Время подонков: хроника луганской перестройки

– Вы правы, гражданин Бейлин. Но, как журналист, вы должны знать, что КГБ расследует некоторые крупные экономические хищения. Как раз в это время идет операция в отношении магазина «Океан». Мы вас вынуждены задержать из соображений утечки информации от вас к объекту расследования. Вы, как журналист, должны понять сложившуюся обстановку. Это мера, так сказать – превентивная. На всякий случай, чтобы не было утечки информации.

– Но вы могли бы ко мне и не приходить, и никакой бы утечки информации не было. Я бы об этой вашей операции ничего бы не знал. Да и то что купил – капля в море вашей операции. – возразил Бейлин.

Подполковник обратил свое лицо в сторону Романа и тот понял, что настал его черед вести разговор с Бейлиным. Но Роман не знал, как начать этот разговор – с угроз или, наоборот, с уговоров. И он, кашлянув от волнения, хрипло начал:

– Понимаете… У нас в области идет широкая борьба с коррупцией…

– А, вы кто? – Перебил его Бейлин.

– Я работник обкома партии…

– А, что вам здесь надо? – Снова задал вопрос Бейлин и Роман от его вопроса совсем растерялся.

– Ну, так сказать, партия следит за соблюдением социалистической законности.

– И все, что сейчас происходит, вы считаете законным?

И Роман неожиданно для себя твердо ответил:

– Да! – И уже более уверенно продолжил теми же словами, как говорили и учили его старшие товарищи, – Партия следит за всем, что каким-то образом оградить интересы народа от разного рода хапуг. А вы сейчас именно таким являетесь!

Бейлин молчал, и Роман перешел к главному в этом разговоре.

– Вот вы написали в своем журнале, что в нашей области обком партии не перестраивается, а это не так. И вы сейчас в этом убеждаетесь. У нас идет борьба с негативными рецидивами… – он сделал паузу, прежде чем сказать самое главное. – Вот если бы вы написали наоборот, что у нас идут перестроечные процессы, то такого бы с вами не произошло.

Он закончил, как будто рубанул топором по полену, чем вызвал недовольные взгляды кегебиста и подполковника – так нельзя разговаривать с умным человеком, он не какой-то работяга или колхозник. Надо вести разговор хитрее. А Бейлин поднял голову и медленно произнес:

– Теперь я понимаю, почему вы меня хотите задержать. Ваши товарищи из обкома хотят, чтобы я написал что-то типа опровержения, или что-то такое, что у вас идет перестройка идет хорошо. Но я этого делать не буду! – Он встал и как бы свысока посмотрел на всех пришедших к нему. – Можете меня арестовать! Но учтите – вы грубо нарушаете ту социалистическую законность, о которой так много говорите. Но сначала покажите ордер на арест?

Видимо, арест не входил в планы кегебиста и подполковника. Они переглянулись, и подполковник ответил:

– Сейчас выпишут и принесут ордер, и вы его увидите. Вы, – обратился он к Бейлину, – останетесь здесь, никуда не выходите. Я пришлю сейчас охрану.

Он кивнул головой, приглашая всех троих выйти. В коридоре подполковник выговорил Роману:

– Так, как говорили вы, с такими людьми не разговаривают. Им не приказывают, а уговаривают и что-то обещают.

– Так я только хотел ему пообещать… – начала оправдываться Роман, чувствуя себя ниже по рангу, чем этот военный. Но тот перебил его:

– Хотел, хотел!… Что делать сейчас? Сегодня суббота и прокуратуры не работают. А я имею четкую инструкцию – если его не уговорим, то арестовать. Пойдемте, позвоним прокурорам, если они на работе.

