Рожденный под английским флагом

И вот все переправились. Свобода! Нет англичан! Мы свободны! Радовались все, особенно дети, для которых это было большим приключением. Среди них был и десятилетний Поль Крюгер. Но свобода – палка о двух концах. Теперь никто не защищал этих людей. Что бы ни произошло – надеяться можно было только на себя. Хищники, ядовитые змеи, малярия, сонная болезнь, вражеские импи… К счастью, все эти беды их миновали. Неприятность доставляли только бушмены, которые несколько раз подбирались к фургонам, чтобы чем-нибудь поживиться. Люди, которые встречались днем, были настроены дружелюбно – это были гриква, которые охотно отдавали зерно в обмен на товары.

Успех экспедиции Потгитера в значительной мере был обусловлен тем, что он был ее единственным признанным лидером. Участники экспедиции подбирались не случайно – многие из них были связаны с Потгитером родственными узами. Семейства, оставившие впоследствии свой след в истории страны, например, Крюгеров, Стейнов, Бота и других, были в их числе. Потгитер, которому было 42 года, к тому времени был женат в четвертый раз и имел 17 детей. Его жизненный опыт был весьма богат – он был сыном трекбура и ранние годы его жизни прошли в постоянных передвижениях, потом он стал фермером, участвовал в походах против коса, пережил все связанные с британским управлением неприятности, недалеко от его дома произошла трагедия Слагтерс-нека. Человеком он был сильным, смелым, вспыльчивым и бескомпромиссным.

После переправы через Оранжевую состоялся совет, на котором Потгитер был официально признан руководителем похода – трек-коммандантом. В молескиновом жакете, укороченных брюках и широкополой соломенной шляпе он олицетворял собой классического африканера, рожденного этой землей.

Дальнейшие события показали, что со своей задачей он справился прекрасно. Он делал то, что должен был делать, и даже у африканцев он вызывал уважение тем, держался с ними на равных и уважал их ценности, не пытаясь навязать им христианскую мораль и ценности цивилизованного мира. В конце концов он заслужил даже уважение Мзиликази, который долгие годы был его злейшим врагом.

Маршрут треекеров проходил мимо горы Таба-Нгу (Блесберга); жившие у ее подножия баролонги во главе с вождем Морокой очень боялись матабеле и решили заключить союз с бурами. Передохнув некоторое время, буры двинулись дальше на север. На реке Вет они установили хорошие отношения с местным вождем, Макваной. На ее притоке, реке Санд (Песчаной) были прекрасные пастбища. Здесь все и решили остаться, разойдясь в стороны в поисках хороших участков для ферм. 25 мая 1836 года, предупредив всех о том, что Вааль переходить нельзя – это граница территории матабеле – Потгитер с одиннадцатью компаньонами отправился на поиски Луи Трегарта.

Как было описано выше, он нашел Трегарта и услышал печальную весть о гибели отряда Ван Ренсбурга. 17 августа Потгитер отправился назад, к Санд-ривер. Дойдя до Вааля, он услышал страшную весть. Матабеле напали на его людей.

Король матабеле Мзиликази не был кровожадным варваром. Он достаточно дружелюбно относился к белым и разрешал им жить в его стране, если они с уважением относились к его законам и не охотились без разрешения. В его владениях даже была христианская миссия. Но к южной границе своих владений, реке Вааль, Мзиликази относился настороженно, поскольку именно оттуда вторгались зулусы и гриква, уводившие скот и женщин. Поэтому, получив сведения о том, что Вааль перешли люди, которые идут по его земле и охотятся без его разрешения, он отдал своему индуне Мкалипи приказ напасть на этих людей, уничтожить мужчин, а женщин и девочек доставить в королевский гарем. Трегарту, перешедшему Вааль немного ранее, просто повезло, что его отряд не был обнаружен; в том, что он был бы уничтожен, сомневаться не приходится.

