Оценить:
 Рейтинг: 0

На крыльях миражей

Год написания книги
2022
Теги
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 32 >>
На страницу:
7 из 32
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

– Сказала-сказала. Так и знала. И ты не придёшь, послушаешь её?

– Не знаю, как быть, София. Мама очень просила. Её расстроило наше с тобой знакомство.

– Она днём работает. Ты же должен будешь мне кассеты принести. Вот и повод. Поговорим, я спою, стихи почитаю. Свои. Хочешь, про тебя напишу? Хочешь? Это что, преступление, если у меня будет друг?

– Хочу. И стихи, и рассказы, и песни. Но, пойми, София. Я скоро уеду учиться. Приезжать смогу дня на два в месяц. Ты будешь расстраиваться, скучать, заболеешь ещё сильнее. Давай лучше забудем нашу встречу. Ты ведь привыкла жить одна. Анна Павловна сказала, что слишком близкое общение для тебя опасно. Любая случайная инфекция способна убить. Не могу и не хочу быть причиной твоей гибели.

– Моя болезнь неизлечима. Мало того, прогрессирует. Умру я через год или через месяц, какое это имеет значение, если никогда в жизни не узнаю, что такое настоящая дружба, не почувствую вкус поцелуя, не надышусь запахом мужчины, с которым мне захочется обняться и умереть. Денис, ты сейчас разговариваешь со мной, не с мамой. Говори за себя. Испугался связаться с инвалидом? Так и скажи. Я пойму. Я ведь не жалуюсь, ничего не прошу. Только немного, вот такую маленькую капельку, общения. Чтобы ты приходил, рассказывал, меня слушал. Больше ничего. Даже целоваться совсем не обязательно.

Глаза Софии стали влажными, готовыми к протечке, улыбка начала расплываться, превращаясь в болезненную гримасу. Несколько мгновений, лишь судорожное движение мимических мышц выдавало её страдание, девочка с собой справилась, привычно водрузив на лицо дружелюбную улыбку.

Денис почувствовал  себя негодяем, трусом. София являла собой образец силы духа, самообладания, стойкости. Нет, не мог он показать слабость, предать ожидания девочки, для которой вечность исчисляется лишь коротким отрезком числа дней, наполненных ограничениями, страданием и болью.

– Я приду. Завтра. Обещаю. Ты подумаешь, я подумаю. Обещать ничего не буду. Оставим пока этот разговор. Ты спеть обещала и много чего ещё.

София принесла гитару, долго устраивалась в кресле. Подвижная мимика девочки свидетельствовала о том, что ей больно, но глядя на Дениса, она улыбалась.

Песня была длинная, мелодия тягучая, сильный голос брал за живое, выдавливая невольно слезу из единственного слушателя. Денис поймал себя на том, что рядом с этой несчастной девочкой не может чувствовать себя отверженным страдальцем. Глядя на неё, становилось стыдно думать о том, что неудача на любовном фронте – это невосполнимая потеря, смертельная травма и  терзающая боль.

Ирина объяснилась с ним корректно, без претензий и сцен, даже предложила дружбу. Сколько раз до и после этого приходилось расставаться с кем-то на время, терять совсем. Порой на душе  было грустно, невыносимо  мерзко, тревожно и пусто, но проходило время, беспокойные эмоции отпускали, забывались, тускнели. На смену одним людям приходили другие. Жизнь неизменно продолжалась, предлагая интересных друзей, новые перспективы, иные связки, чаще всего гораздо привлекательнее прежних.

София запела, явно желая понравиться. Она не отрывала ни на секунду взгляд от глаз Дениса, улавливая его восприимчивую реакцию, отражающуюся на лице, способность к сопереживанию. Ни разу в жизни с ней не происходило подобного сегодняшнему.

Она чувствовала страстное желание дарить ему свой талант, понимая, что Денис по-настоящему впечатлён. И ещё, ещё он чувствует в отношении её не жалость, а неподдельный интерес, общается на равных, не акцентируя внимание на неприглядных деталях изъянов ущербного организма.

Девушка транслировала свои чувства и мысли, облекая их в слова, интонации, ритмы и голос, а юноша чутко вслушивался, улавливая эти зашифрованные сигналы. Удивительным образом они понимали друг друга, но не могли выразить смутные пылкие порывы словами или привычными действиями.

