История и тайны Северной столицы. Загадки земли сестрорецкой

– А зачем кусачки, – спросил Боб, – он, надо сказать, не очень-то догадлив был: ну что с троечника возьмёшь!

– Как зачем? – А гвозди как выдирать? Не хватало ещё денег доставать на покупку! Мне их просто так не дадут: объяснять придётся… Вот из заборов и будем…

– Голова-то у тебя хорошая, да только не в ту сторону думает, – хихикнул Боб. – Ладно. Согласен!

В те простые времена подростки, вроде Боба и Веньки, не имели обыкновения располагать карманными деньгами. Это сейчас, в двадцать первом веке, можно услыхать странную речь гимназёров-третьеклашек о сотне-другой «деревянных», раздобытых на хлопушки… – но, честное слово! – жизнь тогдашней детворы не была скуднее от этого! Кто сейчас похвастается построенной самим подзорной трубой с тридцатикратным увеличением, через которую так интересно по вечерам заглядывать в чужие окна? Или… – взорванным пузырьком гремучего газа, полученного тайком от родителей разложением воды электрическим током от батарейки для карманного фонарика?! Да. Время идёт, мир меняется! Правда, не всегда к лучшему, пожалуй… – Ох, не всегда!

Решили: родителей в это дело посвящать ни к чему. Договорились так: Боря будет заниматься верёвками, – их много надо на плот, – а Веня должен обеспечить гвозди (ржавые кусачки он уже давно приметил у коровника дяди Алика).

Следующий день приятели провели за обсуждением конструкции плота. Для этого Боря притащил пачку листов, исписанных с одной стороны, – его отец никогда не выбрасывал черновики, не израсходовав свободных мест на них, – и пару заточенных карандашей, – и они принялись вычерчивать всякие-разные конструкции плотов, одна другой краше.

– Ну, сконструировать плот нам, положим, и удастся, да толку-то: всё равно без денег и разных инструментов его не построить, – задумчиво произнёс Борька, – вон ведь Кон-Тики… – на специальных верфях сооружали.

– В любом деле, – наставительно заметил Венька, – главное не средства и не инстр?менты, – он сделал соответствующие ударения, как любил говаривать его дедушка, – а методы. – Вот взять, к примеру, весы, которые у тёти Ульяны в прихожей стоят. Сколько ни пытался, никак их уравновесить не мог, а Тонька на них торгует, да так лихо, – никогда в накладе не остаётся! Вот что значит знать методы: тогда и на неправильных весах можно взвешивать!

А дело в том, что у него что-то со здоровьем было не так: лет до двенадцати постоянно держалась повышенная температура – тридцать семь и три, и хоть лопни! Чувствовал себя прекрасно, а вот температура… Его и так и этак лечили, – одна ерунда! Водили к профессорам даже.

– «Суб-фе-бри-ли-тет неясной теологии!» – говорили те профессора по-учёному, важно поправляя очки на носу и выписывая всякие-разные порошки и микстуры, от которых Веньку не бросало ни в жар, ни в холод. А температура держалась по-прежнему, ей всё было «до фени»!

Но вот как-то раз, уже отчаявшись видимо, повели его… – к доценту! Вениамин давно привык шастать по всяким там профессорам, но вот, доценты! – к доценту его вели впервые. Важная птица, видать, доцент! – И не ошибся!

Доцент Шахович, весёлый, кучерявый и добродушный толстяк, сразу понравился мальчику. Вместо всяких там дурацких учёных слов он с самого начала стал говорить дельные вещи:

«Это у него от перегрузки нервной системы, пройдёт… – и, потрепав Веню по голове, добавил (эти слова даже сейчас нельзя вспоминать без благодарности!): – Вы его… в школу не пускайте, подержите хотя бы одну четверть дома, – и пройдёт.»

Помнится, он шёл тогда от доцента, еле сдерживая радость: подумать только, всю длиннющую третью четверть просидеть дома! Да, доценты это… не прфессора!

И вот, с лёгкой руки доцента Шаховича, Вениамин всю третью четверть пятого класса провёл дома. Ходил в школу только писать контрольные работы, да поначалу, – к школьным товарищам, за домашними заданиями. Но вскоре эта дребедень ему наскучила, и он начал самостоятельно решать задачи «вперёд», для чего с большим интересом, – ведь никто его теперь не торопил! – освоил и алгебру, и геометрию, и физику за весь пятый и даже частично за шестой классы!

