– Ну что, парень, сейчас-то тебе ни к чему кирпичи здесь хранить, да? – похлопал он по тугому грязному боку вещмешка.
– Это снова сало, – как бы упрашивая его не верить, ответил тот.
– Да я и не сомневаюсь, – равнодушно отмахнулся Обухов. – Хоть ты меня и выставил дураком перед своими, но я всё же дам тебе один полезный совет… Кстати, здесь килограммов пять?
– Пять двести, – неожиданно уточнил Тимуров.
– Хорошо. Так вот тебе мой совет: у нашего капитана очень крутой нрав, не вздумай злить его. Это он косяк тебе вывернул. Так что торопись рассказать ему всё сам, дешевле будет. Понял?
– Угу, – с готовностью кивнул жулик.
Арестованного отвели в комнату, усадили за стол напротив капитана. Денищенко недобро взглянул на него и без всяких предисловий сказал:
– Яновича и Тупицына мы уже взяли. Если не станешь играть в идиота и пудрить нам мозги, то у тебя единственного из всей шайки появится шанс сохранить свою жизнь. Это ясно?
– Ясно.
– Вот и хорошо, – сказал капитан и распорядился: – Обухов, найди пару понятых и пригласи их сюда.
Сержант коротко ответил:
– Понял.
И пошёл к выходу на лестничную площадку. Именно в этот момент этажом выше всхлипнула дверь и кто-то, осторожно нащупывая ступеньки, стал медленно спускаться. Обухов, выйдя из квартиры, тотчас ощутил чьё-то присутствие. Он включил фонарь и провёл его лучом по верхней лестнице. Какой-то дядька, вероятно испугавшись света, попятился назад. Обухов громко скомандовал:
– Гражданин, стойте! Это милиция. Вы нам нужны.
В ответ полыхнул выстрел. Фонарь у сержанта вздрогнул и осыпался.
– Ни фига себе! – ругнулся Обухов.
И, выхватив из кобуры «ТТ», с некоторым упреждением дважды выстрелил в сторону ускользающего врага. Тимуров, услышав выстрелы, взволнованно прошептал: «Шкворень».
– Шкворень?! – угрожающе прорычал Денищенко и настороженно привстал.
– Да. Это он, – подтвердил Тимуров и указал пальцем вверх, – надо мной живёт.
– Что ж ты, черт тебя побери, молчал?
– Так… не успел я…
Вошёл взъерошенный Обухов, взволнованно произнёс:
– Наповал уложил… Кто он, откуда, не знаю. Одно ясно: враг.
– Шкворень это, – пояснил капитан, – тот самый, которого мы хотели брать только завтра.
– Шкворень? В одном доме? Ну и дела…
– Да, редкий случай, – согласился Денищенко. – А из чего он стрелял?
– Сейчас отыщем, темно там. Он мне фонарь вдребезги разнёс…
– Ну хорошо хоть не голову. А понятых мне найди, пора делом заниматься.
– Сейчас будут, – заверил капитана Обухов и вышел.
А пятью минутами раньше в квартиру Яновичей постучали.
– Кто? – спросил мужской голос.
– Евгения Осипова, – ответили ему. – Мне нужен Леонид Францевич.
Звякнул крючок, и дверь распахнулась. Янович, увидев группу милиционеров, мгновенно побледнел.
– Чем я могу быть полезен? – как можно спокойней спросил он.
– У нас к вам долгое дело. Мы пройдём? – спросила Женя.
– Да, конечно, – посторонился Янович.
Навстречу им вышла пожилая грузная женщина. Её глаза беспокойно скользнули по лицам вошедших, заглянули в глаза сына, вопросительно замерли на лице Набатова.
– Что случилось, уважаемый? – спросила она.
– Вы гражданину Яновичу кем доводитесь?
– Я, Наталья Мелентьевна, его мать.
– А я – начальник районного отделения милиции Набатов, – представился майор. – Ваш сын подозревается в крупных спекулятивных сделках, а именно: в сбыте сала в обмен на драгоценности.
– Сала? Да Господь с вами! – воскликнула поражённая этим сообщением женщина. – Откуда у него сало?
Она попятилась к столу, нащупала за своею спиной стул и медленно села. Пристально посмотрела на сына, спросила:
– Лёня, это правда?
– Это ошибка, мама, – казённым голосом ответил Янович.
– Вот ордер на обыск вашей квартиры и мастерской, ознакомьтесь.
Набатов протянул ему листок. Янович мельком взглянул на ордер и вернул его майору.
– Обыскивайте. Пожалуйста.
– Сегодня вечером вам принесли фарфоровые часы с ангелочками, не так ли?
– Да. Я купил их у одного гражданина… для мамы.