Рожденный под английским флагом

В ожидании посольства Дингаана коммандо расположилось на хребте, который разрезала река Белая Умфолози. Здесь они готовились встретить рождество и новый, 1839 год. Положение было неопределенным. С одной стороны, хотелось получить от Дингаана скот для компенсации пострадавшим при Блаукранце. Но предложений от Дингаана не было, а вокруг лагеря постоянно появлялись зулусские отряды. Преториус высылал разведчиков и один из таких отрядов привел к нему пленного, который сказал, что знает ущелье, в котором скрыт скот Дингаана, и обещал показать его. Преториус для этого мероприятия выделил 300 буров и 100 чернокожих из отряда Бигара. Командование он поручил Карлу Линдману, так как у него самого разболелась раненая рука. К сожалению, совет Преториуса о том, что необходимо постоянно высылать разведчиков, Линдман пропустил мимо ушей. Через два дня после рождества отряд выступил в поход.

Двигаясь на северо-восток, отряд попал в узкое извилистое дефиле, ведущее к броду через Белую Умфолози. Там их ждала засада.

Внезапно холмы с обоих сторон оказались покрытыми зулусскими воинами. Путь к отступлению отряду был отрезан. Оказалось, что то, что буры издалека принимали за дикие стада, было зулусами, которые прятались под своими щитами из шкур. Ландман решил занять ближайший холм и занять оборону, но его заместитель, Ханс де Ланж, сразу понял, что долго против такой массы врагов они не продержатся, и предложил спасаться бегством. Отряд пересек реку и проскакал две мили, на ходу отстреливаясь от врагов, и только тогда буры решили передохнуть и оценить обстановку.

Она была неутешительной. Во-первых, 60 человек, заметив разрыв в рядах зулусов, решили этим воспользоваться и рванулись туда, отделившись от основной массы. Оставшиеся тоже единой силы не представляли, разделившись во время скачки на несколько небольших отрядов, лишенных возможности взаимодействовать. Повторялась ситуация Италене. От основного лагеря буры были отрезаны рекой и вражескими полками. Было принято единственное решение – пройти по дуге не веверо-запад и поискать там другой брод, чтобы вернуться на свою сторону Белой Умфолози.

Скачка продолжалась пятнадцать миль. Зулусы почти не отставали от уставших лошадей, им на помощь приходили свежие отряды и бурскому арьергарду постоянно приходилось отстреливаться и даже вступать в рукопашную. Брод был найден только к трем часам дня, но к нему уже сошлись сотни зулусов, а реку в этом месте окружали зыбучие пески, в которых застряло шесть человек, убитых зулусами. В их числе был Александр Биггар, отправившийся в поход, чтобы отомстить за смерть двух своих сыновей. Их числа его чернокожих слуг во время преследования погибло 70 человек.

Только благодаря тому, что узнавший об этой беде Преториус прислал подкрепление, отряд смог переправиться на «свой» берег. Если бы подкрепление задержалось, он был бы уничтожен.

Через несколько дней, залечив раны и дав отдых лошадям, буры отправились назад. Зулусов больше не было видно, скот захватить не удалось, поэтому буры ограничились тем, что сожгли по пути три краля. Цель похода – разгром зулусской армии и усмирение Диндаана – не была достигнута: Дингаан где-то скрывался, а его, хотя и потрепанная армия, представляла опасность. Скот захватить не удалось. Поражение на Белой Умфолози было весьма неприятным. Но все же благодаря итогам битвы на Кровавой реке буры могли чувствовать себя победителями, а авторитет Преториуса возрос многократно.

Приближаясь к Тугеле, буры узнали, что в Порт-Натале высадились англичане. Их нетрудно было прогнать (отряд насчитывал около 100 человек), но это значило бросить вызов Британской империи. А этого буры не могли себе позволить.

Глава 12

Конец Наталии.

Оккупация Порт-Наталя была иницативой нового губернатора Капской колонии, Джорджа Нэйпира, который незадолго до того сменил на этом посту менее решительного Бенджамина Д’Урбана, в честь которого Порт-Наталь получил свое новое имя (Дурбан).

