Сон_Брахмы

Горный не удивился услышанному, так как информация об его деятельности в рамках секретного ведомства, являлась полностью прозрачной и доступна для начальства. Сегодня он не стал делать отчета по данному вопросу лишь потому, что все его поверхностные исследования не позволяли пока заключить какие-либо конкретных выводов из его опытов. Так он и ответил представителю из Центра, справедливо полагая, что его совесть полностью чиста.

Человек из комиссии выслушал, а затем, взяв Горного под локоть, тихонько подвел к окну конференц-зала. Словно опасаясь, что их разговор может оказаться услышанным, он произнёс загадочные слова:

– Я бы хотел предложить вам новую работу с повышением уровня секретного доступа ещё на пару уровней, Степан Иванович.

Сказав это, человек из центра улыбнулся, хотя Горный заметил, что улыбка у того вышла грустной. Такого поворота событий он не ждал, однако сам факт, что его теория рассматривалась и изучалась «наверху», пробудил в нём ответный интерес.

– Но есть условие. – добавил глава комиссии – Если вы дадите на это своё согласие, то завтра же отправитесь в Москву.

– В Москву?

– Да, потому что там сейчас идут все самые важные дела. В одном из закрытых комплексов собрались самые мощные умы государства, которые занимаются передовыми проектами, о которых вы наверняка даже не слышали. Вам необходимо лишь предупредить родных, объяснив им, что вы отправляетесь в срочную командировку. Взять жену и дочь с собой вы в этот раз, к сожалению, не сможете. То, что произойдёт со всеми нами в ближайшие несколько месяцев, не знает никто. Имейте в виду, Степан Иванович, в случае вашего согласие вы, возможно, больше никогда не увидите своих родных, поэтому подумайте, прежде чем принимать решение. Я не собираюсь на вас давить, но имейте в виду, что от вашего ответа может, так или иначе, зависеть будущее всего человечества.

Поначалу такое неожиданное предложение несколько озадачило Горного – его воображению ясно представился весь ужас возникшей ситуации, но ещё до того, как Степан Иванович добрался до дому, он уже знал, что согласится на поставленные условия.

Приехав в свою квартиру, Горный осведомил жену и дочку о своей предстоящей командировке в Москву, не сказав только того, что, возможно, он с ними никогда больше не увидится.

***

Бинты и вата заканчивались. Ещё немного, и из рваной раны на шее вытечет столько крови, что у животного не останется ни малейшего шанса выкарабкаться из лап смерти. Окинув взглядом содержимое своего ветеринарного кейса, Саманта сделала вывод, что все средства на сегодня исчерпаны. Но что же делать дальше? Не бросать же этого буйвола умирать!

Требовалась срочная хирургическая операция. Вот только ассистента, чтобы зажать артерию у неё под рукой не имелось, а растерянные фермеры – супруги Доминго – плохо годились в помощники. Но надо попытаться что-нибудь сделать, не сидеть же просто сложа руки!

– Элихио, подойди с этой стороны. – громко крикнула Саманта, пытаясь сохранять твёрдость, чтобы удержать ситуацию под контролем, потому что нельзя ни на минуту позволять фермеру впасть в ступор. Крик девушки прозвучал резко, но сейчас явно не время для вежливых слов.

«Тоже мне, неженка!» – с гневом подумала она – «А ведь ещё скотовод!»

– Послушай меня, нужно, чтобы ты держал наготове вот этот инструмент, когда я разрежу кожу и мышцы шеи, а затем оголю кровеносные сосуды. Ты понял?

Элихио был молодым полным мексиканцем. Мужчину похоже, тошнило от вида крови, и глядя на него казалось, что он вот-вот плюхнется в обморок. Если бы не тот факт, что всего несколько минут назад он выстрелил и убил горного льва, покусавшего одного из буйволов, Саманта однозначно решила бы, что он законченный трус.

Супруга фермера пыталась помогать, притащив откуда-то целую гору тряпок для перевязки, но вид ужасной сцены производил на неё ещё более гнетущее впечатление. Бедная женщина, обычно весьма охотная на разговоры, сейчас старалась держаться на приличном расстоянии от места действия, не исторгая из себя ни единого слова.

Их можно конечно понять. Фермеры в здешних краях редко самостоятельно забивали скот, предпочитая сдавать выращенных животных на бойню, поэтому чувство растерянности и дрожь в руках Элихио, который сейчас судорожно сжимал трясущимися пальцами хирургический пинцет, вполне оправданы. Это ведь не курица или овца – живой и здоровый буйвол мог бы ещё долго служить в хозяйстве, вот только сегодня им всем придётся здорово повозиться с прокусанной артерией животного.

Два человека склонились рядом с лежащим на земле несчастным буйволом. Копыта и голова того постоянно дёргались, изрядно мешая делу. Саманте вдруг показалось, что мужчину вот-вот вырвет, она ещё раз прикрикнула на того, стараясь привести в чувство, дав при этом очередную порцию указаний.

