Озябший ангел

– Хотелось бы, да не получается. Кстати, рыбка твоя очень пригодилась. Когда мои немного пришли в себя, судачка засолили, даже потрошки, а из головы уху сварили – сказочная вещь.

– Ну, хватит об этом, – оборвал её Вовка. – От твоих гастрономических воспоминаний недолго и язву заработать: ведь брюхо, сколько его не корми, старого добра не помнит. Ты лучше расскажи что-нибудь интересное из своей жизни.

– Если из детства, то оно было не самое радостное. Жили мы на Вологодчине, в деревне. Ещё до меня мама овдовела. Её муж, Иван Осипов, погиб в гражданскую войну. С тех пор маму Анной-урядницей называли. А потом появился мой папка. Но он подолгу с нами не жил, в основном где-то на заработках пропадал.

– А деда с бабушкой помнишь? – спросил Вовка.

– Немного. Мне было три года, когда мы уехали из деревни в посёлок. Но я запомнила: бабушку звали Катя, деда – Павел. Оба хорошие, добрые люди. У них был большой длинный дом с террасой – его потом под сельсовет забрали, – а в нём мебель самодельная, резная. Однажды я играла в их доме и полезла за конфетами в шкафчик. Что-то тронула там, оттуда, как посыплется посуда. Я перепугалась: сижу среди осколков, реву. А бабушка пришла на мой крик и даже не отругала, представляешь?

– Ну, а ещё ничего такого не припомнишь?

– Был у меня один случай, только уже не в детстве, а прошлым летом. Как-то раз с девчонками мы пошли на Неву. Наплавались, лежим, загораем. А рядом с нами одна парочка купалась, люди совсем взрослые. Дядька, как мы потом поняли, совсем не мог плавать, а его жена немного умела. И вот они поплескались на мелководье, потом он вылез на берег, а она решила ещё покупаться. Хотела, наверное, вдоль берега проплыть, а когда опустила голову в воду, сбилась с направления, и саженками – на глубину.

Дядька поднялся, кричит ей: «Тома, вернись!», а та не слышит. А когда выдохлась, подняла голову, увидела, куда её занесло, запаниковала и стала тонуть. Дядька вбежал в воду по грудь и встал. Тянет к ней руку, кричит, а до неё метров пятнадцать, не меньше. И взрослых рядом ни души. А я уже неплохо плавала, даже второе место по школе держала. И бросилась её спасать.

– Ну, ты и молодец, Галка! – воскликнул Вовка. – И не побоялась же…

– Ага, – иронично посмотрела на него девочка. – Потому что дурой была самоуверенной. Так вот. Я подплыла к ней и кричу: «Хватайтесь за ногу!». Тётка и схватилась, да так крепко, что и я испугалась: поняла, что она меня теперь ни за что из рук не выпустит. Гребу к берегу изо всех сил, а та висит у меня на ноге что гиря, и нисколько не помогает мне. До сих пор не пойму, как я жива осталась? Она ведь по весу раза в три тяжелее меня была, запросто могла на дно утащить. Но каким-то чудом я всё-таки догребла до дядьки. Он поймал меня за руку и вытащил нас обоих. Ох, и трясло меня потом на берегу.

– Ну и как повела себя спасённая? – поинтересовался Вовка.

– Когда она пришла в себя, стала благодарить меня и просить прощения за то, что чуть не утопила. Позже они дважды приезжали за мной: брали меня с собой в поход по магазинам. Платье мне купили, зонтик, босоножки и сумочку, – в общем, они не жадные люди.

– Да, Галка. Ты всё же молодчина, – сказал Вовка. – Я тоже не всегда могу правильно оценить свои силы, особенно сейчас. Но бездействовать, когда люди в беде, – это не по мне. А вот и Ванюшкин дом. Зайдём вместе?

– Давай лучше ты один, – предложила она. – Так быстрее будет.

– Ладно. Я на пять минут, – согласился Вовка.

Он вошёл в подъезд и сразу свернул к шестой квартире. Постучал в дверь и тут же, толкнув её, вошёл.

– Агнесса Ильинична, это Вовка, можно к вам?

– Входи, Вова, – послышался из комнаты голос хозяйки.

