Время подонков: хроника луганской перестройки

… В этот вечер Фриду Борисовичу – директору магазина «Океан» – позвонил знакомый из милиции и сказал, что Бейлин, купивший у него рыбные деликатесы, арестован именно за это приобретение, и сейчас находится в СИЗО. Но следствие идет против него, – директора магазина. Все сделано по распоряжению первого секретаря обкома. Разговор был короток, но все было понятно. Некоторое время Фрид Борисович, сидя в кресле, раздумывал, чтобы предпринять, потом взял записную книжку и нашел нужные номера телефонов. Сначала он позвонил в Донецк, подчеркнув, чтобы об аресте сообщили семье Бейлина, потом в Киев, по двум адресам, в том числе работнику Центрального комитета компартии Украины. Он сообщил о случившемся и попросил быстрее предпринять контрмеры. Продумав еще несколько минут сложившуюся ситуацию, он встал и подошел к книжному шкафу. Взяв толстую книгу, он ее нежно погладил, потом стал листать, наслаждаясь цветом разноцветных купюр – десяти, двадцати, пятидесяти, и сторублевых купюр, лежащих между страницами. Он их не считал, посмотрел и аккуратно поставил книгу на место. Потом ладонью, нежно провел по корешкам других книг, стоящих на полке и закрыл стеклянные дверцы книжного шкафа.

Вот так, каждый вечер, перед сном, с живым человеческим чувством ласкал он своими ладонями прохладные корешки книг. От осознания своего, хотя и тайного богатства, сон был крепче.

6

В понедельник, утром, в половине девятого, Семерчук сидел в приемной первого секретаря обкома. Столяренко еще не появился на работе, не было и секретарши, поэтому за ее столом сидел, как всегда, Сорокин, который казалось, проводил в приемной круглые сутки. Коротко поздоровавшись за руку с Сорокиным, Роман спросил очевидное:

– Еще не пришел? – он имел в виду первого секретаря.

– Еще рано… – в тон ему ответил Сорокин. – Что-то важное?

Роман, подчеркнув важность своего присутствия здесь, – пусть Сорокин знает, что первый поручает ему важные дела – ответил кратко:

– Да.

– Тогда жди… – и стал перебирать какие-то бумаги на столе.

Без десяти девять в приемную, с портфелем в руке, вошел Столяренко. Он поздоровался за руку с обоими работниками обкома, и спросил Сорокина:

– Ничего важного нет?

– Нет. – Так же коротко ответил Сорокин и с ключом в руках, пошел открывать дверь в кабинет первого.

Слово «важное», по утрам, постоянно употреблялось работниками всеми обкома, словно они жаждали каких-то чрезвычайных событий, которые могли бы показать, что они могут решать самые сложные вопросы быстро и главное, эффективно. И это сразу же подчеркнулось тем, что вслед за первым в приемную стали заходить секретари обкома. Роман недовольно подумал: «Тоже приперлись, будто у них важные дела!». Но Столяренко, направляясь в кабинет, обратился к нему:

– Заходите ко мне первым, – потом пояснил остальным секретарям, – я недолго поговорю с Семерчуком, он меня просил о приеме, – соврал первый секретарь, – а следом обсудим текущие вопросы на эту неделю с вами.

Роман, еле скрывая радость от секретарей – его принимает первым Столяренко, – пошел вслед за первым в его кабинет. Правда, его немного покоробили слова первого секретаря, будто бы он просился на прием, но он быстро выбросил ложь первого из своей головы.

Столяренко, поставив портфель, на стол пригласил Романа сесть: Потом сам грузно опустился в свое кресло.

– Расскажите мне, как свидетель вчерашнего, что же происходило… А то мне доложили кратко, что Бейлина арестовали. Хочу прочувствовать ситуацию из первых уст. – Поэтично закончил свой вопрос Столяренко.

– Да, арестовали, – поспешно ответил Роман. – Он сопротивлялся, говорил, что это нарушение его законных прав, но рыбные деликатесы были в его холодильнике…

Столяренко сидел молча, что-то про себя размышляя. Семерчук вынужден был продолжить:

– Требовалось разрешение на арест, и его дал прокурор Артемовского района. Городской прокурор отказался, а районный проявил политическую зрелость… – и он снова замолк.

«Плохо! – думал Столяренко, – что городской прокурор не дал ордера на арест. Произошла утечка важной информации. Кто же здесь виноват? Я не могу быть виноватым. От обкома там был Семерчук. Надо бы показать, что он неправильно истолковал мое распоряжение, впрочем, не распоряжение, а мои слова».

