Спящий ангел

На этот раз разные уголки родного города скалились ухмылками с карты и ждали девушку в гости.

Ева попыталась прочувствовать Синицу – находила же она невидимые кнопки в душах случайных прохожих… Но тут чувствовала только непримиримость и звенящую принципиальность. Синица был на пике внутренней силы, и любое возражение только подпитывало эту нервную самоуверенность.

Ева поняла, что, уступив боссу в прошлый раз, подписалась на разъезды по городу. И соскочить будет непросто.

У границы района Тайра занервничала, стала дёргать хвостом из стороны в сторону и предупредительно гудеть, заглядывая в глаза хозяйке.

Но стоило Еве пересечь невидимую границу, как кошка, взвизгнув, спрыгнула с хозяйки и большими быстрыми прыжками скрылась.

– Предательница, – пробурчала Ева с обидой. – Ну и добирайся сама домой, как хочешь.

Ева оглянулась. С фасада бледно-салатового старого особняка на неё смотрела каменная кошка. Изваяние как будто обернулось, провожая молодую женщину тревожным взглядом. И даже боязливо поджало одну лапку.

– Сплошь хорошие предзнаменования, – пробубнила себе под нос Ева.

Интуиция активно пульсировала красным. Но Ева шла ей наперекор. Себе наперекор.

На этот раз приключения закончились на пешеходном переходе, когда металл стареньких «жигулей» толкнул девушку и та повалилась на асфальт.

Его в свою очередь бортанул сзади гонщик на «Ладе», который резко вышел из поворота и не вписался в распорядок светофора.

Ева чётко поняла: выбор стоит между работой и её жизнью.

Но даже внутренний образ Синицы ничего слушать не хотел и вымученно закатывал глаза.

Ева разыграла разговор с начальством внутри своей головы:

– Авария – случайность. И в нашем районе могла произойти.

– Могла, но произошла за его пределами.

– Лёгкий шок бывает полезен, адреналин разгоняет кровь.

– Тотальная кармическая невезучесть? Вздор, бредни и женская глупость!

Ева выдохнула и выложила последний аргумент внутренним оппонентам – увольнение.

Да, она боялась потерять работу. Да, работа ей нравилась. Да, опыт голодания и сбора находок по помойкам повторять не хотелось. Но жить хотелось больше, чем работать.

– Увольнение? Из-за такой фигни? Возьми денёк выходного за свой счёт, выдохни и снова в строй, – воображаемый Синица театрально кривил брови.

Пути к отступлению закрыты.

Ева неспешно шагала по подземному переходу. Ворон, верным стражем следовавший за ней от библиотечных дверей, покинул девушку на входе в подземное царство. И когда трое крупных ребят догнали её и прижали к стене, Ева услышала только протяжное и жалкое «Кар», больше похожее на всхлип.

Телефон, наличные, тонкое колечко перекочевали в карманы парней. Пара тупых ударов под рёбра. Боль расходилась мягкими ватными волнами: судорогой к коленям, тошнотой – в глаза. Ева сползла на пол. Один из парней приказал другим встать на стрёме, а сам взял Еву за подбородок и поцеловал, нагло. Она укусила и ухмыльнулась. Красные капли на полу. Томатный сок? В голове гудело. Нет, чья-то кровь. Капли, похожие на уходящих людей. Чья кровь? Пальцы на подбородке. Он развернул Евино лицо к себе. Удар. Хруст в черепе. И глухие шторы тьмы.

Он подмял девушку под себя прямо на сраном полу перехода. Ева впала в странный безмятежный ступор. Ей казалось, что она наблюдает за происходящим со стороны и даже не может сообразить, как ей нужно относиться к этому – осуждать? Злиться? Жалеть? Странная растерянность.

С потолка на неё смотрела надпись: «Убей их. И позвони». Но Ева не видела – густая пелена тьмы перед глазами.

Неожиданный визг. Парень закричал, подскочил и стал пытаться стряхнуть нечто шипящее с головы.

Тьма развеялась. Зрение прояснилось. Ева удивлённо признала в напавшем звере Тайру.

Кошка орала как сирена. И звук разбудил Еву. Девушка тоже закричала, попыталась подняться, но ноги не держали, и она повалилась обратно на пол. Ребята на стрёме бросились в рассыпную. Несостоявшийся насильник сумел схватить извивающуюся кошку и швырнуть её о стену. Убежал вслед за дружками. Тайра поднялась, пошатнулась и на некрепких ногах пошла к хозяйке, завалилась ей на грудь. Заурчала. И Ева потеряла сознание.

Когда Ева открыла глаза, перед ней был все тот же переход. Бумаги на полу. И верная урчащая Тайра на груди. Над ней склонился уставший доктор. В носу горел горький запах нашатыря.

– Слышите меня? – хмуро спросил медик.

Усталый медик. Знакомый медик.

Ещё несколько стандартных вопросов про количество пальцев, помнит ли она, кто она, и тому подобная муть.

– Госпитализируем? – спросил парень то ли у Евы, то ли у напарника, что-то быстро фиксирующего в бланке.

Ева взялась за бейдж на жилетке парня: «Степан».

– Стёпа, – Ева как будто пробовала имя на вкус. И если бы не привкус крови, то имя легло бы легко, как леденец. – Не надо госпитализировать. Мне домой надо.

– Наблюдать Вас надо, – сказал Стёпа серьёзно. – Внутренние кровотечения. Сотрясение мозга. Так можно и не проснуться.

– Что ты возишься с ней, – шикнул напарник. – Пусть пишет отказ и домой валит… отправляется.

– Мне правда домой лучше, – Ева смотрела в его серьёзные серые глаза. И чувствовала свет, тонкий, собранный в один лучик-нить, по которой нужно идти. Нить, по которой можешь выйти из лабиринта. Выйти с жемчужиной в руках.

– Родным позвонить можешь?

– Телефон украли.

Молодой доктор Стёпа покачал головой. Протянул Еве свой мобильник.

– Жемчужины… – Ева посмотрела ему в глаза. – Ты собираешь жемчужины.

Она признала в докторе посетителя библиотеки.

– Откуда… – Стёпа не успел договорить.

– Случайно услышала. В библиотеке. На днях…

Короткий разговор. Оказалось, что Стёпа закрывает смену в Евином районе. И сам живёт недалеко.

– Ладно, пусть едет с нами, – напарник нервничал. – Так даже быстрее получится, чем с госпитализацией. Нам машину сдавать нужно. Поехали, а?

В дороге Ева лежала на больничной кушетке. Поглядывала на затылок Стёпы. И думала, что нельзя его терять, такого хорошего. Нужно где-то найти место ему в своей жизни.

Из скорой пересели в такси. Уже вдвоём. Без фельдшера.