Английская администрация не была в восторге из-за ухода части буров – колония лишалась людей и скота. Закон, препятствовавший этому, был принят, но оставался на бумаге – многие даже не знали о его существовании. Но Нейпира обеспокоила не столько эмиграция, сколько начавшиеся в ее результате конфликты с Мзиликази и Дингааном. И Порт-Наталь он решил занять только для того, чтобы, держа в руках единственный морской порт буров, иметь рычаг для давления на них. Основной на тот момент задачей губернатор считал заключение мира между бурами и Дингааном. Для этого и был послан отряд из 100 шотландских горцев под командованием майора Сэмюэля Чартерса. Им было приказано не вступать в конфликт с бурами и ограничить занятую ими территорию полосой шириной в две мили от морского берега. Об аннексии всего Наталя речь не шла. Десант высадился 4 декабря, вскоре был построен форт и после поднятия над ним английского флага был произведен салют из всех орудий.

Вскоре майора Чартерса сменил капитан Генри Джарвис. Он успокоил буров, дав им понять, что главной своей задачей полагает посредничество между бурами и зулусами и не собирается вмешиваться в вопросы бурского самоуправления или оспаривать права буров на Наталь. В результате 12 октября 1839 года буры провозгласили образование своего государства, получившего название Республики Наталия, и выбрали фольксраад, состоящий из 24 человек, в качестве управляющего органа. Премьер-министром стал Андрис Преториус.

Андрис Преториус

Дингаан, перенесший к тому времени столицу на реку Вуна, был настроен миролюбиво: он выражал готовность признать Тугелу как границу между территориями буров и зулусов и компенсировать бурам угнанный скот. Преториус же, несмотря на уговоры Джарвиса, ясно дал понять Нэйпиру, что буры не собираются признавать себя подданными короны. Нэйпиру ничего не оставалось, только эвакуировать гарнизон из Дурбана – его нахождение там не имело более смысла. Уже в рождество следующего, 1839 года, англичане оставили порт. Вскоре над фортом был поднят флаг Натальской республики и прогремел новый салют – на этот раз из ружей прибывших из Питермарицбурга буров.

Даже во время присутствия англичан буры, демонстративно их не замечая, обустраивали новое государство. Помимо столицы Питермарицбурга были основаны города Конгела и Веневипинг (последний – на месте резни при Блаукранце). Распределялись участки под фермы. Преториус наладил контакты с бурами высокого вельда, убеждая их переселяться в Наталию или составить с последенй политическую конфедерацию. Казалось, мечта африканеров о своем государстве с выходом к Индийскому океану осуществилась. Дело было только за признанием новой республики Великобританией.

Проблем хватало, но понемногу жизнь налаживалась. Главной проблемой оставалась угроза со стороны Дингаана, висевшая над поселенцами, как дамоклов меч. Пока он не демонстрировал воинственных намерений, но и к миру не стремился. А о его непредсказуемом характере буры хорошо знали и не могли чувствовать себя в безопасности, пока Дингаан был жив и его армия не была окончательно уничтожена.

Неожиданно судьба предоставила бурам удачную возможность для решения этой проблемы. Брат Дингаана Мпанде, узнав о том, что Дингаан решил его устранить (то есть попросту убить), с 17000 своих сторонников пересек Тугелу и попросил у буров убежища. Вскоре он был объявлен принцем в изгнании, буры признали его своим союзником и предоставили ему место для проживания.

Дингаан долгое время не трогал Мпанде, поскольку личные качества последнего делали его совершенно безопасным. Его описывают как чрезвычайно ленивого, безвольного и очень толстого (в одном из описаний его внешности упоминается, что его талия составляла 4 фута 6 дюймов) человека. Из-за тучности он с трудом передвигался.

Тем не менее теперь буры имели союзника и претендента на зулусский трон. Дело было за малым – посадить Мпанде на этот трон. Для этого была нужна война с Дингааном, и повод для нее нашелся быстро – Дингаан, несмотря на договоренности, не спешил возвращать захваченный скот. Поэтому фольксраад дал коммандант-гернералу (Преториусу) такие инструкции: во главе коммандо войти в Зулуленд и либо вынудить Дингаана отдать скот, либо захватить его силой.