И Столяренко вслух произнес:

– Арест, был лишним… А кто предложил его арестовать?

Роман замялся – кто же из тех двоих предложил первым арестовать Бейлина? Потом неуверенно ответил:

– Вначале об этом сказал подполковник, а потом все оформлял кегебист.

– А кто договаривался с прокурором?

– Я – глубоко вздохнул Роман, до которого стало доходить, что он сделал что-то не то и торопливо добавил – они меня об этом попросили.

– Лучше бы с прокурором договаривались они. Я же вам не говорил об аресте журналиста.

– Нет.

– Хорошо. Ничего страшного здесь для партии нет. Пусть посидит с недельку, может, одумается – подвел итог Столяренко, который чувствовал опасность для себя, хоть все было сделано руками МВД и КГБ. – Вы можете идти на свое рабочее место.

Но Роман помнил наставление тестя и спросил:

– Мы говорили с вами насчет расширения моей жилплощади, – осторожно произнес он.

Столяренко, глядя в упор на него, ответил:

– Говорили… Для работника обкома есть четырехкомнатная квартира в доме, где живут наши сотрудники. Я сегодня же переговорю и в течение дня лично позвоню вам об этом решении. Свою квартиру сдадите и получите новую. Договорились?

– Да! – Чуть ли не с радостью выпалили Роман.

– Идите.

Роман пошел к двери, а Столяренко думал: «Если что, то за этот перегиб ответит Семерчук. А квартира будет ему в утешение».

В кабинет зашли секретари и сели по бокам длинного стола. Понедельник всегда начинался с совещаниями с секретарями обкома. Столяренко раскрыл папку, скользнул глазами по верхней бумажке и произнес:

– Какие вопросы наиболее остро стоят перед нашей областью? Секретарь по промышленности, – что у вас?

Встал со стула секретарь по промышленности, бывший заместитель директора одного из заводов Ворошиловграда и, заглядывая в бумажку, которую держал в руках, стал говорить:

– Директора заводов получили свободу в своих хозяйственных делах. Стали выпускать более дорогую продукцию, а дешевую – нужные народу товары, сокращают или совсем прекращают выпускать. Идет сокращение рабочего класса. В связи с введением государственной приемки промышленной продукции, у нас могут встать все заводы. Наша продукция не соответствует государственным стандартам. Вся продукция бракуется…

– Почему? – Сурово перебил его Столяренко.

– На старом оборудовании не сделаешь качественную продукцию. Надо или отменять госприемку, или, как я уже сказал, останавливать заводы…

– Заводы не будем останавливать, – перебил его Столяренко, – надо договориться с госприемкой, чтобы они… это… Вы распространите распоряжение, чтобы госприемка более доброжелательно относилась к проверке продукции… Ведь, остановить завод… – все понимаете – это безработица, народный взрыв. Мы более детально обсудим данный вопрос на этой неделе. Секретарь по сельскому хозяйству, – какие проблемы у вас?

– Проблем много. Но на сегодня, пожалуй, самая главная – это сокращение стада крупного рогатого скота, низкие надои молока…

– С чем это связано? – перебил его Столяренко.

– Слишком жарким оказалось лето. Почти засуха. Сейчас на корм скоту косят кукурузу, пока она не засохла и поэтому кормов на зиму будет немного. А потом, как сказал предыдущий секретарь по промышленности, многие председатели колхозов, директора совхозов, почувствовали излишнюю свободу в своих действиях, в связи с гласностью и демократизацией. А животноводство, как известно, дотируемая отрасль сельского хозяйства, проще говоря, убыточная…

– Срочно подготовьте мероприятия по этому вопросу и пусть облисполком примет немедленные меры. …Тоже на этой неделе. – Он замолчал, читая какую-то бумажку, взятую из папки, и продолжил. – Нам пришло указание из ЦК – еще более усилить работу по расширению демократизации общества, углублению гласности, укреплению социалистической законности. Надо этот документ рассмотреть в первую очередь и направить в ЦК перечень мероприятий, планируемый в области. Что скажет секретарь по идеологии?

Встал Бурковский и стал говорить о мероприятиях, которые надо провести по расширению демократизации общества…

Роман, зайдя в свой кабинет, сразу же позвонил тестю. Он не скрывал радости – новая квартира ему почти обеспечена. Но, когда он сказал, что надо сдать старую квартиру, Фотин охладил его пыл.