И когда учебники и задачники были проштудированы, и сам Киселёв, этот наш Великий Учитель, воспитавший не одно поколение нормальных людей, развёл руками, – на подмогу ему пришёл… Перельман: его «Живая математика» до сих пор была у Веньки настольной книгой! И вот, в этой чудесной книжке мальчика особенно поразила одна задача: как верно взвесить на неверных весах!

И с тех пор он понял, что в нашей жизни важнее всего не средства и какие-то там инструменты, а методы! Ведь, владея хорошим методом, можно и без особых средств делать настоящие дела! … А третью четверть Веня закончил, как и всегда, отличником; и температура, с лёгкой руки доцента Шаховича, пришла в норму.

Венька не смог удержаться от улыбки, вспоминая те светлые и, по-настоящему, счастливые деньки! Вернувшись к действительности, он продолжил:

– Так вот, главное в нашем деле, – найти такой метод постройки плота, что бы всё шло само собой, и ничего не надо было делать.

– Как это?… – Боря недоумённо взглянул на своего приятеля.

– А вот как: надо пошататься у магазина да натаскать ящиков и бочек всяких. А потом мы их свяжем да настелим досок, – плот и готов будет, и безо всяких там брёвен!

– Это ты, Веник, здорово придумал, ничего не скажешь! А ещё не худо было бы автомобильных камер натырить.

– Не худо… только где взять-то их?

– Найдём! – заверил Борька и быстро набросал конструкцию их плота.

На другой день ребята решили обойти все посёлки, от Лисьего Носа до Разлива, – в смысле ящиков, бочек разных, камер там… Вначале обследовали Александровку, да ничего путного не нашли. Затем, уже более для очистки совести, поглядели в Тарховке и в Горской, – тот же результат. В Лисий Нос и в Разлив переться расхотелось.

– Не, так нам плота не построить, – подвёл Борис итоги целого дня исследований, – похоже, его надо из брёвен, как все…

– Опять ты с брёвнами! – отмахнулся Венька. Ему уж больно-таки не хотелось «как все», – давай сперва подготовим всё остальное: гвозди там, верёвки, а потом уже… – На том и порешили.

Пять дней бродил Венька по Александровке и украдкой выдирал гвозди из заборов! Надёргал сотни две, уж и со счёту сбился! Причём, ржавые не брал. Это монотонное занятие быстро бы надоело ему, если… – если б в глазах не рябили блики южных морей, пальмы на таинственных островах, старые, пожелтевшие от времени и пролитого рома карты пиратов, на которых крестиками обозначены места кладов…

Эх! Ведать бы ему, во что воплотятся через много-много лет безмятежные мечты юности!

Гвозди старался добывать в отдалённых закоулках, где его не знали, да так разошёлся, что и не заметил как чуть было не влип! Домой прибежал взволнованный, запыхавшийся… К вечеру, он во всех подробностях рассказал свою историю Борьке:

– Тащу гвоздь, – Веня говорил об этом уже спокойно и даже пытаясь придать рассказу некую долю таинственности, – тащу и вдруг чувствую: кто-то меня сечёт! Медленно оборачиваюсь и вижу, – тут он выдержал паузу для солидности, но не заметив должной реакции со стороны друга, продолжил более спокойно, – … вижу, какой-то мужик стоит и наблюдает за мною с большим интересом и давно, похоже. «Ты чо ето делаешь?» – спрашивает. У меня тут же кусачки упали в канаву, а душа – в пятки! «Дяденька, помогите! – отвечаю ему жалобно так, – подержите-ка забор, пожалуйста! – говорю то ли со страху, то ли сдуру, – надо гвоздь этот получше заколотить, а то… а то он прохожих зацепить может… – а между забором и дорогой была сухая канава, почти с метр шириной. – Подержите здесь, а я… а я с другой стороны…» – Мужик вытаращил на меня глаза, но всё же ухватился за ограду. Сколько он держал её, не знаю, – схватив кусачки, я быстро повернул за угол и дал такого дёру, что… – Веня хихикнул в этом месте для приличия, но Борька оставался невозмутим.

– Это что, а вот у меня… – и Боб рассказал, как добыл тем временем несколько длиннющих кусков верёвки. Особо не заморачиваясь, он срезал их без затей и канители, один за другим, со столбов в поле, нимало удивив тем соседку: ведь, вчера же только новую верёвку для сушки белья натянула, и на тебе – нету!

Из этих кусков ребята связали верёвку длиной метров сто. В поле связывали, чтобы никто не заметил. Правда, клубок получился здоровенный, с футбольный мяч, – и им снова пришлось развязать верёвку на куски. Эти мотки и гвозди они тайком принесли домой и спрятали под крыльцом у тёти Ульяны.