14 января 1840 года коммандо из 250 буров во главе с Преториусом вышло в поход. Союзные зулусы во главе с Нонгалазой шли параллельным курсом. Мпанде путешествовал в бурском обозе. Кроме него, в обозе находился советник Дингаана – Тамбуза со своим слугой Комбзаной. Они попали к бурам накануне похода, когда, узнав о желании буров начать поход, Дингаан послал им очередную партию из 250 голов скота и просьбу дать ему больше времени для выдачи остального скота. Этот скот и сопровождали Тамбуза и Комбзана. Преториус объявил их шпионами и приказал заковать в цепи. Возможно, не обошлось без интриг Мпанде – он утверждал, что именно Тамбуза подговорил Дингаана убить Ретифа и – самое ужасное – самого Мпанде.

Настроение буров было приподнятым – они были уверены, что этот поход последний и скоро их земля будет в безопасности.

29 января коммандо достигло поля битвы на Кровавой реке. Здесь произошел неприятный и малообъяснимый эпизод. Объяснить его можно только желанием Преториуса спровоцировать Дингаана на выступление и продемонстрировать ему серьезность своих намерений.

Возле каменной пирамиды, сложенной бурами в память о бывшем тут сражении, состоялся суд. Тамбузе и Комбзане были предъявлены обвинения (обвинителями выступали Преториус и Мпанде) и затем оба зулуса были раасреляны. В своем последнем слове Тамбуза утверждал, что всего лишь верно служил своему господину Дингаану, и просил сохранить жизнь Комбзане, который не был ни в чем виноват.

Смерть приближенных Дингаана оказалась напрасной; через несколько дней к бурам прибыл гонец от Нонгазалы с вестью о том, что на реке Мкузе произошла жестокая битва (число убитых с обоих сторон было, по разным источникам, от 6 до 9 тысяч человек), войско Дингаана потерпело сокрушительное поражение, и его остатки бежали к реке Понголе. Правление Дингаана завершилось. Он бежал сначала в землю свази, а оттуда на юг. Свой конец он нашел в холмах Лебомбо, где был убит местными жителями. Королем зулусов стал Мпанде, занимавший этот пост в течение следующих 32 лет – рекорд для того времени. 10 февраля 1840 года Преториус объявил о том, что теперь у зулусов новый король, а четыре дня спустя состоялась коронация. При этом новому королю было объявлено, что за ним по-прежнему остается долг в 41000 голову скота, а часть его земель – Наталь до Черной Умфолози и бухта Санта-Лючия – переходит бурам.

Мпанде на троне в окружении слуг

Рисунок Ангаса (1848г)

Поход можно было считать успешным. Угрозы со стороны зулусов больше не было. Жизнь в республике Наталия стала налаживаться. Прибывали новые переселенцы, земельная контора, распределяющая участки под фермы, работала на пределе возможностей. На старые места стали возвращаться банту, покинувшие их в результате мфекане. Это стало создавать бурам проблемы – банту оказалось больше, чем могли принять фермы в качестве рабочей силы, а большое количество людей, утративших свое имущество, нищих и голодных, могло доставить большие неприятности. Был принят закон, по которому на ферме могло находится не более 5 семей банту. Права их сильно ограничивались. Остальных выселяли за реку Умзимвубу, служившей южной границей республики. Эта территория принадлежала племени понго, которое возглавлял вождь Факу.

Но уже в конце 1840 года начались неприятности. Буры обвинили соседа Факу, вождя племени бхаку Нкапи в краже у них скота. Фолькраад решил наказать бхаку и 19 декабря Преториус пересек Умзимвубу и напал на краали Нкапи. Было захвачено много скота, при этом погибло 40 человек и 17 мальчиков буры увезли с собой в качестве «учеников». Все это происходило на глазах местных миссионеров и скоро об этом событии стало известно администрации Капской колонии. Губернатора Нейпира это возмутило – он считал, что бхаку и понго находятся под протекторатом короны. Позволить кому бы то ни было нападать на своих протеже англичане не могли. Это происшествие дало Нэйпиру повод сначала ввести английский отряд на землю понго, а затем повторно, уже большими силами, занять Дурбан, чтобы иметь рычаг давления на буров. Пройдя маршем 260 миль по пескам и форсировав 122 реки (большинство из них были маленькими и преодолевались вплавь), отряд майора Смита 3 мая 1841 года без сопротивления занял Дурбан. Над ним вместо флага Наталии снова стал развеваться Юнион Джек.

