Не быть волшебницей

– А я слышал, – ответил Микаэль, – но мне казалось, что это последняя дверь в жизни каждого волшебника.

– Не бойтесь, – сказал Мартин, – вы живы, и вам не нужно бояться туда идти. Гораздо страшнее для вас остаться здесь. Чародеи никогда надолго не оставляли меня одного, и скоро они могут вернуться.

– По-моему, у нас просто нет другого выхода, – сказал Микаэль, немного подумав. Он взял аквариум с головой профессора и подошел к шкафу.

– Может, я тут вас подожду? – засомневался кот.

– Конечно, подожди, – согласился волшебник, свободной рукой открывая дверцу шкафа. – Помнишь ту стену на входе? Там в коллекции чучел явно не хватает кота.

– Убедил, – мрачно сказал Трюфель и спрыгнул со стула на пол.

– Ты с нами не хочешь? – спросил Микаэль Мартину, прежде чем ступить за порог нового мира.

– Нет, – сказал Мартин. – Мне еще нужно во многом разобраться. К тому же они сразу поймут, куда вы ушли, если меня не обнаружат. А так я смогу их немного отвлечь.

– Спасибо тебе, – сказал профессор.

– Вам спасибо, – ответил Мартин. – Я очень надеюсь, что сумеете найти Константина раньше, чем это сделают чародеи.

– Мы постараемся, – заверил Микаэль.

Через секунду шкаф проглотил невольных путешественников по мирам.

Новый мир оказался не похожим на все обычные миры. Здесь не было домов, деревьев, даже небо казалось каким-то искусственным. Под ногами волшебников оказалась серая земля, а во все стороны, куда хватало зрения, были разбросаны мелкие пруды. А еще там был лев. Лев сидел возле одного из прудов и ловил лапой пескарей. Правда, ловил он их, пока не заметил гостей, а, заметив, немедленно направился к ним.

– Никто с собой ружья не захватил? – занервничал Трюфель.

– Да, как-то неожиданно, – сказал профессор.

– Давайте не будем делать поспешных выводов, – успокоил всех Микаэль, хоть и сам заметно нервничал.

– Приветствую, гости, – вдруг громогласно заявил Лев. – Меня зовут Аслан. Я великий создатель и охранитель. Что привело вас в мой мир?

– Говорящий лев, – констатировал говорящий кот.

– Здравствуй, Аслан, – поприветствовал льва волшебник. – Меня зовут Микаэль, а это мои друзья – Трюфель и Александр. Мы попали в твой мир, спасаясь от чародеев. Мы не потревожим тебя и твой мир и сейчас вернемся к себе домой.

– Хм, – задумался Аслан. – Но без моей помощи вам не обойтись.

– Дело в том, что я волшебник, – решил объяснить Микаэль, – и смогу перенести нас. Я не мог сделать этого из мира чародеев, так как он был закрыт для моих возможностей, но отсюда я наверняка смогу.

– Сомневаюсь, – сказал Аслан. – Видишь ли, Микаэль, это место – не совсем мир. Это что-то вроде вокзала, с которого можно отправиться в другие миры. Но сделать это можно только определенным способом. Боюсь, твои возможности и здесь не помогут.

– Похоже, ты прав, – сказал Мика, сделав пассы руками, – я по-прежнему не чувствую своей силы. Как же нам попасть в свой мир?

– Вам нужно прыгнуть в один из этих прудов, – сказал Аслан.

– Не обязательно, – заметил профессор. – Насколько я понимаю возможности волшебников, мы можем попасть в любой мир, а уже оттуда перенестись домой.

– Теоретически да, – согласился Аслан, – но на деле это довольно проблематично. Во-первых, не все пруды ведут в миры, так что всегда есть риск утонуть, во-вторых, есть финальные миры, из которых вы уж точно никуда не сможете попасть и даже вернуться сюда, и, наконец, кто вам сказал, что я разрешу вам посещать эти миры? Я их очень бережно охраняю и совершенно точно не собираюсь подвергать случайной опасности, пропуская неизвестных волшебников. Тем более беглецов.

– Что же нам делать? – растерялся Микаэль.

– Я сам могу отправить вас домой, – вдруг сказал Аслан. – Но это потребует от меня сил, а я не привык их расходовать попусту. Вот если бы вы мне что-то дали взамен…

– Чего ты хочешь?

– В этом вся и проблема, – ответил Аслан. – Я и сам объяснить не могу. Дело в том, что все, что я хочу, я и так имею. Вот если бы было что-то такое, чего я не знаю, что бы мне было интересно получить, что-то такое, что невозможно было бы в принципе в моем мире, тогда я бы обрадовался. Жизнь любого волшебника строится вокруг возможностей. Но что если ты ограничен своим могуществом? Это даже хуже, чем совсем ничего не иметь. Хотя это то же самое. Ведь больше не остается ничего нового, ничего интересного, ничего такого, что бы захватывало дух.

– И ты хочешь, чтобы мы нашли это что-то? – уточнил Микаэль. – Что-то такое, что ты, создатель миров, знающий все и имеющий возможность все получить, не можешь иметь?