Получив от разведчиков известия о том, что белые охотники разбились на несколько групп, Мкалипи также разделил свое импи и приказал одновременно напасть на два лагеря белых. Это были охотники из экспедиции Потгитера, перешедшие Вааль вопреки его запрету. Во время нападения охотники были рассеяны по вельду и благодаря этому некоторым из них удалось убежать. Двое, Стефан Эразмус со своим сыном, достигли лагеря Лиденберга и предупредили его о нападении, но Лиденберг решил, что его просто пугают. Вскоре его отряд тоже был уничтожен. Эразмус спустя несколько часов, едва не загнав лошадь, доскакал до следующего лагеря треккеров, и там к его словам отнеслись серьезно. Буры отгородили фургонами место, где Вааль делал крутой изгиб, обеспечивая естественную защиту. Но даже сейчас исход был неясен: тридцать пять человек против пятисот. Все же после шестичасовой схватки матабеле отступили.

В результате этих нападений погибло 53 белых разного пола и возраста. Хрупкий мир был нарушен. Вопрос стоял ребром – или буры победят Мзиликази, или он уничтожит их. Потгитер боялся, что недавно начавшийся поход уже обречен.

Глава 5

«Мертвые не потеют!», или первый бой

На пути к Санд-ривер Потгитер встретил много буров из своей экспедиции, которые, напуганные слухами о приближении матабеле, спешили отойти на юг. Самые осторожные вернулись к Блесбергу, куда уже прибывали новые партии треккеров. Но Потгитер решил не отступать. Он призвал буров защищаться, устраивая для этой цели укрепленные лагеря. Сам он со своими сторонниками устроил такой лагерь на небольшом копье (холме) на небольшом расстоянии к югу от Вааля. Холм был расположен удачно: с него открывался вид на всю окружающую местность на много миль вокруг, а преимущество в высоте, хотя и небольшое, позволяло стрелять на большее расстояние. Вся надежда Потгитера на удачный исход противостояния основывалась на его надежде на превосходство огнестрельного оружия и укрепления их фургонов. Шанс победить был невелик – в распоряжении Потгитера было всего 33 мужчины и 7 подростков (сначала их было больше, но несколько человек, испугавшись, покинули лагерь).

Использование фургонов (как и любой повозки) в качестве укрепления – не новость в военном искусстве. Сама логика диктовала тем, у кого они были, использовать их в качестве временного укрепления на открытой местности. Перелезть через фургон было почти невозможно, на его покрытие укладывалась толстая кожа, что делало его почти неуязвимым для брошенного копья, пространство между землей и днищем забивалось колючим кустарником. Между собой фургоны связывались, чтобы их нельзя было растащить или опрокинуть.

Много лет спустя, на митинге, посвященном 60-й годовщине дня Дингаана (об этом будетрассказано ниже), Поль Крюгер вспоминал, как он помогал резать колючие ветки и улладывать их под дно фургонов

Лагерь Потгитера состоял примерно из 40 фургонов (некоторые источники уменьшают эту цифру до 27), составленных в квадрат. Еще 7 фургонов стояли в центре лагеря и предназначались для укрытия женщин и детей, а также для раненых. В двух расположенных по диагонали углах лагеря буры устроили подобие небольших укреплений, которые позволяли им вести продольный огонь вдоль всех четырех сторон лагеря. Два фургона в разных концах лагеря стояли с таким расчетом, чтобы их можно было убрать; они не были привязаны к остальным фургонам и их оси были тщательно смазаны. Их предполагалось использовать в качестве ворот. Когда основные приготовления были закончены, Потгитер распорядился уничтожить окружавшую лагерь густую жесткую траву, и через нее прогнали скот, который ее вытоптал.

Все эти работы заняли несколько недель. Лагерь готовился к обороне: оловянная посуда переплавлялась на пули, женщины делали импровизированные гранаты: небольшой кожаный мешочек наполнялся порохом и кусками металла. При взрыве начинка разлеталась, и в густой толпе каждый кусок находил свою жертву. На близком расстоянии это оружие было весьма эффективным. Боеприпасы были разложены так, чтобы все время быть под рукой. Все оружие, в том числе запасные ружья, были приведены в полную готовность. Если мужчина, выстрелив, отдавал ружье женщине, а она давала ему заряженное, скорострельность могла достигать 6 выстрелов в минуту. И все же в качестве последней меры предусматривалась такая: когда становилось ясно, что лагерь не удержать, мужчины договорились убить женщин и детей, чтобы те не попали в руки врага.