Буры окружили английский лагерь, но решительных действий не начинали. Они дали Смиту понять, что не признают порт английской территорией.

Незадолго до этого события произошел небольшой дипломатический казус. В Голландии узнали об успехах буров и образовании новой республики, и решили завязать с ней отношения. В конце марта в Дурбане бросил якорь торговый голландский корабль. По поручению хозяина корабля его суперкарго Стелленкамп прибыл в Питермарицбург, чтобы узнать о перспективах торговых отношений. Буры не совсем поняли его функции и в приступе патриотического восторга посчитали его представителем голландской короны. Суперкарго, подобно своему современнику Хлестакову, не стал разубеждать буров. 25 апреля, когда Смит уже приближался к Наталю, фольксраад вручил ему прошение на имя голландского короля Вильгельма Второго с просьбой принять Наталию в качестве колонии. Это представлялось бурам надежной защитой своей земли от возможных посягательств Англии. С этим документом Стелленкамп уплыл в Европу. Король Вильгельм еще до конца года вынужден был принести Уайтхоллу свои извинения за этот инцидент и осудить Стелленкампа за его авантюризм, но, не зная этого, буры были уверены в том, что в Европе у них есть союзник, и позволяли себе разговаривать с представителями Великобритании более решительно.

Кроме этого, Преториус пытался обратиться за помощью к бурам из соседних территорий; Поттигер отказался, ссылаясь на очередное обострение отношений с матабеле, но буры с берегов Оранжевой обещали помочь.

Наконец терпение Преториуса иссякло: 22 мая он первым нарушил хрупкое равновесие, угнав английский скот. Вызов был сделан. Ответ Смита не заставил себя ждать и оказался первой ласточкой в серии военных столкновений буров с англичанами. Он решил напасть на буров под покровом темноты. Идея была неплохая, но только вот ночь оказалась лунная. Перед полуночью 138 человек, имея с собой 2 пушки, которые тащили быки, и производя при этом страшный шум, вышли из лагеря, чтобы атаковать буров, и двинулись вдоль берега. Для прикрытия с фланга Смит погрузил на гребной ялик гаубицу, и эта лодка двигалась вдоль берега параллельным курсом. Буры ждали их в густых мангровых зарослях и, когда колонна приблизилась, открыли огонь. Пули косили двигавшихся в плотной колонне людей; тянувшие пушки быки испугались и вместе с пушками бросились бежать. В довершение картины ялик с гаубицей сел на мель. Смит не растерялся и приказал отступать, но 49 человек из его отряда погибли. Орудия и боеприпасы к ним достались бурам. Среди буров никто не пострадал.

Проиграв сражение, Смит сел в осаду в своем лагере. Один из англичан, Дик Кинг, смог выбраться из форта и по морю добраться до Грэмстауна. Власти колонии испугались. Поражение имело не столько военное, сколько политическое значение. Буры показали себя серьезным противником, и надо было уничтожить их сейчас же, пока они не смогли усилиться. Встал вопрос об аннексии Наталии.

Буры не стали штурмовать лагерь (они вообще старались избегать штурма укреплений), ограничившись обстрелом его из трофейных орудий. Главным врагом осажденных англичан был голод. К концу июня солдатские пайки были сильно урезаны, многие солдаты были ранены; Смит считал, что ему сильно повезло, когда однажды на завтрак ему досталась подстреленная ворона.

Но вскоре прибыл английский фрегат с подкреплением, и осада была фактически снята. Положение буров стало двусмысленным: вроде бы республика продолжала существовать, но противодействовать англичанам буры не решались. К тому же верный союзник Мпанде, быстро учуявший, откуда ветер дует, наладил связи с англичанами и предложил им помощь в борьбе против буров.

Эта неопределенность тянулась довольно долго; такое решение требовало одобрнеия Уайтхолла, а путь до Лондона занимал полгода в один конец. В Англии решение об аннексии Наталии было принято только в середине декабря 1842 года, а в мае следующего это решение было объявлено в Натале. Колония занимала не всю территорию республики; территории в южной части были отданы понга, а в северной до рек Тугела и Буффало – Мпанде, ставшему союзником англичан. Британские войска были посланы для занятия Питермарицбурга, и последние попытки сопротивления со стороны буров стихли, когда стало известным, что Голландия отказалась принять их под свою руку.