Наконец, все подготовительные процедуры завершены, и настало время подумать о брёвнах. И тут-то стало ясно: как хорошо, как приятно, заниматься мелочами, оставляя главные дела напоследок! – Наверное, всем это доводилось испытывать. А теперь Боря и Венька даже и не знали, что придумать, за что взяться! С одной стороны – брёвна! С другой – тоже.

– Проблемка! Не сосны же валить! Да и как их до озера переть-то? – рассуждал вслух Борька. – Правда… – он потёр указательным пальцем под носом и, наморщив лоб, покосился на приятеля, – вот, Кон-Тики-то из тростника строили, и ничего, плыл.

– То Кон-Тики… – задумчиво произнёс Венька, – им же многие помогали, мастерские какие-то даже. Да и тростника здесь столько нету. Лишь брёвна и остаются. Да ещё и досок надо раздобыть, – возникла у него весьма своевременная мысль, – брёвна чтобы сколачивать. Плот без досок нельзя строить, это я во многих книжках читал. На одних верёвках плот будет неустойчив, любой моряк скажет!

С досками было проще: по соседству строили сарай, и скопилось много обрезков, которые собирали кому не лень, на дрова. За эту спасительную мысль приятели и ухватились, отдалив решение главной проблемы ещё на неделю, – уж очень не хотелось обременяться тяжёлыми задачами! А там время подскажет, ну а пока…

А пока набрали они досок и тоже спрятали их под крыльцом у тёти Ульяны.

Прошла ещё неделька, – лето в самом разгаре! Брёвен же всё нет. Эта незадача уже висела над головами наших друзей как грозовая туча, затмевая голубизну безмятежных мечтаний – даже блики южных морей стали не такими яркими.

Но вот, как-то раз… Прибегает к Веньке Боб и сходу, не переведя дух: – Ура! С брёвнами порядок! Айда в поле!

Ничего толком не понимая, побежал Венька за приятелем, а там, в поле… – Даже представить жутко! А дело в том, что поле пересекала старая телеграфная линия: рассохшиеся от времени её столбы уже давно требовали замены. И вот их начали менять! На всём протяжении линии, – от Горского Ручья, близ озера, и до полоски леса, темнеющей вдали, – уже стояли новёхонькие, чёрные, хорошо просмолённые столбы, а старые, заменённые, валялись тут же, рядышком. И так на всём пространстве!

Вениамин сразу же всё понял!

– Нам надо все старые столбы по линии перетащить к озеру, пока их не увезли.

– Сообра-жа-а-ешь! – удовлетворённо заметил Боб с растяжечкой.

Кое-где на линии ещё копошились рабочие, закрепляя опоры новых столбов, но подождать денёк-другой приятелям было не привыкать.

– Как только они умотают, мы тут же и начнём. – И они вскоре начали. После отъезда рабочих, прихватив пять поленьев, покруглее (из поленницы дяди Алика, заготовленной на зиму), отправились друзья в поле, к самому дальнему столбу, у леса.

План был до гениальности прост: подкладывая под столбы поленья, словно катки, последний столб (тридцатый по счёту), дотащить до предпоследнего… затем, уже два, – до следующего… И так все столбы приволочь на край поля, у перелеска, за которым шоссе и озеро. Удастся ли и как перетащить столбы через перелесок и шоссе (по которому иногда ходят машины – дорога к Шалашу Ленина, как никак!), – об этом они решили поразмыслить потом. А пока с охоткой взялись за дело.

На перетаскивание первого столба ушло часов пять. Попеременно подкладывая поленья, они, шаг за шагом, продвигали столб вдоль линии, – через колючие кусты можжевельника, ивняка… обливаясь потом под палящими лучами солнца, искусанные оводами и слепнями! Вряд ли стоит обсуждать картину, являемую нашими друзьями в то время, – два нагих пацана (одни трусы и тюбитейки, да сандалии), – но кому доводилось созерцать гравюры, изображавшие строительство пирамид в Древнем Египте, мог бы, пожалуй. составить некоторое представление… Не хватало лишь надсмотрщиков с кнутами, роль которых ребята с успехом выполняли сами, по совместительству.

– Фу-у! Наконец-то! – выдохнул Боб, когда последний столб с огромным трудом был дотащен до предпоследнего. Это радостное событие случилось во второй половине дня, после обеда. Вконец измотанные и бесконечно счастливые, приятели уселись на столб и решили произвести некоторые подсчёты.

– Пять часов на один перегон, – целый рабочий день! – Слышь? – мотнул головой Венька.