Проблемой оставалось огромное стадо: источники называют цифру в 5000 голов коров и вдесятеро больше овец. Похоже, что цифра преувеличена: буры стояли лагерем около месяца, и вряд ли такое количество скота могло прокормиться на одном месте. В любом случае этот скот становился добычей матабеле, спрятать его в лагере никакой возможности не было, место там было только для верховых лошадей.

Все необходимое было сделано и оставалось только ждать. Буры ждали появления врага с фатализмом людей средневековья. Ждать пришлось довольно долго, около месяца. 15 октября в лагерь прибежали напуганные туземцы из племени Батаунгов, крича, что огромное импи матабеле под командованием самого Мкалипи приближается к лагерю и находится от него на расстоянии нескольких часов пути. Время близилось к вечеру и Потгитер, едва дождавшись окончания молитвы, послал на разведку Кильерса, чтобы тот уточнил расположение и силы противника. Кильерс вернулся с вестью о том, что матабеле идут в количестве около 5000 воинов.

На следующий день, 16 октября, Потгитер сам с небольшим отрядом выехал на рекогносцировку. При удачном стечении обстоятельств он рассчитывал вступить в переговоры с Мкалипи и склонить его к миру. Через полтора часа отряд встретил матабеле. Те сразу выстроились в боевой порядок и попытались окружить буров. На предложение о переговорах представитель матабеле ответил:

– Мы слуги Мзиликази, только он наш господин. Мы выполняем его волю и пришли сюда не для того, чтобы говорить с вами, а чтобы вас убить.

Матабеле немедленно атаковали буров и те начали отступать, применяя при этом свою тактику: выстрел, отъехать, зарядить ружье, приблизиться и снова выстрелить. Этим буры владели в совершенстве. Как с гордостью писал Кильерс, во время этого отступления он успел сделать 16 выстрелов, убивая каждым по три человека.

В лагере начались последние приготовления к бою. Мужчины чистили оружие, женщины и дети молились. Тем временем матабеле окружили лагерь и стали готовиться к штурму – точили копья, резали бурский скот (мясо они ели сырым) и обсуждали, что будет, когда лагерь будет захвачен. Буры ощущали себя мышкой в когтях у кошки.

Матабеле не торопились штурмовать, и ожидание выматывало треккеров. Первым не выдержал Потгитер. Привязав к палке красную тряпку, он залез на фургон и стал размахивать ею, дразня матабеле. Это привело их в бешенство: с криками "Булала» (убей) они кинулись в атаку.

Матабеле были народом воинов. Подобно древним спартанцам, они не отступали, но побеждали или умирали. Их упорство в бою подреплялось тем обстоятельством, что по приказу Мзилиази семья воина, бежавшего с поля боя, могла быть уничтожена или обращена в рабство. Вид атакующих матабеле мог заставить дрогнуть самое смелое сердце: сверкаюшие наконечники копий, головные уборы из разноцветных перьев, пестрые щиты и накидки. Буры выждали, когда те приблизятся на должное расстояние, и открыли огонь.

Лагерь превратился в ад. Крики матабеле, выстрелы, ржание лошадей…Пороховой дым, свист летящих копий. Некоторым матабеле удалось прорваться к лагерю буквально по трупам их товарищей, но стена из фургонов оказалась для них непреодолимой. В тех, кто был близко, летели импровизированные гранаты; тех, кто как-то сумел прорваться через фургоны, сбивали прикладом. 33 мужчины и семь мальчиков (среди них был и Поль Крюгер, которому за неделю до того исполнилось 11 лет) сражались против армии в 5000 человек. Стволы ружей раскалились до того, что стрелять из них стало опасно – порох мог вспыхнуть при заряжании. Чтобы ускорить заряжание, пули держали во рту и выплевывали их в ствол, а порох вместо шомпола уплотняли просто ударом приклада об землю. Глаза слезились от дыма, плечи ныли от отдачи при стрельбе, а врагов меньше не становилось.

