На наших глазах

– Спасибо. Спасибо.

– Ты… Не будешь меня ни о чём спрашивать?

Я медленно качаю головой. Он сам сказал, что не может довериться мне. Сам просил не требовать слишком многого. Я не буду. Мне достаточно его любви.

– Мне кажется, я тоже тебя люблю, – с тихим смешком произношу я, искоса посматривая на Рому. Он жмёт на тормоз, и мы останавливаемся посреди двора. Со стороны, наверное, выглядит странно. Но я не думаю о том, как это выглядит со стороны, потому что парень смотрит на меня во все глаза, а я на него, и мы не можем думать ни о чём, кроме наших слов, наших общих слов. А потом мы внезапно оказываемся так близко, что он целует меня, а я отвечаю. Это так правильно, так красиво, как, мне кажется, не бывает в жизни. Или бывает, но очень редко.

Когда мы отрываемся друг от друга, Рома проводит рукой по моим волосам, медленно, как будто впервые их видит. И говорит тихо-тихо, шёпотом: "какое счастье, что я тебя встретил".

К школе мы подъезжаем без десяти девять, парковка забита, и я прощаюсь с Ромой в машине. Он снова целует меня, на этот раз быстро. Смотрит беспокойно и просит быть осторожной. Я смеюсь и киваю, выхожу из машины и иду к школе. Рома сигналит мне, и я оборачиваюсь, чтобы помахать ему рукой… Но встречаюсь взглядом с Генрихом.

Я впервые вижу его так отчётливо и так близко. Он пугающе-притягателен в своей кожаной куртке, высоких армейских ботинках, с большими цветными татуировками на тыльной стороне кистей. Он не похож ни на кого, кроме, пожалуй, Аринки: вокруг неё тоже витала какая-то зловещая аура, когда она приходила в школу с пневматическим пистолетом и новыми татуировками. Неудивительно. Парень хищно усмехнулся, вскакивая на ноги, и направился прямо ко мне. В его тёмных глазах затаилось что-то недоброе, звериное, и я поскорее отвернулась. И тут же столкнулась с Николь.

– Кто это? – вместо приветствия прошептала девушка, кивая за мою спину. Я почти физически ощущала волчий взгляд Генриха.

– Это он, – выдавливаю я.

– Привет, девчонки, – его голос тоже волчий. Низкий и хриплый, притягательный и отталкивающий одновременно. Николь берет меня под руку и неприязненно осматривает Генриха с ног до головы.

– До свиданья.

– Дерзко. Мне нравится, – с лица Генриха не сходит улыбка. – Огоньку не найдётся?

– Чего?! – у Николь получается очень возмущённо.

– Зажигалки, – парень вертит в пальцах сигарету. – Или спичек. Пожалуйста.

– Мы не курим, – девушка задирает голову.

– Так… Я, это… Тоже, – Генрих отбрасывает сигарету и снова улыбается. – Я вообще за здоровый образ жизни. А вы?

– Эй!

К нам подходит Паша. Кажется, мы с Николь безумно рады его видеть.

– В чём дело?

У него очень воинственный вид. Генрих перестаёт улыбаться.

– Да так, ни в чём. Просто болтаем с хорошими девчонками, правда, красавицы?

– Иди-ка отсюда, красавец, – Паша кивает в сторону школьных ворот. – Пока я тебя ещё больше не разукрасил.

– Ну зачем же так? Хотели же тихо-мирно поговорить…

– Иди-иди. Живо.

– Ну ладно, – Генрих снова улыбается, теперь совсем зловеще. – До скорых встреч, девочки!

Мы молча провожаем его взглядом. Потом выдыхаем почти одновременно.

– Спасибо тебе большое, – искренне благодарю я Пашу. Николь, не в силах ничего сказать, обнимает его. Парень светится от гордости, и, кажется, даже забывает о неприязни ко мне.

– Не за что. Я рад, что успел вовремя.

Где-то в глубине школы раздаётся звонок. Паша подталкивает нас к крыльцу.

– Бегите скорее. Увидимся вечером!

День пролетает незаметно. Арина с Артёмом ходят загадочные, но на наши вопросы отшучиваются, смеются, говорят, что всё в порядке. Артём всё время переводит разговор на наши старые вечеринки, заставляет вспоминать и улыбаться, но каждый раз, когда он вспоминает о Саше, я стискиваю пальцы. Что со мной происходит? Почему он так внимательно смотрит на меня, как будто может прочесть эмоции под маской? Сколько я ещё смогу претворяться? Когда, наконец, всё это закончится?

Из школы мы выходим одновременно. Артём и Арина снова уходят вместе, а Николь встречает Паша. Они тихо переговариваются, и парень, помявшись, подходит ко мне.

– Если у тебя есть время, мы могли бы погулять…

Я мысленно ему аплодирую. Его самообладание достойно похвалы. Я вежливо отказываюсь, ссылаясь на неотложные дела с Ромой. Николь подмигивает мне, желая "всего хорошего", а Паша пожимает мне руку на прощанье. В его глазах уже нет неприязни, только какая-то настороженность. Кажется, и для него общение с Николь не проходит даром.

Когда они уходят, я остаюсь одна. Солнце уже почти совсем не греет, и я зябко кутаюсь в тонкое пальто. Беспокойно оглядываю парковку, опасаясь встретить Генриха, но этого верзилы нигде не видно. В дальнем углу я замечаю Сашину машину и двух людей рядом с ней. Удивившись, я направилась в их сторону, потому что издалека никак не могла разглядеть, кто это. Уже спустя пару шагов до меня стали доноситься обрывки слов, затем целых фраз. С изумлением я узнала голоса. Это были Саша и Рома. Они ссорились.

Я замедлила шаг и спряталась за машиной. Изо всех сил стараясь понять, о чём они говорят, я прислушивалась.

Рома почти кричал:

– Если ты не отстанешь от нас, я всё ей расскажу!

А Саша, наоборот, шипел, как кот:

– Не смей! Даже не думай ей говорить!

Ещё секунда – и они бы, наверное, вцепились бы друг в друга. Я выскочила из-за машины и встала между ними.

– Хватит!

Они замерли, тяжело дыша и удивлённо глядя на меня. Рома опомнился первым. Он притянул меня к себе за талию, закрыл собой.

– Мы уходим, – отчеканил он, холодно глядя на брата.

– Сколько… Сколько ты успела услышать? – Саша морщился, как от сильной боли, и избегал смотреть мне в глаза.

– Я… – пришлось вывернуться из роминых рук. – Я почти ничего не слышала.

Брат, наконец, посмотрел на меня. Я почти не узнала его: губы сжаты в тонкую линию, в глазах стоят слёзы, но он упрямо хмурится. Не в силах видеть брата таким, я хотела подбежать к нему, но Рома поймал меня за руку, а когда я попыталась вырваться, сильно сжал.

– Отпусти меня!

– Алёна, мы уходим. Сейчас же. – Рома смотрел на меня так зло и так холодно, что я испугалась.

– Нет! Я хочу знать! Пусти… Саша! Прошу тебя!