Озябший ангел

– Понятно, – сказал Набатов. – Так вот, именно этот гражданин со своими подручными и занимается обменом сала на драгоценности. А купленные вами часы – зарегистрированы в нашем журнале как предмет контрольной сделки, которая состоялась всего лишь несколько часов назад. И что любопытно, данные часы в этот же день оказались у вас.

– Это нелепая случайность! – воскликнул Янович. – Я ничего никому не заказывал!

– Верю, – сказал Набатов. – Но этот жулик принёс часы именно вам.

– Он их мог принести кому угодно, – с жаром запротестовал хозяин.

– А вот это вряд ли. Мы предполагаем, что вы не просто покупатель, а деятельный член шайки. И, думаю, доказательства этому мы сейчас найдём.

– Это ошибка. Меня знают как честного человека. Этим обыском вы можете запятнать мою репутацию.

– Знаете, гражданин Янович, я давно понял, что человек – существо не однозначное. В нём всего достаточно: и доброго, и дурного. И только совесть способна уберечь его от правонарушения. Если вы не виновны, то опасаться за свою репутацию вам нечего. Обыск будет проводиться в присутствии понятых. В мастерской ещё работают?

– Да, до десяти вечера.

– Кто там сейчас за старшего?

– Серова Зинаида Петровна, мастер. Она у нас и закройщица и приёмщица.

– Отлично, – сказал Набатов. – Лейтенант Заплатин, берите себе в помощь сержанта Осипову и двух бойцов из оцепления и приступайте к обыску в мастерской. Вопросы?

– Всё ясно. Разрешите приступать?

– Да. Только возьмите себе понятых и нам пришлите. Действуйте.

– Есть, – козырнул лейтенант. И вместе с Женей вышел из квартиры.

Вход в швейную мастерскую располагался со стороны дома, слева. Её дверь оказалась незапертой. Они прошли по короткому коридорчику, упёрлись в запертую дверь, повернули направо. Всё левое крыло здания было занято кладовыми и подсобными помещениями, а в правом располагался цех. Шагов через десять они и вошли в него. За швейными машинами сидели женщины и девочки. Все худые, с серыми лицами. Над столами на длинных крюках висели керосиновые лампы. В начале и в конце помещения стояли две буржуйки.

Зинаида Петровна оказалась молодой приятной женщиной с большими чёрными глазами. Узнав в чём дело, она спросила Заплатина:

– Товарищ офицер, так Леонида Францевича забрали в милицию?

– Пока нет. Он дома. Там тоже сейчас начнётся обыск. Пожалуйста, отправьте туда двух своих работниц в качестве понятых, и ещё двух назначьте нам.

– Хорошо.

Через минуту она отослала двух женщин на квартиру Яновичей. А ещё одну подвела к Заплатину. Пояснила:

– Я тоже буду понятой. У нас очень срочный заказ, иначе не успеем.

– Я не возражаю, – ответил лейтенант.

– Извиняюсь, – сказала Серова, – а кто ж всё-таки наклепал на него? Вы бы только знали, как он много работает. Обеспечивает цех и водой, и дровами, умудряется даже керосин доставать. Опять же, подойди к нему с любым вопросом – всегда поможет.

– Верю. Верю, Зинаида Петровна. Но вопрос вовсе не в том насколько он добросовестно работает, а в его вероятных связях с мошенниками.

– Да клевета это, наговор, – категорично заявила она.

– Возможно. Но чтобы понять: прав он или виноват, надо разобраться. И вы должны помочь нам в этом. Согласны?

– Согласна, – сказала приёмщица.

– Ну, тогда покажите нам все кабинеты, подсобки, кладовые и подвалы.

– Пожалуйста. С чего хотите начать?

– С кабинета заведующего.

– Пойдёмте. Он там у входа.

Она взяла лампу со своего стола и повела их из цеха. Открыла тот самый кабинет, в который упирался коридорчик. Заплатин и Женя вошли, осмотрелись. Кабинет крохотный, без единого окна. Слева за лёгкой шторкой просматривается дверной проем. Пол деревянный, коричневый. У задней стены стоит стол и задвинутый под него стул. Справа, в углу, располагается металлический шкаф, а ближе к двери стоят ещё три стула.

– Это рабочее место Леонида Францевича, – сказала Серова. – Вся документация в шкафу.

– А что за этой дверью? – лейтенант кивнул в сторону проёма.

– Его комната отдыха, там же люк в подвал. Я сейчас всё открою.

– Не торопитесь, – остановил он. – Скажите, а ваш заведующий много времени проводит в этом кабинете?

– Да, много. Иногда, конечно, отлучается по делам, а так всё здесь. Обедает он дома. А когда устаёт, уходит в комнату отдыха.

– Надолго?

– Обычно на полчаса. Но об этом он почти всегда ставит меня в известность.

– А зачем?

– Так затем, чтобы не искали его, не тревожили. Он ведь запирается там. Обычно говорит: «Я переутомился. Мне нужно срочно отдохнуть».

– А если вдруг он кому-то срочно понадобится, тогда вы стучите ему?

– Нет. Это бесполезно. Он как-то давно сказал мне: «Если я ухожу отдыхать, значит тридцать минут меня не беспокоить. Кто бы ни спросил, даже нарком. Отвечай всем, что ушёл по делам, обещал скоро быть». Говорит, когда я в комнате отдыха – меня хоть взрывай, не открою. Так что никогда не стучи. Вот такой он у нас.

– Может быть, он там выпивает?

– Что вы? Леонид Францевич не пьёт. А когда он оттуда выходит, то и в самом деле выглядит отдохнувшим. Даже наодеколонится.

– Ну, а когда он в кабинете, к нему кто-нибудь приходит?

– А как же. Заказчики все к нему идут. У нас широкий армейский ассортимент: полушубки, шинели, шапки-ушанки, постельное белье для госпиталей…

– Это всё понятно, – перебил её Заплатин. – Я имею в виду, кто-нибудь подозрительный.

– Нет. Никаких подозрительных.

– А хромой приходит к нему?