Женщины заряжают пустые ружья

Картина Г.С. Смитхарда и Д.С. Скелтона

Первая атака была отбита. Матабеле, почти незнакомые ранее с тактикой буров, отступили на безопасное расстояние. Это было их первое поражение. Буры стали срочно приводить себя в порядок – перевязывать раненых, чистить ружья, пополнять свой запас пуль и пороха.

Потгитер присмотрелся к окружавшим лагерь телам врагов. Большинство из них были убиты, но некоторые только ранены или просто притворились мертвыми, чтобы принять участие в следующем приступе. Солнце к тому времени стояло уже высоко, и Потгитер, имевший большой опыт в войнах с туземцами, сразу отличил павших от живых.

– Стреляйте в мокрых! Мертвые не потеют!

Приказ был исполнен

Скоро началась новая атака. Теперь матабеле изменили тактику. Вместо того, чтобы штурмом захватить лагерь, ворвавшись в него и сойдясь врукопашную, они, подбегая на нужное расстояние, стали бросать ассегаи круто вверх, чтобы они перелетали через фургоны и падали внутри лагеря. Это тоже не принесло им успеха, атака вновь захлебнулась.

Нового штурма не было. Мкалипи был ранен, индуна, который занял его место, решил, что продолжать атаки бессмысленно. Храбрость матабеле была побеждена военным превосходством буров. Потеряв около 500 человек и захватив бурский скот, матабеле ушли на север. Скоро поднятое ими облако пыли исчезло за горизонтом.

Буры стали считать потери и приводить лагерь в порядок. Убитых было двое, среди них Николас Потгитер, брат руководителя похода. Четырнадцать человек было ранено, в основном во время второй атаки, залетевшими в лагерь ассегаями. Их собрали 1137 штук! Кильерс писал, что копье попало ему в бедро, но он вытащил его из раны и убил им нападавшего матабеле.

Убедившись в уходе матабеле, буры вознесли благодарственную молитву за дарованную им победу. Когда стемнело они, опасаясь нового нападения, выставили охрану, зажгли лампы и развесили их по периметру лагеря.

Нападения не последовало. Матабеле ушли, но и положение буров было незавидным. Они лишились всего скота, даже упряжных быков, еды было мало, а вокруг была враждебная земля. Находясь внутри лагеря, буры отбили бы новое нападение, но, выйдя из него, были бы почти беззащитны. А лагерь был окружен кольцом мертвых тел, которые на жарком солнце начали разлагаться и привлекали тучи мух. Пришлось запрячь в фургоны лошадей и переехать на новое место, в четырех милях от холма, получившего с этого дня название Фегкоп (Холм битвы). Брат Потгитера Германус отправился за помощью к Блесбергу.

Монумент на месте сражения при Фегкопе

Следующие две недели были чрезвычайно тяжелыми. Запасы зерна кончились, охотиться было опасно; из фургонов был слышен плач голодных детей. Наконец от Таба-нгу прислали молочных коров, упряжных волов и зерно.

Восстановив силы и убедившись, что отряду более ничего не грозит, Потгитер сразу начал думать об ответном ударе – он хотел отомстить матабеле и вернуть захваченный скот, а главное – навсегда устранить угрозу с этой стороны. В Таба-Нгу он нашел все, что для этого требовалось – оружие, провиант и добровольцев.

По отзывам миссионеров, находившихся в то время в земле матабеле, Мзиликази был доволен результатами похода – ведь была захвачена большая добыча! А остальные тем временем оплакивали погибших, и плач над рекой Марико не смолкал несколько недель.

Наверное, все правители-тираны чем-то похожи друг на друга, и фраза: «Ты, государь, людишек не жалей – бабы новых нарожают!» – одинаково всем им близка.

К Таба-Нгу к тому времени прибывали новые караваны. 19 ноября прибыл очередной, из 100 фургонов, возглавляемый Гертом Марицем. Сорокалетний Мариц несколько выделялся из общей массы треккеров. Он был горожанином и занимался изготовлением фургонов, был начитан, разбирался в политике. Он первый высказал мысль о том, что бурам необходимо иметь какое-то самоуправление, чтобы решать свои вопросы. С этой целью 2 декабря 1836 года состоялось заседание, на котором тайным голосованием на разные посты было избрано семь человек. Эндрик Потгитер, чей авторитет военного руководителя после сражения при Фегкопе был неоспорим, получил пост «Лагерного команданта» – что-то вроде силового министра, а Мариц – должность президента и главного судья. И первым решением нового правительства стало решение об организации карательного похода против матабеле.

