Иногда водители изолируют места скрутки белым медицинским пластырем, но со временем он становился противно липким, да его и не раскрутить.
Пластырем… Тоже мне, медики… В белом халате… Мать вашу!!!
22. Собака
Коля – длинный, лохматый, злой, он буквально источает негатив. Любимая его присказка: "С-собака!", её он вставляет через слово. Поэтому и кликуха у Коли – "Собака".
Каждый раз, открывая дверь к нам в электроцех, Собака появляется театрально, как бы выходя на сцену, с порога декламируя одну из своих реприз:
"Я хожу по гаражу, на работу х… лажу!"
Или:
"Родной завод шумит, как улей,
А мне-то что, а мне-то х…ли?"
Или:
"Ты тут хозяин, а не гость – тащи с работы каждый гвоздь!"
И тому подобное, в том же духе.
Когда я прохожу по профилакторию, Собака обязательно съязвит:
– Что-то умный электрик к нам редко заходит. Хоть бы зажигание установил, ты ведь на этом собаку съел.
– Не я собаку, это Собака меня всё пытается съесть.
Как-то в обед я шёл по Конюшенной площади и стал свидетелем того, как Собака халтурит. Видать, он взялся закрасить царапину на чьей-то машине, и ему надо было проверить попадание в колер.
Но ни дощечки, ни картонки под рукой у него нет – ничего, на чём можно было бы попробовать цвет краски. Тогда Собака, оглянулся и ничтоже сумняшеся, в наглую брызгает краской на дверь рядом стоящего "Запорожца".
Что сказать? Лимитчики – они такие, народ простой…
23. Волна
Пляж. Вода, где мне по колено, кишит визжащей от радости мелюзгой.
Пароходик подошел к пляжному причалу, развернулся против течения и причалил, чуть раскачиваясь на собственной волне.
С полуметровой глубины выныривает мальчишка и округлившимися глазами смотрит на меня, большого дядю. С жутковатым восхищением мальчишка восклицает: "Волна!!!".
Если бы он не пригласил меня порадоваться вместе с ним, я бы эту "волну" даже не заметил.
24. Палтус
Вадим – парень небольшого роста, один глаз смотрит в сторону, придавая его лицу какое-то рыбье выражение.
Требует, чтобы все его звали уважительно, по имени-отчеству: Вадим Павлович.
Вместо этого я за глаза зову его Палтусович. И даже коротко – Палтус (это в отместку за то, что он переиначивает мою фамилию).
Нормально Палтус не разговаривает – каждый раз, когда он входит в электроцех, обязательно что-нибудь выкрикнет:
– Спакуха!
Или:
– Я бу!
Или:
– Музычка-водочка-девочки!
Или:
– Порево!
и т.д.
Крикнет, покрутится возле нас, переходя от одного к другому, послушает, кто что говорит, и убегает. Кем Палтус работает, чем занимается, не понятно, но работяги его чураются, не общаются с ним.
Спускаюсь я как-то с новым аккумуляторщиком, Сашей, по лестнице – сверху скатывается Палтус с зычным криком: "Айсберг!". Наверное, так истошно орал вперёдсмотрящий на "Титанике".
Я делаю вид, что ко мне это не относится. Палтус пролетает мимо и выбегает во двор, дверь внизу хлопает. Саша озадаченно спрашивает: "И часто это с ним?".
Прошло много времени. Пару лет назад я увидел Палтуса по телевизору – теперь он какой-то чиновник в районной администрации города. Внешне почти не изменился. Не знаю только, кричит ли он, как прежде.
25. Обед
Обед на Конюшне (как и всюду) – дело святое.
Иду по профилакторию – Тряпло в комбинезоне и строительном подшлемнике с белой шнуровкой на затылке своими большущими, как лопаты, руками, своими грязными ручищами прямо на капоте "Москвича" разделывает тощего цыпленка. Чистке куриного желудочка способствует косой монтёрский нож, изготовленный из широкого ножовочного полотна. Рядом на электроплитке в огромной кастрюле закипает вода.
Однако большинство работяг всё-таки ходит на обед в столовую. Мы тоже ходили, однако с некоторого времени Клён, Васька и я стали приезжать на обед на своей "ласточке" – списанной, но отремонтированной "Волге". Конечно, это очередное хулиганство автоэлектриков – не спеша, как на параде, проехать 150 метров по двору Конюшни под завистливыми взглядами сотрудников всего автохозяйства. Сейчас бы это назвали минутой славы, однако и тогда это было не хило!
Буфетчица в столовой – крупная энергичная женщина. Каждого следующего по очереди она встречает своим цепким взглядом и делает шаг навстречу (лучше сказать, делает выпад):
– Говорите!
При этом белый халат ее распахивается, демонстрируя комбинацию и голые ноги. От этой приятной неожиданности посетители столовой поочередно впадают в анабиоз. Буфетчица возвращает посетителей к жизни негромким окриком:
– Давайте мелочь!
Если мелочи нет, то сдачу буфетчица даёт карамельками, тем самым заканчивая сеанс связи и уже обращаясь к следующему:
– Говорите!