К началу зимы имя доктора Орлова стало популярным в округе. Старики, почувствовав недомогание, тут же говорили: «Надо нашему Андрюше показаться»…
Часто Орлов слышал примерно такие слова:
– Очень приятно с вами общаться, Андрей Валерьевич. А придёшь, бывало, в нашу поликлинику, а там на тебя смотрят, как на чёрта из табакерки… откуда, мол, взялся? Иди домой, подыхай спокойно, не мешай людям работать… А вы так внимательны, и сразу видно, что дело своё хорошо знаете….
Среди людей молодого и среднего возраста у Андрея тоже появились «свои» пациенты. Разве откажешь, если звонят: «Мне ваш телефон дала подруга. Отзывается о вас очень хорошо… А у нас проблема, мы уж ходили к врачам, да всё без толку…» И Андрей выкраивал часок времени из своего «напряжённого графика», и мчался на помощь. Диагнозы он ставил безошибочно, не было трудностей и с назначением лекарств. Но всё равно заглядывал в старую книгу, пытаясь найти другой путь лечения. И, как ни странно, находил. Применял методику немецкого врачевателя в современных условиях, и обнаруживал, что она великолепно работает!
«А ведь ты, старина Майбах, писал, что никому не доверишь свои тайны… И всё же чуточку приоткрыл завесу… А мне этого хватило. Хочешь ты того или нет, но я стал твоим учеником. И пойду дальше! В твоей книге много интересного даже для нас, живущих в двадцать первом веке. Правда, то, о чём ты только смутно догадывался, мы уже давно знаем…. А то, что ты хотел, но не смог сделать, я без особого труда могу воплотить в жизнь самостоятельно».
Порой ему казалось, что старик его слышит и даже пытается что-то ответить. Сообщить нечто важное… Однажды, взглянув в старое зеркало, висящее в прихожей, он заметил в нём… нет, не своё отражение, а чужое бледное лицо, которое внимательно смотрело на него. Андрей в ужасе отшатнулся. Лицо исчезло, но страх остался. «Нервы, Андрюша, много работы, постоянная беготня, общение с больными…» – успокаивала жена. Он это понимал. Но слишком явным было то видение. Пожалуй, при случае Андрей мог бы даже узнать этот лик…
Не сказать, чтобы очень внушительно, но доходы семьи Орловых все-таки выросли. Андрею удалось даже купить с рук старенький «Опель». На машине объезжать «клиентуру» стало намного удобнее и быстрее. В один вечер он мог проведать больных на Ленинском проспекте, на Сельме и в Балтийском районе. На все это у него теперь уходило не больше двух-трех часов. Словом, быстро росла популярность молодого врача в народе. Но не всех это устраивало… Как-то раз Сан Саныч вызвал Андрея к себе в кабинет.
– Ты что же, Орлов, занялся частной практикой? И каково? Выгодное дело? – сквозь толстые стёкла очков на врача был направлен строгий, укоряющий взгляд. – По работе в клинике у меня к тебе претензий нет. Работаешь ты толково, тут ничего худого не скажу… Что же тебя заставляет подрабатывать на стороне? Мало получаешь? Так мы все не богачи. Нехорошо, Андрей Валерьевич.
– Обращаются за помощью, Сан Саныч. Не могу отказать, – оправдывался Андрей.
– Понимаю. Только не с того ты начинаешь свою трудовую деятельность, не с того. Если уж мне докладывают о твоих… похождениях, то, что будем делать, если слухи дойдут до Управления здравоохранением. Нехорошо получается, некрасиво… И последнее: у нас по итогам года предусмотрена премия. Но тебя я теперь вынужден её лишить. Пойми меня правильно, но есть такие понятия, как «человеческая порядочность» и «профессиональная этика»!
Выходя из кабинета заведующего отделением, Андрей не сдержался и произнёс еле слышно: «Вот сволочь!» С одной стороны, подработка в осенний период всё-таки принесла ему определенный доход, превышающий возможную премию в несколько раз, а с другой… Молодой специалист, грамотный и работящий, вынужден крутиться, чтобы обеспечить себя и свою семью… К тому же, приходится снимать жильё, без малейшей надежды получить хоть какую-то квартирку, пусть даже у чёрта на куличках.
Сев в машину, Андрей Орлов завёл двигатель и подумал: «Я приношу людям пользу. Но значит ли это, что я полностью реализовал себя как личность?»
Как ни странно, ему показалось, что ответ на свой вопрос он найдёт в книге.
Той самой.