Для похода был набран отряд из 107 белых, 40 гриква и 49 баролонгов, которых взяли специально, чтобы пасти захваченный скот. Каждый – Потгитер и Мариц – командовал собственными людьми, и люди Марица специально носили на шляпах красную ленту, чтобы отличаться от прочих.

Поход оказался удачным. 2 января 1837 года отряд Потгитера вышел из Таба-Нгу; отряд Марица вышел днем позже. Объединившись, они вброд перешли Вааль и, чтобы сбить с толку разведчиков Мзиликази, свернули сначала на восток и только от района современной Претории пошли на запад. Проводниками служили Матлаба, вождь баролонгов, который ненавидел Мзиликази, и воин матабеле, попавший в плен при Фегкопе. Проделав за две недели 325 миль, коммандо достигло места, с которого было удобно атаковать долину Мосега. Последняя представляла собой скопление из пятнадцати краалей, расположенных в окруженной высокими холмами красивой долине окружностью около 10 миль. Между холмами было несколько узких проходов.

Вечером 16 января коммандо незамеченным достигло границы холмов и, пока люди Марица занимали южные проходы, люди Потгитера собирались у подножия южных холмов. На рассвете всадники атаковали ближайший крааль.

Матабеле были застигнуты врасплох. Они, не понимая, что происходит, выбегали из хижин под бурские пули и гибли во множестве. Буры поджигали хижины и гнали перед собой толпы уцелевших матабеле. Находившиеся в Мосега миссионеры чудом уцелели и один из них, преподобный Даниэл Линдли, оставил такое описание этого побоища:

«Тринадцать или пятнадцать краалей были атакованы и разрушены. Жившие в них люди частью разбежались. Множество женщин было застрелено или убито ассегаями. Неизвестно, сколько было убито людей, но, думается, около двухсот. Среди нападавших убито было двое, оба туземцы. Один забежал в хижину и был убит хозяином, другого по ошибке застрелил бур, принявший его за воина Мзиликази. Нападавшие захватили шесть тысяч голов скота и уничтожили все плоды нашего труда».

Все это выглядит очень жестоко, но нужно понять, в каких условиях все это происходило; если бы буры при Фегкопе не выстояли, их ждала бы такая же участь, и то же самое ожидало и других переселенцев. Не стоит забывать и о том, что первым напал именно Мзиликази. Для буров крайне важно было показать Мзиликази, что теперь они представляют собой силу, с которой ему следует считаться. И еще до того, как солце достигло зенита, все жители долины Мосега был убиты или бежали.

Хотя матабеле потерпели поражение, скот был возвращен, а Мзиликази получил урок, цель похода не была достигнута. Армия Мзиликази все еще представляла грозную силу; окончательную победу можно было одержать, только разрушив столицу Мзиликази Капайн, но лошади буров слишком устали, чтобы проделать еще шестьдесят миль, а застать Мзиликази врасплох было уже нельзя.

Не одержав окончательной победы, буры вынуждены были возвратиться к Блесбергу. Они торопились, так как ожидали нападения главных сил матабеле, и хотели поскорее увести скот за Вааль. Вместе с ними ушли американские миссионеры, опасавшиеся, что матабеле под горячую руку могут их убить. Возвращение было поспешным –всем постоянно казалось, что матабеле преследуют их и скоро нападут. 28 января коммандо вернулось к Таба-Нгу. Уже по дороге между Марицем и Потгитером начались разногласия по поводу раздела добычи. Потгитер считал, что больщая часть должна достаться ему, чтобы возместить его потери при Фегкопе, а Мариц хотел делить все пополам, приводя всякие юридически обоснованные доводы и пуская в ход все свое красноречие. В конце концов Потгитер настоял на своем, но рассорились руководители окончательно. Второго, решающего похода против матабеле сразу организовать не удалось. Встреча Потгитера с Мзиликази состоялась несколько позднее.