«Библия» для родителей. Том 2. Все статьи для журнала «Мой ребёнок»

Потом она стала играть рядом, и все время так у нее получалось, что она ему мешает: то толкнет, то прямо у него на пути торчит. В общем, дождалась, что он ее толкнул. И несильно так, чуть-чуть толкнул. Она сразу вскочила и побежала жаловаться воспитательнице.

А я думаю: ну и дурочка же я! Это же ей молодой человек понравился, и она его таким образом старается привлечь. Ну и хитрюга пятилетняя! А я думала, что это Илюша виноват, а он-то, выходит, ни при чем.

Придется начинать учить дочку основам женской гордости!

Как видите, наблюдать за своими детьми тоже бывает интересно и полезно.

И, кстати, полезно это не только в том смысле, что мы получаем какую-то новую информацию о ребенке, которую иным образом никак получить нельзя. Есть у активного наблюдения за детьми и другие хорошие стороны.

Например, оно позволяет отвлечься от своих проблем, сосредоточиться, успокоиться. Как ни странно, наблюдение за детьми (и не только за детьми, вообще за людьми – да и животными) – это род медитации. Наблюдение эмоционально успокаивает, делает нас более собранными.

Когда мы наблюдаем за ребенком, мы сосредоточены именно на самом ребенке, отвлекаемся от своих субъективных ощущений и переживаний, а это позволяет нам не только лучше понять малыша, но и что-то изменить в лучшую сторону в нас самих.

Не надо думать, что активное наблюдение – процесс, не связанный с нашей личностью; что «работают» при этом только глаза, уши и интеллект. Активно наблюдая, мы изменяем себя: свое отношение к «объекту» наблюдения, свои эмоции. Это личностный процесс, внутренняя активность. Наблюдая, я взаимодействую с ребенком, за которым наблюдаю, даже если он об этом не подозревает, и это как-то влияет на меня.

Тот, кто не умеет быть внутренне активным, наблюдать, считывать визуальную информацию о ребенке и осмысливать ее – к сожалению, не может быть по-настоящему хорошим воспитателем.

А нужно ли учиться наблюдать? Или достаточно одного желания?

Часто кажется, что учиться наблюдать не нужно: любой человек может посмотреть на другого человека и все увидеть. Однако, это не так.

На самом деле, наблюдение – это не только накоплением видимых и слышимых деталей, но и их отбор, сопоставление, систематизация. Наблюдая, мы активно постигаем, мыслим, делаем из увиденного и услышанного выводы.

Наблюдательный человек – не тот, кто видит как можно больше и все это запоминает. Наблюдателен тот, кто сразу замечает важные, существенные детали (позволяющие сделать вывод о характере и эмоциональном состоянии ребенка), а несущественных как раз не замечает.

Посмотреть на человека и увидеть, что он высокого роста, у него большие оттопыренные уши, нос с горбинкой, карие маленькие глаза, темные волосы, загорелая кожа, на шее – желтый шарф – и пр., и пр. – действительно может каждый человек. Но о чем все это говорит? Ровным счетом ни о чем.

На наблюдательности основано искусство художественного портрета: я имею в виду, прежде всего, живопись, но и т.н. «художественную фотографию» тоже. В основе здесь также отбор деталей, с помощью которых художник показывает характер или (и) состояние человека. Недаром говорят, что плохой портрет – тот, на котором изображены нос, уши, глаза, губы, волосы и пр., а хороший – тот, на котором изображена душа.

Поэтому для развития своей наблюдательности очень полезно – и интересно! – рассматривать хорошие портретные изображения, пытаясь догадаться, что за человек изображен, какой у него характер.

Так что активное наблюдению нужно учиться, и иногда на это уходит немало времени. Но – это действительно очень интересно, познавательно, полезно.

Маме, которая волей-неволей проводит большую часть своего времени с малышом, не обязательно придумывать себе какие-то развлечения. Достаточно почувствовать вкус к наблюдениям за своим ребенком. Если сумеете, вам уже не придется скучать никогда!