Они подошли к столику горничной на этаже, на котором стоял телефон. Кегебист стал звонить в прокуратуру города. Видимо, трубку снял дежурный в прокуратуре, поэтому кегебист некоторое время представлялся кто он, и потом его соединили с прокурором города. Кегебист рассказал прокурору о деле, подчеркнув, что в этом заинтересован обком партии, но ответ, судя по выражению лица, его не удовлетворил. Когда он попрощался и положил трубку, то пояснил присутствующим:

– Городской прокурор сказал, что это дело не стоит ареста. Продукцию изъять, а Бейлину выписать повестку на допрос в понедельник. Что же делать? Мы ж пообещали журналисту принести ордер на арест.

Подполковник уверенно произнес:

– Дайте я позвоню, и выясню, – может какой-то районный прокурор сегодня на работе.

Он, как понял Роман, позвонил в свою службу и, закончив разговор, сообщил:

– Сегодня на работе только прокурор Артемовского района. Остальные отдыхают. Я этого прокурора знаю – он недавно назначен. Приехал с западной Украины. Но нашу просьбу он может не выполнить, а вот если бы кто-то позвонил свыше, то, я думаю, он не посмеет отказать.

Они посмотрели на Романа. И тот сразу же почувствовал себя выше их рангом.

– Да, давайте я ему позвоню от имени обкома.

Подполковник порылся в своей записной книжке, набрал номер телефона и протянул трубку Роману. Длинные гудки шли достаточно долго, и Роман успел подумать, что прокурор уже ушел с рабочего места. Но неожиданно ответил мужской голос. Роман даже растерялся:

– Это прокурор Артемовского района? – спросил он и, получив утвердительный ответ, уже уверенно продолжил, – с вами говорит завотделом обкома партии Роман Семерчук. Я обращаюсь к вам от имени первого секретаря, с которым я только что имел разговор. Необходимо арестовать журналиста Бейлина. Вы, наверное, о нем слышали? – Роман стал рассказывать о сложившейся ситуации.

Голос прокурора Артемовского района переспросил – точно ли это просьба первого секретаря и, получив от Романа, заверения, что это именно так, спросил,– кто из правоохранительных органов приедет за ордером. Роман обратился к подполковнику и кегебисту:

– Кто поедет в прокуратуру?

Подполковник указал на себя.

– Приедет подполковник… – он фамилию не назвал, так как не знал.

Разговор закончился и Роман, как бы свысока посмотрел на своих собеседников – вот он решил этот вопрос.

– Я бегом, на машине… – ответил подполковник и вышел.

Кегебист предложил пройти в номер Бейлина, но Роман отказался и остался сидеть в холле.

Минут через сорок вернулся подполковник. Они с Романом зашли в номер Бейлина, и подполковник протянул ему бумажку:

– Ознакомьтесь. Постановление о вашем аресте.

Он протянул Бейлину постановление. Тот внимательно прочитал из рук подполковника небольшую бумажку и, подняв голову, тихо и медленно произнес:

– Вы не знаете сами, что делаете… Я не совершил преступления, которое должно иметь такое последствие… Я теперь понимаю подоплеку этого… наказания для меня. Но это и для вас будет иметь печальные последствия… – Бейлин поднялся и уже твердым голосом сказал. – Ну, что же, пойдемте!

Подполковник ответил, будто бы оправдываясь:

– Мы просто исполняем приказы… И то, что положено по ходу следствия. Сейчас подойдет служебная машина из СИЗО и вы поедете в ней. А сейчас возьмите вещи, которые вам будут необходимы… там.

Бейлин стал класть в сумку зубную щетку, мыло и что-то еще. Подполковник ему не мешал, только взял его паспорт. Роман, вообще, не знавший этой процедуры, молчал.

Через несколько минут кегебист прервал молчание:

– Кажется, подошла машина. Пойдемте.

Он пошел впереди, следом Бейлин, за ним подполковник. Роман шел последним.

На улице уже стоял черный фургон, рядом с ним стоял полноватый, смуглолицый, в очках, тоже подполковник. Видимо, подполковники знали друг друга и вышедший подполковник, по-дружески спросил приехавшего:

– Дежуришь?