Ещё через минуту буйвол почти перестал шевелиться: несколько кубиков транквилизатора сделала своё дело, погрузив животное в полубессознательное состояние и почти обездвижив его. Одновременно стал слабеть вытекающий из раны поток крови – её и так вокруг разбрызгалось предостаточно, отчего земля и трава вокруг окрасились в ярко-алый цвет. Хищник, безусловно знал, как нападать и где именно производить укус.

Рабочая одежда Саманты вся покрылась багровыми пятнами, ей требовалось принять все необходимые меры, иначе вопрос жизни и смерти несчастной жертвы решится в течение нескольких коротких минут. Ещё хорошо, что девушка добралась сюда очень быстро, а не то пришлось бы фермерам везти сегодня телятину на продажу.

Взяв скальпель, и сильнее запрокинув голову несчастного животного, Саманта приготовилась сделать аккуратный разрез, чтобы попытаться ухватить разорванный конец артерии вторым зажимом, который лежал у неё наготове. Элихио ей нужен лишь для того, чтобы прижать поток крови с другого конца. Потом, когда у них всё получится, она справится самостоятельно, а пока…

– Дьябло – проворчал испуганный фермер и засуетился по сторонам. Этот недотёпа всё-таки умудрился обронить инструмент в траву как раз в тот момент, когда Саманта четким и ловким движением располосовала мышцу лежащего перед ней животного, и оно инстинктивно дёрнуло головой.

Ситуация грозила окончательно выйти из-под контроля, потому как с самых первых минут всё пошло наперекосяк – ещё немного и будет окончательно поздно. Несложная на первый взгляд операция грозила перерасти в самый ужасный кошмар любого врача, и это нагнетало поток отчаяния.

Внезапно буйвол притих. Его глаза закатились, а напор крови резко упал.

«Нет-нет-нет! – хотелось прокричать Саманте, но вслух она что-то вновь крикнула Элихио. Девушка начала паниковать, чего с ней ранее никогда не случалось, и её нервозное настроение передалось растерянному фермеру, который вдруг безучастно опустился на траву, сжимая в кулаке теперь уже бесполезный инструмент. Странно, похоже, он не был огорчён, и вроде даже улыбался. Или… неужели это ей только показалось…

Позже Саманта по фрагментам пыталась вспомнить все события того дня, но не могла воспроизвести в памяти множество важных деталей. Она помнила, как что-то кричала. Элихио даже пробовал суетиться и куда-то убегал, затем возвращался по её просьбе, притаскивая воду. Они о чём-то с ним спорили. Жена Элихио совсем куда-то ушла, и не показывалась во дворе до самого вечера.

Саманта совершенно забыла, почему тогда задержалась на ферме, а не уехала сразу. Позже она внезапно вспомнила какую-то старуху, наблюдавшую за ними со стороны, кажется, та была одета в какие-то традиционные одежды индейских женщин. Непонятно, откуда появилась незнакомка, потому что никаких машин или проезжающих мимо автобусов вокруг точно не наблюдалось. Во всей суете никто не обратил на пожилую сеньору никакого внимания, потому что, как только все решили, что животному уже не помочь, Элихио что-то крикнул Саманте, после чего отправился за помощью соседей, чтобы те помогли погрузить мёртвого буйвола на пикап. Но только то, что произошло дальше, врезалось в память девушки очень надолго.

Странная женщина подошла к лежащему животному и внезапно будто преобразилась. Саманта даже могла заметить, будто фигура женщины слабо засветилась. Движения незнакомки стали быстрыми и ловкими. Она принялась водить ладонями над головой буйвола, бормоча какие-то непонятные слова. Несколько раз своими сильными руками она запрокидывала голову животного и смотрела в его глаза. Сколько так продолжалось, неизвестно. Саманте тогда показалось, что прошла целая вечность. Почему-то у неё не хватало воли просто уйти, вместо этого словно какая-то сила сковала девушку, и та просто стояла, безмолвно наблюдая за действиями страной женщины.

Затем незнакомка сделала что-то в области шеи животного. Она, кажется, что-то несколько раз спрашивала у стоящей неподалёку Саманты, и та даже давала ответы, хотя о чём именно шёл разговор – осталось за пределами её воспоминаний. Что Саманта действительно запомнила хорошо, это саму себя, внимательно смотрящую за действиями старухи, будто под воздействием странного гипноза.

Сколько девушка так наблюдала, она не могла сказать. Внезапно, когда солнце уже стало клониться к горизонту, а странная женщина закончила своё «колдовство», животное несильно дёрнуло ногами и его ноздри задвигались.

Невероятно! Буйвол ожил!

Саманта будто сама ожидала этого чуда и вовсе не удивилась, когда животное приоткрыло свои веки и несколько раз моргнуло.