То, что происходило между ними, нельзя назвать любовью. Рождающиеся чувства видимо не имели пока названия, но, не нуждались в том, чтобы их систематизировали. Магнетизм характера Софии или иные её качества, Денис сам не понимал, что именно привлекает его, настолько сильно притягивали, что он забыл обо всём, увлечённо наблюдая за подругой.

Три часа, отпущенные Анной Павловной на общение, пролетели незаметно. Мама их ни разу не беспокоила. Постучав в дверь, спросила разрешение войти.

– Денис, пора прощаться. Твоя одежда высохла, я всё привела в порядок. Можешь одеваться. Что ты сделал с моей девочкой? Она просто светится. Забыла, когда видела её такой счастливой.

– Анна Павловна, извините, но я буду приходить к Софии. Иногда. Не часто. Пожалуйста.

– Я уже поняла это, глядя на дочь. Помни о том, что она не обычная девушка, с какими ты привык общаться, она хрупкий хрустальный цветок, который может разбиться даже от случайного прикосновения. Никто из нас не хотел для неё такой судьбы, никого нельзя винить, но и отменить болезнь мы не в силах. Надеюсь на твоё понимание.

– Спасибо, Анна Павловна! София, во сколько встречаемся завтра?

– Можешь прийти утром, часов в десять, после процедур. Буду ждать. Очень. Вот, это плёнки и рукопись. Только не потеряй.

Если бы ей это не причиняло нестерпимую боль, девочка обязательно захлопала бы в ладоши, так она ликовала, выражая своё возбуждённое состояние мимикой и сверкающей радостью взгляда, внешне оставаясь бесстрастной.

Денис сразу же отправился к школьному другу, Витьке Кирпикову, у которого можно было сделать копии рукописи и плёнок, оцифровать музыкальные записи, переписав на более удобные и современные компакт диски.

Витька не спросил, как у него дела на любовном фронте, про отношения с Ириной он знал, а Денис даже не вспомнил, что всего несколько часов назад хотел расстаться с жизнью, считая себя самым несчастным человеком на Земле.

Он сам не заметил, как разложил по полочкам события сегодняшнего дня, присвоив каждому из них оценочное значение, где Ирина прочно заняла незаметное место на второй полке, потеснившись в пользу дружбы с Софией.

Если отношения с Ириной он рассматривал в отчётливом матримониальном контексте, многократно красочно представляя свадьбу, эротические моменты предстоящего близкого общения, создание прочной семьи, то с Софией это всё не представляло интереса и ценности.

Дениса привлекли совсем иные особенные отличия девушки, которые прежде не приходилось замечать в качестве приоритетных характеристик для самой близкой представительницы противоположного пола. София была настолько неповторимой, своеобразной, что вызывала позитивные эмоции независимо от интимных фантазий.

Но так юноша думал лишь в самом начале. Когда дома он читал рассказ, слушая одновременно пение подруги, в голову то и дело проникало воспоминание о невинном поцелуе, который, всплывая, возбуждая вполне определённое желание.

Пусть эротическим грёзам не суждено быть реализованными, так распорядилась судьба девочки, разве это так важно, когда ты готов к полной самоотдаче, независимо от телесных наслаждений? Так Денис думал, пытаясь понять, что движет его стремлением быть для Софии самым близким и самым нужным.

Юноша представлял, как поменяет ради Софии профессию, как окунётся в суть проблем её многочисленных болезней и непременно найдёт способ спасти. Не может быть, что совсем ничего нельзя сделать. Так не бывает. Должны же когда-то случаться чудеса.

Записей песен было много, качество звучания ужасное, однако, обаяние и магнетизм голоса неизменно порождали бурю эмоций, наслаиваясь, усиливая желание быть как можно ближе к  удивительной, поражающей силой характера Софии.

Денис с наслаждением перебирал в уме разнообразные звучания её имени: Софья, Соня, Софа. У Витьки в интернете он нашёл это замечательное имя, обозначающее понятие мудрости. И то, что София считается матерью основных христианских добродетелей: Веры, Надежды и Любови.

Так оно и было на самом деле. Юноша верил, что София – его судьба, по крайней мере, сегодня и сейчас. Чувствовал, что она дарит ему надежду на счастливую жизнь, пусть не очень долгую, но полную радости. Откуда появились такие мысли, не было даже малейшего желания задумываться. Что касается любви, разве без этого чувства можно было бы проникнуться к человеку таким беспредельным доверием?