Он почувствовал, что в квартире опять холодно. «Разве дети не у неё?» – тревожно подумал он. И тут же услышал: «Ребята, ну-ка встречайте Вову». Зашаркали по полу валеночки и навстречу ему вышли два крохотных человечка. Они оба смотрели на него большими серьёзными глазками.

– Привет, Сонечка, здравствуй, Ванюша, – присел перед ними Вовка и чуть приобнял их. – Как поживаете?

– Хорошо, – прошептала Сонечка.

– Вот и молодцы. Пойдёмте к бабушке.

Они прошли в комнату. Агнесса, как и прежде, сидела в своём кресле.

– Здравствуйте, – поздоровался с хозяйкой Вова. – Ну, как вы тут?

– Барахтаемся помаленьку. Вместе нам жить всё же удобней. Таня на работу ходит, я с ребятишками сижу. А в магазин с соседями по очереди ходим. Вот так и живём.

– Ну и хорошо, что всё наладилось, – сказал мальчик. – А я тут с Галей мимо иду, вот и забежал проведать вас.

– А чего же она к нам не зашла? – спросила Агнесса Ильинична.

– Чтобы не засиживаться. У неё какие-то мальчишки карточки из рук вырвали у магазина. Вот идём с нею искать их.

– Вот несчастье! – всплеснула руками хозяйка. – И как только земля таких иродов носит?

– Да вот носит, – вздохнул Вовка.

Он присел на стул, расслабил петлю у вещмешка, достал два поленца, подал их малышам.

– Дрова к печке, – скомандовал им.

Ребята торопливо отнесли поленца и вернулись к Вовке. Они встали перед ним, выражая горячую готовность носить и носить. А мальчик вытащил из вещмешка подмоченный свёрток и отдал его Сонечке.

– А это, малышка, отнеси бабушке, – сказал Вовка. И поднялся.

Девочка затопала к Агнессе Ильиничне. Вовка затянул петлю вещмешка, вскинул его за спину.

– Мне пора, – сказал он. – С наступающим вас Новым годом!

И шагнул к двери. Выходя, он услышал испуганно-восторженный возглас хозяйки:

– Вова?!

Чарские были дома. Увидев гостей, хозяйка искренне обрадовалась:

– Как хорошо, что вы меня дома застали. Я в это время обычно уже в очереди стою, а тут позволила себе расслабиться. Решила: позже выйду. И вот вы пришли, какие молодцы. Проходите, садитесь к столу.

Вовка подтолкнул Галю к столу, сам снял шапку и тоже присел на табурет. Санька подошёл к Вовке, доверчиво прижался к нему. А тот нежно, как братишку, погладил его. Потом Вовка развязал вещмешок, вытащил из него поленья и отдал их Саньке. Тот отнёс и положил их не к печке, а под кровать.

– Молодец, Санька, – похвалил его Вовка. – Взрослеешь. Уже научился думать о завтрашнем дне.

– Блокада – страшная школа, – заметила Антонина. – Ну, да ладно, хоть на часок забудем о ней. Ведь у нас, дорогие мои, радость. От нашего папки мы получили не только письмецо, но и передачку. Вчера забегал его сослуживец и передал нам несколько баночек каши и пакет сухарей. Я угощу вас. И чайник как раз закипел. Так что сейчас будем чай пить на вишнёвых прутиках.

– Мы рады за вас, тёть Тоня, – сказал Вовка. – Но и у нас для вас тоже кое-что интересное есть. Санька, кажется, мы с тобой ещё не всё достали из вещмешка. Ну-ка поищи там ещё чего-нибудь.

Санька, предвкушая нечто необычное, покопался в вещмешке и достал из него подмоченный, странно пахнущий свёрток. Такой находкой он был серьёзно озадачен.

– Неси маме, – подбодрил его Вовка, – она разберётся.

Малыш подошёл к матери и подал ей свёрток. Антонина развернула его и слабо охнула.

– Рыба? Да ещё свежая… невероятно. – Антонина шумно понюхала её. – Прямо голова кругом пошла. Откуда у вас такое богатство?

– Вчера я на речке был. И мне повезло. Вытащил и для вас рыбку.

– Спасибо, – с особым чувством сказала Антонина. – Сейчас чуточку сварим, а остальное засолим. Благодать. Теперь и Новый год встретим по-человечески. – Она положила судака перед собой. – Санька, разбуди сестрёнку, пусть на рыбку полюбуется.