Нифалем. Оковы судьбы

– Сразу за приютом есть ворота, ведущие за стены города, – объясняла женщина. – Дорога поведет вас на кладбище, но этот холм будет чуть раньше, слева.

Беловолосый аккуратно сложил листок и спрятал его во внутренний карман своего красного плаща.

– Ждите меня здесь, я скоро вернусь, – произнес он и покинул жилище.

– Да хранит вас Бог, – сказала ему вслед Гретта.

Выйдя из дома, Гэбриэл решил первым делом наведаться в приют. Погода начала ухудшаться: солнце уже было за облаками, а на горизонте виднелись грозовые тучи. Пока беловолосый шел, его все не покидала мысль, что он совершенно не хочет общаться с прислужниками Церкви, но с чем только в его профессии не приходится работать. К тому же, слова мальчика до сих пор не выходили из его головы. Охотник знал, что рано или поздно его старая связь с Церковью ему аукнется, и, видимо, этот день настал.

Вблизи здание приюта еще больше походило на собор или большую церковь. Все-таки вкуса у служителей всевышнего не наблюдалось. Разнообразия им уж точно не хватало. Гэбриэл подошел к огромным дверям и распахнул их. Внутри обстановка и вовсе ничем не отличалась от любого собора. Главный зал копировал интерьер типичной церкви: свечи, фрески на окнах, алтарь в центре у дальней стены. Возле него на коленях стоял кто-то, похожий на священника. Услышав открывшиеся двери, он поднялся и повернулся.

– Что привело вас в наш приют? – произнес мужчина в рясе.

Он был уже довольно преклонного возраста. Его выдавали множественные морщины на руках и лице, а также седая бородка. Стоило Гэбриэлу подойти ближе, как священник тут же сменил тон с радушного на настороженный.

– Кажется, я вас знаю.

– Замечательно, не придется представляться, – ответил охотник.

Старик медленно шел ему навстречу, держа руки сцепленными на груди.

– Сомневаюсь, что вы здесь для того, чтобы покаяться в своих грехах, – говорил он.

– Да я бы может и задумался над этим, вот только все же они появились благодаря приказам одного очень старого главы вашей епархии, – с упреком произнес наемник, приближаясь к собеседнику.

– Избавьте меня от ваших насмешек, – разозлился прислужник, – само ваше существование – это плевок в лицо Создателю!

– Я мог бы сказать то же самое о вас, – ответил Гэбриэл, остановившись в пяти метрах от священника. – Забавный факт: пока я слепо исполнял волю таких, как вы, меня называли… как же там было?

– Дланью Божьей, держащей его меч и карающей нечистых, – перебил священник, тоже остановившись. – Мы хорошо знаем историю, поэтому мы также знаем, из-за чего вы были отлучены от Церкви.

– Сказал бы, что это был лучший день в моей жизни, но с детства не люблю врать, – продолжал насмехаться беловолосый.

Лицо старика покраснело от злости, которую он пытался сдерживать, а вены вздулись настолько, что, казалось, вот-вот прольется святая кровь.

– Оставим эти бессмысленные пререкания, – произнес он, успокоившись. – Вы же здесь не ради них?

– Да вот подумываю остепениться, осесть где-нибудь, завести семью, – с кривлянием говорил Гэбриэл. – Но вам же знакома природа моей натуры, а значит, вы понимаете, почему я не хотел бы заводить детей естественным путем. Ибо плодить таких, как я…

– Хватит! – не выдержал священник.

Шум услышали другие обитатели приюта. Несколько прислужников поспешили войти в зал и встали в нескольких метрах за спиной своего руководителя. Детей по-прежнему не было видно.

– Постыдились бы богохульствовать, это все-таки его храм! – продолжил повышенным тоном священник. – Мы не доверим вам ни одного из наших сирот!

– Может я просто на них взгляну? Вдруг желание само пропадет…

– Я вынужден вас попросить покинуть стены нашего приюта, – грозно перебил его старик.

Его прислужники подошли ближе с еще менее дружелюбным видом. Наемник ухмыльнулся:

– Вы чего это? Бить меня будете?

– Это не понадобится, нам достаточно позвать на помощь, как весь город тут же соберется у входа, – пояснил священник.

Улыбка тут же исчезла с лица Гэбриэла. Больше ему тут делать было нечего.

– Что ж, так и быть, – сказал он, развернувшись к дверям и направившись к выходу, – передавайте от меня привет вашему святейшеству.

Оказавшись на улице, беловолосый тут же попал под дождь. Пока он вел приятную беседу, тучи, что были на горизонте, достигли города. Судя по тому, что успел увидеть Гэбриэл в приюте, каких-либо конкретных выводов сделать было бы проблематично. Детей он так и не увидел, возможно они все спали в своих комнатах. Служители церкви были недружелюбны, но к нему они уже много лет так относятся. Наемник сунул руку в карман и вспомнил о рисунке. Он подошел к тем самым городским воротам, что были неподалеку от приюта, и посмотрел вдаль в поисках кладбища. Пешком до него путь предстоял бы неблизкий, поэтому Гэбриэл вспомнил о своей лошади и решил вернуться за ней к трактиру.