Повесть, в которой был юноша по имени Денис, сцена их знакомства и романтическая история отношений с девушкой по имени Люся, была интересная, но до жути наивная. Что могла написать неопытная девушка, ни разу в жизни не испытавшая любви, ориентируясь лишь на прочитанные книги?

Эмоции, чувства и поведение молодых людей по ходу чтения много раз вызывали у Дениса улыбку. По отношению к Софии он был слишком опытен, хотя его познания и практика мало чем отличались от целомудренной жизни девушки. Поцелуи, несколько контактных танцев, скромные объятия – вот и все приобретения на данной ниве, не считая конечно коллекции чувственных эмоциональных впечатлений.

Ценность рассказа была в ином. Это были не просто фантазии. В своём повествовании София отразила всё то, о чём мечтала, чего ждала от жизни, но была уверена, что ничего даже в достаточно далёком приближении не могло осуществиться из-за жестокой болезни.

Денис читал и представлял себе, что из списка грёз реально можно преподнести в качестве осуществимых. Всё было настолько сложно, ведь он даже ни разу не видел обнажённой женщины, не представлял истинное строение нежного тела.

Как можно было пытаться осуществить чужие чувственные мечты, не имея личного опыта? Это равносильно тому, как София пишет свои книги.

Денис понимал, что задуманное им – чистой воды  авантюризм, но ему так хотелось сделать Софию счастливой, что иные мысли полностью исчезли из сознания. Юноша закрыл глаза, без труда вызвав образ подруги, и принялся вести с ней оживлённый диалог. Даже голос представлял, словно она рядом, сам уже не понимая, снится ему это общение или настолько яркое видение он способен создавать в воображении.

Когда на следующий день молодые люди встретились, Денис путался, что ему привиделось и о чём действительно говорили. София рдела, как рябиновая гроздь в предзимье, радуясь и восхищаясь каждым сказанным юношей словом.

Несмотря на то, что днём девочке непременно нужно было спать, делать необходимые процедуры, обо всём на свете было забыто до прихода Анны Павловны. Она не ругалась, лишь безвольно изображала всплеском рук негодование, качала головой и пожимала плечами.

Мама даже уйти Дениса попросила позже обычного срока. А ребята всё говорили, говорили, говорили. Число тем не уменьшалось. Им было интересно знать друг о друге всё. София по ходу Денискиных рассказов переживала эмоционально за каждое слово, радуясь, если всё складывалось в его пользу.

Каникулы закончились. Денис уехал учиться, а Соня села за написание новых рассказов. Теперь она знала много больше. Её друг оказался великолепным рассказчиком. Каждый день девочка отправляла ему по письму, описывая свои занятия, копируя выдержки из рассказов, посылая стихи. Ведь теперь она знала так много про настоящую любовь.

Кому-то покажется странным, но через год они поженились. Даже умудрялись иногда осторожно осуществлять интимную близость. И счастливо прожили почти семь лет, до того момента, когда София тихо умерла во сне, так ни разу и не пожаловавшись на ужасные боли, ограничения и превратности судьбы.

Она постоянно мечтала, воплощая задуманное в длинных романах, даже забеременела в одном из них, выносила плод и родила. Правда так и не увидела никогда своего первенца, потому, что умерла при родах.

Супруги всё время проводили вместе, увлечённо разговаривали, так и не сумев наговориться. София писала, сочиняла стихи о любви и верности, глубокие, романтичные, немного грустные, всегда про него, своего Дениску, посвящала ему песни и пела, пела.

Иногда после сольных концертов, посвящённых любимому, приходилось менять окровавленные бинты, потому, что у неё не было настоящей кожи, а та, что была, лопалась от напряжения с сильнейшими болями. София терпела и улыбалась, считая себя самой счастливой, потому, что была настоящей женщиной, благодаря Денису.

В пухлых папках лежали сотни его карандашных портретов и рисунков целующейся пары. В реальности им не суждено было по-настоящему обняться.

На её теле было лишь несколько небольших участков с чувствительной кожей. Один из них, малюсенькая, совсем неразвитая грудь, дарила супругам самые яркие минуты чувственных наслаждений.

Девушка  так никогда и не узнала, что такое немощность и старость, умерев молодой и юной. Она всегда улыбалась, радуясь жизни, иногда сквозь слёзы. Денис чувствовал её боль, как свою собственную, страдая от невозможности помочь, облегчить жестокую болезнь.
<< 1 ... 3 4 5 6 7 8 9 10 11 ... 32 >>
На страницу:
7 из 32