Глава 11. Первые опыты – первые успехи
Жизнь продолжала идти своим чередом. В Калининград ворвалась весна. Стряхнув с себя остатки зимней хандры, город встретил её разноголосым птичьим пением, буйным цветением нарциссов и тюльпанов. Улицы наполнились новыми звуками – высокими, чистыми и ясными. Даже трамваи звенели по-особому весело, будто обменивались приветствиями, совершая крутые повороты у площади Победы. А в сердце каждого человека Весна нашла и заставила зазвучать потаенные струны, наполняя души людей новой, радостной мелодией.
Андрей продолжал заниматься частной практикой. Он чувствовал, что эта деятельность ему подходит больше, нежели работа в клинике. В стационаре он как бы «отбывает повинность», это безрадостно и неинтересно, а вот работа «на дому» у больных стариков, приносит ему огромное душевное удовлетворение.
– Когда вы приходите, Андрей Валерьевич, мне кажется, что дом посетило само Добро! – с улыбкой говорила ему пожилая дама Людмила Сергеевна, большую часть жизни проработавшая на заводе «Янтарь». Процесс её лечения уже подходил к концу, и успех от него был налицо. Здесь молодой врач столкнулся действительно с непростым случаем. Его предшественник – участковый терапевт поставил неверный диагноз, приняв интенсивные, но не типичные боли при стенокардии за проявления холецистита, и, не вмешайся в «процесс выздоровления» Андрей, назначенное «лечение» могло привести больную к печальному исходу. О чём Орлов деликатно заметил:
– Я сразу почувствовал что-то странное… Будь у вас та болезнь, которую заподозрил мой коллега, вы бы давно пошли на поправку… А ваше состояние лишь ухудшилось… К сожалению, так иногда случается, но я исправлю эту оплошность.
– Сам Бог послал мне вас, – всхлипнула пожилая женщина. – Спасибо моей подруге, которую вы тоже поставили на ноги, это она дала мне ваш телефон. Вы знаете, хотя и муж, и дети давно заждались меня на том свете, а умирать всё равно не хочется… Надеюсь еще порадоваться солнцу, весне, зелёным листочкам, птичьему пению…
– Ну и живите! Незачем торопить то, что приходит к каждому в свой срок, – ответил Андрей.
Убедившись, что больная чувствует себя гораздо лучше, но в её доме царит какое-то запустение, неухоженность, препятствующая нормальному образу жизни, он спросил:
– Вы что же, совсем одиноки? О вас, как я погляжу, даже позаботиться некому.
Вскоре выяснилось, что есть, кому заботиться, но это – подруги молодости, иногда захаживающие в гости, и ещё реже – престарелая соседка…
– Наняли бы кого-нибудь в помощь. Сейчас многие так делают. Завещают им, допустим, свою квартиру…
– Страшно, Андрей Валерьевич, слишком много аферистов… Завещаешь им свои метры, а потом они тебя на кладбище и спровадят. И никто разбираться не будет… Нет, тут нужен проверенный человек… Вот, например, вы… – у Андрея все внутри задрожало от нетерпения, – вы же тоже, если не ошибаюсь, бесквартирный?
– Да, Людмила Сергеевна. И даже не знаю, как мне поступить: честно на квартиру не заработаешь, а с ипотекой связываться опасно – меня уже раз обманули… Наверное, уеду куда-нибудь из большого города…
К этому времени Андрей Орлов уже всерьёз занялся поисками стариков, которые могли бы завещать ему свое жилье. Наталья на некоторое время могла бы стать сиделкой, бросив работу в магазине (она работала в торговом центре «Тысяча мелочей»). Ну и что? Ничего, продержались бы. Надо что-то делать, не век же снимать углы и комнаты! И вот, наконец, представился реальный случай. Сдерживая радость в голосе, Андрей поблагодарил женщину за доверие и пообещал поговорить с женой и подумать над ее предложением.
– Если она согласится, то мы с вами созвонимся. Не забывайте принимать лекарство, Людмила Сергеевна.
– Спасибо, сынок, – расчувствовалась старушка.
В старинную немецкую книгу Андрей заглядывал постоянно. Перелистывал страницы, вчитывался, не спеша возвращался к прочитанному, но неуклонно продвигался вперёд. Он отметил, что в своей практике всё чаще применяет принцип лечения «подобного подобным». О том, как изготовить это «подобное», в книге указывалось сразу несколько способов. Имея под рукой исходный материал и нехитрое оборудование, молодой врач быстро и качественно готовил лекарства от разных заболеваний. Но ему не терпелось почерпнуть именно «потаённые» знания, о чем неоднократно намекалось в рукописи. Те знания, которые открыли бы путь к недосягаемым сверкающим вершинам, к такому желанному пьедесталу. Напрямую автор труда о своем секрете не говорил, но если внимательно вчитаться, то человеку с высшим медицинским образованием не составляло особого труда догадаться о том, что в тексте либо завуалировано, или упоминается вскользь, либо просто умалчивается.