Когда он выехал за пределы города, дождь уже начал походить на небольшой ливень. Ветер усилился, видимость из-за нависших туч стала ни к черту, но по отблеску молний беловолосый мог отличить силуэт того самого холма. У его подножия Гэбриэл спешился, решив осмотреться. На первый взгляд, он не заметил ничего необычного, но обратил внимание на несколько нечетких следов от телеги, ведущих к дальней стороне холма. Пройдя по ним, наемник обнаружил необычное место, на котором еще не так давно кто-то орудовал лопатами. Из-за темноты и ливня мало что можно было разобрать, но, когда в небе сверкнула очередная молния, беловолосый с ужасом обнаружил тело мертвого ребенка.

Гэбриэл подошел ближе и, приспустившись на одно колено, принялся изучать труп. Одежды не было, поэтому в том, что несчастный был мальчиком, сомнений быть не могло. Тело лежало в земле лишь наполовину, но это не небрежность тех, кто пытался его скрыть. По рваным, относительно свежим ранам и следам от длинных когтей наемник сделал вывод, что мальчика нашли и откопали какие-то хищные животные. Но от чего же он умер? Судя по истощенному телу, ребенка морили голодом, а многочисленные ссадины и синяки ясно давали понять, как с ним обращались. На руке Гэбриэл также обнаружил след от хирургической иглы. Больше в таких условиях что-то разглядеть было невозможно.

Тело не было вздувшимся, а значит, пролежало здесь от силы день, но запах был настолько сильным, будто оно гниет уже далеко не первые сутки. Беловолосый вернулся к своему коню, достал из походной сумки небольшую лопату и начал копать землю возле мальчика. Не прошло и пары секунд, как он почувствовал, что упирается штыком не в грунт. Запах трупного яда стал еще более ощутимым. Гэбриэл продолжил копать.

Спустя несколько минут стало очевидно, что он стоит на целой яме из детских трупов. Некоторые из них еще догнивали, от других же остались лишь одни кости. Не вынося больше мерзкого запаха, наемник поспешил оседлать коня и убраться подальше. Его путь лежал обратно в Персифаль. Сперва он решил доложить о своей находке нанявшей его женщине, а уж потом придумать, что делать дальше.

Пока Гэбриэл занимался раскопками, дождь поутих, но времени это заняло больше, чем он думал. И хотя тучи по-прежнему скрывали солнце, по опустевшим улицам он понял, что наступил вечер. Оказавшись у дома Гретты, беловолосый спешился и постучал в дверь. К его удивлению, она оказалось приоткрытой. Охотник достал меч и медленно вошел внутрь.

– Есть кто дома? – произнес он.

В ответ наемник услышал лишь ветер за окнами. Обойдя весь первый этаж, он таки обнаружил Гретту. Женщина лежала в небольшой луже крови возле лестницы, ведущей на второй этаж. Прикоснувшись к шее, беловолосый убедился, что хозяйка дома мертва. Выглядело это так, будто она упала, спускаясь вниз, и ударилась головой. «Надо было брать деньги вперед», – подумал Гэбриэл. Вспомнив про мальчика, он решил поискать его на втором этаже, но ребенка в доме не было.

Наемник сел в кресло гостиной, чтобы собраться с мыслями. Самым разумным было сейчас же оседлать коня и отправиться прочь, пока не нашли труп несчастной. Когда стражники начнут копать, первым под подозрение попадет незнакомец, вышедший вместе с ней из трактира. Но Гэбриэлу не давала покоя та яма с мертвыми детьми, в которую теперь может угодить мальчик, давший ему рисунок. Беловолосый достал его из кармана плаща и, вглядываясь в нарисованный холм, обдумывал решение.

Прекрасно понимая, что, обратись он к стражникам, ему бы, как минимум, никто не поверил, наемник отправился к приюту один. На улице уже стемнело, ветер стих, а дождь практически прекратился. Привязав коня к столбу, он подошел к дверям. «Последний шанс. Разворачивайся и уходи», – сказал сам себе Гэбриэл. Подумав еще несколько секунд, он все же решился войти внутрь.

В главном зале на этот раз никого не было. В помещении было очень светло благодаря большому количеству свечей. Беловолосый медленно двинулся в сторону алтаря, закрыв за собой двери. На звуки шума в зал вошел священник. Увидев идущего к нему мужчину в красном плаще, он остановился у алтаря.

– Какой же ты все-таки тупой сукин сын, раз вернулся сюда, – произнес старик.

– Глупо было не довериться той женщине сразу, – говорил Гэбриэл, продолжая движение, – тогда она была бы еще жива.

– Говоря откровенно, не появись ты в городе и не обратись она к тебе, мы бы так и не узнали, что мальчик у нее, – сказал священник.

За его спиной снова появились еще с дюжину прислужников.

– Что с ним? – спросил беловолосый, остановившись в пяти метрах перед алтарем. – Его вы тоже убили, выкачав из него всю кровь?

– А ты не так глуп, как я думал, – ответил старик, – нашел наш курган?

– Да, и вам не сойдет это с рук, – произнес наемник, достав из-за спины меч.

– Ты задумал убить нас? – рассмеялся священник. – Подумай хорошенько, чем это может кончиться.

– Кто вы на самом деле? – задал вопрос Гэбриэл. – Зачем вам кровь? Вы ее пьете?