Озябший ангел

– Как она? – спросил Вовка. – Ходит?

– Да, слава Богу. Поднялась на ножки. Но разговаривать совсем перестала, – уронила слезу Антонина. – Она и так всегда была худенькая, как тростиночка, а тут ещё эти испытания навалились. А что я могу для неё сделать?

На стол хозяйка высыпала горсть сухарей из настоящего хлеба, налила в кружки чай, поставила блюдечко с соевыми батончиками.

Санька привёл Анечку, всю заспанную, одетую в два или три свитерка. Она была такая жалкая, полупрозрачная, что у Вовки запершило в горле. Он протянул к ней руки.

– Здравствуй, крошка. Иди ко мне, будем чаёк вместе пить.

Девочка охотно подошла к нему. Он усадил её к себе на колени, как и Саньку, приласкал. Судака пододвинули к Анечке, она долго с изумлением изучала его: трогала пальчиком глаза, острые зубы, жабры. Увидеть это чудо природы для неё, безусловно, событие.

Все принялись за чай, с удовольствием захрустели сухарями.

– Какие батончики вкусные, – мечтательно, нараспев сказала Галя.

– Вместо сахара выдали, – пояснила Антонина. – Жаль, их никак не сэкономишь, быстро кончаются. Хочу вот на рынок сходить, внутреннего жира для детей на что-нибудь выменять.

– Тётя Тоня, а я совсем недавно держала в своих собственных руках вот такой кусок масла, – Галка решительно очертила ладонями габариты заметно потяжелевшего с тех пор куска.

– Сливочного? – подалась вперёд хозяйка.

– Самого настоящего, – клятвенным голосом подтвердила Галка.

– Не может быть!

– Я бы и сама не поверила. Но вот довелось.

И Галка рассказала историю, которую Вовка уже слышал. А закончила она её такими словами:

– Мне кажется, что этот кусок масла я буду помнить теперь всю свою жизнь. И не только помнить, но и корить себя за то, что не отрезала от него ни одной пластиночки.

– Галочка, – успокаивающе коснулась её Антонина, – ты сейчас смотришь на это с точки зрения упущенной выгоды. А что, если Бог испытывал тебя? И оказалось, что ты достойно выдержала этот экзамен. Ведь такое искушение не всякий выдержит. Я, например, видя голодные глаза своих детей, знаю, – не устояла бы. Так что не жалей об этом, а гордись. Может быть, Бог тебя уже заметил и покровительствует тебе.

Галка от этой похвалы даже похорошела. Посидели ещё немного, поговорили. Ребята начали прощаться. Хозяйка положила перед ними баночку каши и горсть сухарей. Вовка разделил сухари поровну, а баночку отодвинул Гале.

– Спасибо за всё. И с Новым годом вас!

На улице Галя искоса взглянула на Вовку.

– А ты – добрый.

– Смотря к кому, – ответил паренёк.

Глава 12. Хлебные карточки – это жизнь

Подростки проторчали у предполагаемого подъезда рыжего до начала сумерек. Проголодались и замёрзли основательно. И тут Вовка вопросом остановил остролицего старика, свернувшего к подъезду.

– Извините, вы не подскажете, в какой квартире живёт рыженький такой парень, высокий. Только вот не помню, как его зовут? Он мне очень нужен, по важному делу.

– Судя по всему, это Лёшка Бритов. Он из семьдесят второй с третьего этажа. Только у матери он сейчас не проживает. Заходит к ней, но редко.

– А вы, случайно, не знаете, где его можно найти?

– Знаю. Я видел его сегодня. Он в дядькиной квартире живёт. Хозяева эвакуировались, а Лёшка там, вроде как охраняет её.

– Это далеко? – нетерпеливо спросил его мальчик.

– Да где там, рядом. Через один дом, за нашим, в тылах, – жестом указал старик. – Номер квартиры не помню, но подъезд последний, этаж… второй, дверь – справа.

– Спасибо, – горячо поблагодарили участливого жильца дети.

– Пожалуйста, – кивнул он и вошёл в подъезд.

Галка зябко ссутулилась.

– Вова, пойдём по домам, а? Сил нет, чаю хочу. Да и время уже вышло. Тебе хорошо, дом рядом, а мне ещё час до Весёлого шагать. В четыре уже такая темень. Страшно.

– Ладно. Я и сам устал. Пошли, немного провожу тебя.

Подростки, слегка прихрамывая от боли в застывших без движения мышцах, направились домой.

– Вова, а рыжий-то, наверное, живёт со своим приятелем. Нам одним опасно туда идти, они ведь бандиты.

– Ты права, Галка. К ним нужно идти только с милиционером, чтобы они не успели карточки спрятать. Если не застать их врасплох, мы ничего не докажем и карточек твоих не вернём. Так что завтра первым же делом я иду в милицию.

На следующий день прямо с утра Вовка пошёл в отделение милиции. Дежурный милиционер оказался знакомым.

– Здравствуйте, Александр Иванович.

– Привет, сыщик, – протянул ему руку сержант. – Что привело тебя к нам в такую рань?

– У моей знакомой позавчера у магазина двое парней вырвали из рук три продовольственные карточки и сумку. Если ей не помочь…

– Понятное дело, – перебил его дежурный. – Пусть напишет заявление, будем искать.

– Александр Иванович, она из посёлка Весёлого и, конечно, чуть позже заявление напишет. Но адрес, где живёт один из этих гадов, мы уже знаем. Это в трёх кварталах отсюда. Может быть, вместе с ним живёт и второй. Если туда мы пойдём одни, ничего путного из этого не выйдет. Вот я и пришёл к вам за помощью.

– И правильно сделал. Те, кто занимаются грабежами, способны и на большие гнусности. Иногда они применяют и оружие. Начальник с минуты на минуту будет. Посиди на стульчике.

Пятьдесят минут спустя Вовка и с ним два милиционера подходили к нужному им дому. Старший наряда – сержант Назаров, мужчина лет тридцати, среднего роста, худощавый, похож на казаха. Его подчинённый Басевич лет на пять моложе, заметно крепче и выше начальника, в плечах широк, нетерпелив, категоричен. У дома их уже поджидала Галя.

– Привет. Ну как, рыжий ещё не выходил из дома? – спросил Вовка.

– Здравствуйте. При мне не выходил, а я уже около часа стою, – ответила она.

– Это хорошо, – сказал сержант. – Сейчас у его соседа снизу я узнаю расположение комнат, а заодно приглашу его побыть при обыске в качестве понятого. А вы пока подымайтесь наверх.

Они все вчетвером вошли в подъезд. Назаров свернул в нужную ему квартиру и уже через три минуты поднялся на второй этаж в сопровождении бледнолицего длинноволосого мужчины. Худой, взлохмаченный, в валенках, истоптанных до дыр, и стёганом халате болотного цвета, он походил на старого Водяного. Мужчина печально осмотрел остальных и зябко запахнул полы своего грязного халата.