Формально Республика Наталия прекратила существование в декабре 1845 года. После 9 лет тяжелого труда и борьбы буры снова оказались под британской властью. Большинство буров не могло смириться с этим – все помнили принесенные их народом жертвы и не хотели, чтобы усилия их пропали втуне. Началось новое переселение – обратно за Дракенсберг, через который пять лет назад они шли, исполненные самых радужных надежд. Независимость, стоившая бурам таких жертв, стала для них национальной идеей.

Были и другие причины покинуть Наталь. Он не оправдал ожиданий буров: пастбища оказались не такими хорошими, как в Высоком вельде, началась непонятная болезнь среди овец. И поток фургонов потянулся через перевалы Дракеннсберга, туду, где продолжал править Поттигер. Он оказался прав – Наталь не стал для буров новой родиной.

Преториус оставил Наталь одним из последних. Он не хотел оставлять ферму, в которую вложил много труда, и не хотел делить власть с Поттигером. С другой стороны, англичане еще вполне могли принять некоторые меры, которые остановили бы массовый исход буров из Наталя. Он предпринял попытку договориться с губернатором Капской колонии Генри Поттинджером, для чего совершил поездку в Грэмстаун. Но губернатор, сославшись на занятость, его не принял. Оскорбленный таким приемом Преториус в конце 1847 года тоже покинул Наталь.

Большой Трек продолжался. Буры, покинув Наталию, продолжали искать новую родину.

Глава 13

Хендрик Потгитер и Андрис Преториус– основатели республики

Пока Поль был еще вне политики. Политику делал Потгитер. 9 апреля 1844 года он объявил о полной независимости Потчефстрома, границами которого (как он объявил) были горы Дракенсберг, пустыня Калахари, реки Лимпопо и Вет. Преториус пока ему не мешал – казалось, что политических соперников у Потгитера нет. Уверовав в свое всевластие, Потгитер даже заявил, что границы государства, в котором он является единственным и полновластным руководителем, простираются на юг до Оранжевой реки и на север – до тех мест, которых достигли бурские переселенцы. Всерьез эти претензии мало кто воспринимал. К тому времени население территорий к северу от Оранжевой Реки состояло из нескольких бурских общин, которые не разделяли взглядов Потгитера, и многочисленных местных племен; большое влияние на вождей этих племен имели английские миссионеры. Некоторые из них объявляли о создании собственных государств. Так, вожди сото Мошелве, Молетсан и Секонела повозгласили своей территорией оба берега реки Каледон и были поддержаны своим миссионером. Гриква тоже наметили контуры своего государства на северном берегу Оранжевой реки, их поддерживали миссионеры Адам Кок и Джон Филипс. Буры то враждовали с гриква, то объединялись с ними для борьбы с банту. Для Англии северная граница Капской колонии была постоянным источником головной боли. Главной для нее задачей было не допустить, чтобы все политические дрязги не привели к войне, которая неминуемо ударила бы по Капской колонии. Стремясь к этому, верховный судья колонии объявил территорию до 25 параллели принадлежащей Англии, когда один из бурских лидеров Иоганн Моке объявил о намерении создать бурскую республику к северу от Оранжевой реки. Сначала власти колонии эту аннексию не ратифицировали; это произошло только в 1843 году. Губернатор подписал соглашения с Коком и Мошелве, которые получали от Великобритании определенные суммы в обмен на обязательство поддерживать порядок на своих территориях и не вмешиваться в дела соседей. В договор включались и союзные обязательства со стороны Великобритании; поэтому, когда начался очередной военный конфликт между бурами и Гриква, на помощь последним был послан военный отряд, который в мае 1845 года помог гриква нанести бурам военное поражение на Зварт Копьес.

Это резко изменило настроение тех буров, которые пока еще лояльно относились к английским властям. Теперь они могли претендовать только на земли к северу от реки Риет, территория южнее объявлялась принадлежащей гриква.

На севере Потгитер никак не мог угомониться. Узнав, что Англия объявила аннексию территорий до 25 параллели, он перебрался севернее. Там была основана очередная новая столица очередного нового государства, получившая название Андрис Охристад – по именам самого Потгитера и торговца, который так неудачно попытался наладить контакты между треккерами и Голландией. Об уступке земли Потгитер договорился с вождем племени бапеде Секвати.