Иногда он спрашивал себя, а чего в книге больше: медицины или философии? Старик Майбах очень любил рассуждать о целесообразности применения тех или иных препаратов и способов лечения. В своих размышлениях он уходил весьма далеко – от тела к душе и обратно – от души к телу, причём, путь этот был достаточно замысловат. И, хотя Андрей в основном, понимал смысл текста, ему частенько приходилось «поломать голову», поскольку старинный эпистолярный жанр, в котором была написана книга, сильно отличался от современного письма.
В ту субботу Андрей проснулся поздно. С удовлетворением подумал, что важных и неотложных дел на сегодня нет. В клинике у него выходной, поход к пациентам на этот день тоже не был запланирован. Андрей даже удивился: неужели придётся бездельничать?
Наталья с утра ушла на работу. Тонкий аромат её духов ещё витал в комнате. В окно с солнечной улыбкой заглядывал свежий апрельский день. Птахи резвились среди ветвей деревьев, спешащих опериться молодой зеленью. Птичье пение звучало так радостно и так заразительно, что Андрей не сдержал улыбки. Попугай Кеша своим чириканьем давал понять, что он присоединяется к пернатому хору и также от всей души приветствует весну.
Молодой человек погромыхал на кухне кастрюльками и… то ли позавтракал, то ли пообедал, после чего сел за чтение рукописи. Весь день он переводил рецепт за рецептом, делал пометки и выписки, и, порой, в голос хохотал над необычными названиями разных «экзотических» недугов. И пора бы уже к ним привыкнуть, но каждый раз они вызывали если не смех, то улыбку. А в этот день смех просто невозможно было сдержать. Ведь звучали они примерно так: «от плешивости», «от кривизны и худобы ног», «от чревоугодия» (О, к этому следует вернуться – доходное дело! – отмечал про себя Андрей)…
Ближе к вечеру в дверь позвонил сосед Василий Марчук. Отличный мужик и почти друг: ранее Андрей частенько ездил с ним на рыбалку и по грибы, он-то и посоветовал Орлову снять жильё в этом доме. И сейчас первое, что пришло в голову врача: а не надумал ли сосед пригласить его проветриться на Куршский залив?.. Но Василий был непривычно грустен и бледен.
– Зубы… – мученически простонал он, показывая на припухшую щеку, – всю ночь не спал. Дай что-нибудь обезболивающего. Все мои запасы уже закончились…
Андрей порылся в аптечке и вручил соседу конвалюту анальгина. Марчук глубоко вздохнул и ушёл восвояси.
– А не подыскать ли для приятеля что-нибудь подобающее из старинных рецептов? – осенило Андрея, и он принялся листать антикварную книгу. «От замерзания в ледяной воде», «от пустынной жажды и высыхания», «для зачатия наследника мужского пола»… Не то, не то… Вот! Нашел: «для успокоения болей в зубах и костях»…
Почти все необходимое для изготовления этого снадобья нашлось тут же на кухне: яичная скорлупа, которую пришлось вручную растереть до пылевидного состояния, лимонный сок и прополис («взять пчелиный клей-узу» – было сказано в книге).
– Я понял вас, Учитель, – улыбнулся Андрей, – скорлупа – это кальций, строительный материал, а прополис – для обезболивающего и противовоспалительного эффекта…
«Перед приемом и после него не пить красного вина и не есть мяса», – гласила инструкция, – «Действует от заката до рассвета».
– Вот и славно, – отметил для себя Андрей, посмотрев в окно на склоняющееся к горизонту светило, и поспешил к своему соседу.
Василий жил в этом же доме, только этажом выше. Поднимаясь по крутым ступеням, Орлов вдыхал ароматы готовящейся в доме пищи. А где-то звучала музыка, кто-то из соседей был без ума от Джо Дассена.
– Ну, что? Все еще маешься? – сочувственно осведомился он у Василия.
– И не спрашивай: хоть на стену лезь!
– А ты случайно вина сегодня не пил и мяса не ел? – спросил он больного.
– Да ты что, издеваешься? Я уже сутки ничего не ем и не пью! Еще ты пристаешь со своими глупыми вопросами!
– Тогда прими вот это, – и Андрей протянул ему порошок, завернутый в конфетный фантик.
Сосед вытряхнул его содержимое в перекошенный рот.