Ребенок и Бог

Одно из веяний нашего времени – многие родители начали задумываться о религиозном воспитании своих детей. Что само по себе, разумеется, неплохо. Но нужно ли говорить о Боге совсем маленьким детям? Стоит ли водить их в церковь? Что это такое вообще – «религиозное воспитание»?

Света родилась в православной семье. Причем, если ее папа редко говорит о религиозных вопросах, то мама постоянно упоминает о Боге, каждое воскресенье ходит в церковь. Света, сколько себя помнит, тоже половину воскресенья проводит в церкви, если только не больна. Она всегда носила только длинные юбки: никаких брюк или коротких юбочек (которые, как известно, есть дьявольский соблазн). Дома Света имеет целый иконостас в миниатюре. Несмотря на юный возраст, девочка прекрасно владеет христианской терминологией и фразеологией. Такие словечки, как: «добро», «зло», «вера», «Христос» и т. п. – от нее можно было услышать еще в пятилетнем возрасте.

Когда Света подросла (а сейчас ей уже 14 лет), она стала писать стихи – и очень необычные, напоминающие христианские гимны. В этих стихах нет конкретных, зримых образов, но масса абстракций – как то: «Но вера нас греет, хранит и спасает! И вечностью веет, тебя согревает!»

Света действительно очень любит ходить в церковь. Все эти слова – и чувства – у нее совершенно искренние.

Но когда ей говорят, что стихи – не проповедь, и советуют попробовать писать, например, о природе, Света отвечает: «Мне сначала надо почитать учебник ботаники, чтобы писать о природе». Действительно, к природе она глубоко равнодушна. Так же равнодушна она и к людям.

Обычно о людях она говорит с надменно-высокомерным презрением: в ее представлении люди, в массе своей, – это жалкие, грешные существа, вроде червяков. «Прах земной», одним словом. Саму же себя она считает кем-то вроде небожительницы.

Эта девочка абсолютно непроницаема для любой – отличающейся от ее собственной – точки зрения. Она настолько убеждена в том, что она «во свете» – а все, кто на нее не похож, – «во тьме», что просто не считает нужным даже попытаться понять, чем живут другие люди. Людей она презирает. Зато очень любит Бога.

Со Светой очень сложно общаться, так как она не слушает собеседника, перебивает, а если ей делают замечание, возражает: «А иначе я забуду, что хотела сказать!» Такой аргумент кажется ей убедительным, так как неважно, что говорят другие (они же грешники!), а важно, что говорит она сама (чистое светлое существо, близкое к Богу).

Когда Света попыталась записаться в литературное объединение, ее сначала приняли, но очень скоро предпочли избавиться от нее. Она на встречах с другими юными поэтами кушала и не реагировала на замечания, всех перебивала; не слушала стихи других авторов, а если ее просили высказаться, отвечала презрительно или односложно. Ни с кем не здоровалась и не общалась.

Света умная и способная девочка. Однако ее высокомерие отталкивает от нее многих.

Я люблю давать людям прозвища: Свету я прозвал «Света в темном царстве». Ей это даже понравилось: у нее нет чувства юмора. На самом деле это очень злая ирония, конечно.

Почему Света стала такой? Потому что ее с детства перекормили «религиозным воспитанием». Фактически в представлении мамы Светы все воспитание сводится именно к «религиозному воспитанию». Которое понимается очень просто: церковь, Библия, постоянные разговоры о Боге и пр. Внешнее соблюдение обрядов (креститься, носить платок и т.п.). При этом мама внушила дочке, что, если все соблюдать, то благодаря этому становишься чистым, возвышенным существом. А кто не соблюдает – те грешники.

Понятно, мама не говорила Свете, что надо презирать людей. Девочка догадалась сама. И это, согласитесь, вполне логично.

У Васи родители – тоже люди религиозные. Однако мальчик не знал об этом до шести лет. До этого возраста он ни разу не был в церкви, и не знал, что мама там бывает.