Конечно, всё происходящее не имело никакого здравого смысла, но, когда буйвол задвигался, мысли девушки стали работать очень ясно и последовательно. В тот миг у Саманты вдруг появилось чёткое ощущение, будто её сознание разделилось надвое…

Позже она в деталях вспомнила, как ощущала там себя, будто разделённую надвое, где первое её «я» не могло и не хотела верить всему происходящему, в то время как вторая её половина оставалась безмолвным наблюдателем, который мысленно желал удачи странной незнакомке, а вместе с тем и буйволу, который, как Саманта вдруг начала понимать, вовсе не умер, а просто впал в оцепенение от большой кровопотери.

В те минуты своего необычайного прозрения девушка очень явственно ощущала присутствие некой невидимой нити, протянувшейся между своими двумя половинками, одновременно осознавая при этом, что обе они являются частями её единого и целостного существа. Это уже потом, когда буйвол вскинул свою ослабевшую голову, а затем неуверенно поднялся на дрожащие ноги, Саманта облегчённо вздохнула. Именно в тот самый миг иррациональная половинка её «я» окончательно и бесповоротно завоевала её внутреннее пространство.

Вскоре девушка перестала анализировать ситуацию с критической точки зрения. Она подошла ближе к незнакомке и стала внимательно наблюдать за её действиями. Дальнейшее она помнила уже лучше, потому что женщина стала диктовать Саманте чёткие и последовательные инструкции по поводу того, как уберечь животное от дальнейшего обессиливания, чем его накормить и какие медицинские препараты давать.

Ещё она запомнила страх и удивление в глазах Элихио, когда через несколько минут тот приехал с друзьями, готовыми заняться тушей погибшего животного. Фермер застал Саманту уставшей, но довольной. Та сидела возле загона, а рядом с ней, – переминаясь на дрожащих ногах – щипал траву здоровый, хотя и изрядно ослабевший буйвол.

В другой день, когда она пыталась аккуратно расспросить у Элихио про незнакомую индеанку, тот удивлённо косился на Саманту, мотая головой, не зная, что ответить. Мужчина лишь протянул ей деньги за вчерашнюю работу и горячо поблагодарил. По его мнению, в те часы на ферме кроме них никого не находилось. Элихио ещё долго потом ходил вокруг, называя Саманту «хорошим врачом», и обещал, что станет советовать её всем своим друзьям и знакомым.

Пару дней спустя, сидя у вечернего костра возле дома, и рассказывая эту странную историю своему деду, она спросила – как такое вообще могло произойти?

От её рассказа Мигель хитро щурился, почти не перебивая и только качал головой.

– Я ведь точно была уверена, что буйвол мёртв, потому что так и не успела зафиксировать перебитую артерию. Он потерял столько крови, что после такого просто не выживают!

Мигель отнёсся с вниманием к рассказу внучки. Несколько раз он просил уточнить различные детали того события, а когда Саманта закончила свой рассказ, некоторое время просто молчал. Отблески огня освещали его желтоватое лицо, в глазах старика играли маленькие отражения лучей пламени.

– В мире много разных интересных вещей. – произнёс он, наконец, нарушая окружавшую их тишину – Знаешь, Сантилья, я давно хотел рассказать тебе про то, о чём тебе никто и никогда здесь не расскажет – вдруг тихо, словно соблюдая секретность, произнёс он – Наша земля, здесь вокруг… в ней столько магии и тайны. Объяснить то, что иногда случается одними простыми словами порой просто невозможно.

Мигель подкинул несколько веток в костёр и снова сел на большой плоский камень, служивший ему вместо сидения. В вечернем небе уже зажглись звёзды, но запад неба до сих пор играл тёмно-фиолетовыми красками, и лишь у самого горизонта оно ещё оставалось оранжево-красным. На фоне причудливого заката розовые и лиловые облака вытянутой формы выглядели причудливыми перьями, будто какая-то гигантская птица, пролетая над пустыней, обронила несколько из них, и те, плавно проплывая по воздуху, медленно двигались теперь с юга на север.

– Наверно, наступает время, чтобы ты узнала для себя много нового и непривычного. Я никогда не рассказывал тебе об этих вещах, но, похоже, великий Дух сам подталкивает меня к этому.

– Значит, та женщина…

– Скорее всего не была человеком в обычном смысле этого слова. – закончил за неё фразу дед – Я думаю, что она брухо, хотя вполне могла оказаться и духом, принявший форму женщины.

– Дух? Ой, ты опять шутишь, дед! – Саманта попыталась улыбнуться и перейти на несерьёзный тон, но взгляд Мигеля по-прежнему сохранял суровость. Её дед не разделил эмоционального порыва внучки, он слегка похлопал девушку по спине, а затем посмотрел ей в глаза.

И снова эта странная дрожь. Саманта уже не в первый раз за последнее время ощутила волну какой-то непонятной энергии, которая будто прокатилась сверху до самых её пяток. Сознание внезапно стало необычайно ясным и вдруг появилось то самое чувство разделения на две половины внимания. Мигель явно заметил произошедшую перемену в настроении внучки и заговорил. Речь его шла текуче и ровно, слова из уст старика лились одним непрерывным потоком. Мудрёные фразы Мигеля укладывалась в сердце Саманты ровными слоями, словно карандаши в коробку.