– Точно, – обрадовался лев, – как хорошо, что вы меня поняли.

– А может, львы и не кошачьи, – заметил тихо Трюфель.

– Я знаю, что тебе нужно, – вдруг пробулькал профессор. – Это именно то, что ты ищешь.

– Правда? – удивился Аслан.

– Правда-правда, – подтвердил профессор. – И это абсолютно уникально, и совершенно точно этого не может быть в твоем мире. Только, чтобы это получить, надо, чтобы Мика мог воспользоваться своими магическими возможностями. Так как я сам временно не имею своего тела, то моими руками будет он. А еще мне будут нужны кое-какие материалы, но с этим, я думаю, у самого могущественного льва не должно возникнуть проблем.

– Какие именно возможности нужны твоему другу, чтобы я мог получить, что хочу? – спросил Аслан профессора.

– Прикладные, – ответил Белый, – собирать, плавить, конструировать. Ну и возможность ментальной связи, чтобы я мог напрямую передавать ему информацию.

– Хорошо, – сказал Аслан. – Только я сомневаюсь, что у вас что-то получится. В моих мирах есть все, что вы можете себе представить.

– Это ты так думаешь, – не согласился профессор, – потому что не встречал других волшебников. Что невозможно в одной голове, запросто может быть возможно в другой.

– Даже если эта голова, – добавил Трюфель, – отделена от тела.

Глава 9. Прорыв в поисках

Незабываемое зрелище – не всегда приятный феномен. Нет, конечно, хочется думать, что незабываемым будет что-то красивое и волнующее. Однако на деле не забывать приходится всякую гадость.

Выгрузка ворованного товара пиратами действительно походила на незабываемое зрелище. Лана уже тогда поняла, что никогда не сможет забыть сваленные в кучу детские игрушки вперемешку с подсвечниками, музыкальными инструментами, тряпьем разного назначения и другим отнятым скарбом. И жадные глаза жителей Либерталии, моментально оценивающие сваленный в кучу хлам. Когда же началась дележка, Лане захотелось куда-нибудь спрятаться. До того мирные люди вдруг превращались в диких зверей, готовых убить друг друга за место в очереди. Пираты выдавали вещи поштучно. Каждый подходящий выбирал себе что-нибудь и отходил, как правило, чтобы снова встать в очередь. Наиболее ушлые притащили на раздачу своих детей, причем не очень переживая за их возраст, который иногда едва достигал и четырех лет. Правда, дети в этой ярмарке халявы отнюдь не были рядовыми участниками: яростно ругаясь и крича, они держали очередь наравне со взрослыми, а в кризисные моменты сбивались в стайки и атаковали самонадеянных нарушителей. От всего этого кошмара Лане стало плохо, и она решила отойти в сторонку.

Найдя наиболее безлюдное место, она прислонилась к дереву и стала издали наблюдать за зверским явлением.

– Мерзость, правда? – услышала Лана девичий голос и обернулась.

Оказывается, уединенное место, которое она выбрала, было ничем иным, как базаром рабов – тоже жуткое явление, с которым Лане недавно пришлось соприкоснуться. Морт все навязывал ей взять раба в качестве носильщика для купленного ею на рынке товара. По наивности Лана не очень понимала, что такое раб, предполагая, что это такой вид наемной силы. Однако рабы были действительно рабами. Когда Лана увидела цепи, прикованные к рукам и ногам несчастных людей, то чуть не рухнула в обморок. К счастью, Морт, видя такой поворот событий, живо оттащил девушку, объяснив, что рынок рабов в Либерталии – это такое же естественное явление, как и обычный рынок, и что совсем не обязательно каждый раз падать без чувств, делая покупку. Потом уже, когда девушка пришла в себя, лавочник объяснил ей, что рабы – это не просто варварская привычка, а цивилизованный подход к системе наказания. Если какой-нибудь человек совершил проступок, то что толку запирать его в застенок, если его придется бесплатно кормить и поить? Пусть уж лучше отрабатывает свое деяние реальной работой, а полученные деньги будут доставаться пострадавшей от преступлений этого раба стороне. И хоть такое рабство выглядело справедливым, Лана понимала, что все равно это рабство. Она наотрез отказалась поощрять такую систему и пообещала себе, что никогда не воспользуется услугами этой силы. Однако зрелище распределения пиратских вещей произвело на нее столь сильное впечатление, что она, ища спокойный угол, случайно вернулась к месту, где рабов содержали.

– Никогда не пойму этой тяги к ненужным вещам, – продолжил девичий голос, и Лане наконец удалось разглядеть его хозяйку. Это была девушка, на вид немного моложе самой Ланы. Девушка была одета в странную одежду: синие плотные штаны и рубашку без пуговиц. Как и у других рабов, руки и ноги девушки были скованы цепью. Она сидела на набитом соломой мешке, привязанная толстой веревкой к стоящему рядом столбу.

– Они, видимо, просто не знают другой жизни, – ответила Лана. – Привыкли так и уже не замечают.

– Все равно это мерзко, – сказала девушка. – Они ведь точно знают, что это ворованные вещи, при этом знают, что воровать плохо. Попробуй у них что-нибудь укради – сразу цепи наденут.