Зато к 5—6 годам он полюбил природу. Обычно взрослые детей «выгуливают» – как собачек. Надо же малышу подышать воздухом! А Васина мама не выполняла тяжкую повинность: она любовалась небом. Вася и его мама живут на Севере. Небо там низкое и часто величественное и красивое. Мальчик привык, что мама смотрит на облака, показывает ему, какие они красивые. Полюбил озеро, плеск воды, мягкую травку.

Может быть, Вам кажется, что я отвлекся от темы? Взялся писать о религиозном воспитании – вот и пиши? А я о нем и пишу.

Природа – и животные, и люди – это МИР БОЖИЙ. Это все создано Богом. Иисус, кстати, говорил, что Бог так же любит мир, как мы бы любили дом, который построили своими руками, или виноградник, который сами насадили. А людей Бог любит так же, как мы – своих детей.

Так что прививать любовь к природе – это самое настоящее религиозное воспитание.

Говорить же о Боге с маленькими детьми надо с осторожностью. Дело в том, что Бог – это величайшая предельная абстракция. Это Дух в чистом виде. Понять, что это такое, очень сложно и взрослым. А малыши мыслят конкретно. Как они будут представлять себе Бога?

Между тем, в Книге Псалмов сказано: «От Духа Его великолепие Неба». То есть небо – это как бы лицо Бога. Но мало кто учит ребенка смотреть на небо, замечать, какое оно.

Любовь к людям и к животным – также религиозное воспитание. Вася с двух лет по-настоящему заботится о… собственных родителях! Он никогда не шумит, когда папа или мама отдыхают или плохо себя чувствуют. Всегда старается услужить: что-то принести, помочь. Жалеет маму, если она устала, гладит ее.

Но СЛОВА «БОГ» он пока не знает. Он ЖИВЕТ ПО-БОЖЬИ. То есть – по-человечески. Потому что ведь человек создан по образу и подобию Божьему. Так что любить Бога – это значит любить людей. И иначе Бога никак нельзя любить. Как полюбить непосредственно самого Бога? Как это возможно?

Еще одна характерная черта подлинного религиозного воспитания – самостоятельность и ответственность за свои поступки. Именно внутренней свободой человек больше всего похож на Бога. Внутренняя свобода возникает тогда, когда я сам решаю, что мне делать, и отвечаю за последствия своих решений.

Вася уже с 2—3 лет знал: мама многое спрашивает у него, советуется с ним – но раз он сам решил, то нечего хныкать: сам виноват. Решил есть гречневую кашу, а не овсянку – ешь и не ной. И Вася не ноет: он же сам «заказал» именно такую кашу.

И это тоже религиозное воспитание.

Безусловно, требование неукоснительного соблюдения нравственных норм (нельзя совершать злые и жестокие поступки, обманывать ради своей выгоды и пр.) – это тоже религиозное воспитание.

Подменять суть, содержание религиозного воспитания его СЛОВЕСНОЙ ФОРМОЙ – очень опасно. Опасно – именно в воспитательном смысле. Если вы не хотите воспитать лицемера, гордеца, презирающего людей, – этого делать нельзя.

С ребенком до 7—8 лет лучше вообще не говорить о Боге, – хотя читать Библию, что-то рассказывать из нее – можно. В Библии немало интересных историй. Малыш их не воспримет как «Священное писание» – а просто как интересные истории. Вот и хорошо.

Не стоит читать проповеди малышу: он их не поймет. Учите его быть Человеком с большой буквы, а не кичиться своей принадлежностью к «правильной вере».

Водить в церковь малыша можно, но ненадолго. Эти посещения не должны восприниматься как добродетельное поведение. Если мама – подлинно религиозный человек, она испытывает в церкви какие-то особые переживания, и малыш это и так почувствует.

Религиозные обряды не вредят сами по себе. Но если обрядность подменяет подлинную религиозность (то есть любовь к людям и к миру, готовность вести себя самостоятельно и отвечать за себя), то тогда она вредит.