Титановка. Дубль первый

– Старинная книжонка, – нарушив тишину, обратилась спутница. – Интересная, видать. Всю дорогу изучаешь.

– Ага, – поднимая книгу, промычал парень.

– Ажно станцию свою проехал, – сказала бабуся. – Зачитался!

– Я к подруге в Узуново, в деревню, – на ходу придумывая, соврал он.

Молодой человек подумал:

– Как она узнала, что я проехал свою станцию?

– Давеча контролеры проходили. Так у тебя билетик до зеленой зоны, я приметила, до Домодедово, значить, – ответила на его мысли бабка.

– Точно… – поднимая книгу, с изумлением молвил парень. – А я подумал, что вы…

– Телепатка, что ли?

– Ведьма… – невольно сорвалось у парня с языка.

– Ух, прямо-таки и ведьма? – прыснула веселым смехом старушка. – Ты б меня раньше видел! Кра-са-ви-ца была, пи-са-ная… Так ты сказал, к подруге в Узуново едешь? Тогда помоги старушке ведерко до дома донести. От станции совсем близко. И к девушке успеешь, и мне поможешь.

– Угу, – промычал парень, поправляя очки на переносице.

В тамбур вошли два милиционера: маленький толстый сержант и худой высокий старшина. У обоих были осоловелые взгляды.

– Этих проверим? – спросил сержант старшину.

– Ну их! – старшина недовольно сморщил лицо.

– Ну, Серега, давай проверим, – канючил сержант.

– Ладно, валяй, – отозвался старшина.

– Сержант Воронов! – заплетающимся языком представился коротышка. – Ваши… док-ик… кументы… ик!

– Очкарик в порядке, – разочарованно захлопывая паспорт и протягивая парню, сказал он старшине.

– Идем, – ответил тот.

– Не-ет! Я еще бабуську не проверил!

– Пошли, говорю, чо с нее взять? Ты глянь на ее прикид: отстой! Яйцами, что ль возьмешь?

– А хоть и яйцами! Паспорт, старая!

Старушка полезла во внутренний карман плаща, долго копалась и наконец протянула сержанту документ.

– О-о-о… Серега… Глянь-ка, у бабки паспорт царских времен! Во рыбу поймали! – сержант открыл документ с пожелтевшими страницами, вслух стал читать. – «Евсеева Римма Ивановна… Родилась в 1880-м в Воронежской губернии. Родители… Рост 164… Глаза ярко-зеленые, волосы русые, особых примет не имеет».

– Ну ты, бабуся, даешь! Зачем он тебе? – хлопая глазами, спросил старшина, заглядывая через плечо сержанта в паспорт.

– Как – «зачем»? Документ!

– А где российский или, на худой конец, советский паспорт? – спросил старшина.

– Бичуешь, старая? – придавая строгости голосу, осведомился сержант.

– В Заболотной живу. И дом у меня там, и прописка, и…

– Ладно, довольно! Чо ты нас дурачишь? Давай настоящий! – оборвал старшина.

– Я и дала – самый что ни на есть настоящий, – женщина хитро сощурила зеленые глазки.

Было непонятно, говорит она правду или дразнит милиционеров.

– Все-таки придется тебя забрать в отделение до выяснения личности – кто ты такая есть, – сказал старшина. – Идем, бабуся! – приказал он старушке.

– Не пойду! – возразила женщина.

– Огрызается! Сопротивление власти! При исполнении!!! – ища поддержки у коллеги, произнес сержант.

– Не пойду! У меня детки малые!

– Какие такие детки? Тебе ж без малого… – старшина запнулся, подсчитывая возраст старушки.

– Женщин о возрасте не спрашивают! – кокетливо поправив платок, уколола бабуля. – Вон в ведерке яйца вишь? Им тепло нужно, в гнездо под гусыню. А ты меня – в отделение! Да еще на возраст намекаешь! Не стыдно?

– Ладно, оставь ее, она – того… – покрутив пальцем у виска, шепнул старшина подопечному. – Умом… Пошли.

– Спасибочки, граждане менты.

– Она хамит! – пожаловался сержант.

– Брось! – остановил его старшина. – Идем!

Сержант нехотя оторвался от бабки. Милиция двинулась дальше по составу.

– Не споткнитесь, – бросила старушка им вслед, и те разом грохнулись на пол.

Старушка подмигнула изумленному парню:

– Вон, вишь – шурупчик из пола торчит, – пояснила бабуля.

Парень пристально уставился в указанное ею место, но ничего не увидел.

– Зрение плохое у нынешней молодежи. Теревизеры-компьютеры…

Парень проводил взглядом удаляющихся милиционеров.