах. Он долго и упорно пытался хранить тайну, но в один из вечеров опять не удержался и рассказал нам с мамой, что на самом деле траекторию движения этого астероида давно уже вычислили, просто не оглашают полных данных по ней, так как не хотят паники среди населения.

Андрей сидел, не в силах вставить даже слово. Конечно, ему стоило хотя бы изредка слушать новости или расспросить Данилу – может, это заставило бы его задуматься над теми загадочными словами Нины, которые она произнесла при расставании в первый вечер их знакомства. Сглотнув слюну, Андрей коротко спросил:

– Когда грядёт катастрофа?

Нина опустила глаза и медленно покачала головой.

– Столкновение ожидается в следующем феврале.

Последние слова дались девушке с явным трудом – она их почти прохрипела. Наступившая пауза длилась крайне долго. Они долго сидели без слов, но Андрей первым нарушил молчание.

– Но что-то… что-нибудь ведь можно сделать? – тихо спросил он, словно речь шла не о предстоящей гибели человечества, а о каком-нибудь пустяке.

– Не знаю. Насколько я поняла, отца как раз вызвали снова в Москву в связи с этой проблемой. На нём вообще лица не было, когда он уезжал, всё топтался на пороге, будто прощаясь. Он ничего нам с мамой не сказал, но я уже и без слов научилась понимать его. Думаю, что в своих догадках я не далека от истины, потому что скорей всего там наверху что-то в срочном порядке решают. Надеюсь, речь не идет о рытье бункеров для спасения избранных. Хотелось бы верить, что в правительстве поднимается вопрос о применении каких-нибудь секретных технологий, над которыми работает мой отец.

– Секретных технологий?

– Ой, только не спрашивай у меня про них, – отмахнулась Нина – я всё равно ничего больше не знаю.

– Нет-нет… я ведь совсем забыл!

– Что забыл? – Нина подняла на парня удивлённый взгляд.

Андрей вдруг начал интенсивно тереть свой лоб, словно пытаясь вспомнить нечто очень важное – У меня ведь сон был! И там я видел этот самый астероид. Вблизи видел, а ещё там присутствовали какие-то тени, которые схватили меня.

– Расскажи. Пожалуйста.

– Ну, даже не знаю. Может, это вообще бред… – Андрей с опаской покосился на девушку – Тебе и вправду интересно?

– Конечно, интересно! Обещаю, что не стану шутить или подначивать тебя.

– Ладно, слушай…

Андрей принялся в подробностях пересказывать то самое сновидение, начав с того момента, как он якобы вылетел в окно своей комнаты. Детали пережитого опыта возвращались к нему по мере того, как он говорил. Не стал он подробно касаться в своём описании лишь того человека с рыжей бородой, упомянув о нем лишь вскользь. Он не имел понятия, воспримет ли Нина его слова всерьёз, однако, к удивлению Андрея, что-то насторожило девушку в его рассказе.

– Ты что-то мне говорил и раньше о своих необычных сновидениях, которые происходят с тобой время от времени. Можешь рассказать ещё о них? – поинтересовалась Нина.

Андрей поджал губу, но отпираться не стал, только осторожно спросил: