Потусторонняя одиссея

Эта небольшая, но емкая фраза была как сигнал к дальнейшему действию – Павел повернул руль по направлению к гусеничному вездеходу. Разгона и мощности двигателя хватило, как раз чтобы упереться в правый бок тяжелой машины, после чего оба этих – конечно, каждый по своему – уверенных в себе человека стали стремительно осуществлять согласованные мысленно планы, не отвлекаясь ни на какие другие мелочи. Горячев прокричал только одну небольшую фразу: «Все, теперь быстро пошли!» – и оба новоиспеченных товарища выбрались в свои двери, пробежали по металлическому капоту автомашины, перескочили на стальную броню боевой машины пехоты и, не сговариваясь заняли места: преступник – «мехвода», полицейский – наводчика-оператора. Горячев, заняв позицию, тут же стал поливать пулеметным огнем безжалостных монстров, расчищая дорогу для старта, а Кентюрин в этот момент, уже обретший кое-какие навыки, включал первую передачу. Военная техника уверенно стала набирать обороты, двигаясь по ожившим трупам и словно бы не замечая никакого препятствия, настолько мощной оказалась эта машина.

Тем не менее отвратительные покойники быстро сообразили, что среди них находятся выжившие представители человеческих особей и стали стремительно атаковать эту движущуюся среди бескрайнего рычащего моря махину, прыгая сверху на стальную броню. Однако оба человека оказались не столь глупы и задраили верхние люки, обезопасив себя таким образом от неожиданного вторжения. Так не спеша они и двигались по казавшемуся бескрайним внезапно ожившему, но вместе с тем и мертвому морю, пока не оказались на достаточном удалении от этого жуткого города, где уже не было такого большого количества восставших покойников, а оставались только те несколько бездушных «тварей», что прочно засели на металлической броне их боевого, военного средства. Безудержно колотя по железному верху, они словно надеялись пробить его своими полу- растленными, обтекающими гнилью, конечностями. Однако, как и всегда, оборонная промышленность нашей страны оказалась на высоте и не допускала бездушных мертвецов к еще живым людям.

Уверившись в том, что все равно скинуть мертвецов с брони не получится, что было, впрочем, не такой уж великой необходимостью, договорившись по внутренней рации, беглецы стали двигаться медленней, умышленно не удаляясь от города. Поскольку скопление нечисти концентрировалось в районом центре, то на расстоянии десяти километров находилась уже спокойная умиротворенная местность, где, кроме настырных мертвецов, никак не желавших покидать боевую машину пехоты, не было даже намека на других, таких же и подобных им мерзопакостных, «тварей». Наконец с первыми лучами восходящего солнца и им пришлось распроститься со своей воскрешенной сущностью и, утратив возможность передвигаться, словно опавшие желуди, они попадали на травянистую землю. Только после этого оба новоявленных «друга» решились остановиться и определили последующий план действий.

– Надо двигаться обратно в город, – предложил полицейский, спрыгивая на землю и одного за другим пиная ногой ставшие неподвижными полу- растленные трупы, – там остался мой маленький сын. Надо брать его с собой и мотать отсюда как можно дальше.

– Ты с ума сошел? – возразил опасный преступник, присоединяясь к исследованию безжизненных мертвецов. – Ведь именно он и является «породителем» всех этих событий. Как раз от него и надо держаться подальше.

– Нет, – с более чем уверенным видом заключил капитан правоохранительной службы, – ребенка мы не оставим: не забывай – мы заключили с тобой договор.

Как бы то ни было, но преступная честь занимала в понимании у Кентюрина далеко не последнее место, и он, давши ранее слово, теперь понуро повесил голову, не смея отказаться от данного им обещания. Поэтому, не долго думая и практически не совещаясь, вынужденно сдружившиеся напарники вывели БМП на обратное направление. Чем ближе они приближались к районному центру, тем картина, представлявшаяся их виду становилась все более ужасней и отвратительней. Повсеместно валились полусгнившие трупы, потерявшие с рассветом всю свою потустороннюю силу, недавно наполнявшую их такой небывалой активностью. Теперь же они не внушали к себе ничего, кроме чувства непревзойденного отвращения и непередаваемого презрения.

Облаченный в чудовище маленький Виктор, закончив свою беспрецедентную казнь, залив всю центральную площадь человеческой кровью и завалив ее обезглавленными людскими телами и уже мертвыми трупами, с наступлением утра вернулся в помещение полицейского отделения, где занял удобное ложе на выданном ему для этих целей мягком матрасе и предался дальнейшему, уже вполне спокойному, сну. Перед этим свое ужасное одеяние и ставшее смертоносным орудие он отнес в сарай к своей бабушке и повесил их на прежнее место.

– Сынок, вставай, – в четыре часа утра стал его трясти за плечи выживший в этой ужасной бойне родитель, – нам надо ехать из этого города.

– Но что… что такое случилось? – неподдельно удивился ребенок, еще не совсем отойдя от завладевшим его разумом сновидения и, ввиду нежданного преждевременного своего пробуждения, ничего не помнивший из приснившегося ему той ночью.

Тем не менее постепенно картины непревзойденного ужаса стали всплывать в его возбужденном мозгу и мгновенно спокойный до этого взор в один миг наполнился непередаваемым страхом и паникой.

– Да, да, Витенька, – подтвердил отец внезапно возникшие воспоминания сына и, доставая из кармана огромный платок, – действительно было просто ужасно. На улице творится такой ужас, что вряд ли твоя детская психика сможет спокойно это перенести, поэтому давай не будем сейчас с тобой спорить и ты выйдешь из здания с завязанными глазами.

Мальчик хотел этому воспротивиться, но видя непоколебимую уверенность, царившую в глазах у отца, беспрекословно подчинился его родительской воле. Повязав ребенку повязку, отец, сопровождаемый новым преступным «другом», вывел его на улицу и, пробираясь сквозь истерзанные и полусгнившие трупы, следуя по скользкому кровяному покрытию, направился к оставленной неподалеку боевой машине пехоты.

– Заедем домой, – обратился Павел к Кентюрину, когда они уже заняли свои места в военной технике, – возьмем немного денег и вещи первой необходимости – неизвестно еще сколько нам придется скитаться?

– Куда двинем дальше? – поинтересовался Максим по внутренней рации, уже ставшим привычным движением включая первую передачу.

– Пока не знаю, – отвечал полицейский, не переставая работать своей головой в долгожданных поисках пути их спасения, – главное, уехать из этого города, а там по дороге определимся, куда нам следует направиться дальше. Мне почему-то кажется, что разгадка находится рядом.

Следуя подсказкам бывалого офицера, преступник, так успешно переквалифицировавшийся в механика-водителя БМП, в половине пятого очередного, наступившего утра пригнал машину к пятиэтажному дому мальчика и его родителя. Оставив ребенка и вынужденного компаньона на улице, Горячев забежал в подъезд и поднялся в оставленное накануне жилище. Лишь только хлопнула его дверь, как тут же из соседней квартиры заторопилась соседка, явно намеревавшаяся поведать сотруднику правоохранительных органов нечто особенно важное. Воспользовавшись ключами, которые были переданы ей много ранее на постоянное пользование, престарелая женщина оказалась внутри помещений и с порога закричала хозяина:

– Паша! Ты где?! Подойди на кухню, мне необходимо сообщить тебе что-то важное!

Дальше, шаркая старенькими ногами, бабушка заспешила на указанное ею же место, куда следом за ней вышел из своей комнаты полицейский сотрудник.

– Что случилось, Агрипина Евлампиевна? – тут же поинтересовался мужчина, выказывая явное нетерпение. – Мы очень спешим, и, может быть, Ваше дело обсудим как-нибудь после?

– Ты, Пашенька, не спеши, – заговорщицки прошептала старушка, усаживаясь за стол на удобную табуретку, – внимательной выслушай, что я скажу, и сразу поймешь, что ваше бегство из города и моя речь тесно между собой связаны и имеют под собой общую подоплеку.

– Подоплеку? – удивился офицер этому слову, тем не менее оказавшему в лексиконе давно состарившейся соседки, и немедленно внесший ясность, что говорить необходимо только по делу, – Надеюсь, Вы видели, что творится на улице, и отдаете себе отчет в том, о чем сейчас говорите?

– Я все прекрасно осознаю, – подтвердила свои слова Агафьева и, наконец добившись внимания собеседника, перешла к основному, занимавшему ее, делу, – Ты ведь не знаешь, кто я такая?

– Агрипина…

Договорить полицейскому не удалось, так как его бесцеремонно прервала говорившая женщина, сморщив и без того отвратительное лицо:

– Я не про это! А если ты внимательно будешь слушать, то скоро поймешь, что я хочу поведать тебе что-то очень и очень важное.

Молодой человек выставил перед собой обе ладони, как бы извиняясь таким образом за свое бестактное поведение, а старушка между тем продолжала:

– Мы с тобой являемся кровными родственниками, через твою покойную бабку по материнской линии, – здесь лицо оперуполномоченного уголовного розыска исказила гримаса крайнего удивления. – Мы являемся представителями древнейшего рода, обладающего непревзойденными магические способности. Ты, наверное, заметил, что твой сынишка в последнее время ведет себя как-то странно? – мужчина утвердительно махнул головой. – Вижу, что заметил. Но не это главное, чем наделили нас наши предки. Мы все несем в себе определенную миссию, направленную на сохранение всего человечества, да и самой жизни на этой планете. Многие из нас давно утратили возможность распоряжаться своим сверхъестественным даром и превратились в простых обывателей, как, скажем, я или ты, но есть еще люди, которые оставляют в себе и передают из поколения в поколение те древние таинства, что завещали нам некогда жившие на земле прародители. Тем не менее всего я не знаю, но это абсолютно точно известно одной, живущей в костромских дремучих лесах, действующей ведьме, являющейся единственной прямой наследницей тех древних могущественных магов, некогда населявших нашу планету и истребленных одним, единственным, столкновением огромного планетоида, – на этом слове сыщик опять усмехнулся, удивляясь современным словам, известным этой древней старушке. – Найти ее очень просто: минуете город Буй с северной стороны, а дальше углубляйтесь в лес, следуя за любым из покойников, которого вы сможете подобрать сейчас в городе. До тех непроходимых лесов он вас беспокоить не будет, но там оживет и может даже попробовать скрыться, поэтому наставительно убеждаю, что нужно привязать его заранее к той вашей военной технике, что вы собираетесь использовать как средство дальнейших передвижений. Достигните места назначения, его отпустите: он вам более не понадобится, потому что потом вы будете действовать согласно наставлениям нашей Бедовицы – именно так зовут ту знаменитую прорицательницу.

На этом необычный инструктаж закончился, а стрелки часов уже бесповоротно приблизились к пяти часам, как бы подгоняя оперативника поменьше раздумать и побыстрее склониться к одному, наиболее верному, мнению. Пора было двигаться в путь, тем более что снаружи уже доносились настойчивые призывы непрестанно сигналящего преступника. Захватив с собой навигатор и переходник подзаряжающего устройства с оголенными проводами, полицейский спустился на улицу и, выставив необходимый маршрут, вручил его управлявшему военной техникой новоиспеченному «другу».

– Чтобы с дороги не сбиться, – прокомментировал он свои действия, дополнительно разъясняя, – следуем в Костромскую область, там нас ожидает разгадка всех этих ужасных событий.

В свете всего случившегося за последнее время офицер нисколько не сомневался, что все поведанное ему соседкой является непререкаемой правдой и полностью доверился полоумной старухе. Что же касается Максима Кентюрина, то он готов был поверить во что угодно, лишь бы скорее избавиться от того кошмарного наваждения, что, не переставая, преследует его практически все последние ночи. Как и советовала пожилая соседка, невольные напарники загрузили более или менее не растленный труп и двадцать минут шестого двинулись в дальний путь. Судя по представленным расчетам, с учетом дороги до города Буя и дальнейшим блужданиям по дремучему лесу, им необходимо было проехать гораздо больше двухсот километров. Принимая во внимание быстроходность и проходимость машины, на весь переезд им потребуется от трех до четырех часов общего времени. Передвигаться решили по второстепенным трассам, как нетрудно понять, делая это во избежание непредвиденный ситуаций и лишних вопросов со стороны силовых структур.

Тем же утром в соседней Владимирской области встревоженная мать, всю ночь наблюдавшая из окошка за происходящими на улице передвижениями оживших покойников, лишь только они с лучами первого солнца потеряли свою магическую, потустороннюю силу и разом недвижимо полегли на асфальте, быстро засобиралась, чтобы бежать к психиатрической клинике – проверять свою любимую дочку. Беспрестанно освобождая непривычный к такому виду желудок и наполняя глаза не прекращавшейся влагой, она, буквально ступая по тленным трупам, за каких-нибудь полтора часа добежала до детского отделения, где должна была содержаться ее прекрасная девочка.

Прямо на входе в здание ей попался большой изуродованный мужчина, лежащий прямо поперек дверного проема, словно бы являясь преградой для всех посторонних, стремящихся попасть внутрь здания.

– Господи! Что за ужас?! – воскликнула молодая девушка, узнавшая в покойнике самоуверенного врача-психиатра, решившего заполучить мировую известность.

Его убили еще разбегавшиеся больные, но, следуя своим устоявшимся правилам, безжалостное Существо лишило его личности, вырвав лицо и тщательно вычистив мозг. Тем не менее Головастый легко узнавался по внушительным размерам своего исполинского тела и дорогостоящему красивому галстуку. Не удержавшись от презрительной мины, Зоя перешагнула остывающий труп самонадеянного врача и направилась обследовать это лечебное заведение. Никого, кроме обезображенных мертвецов, в здании больше не было, а вокруг стояла, с одной стороны, безмятежная, а с другой – гнетущая тишина. Теплившаяся надежда все более утихала, и Нечаева уже совсем не надеялась найти живой свою маленькою дочурку и бесцельно, уже скорее для полного успокоения отчаявшейся души, ходила по многочисленным палатам и коридорам, не переставая выкрикивать имя девочки. Слезы, не унимаясь текли из распухших, раскрасневшихся глаз, а беззвучные всхлипы превратились в громкие, раскатистые рыдания.

Внезапно! Молодая девушка похолодела всем своим телом, а ее беспрестанный плач мгновенно затих, обильное же выделение слез прекратилось. Она вдруг почувствовала, как сзади ее кто-то потрогал, мгновенно отстранив свою руку. Зоя стояла, будучи ни жива ни мертва, не смея обернуться назад и посмотреть на того, кто находится сзади. Только знакомый голос молоденькой девочки, последовавший за касанием ровно через минуту, смог вывести девушку из кошмарного ступора и помог наполнить жилы «горячей» жидкостью.

– Настюша, милая, – обернулась она резко назад, припадая на правое колено и нежно покрывая лицо дочери поцелуями, – ты жива, с тобой все в порядке; ты смогла пережить эту ужасную ночь.

– Надо ехать к папе, – ни с того ни с сего проговорила девчушка, отпрянув чуть в сторону и глядя прямо в глаза своей матери, – только он сможет помочь.

Нечаева-старшая отчетливо помнила, что никогда ничего не рассказывала дочери про ее таинственного родителя и была крайне удивлена такому ее изречению, но последние события, коим она стала невольным свидетелем, и страшная ночь, проведенная маленькой девочкой в самом центре умалишенных, все же сделали свое дело, и девушка безоговорочно поверила в то, что это и есть их единственная надежда. Практически не собираясь – как есть, – они выдвинулись на окраину города, устремившись на трассу «М-7», ответвлявшуюся к Ивановской области.

К восьми часам они были уже далеко за Владимиром и двигались по пустынной дороге, находившуюся без движущегося по ней автотранспорта и бывшую сплошь усеянной полусгнившими трупами. Вдруг! Откуда-то сбоку, по бескрайнему широкому полю, издалека, к ним стала приближаться бесформенная масса клубящейся пыли и все более нарастающий звук, наполненный оглушительным свистом и ревом мощнейшего двигателя. Не прошло и десяти минут, как перед беглянками показался огромный танк последней, современной модификации. Не доезжая трех метров, он застыл на месте как вкопанный и из водительского люка выглянул пожилой мужчина, одетый в военную форму.

– Куда держите путь в столь недружелюбное время? – обратился он с вопросом, одновременно приглушив свистящие обороты. – Гулять одним среди живых мертвецов довольно опасно. Скажите, куда вам надо, и, может быть, нам окажется по дороге?

Кречетов явно был поражен столь бездумной отваге, руководившей этими хрупкими представительницами прекрасного пола, которые смогли найти в себе силы свободно разгуливать среди огромного тленного «моря» валявшихся мертвецов, имеющих, кроме всего прочего, возможность внезапно становиться живыми. Поэтому он, огибая город с востока, следуя как можно дальше от этого жуткого места и направляясь на север, был просто шокирован от представшего ему вида одиноко идущих молодой и прекрасной мамы, ведущей с собой маленькую дочурку, и просто не смог проехать мимо этих отчаявшихся, но довольно смелых людей. Заданный им прямой вопрос требовал точно такого же честного разъяснения.

– Мы направляемся в Ивановскую область, – просто ответила красивая девушка, – чтобы найти там нашего папу. Здесь стало жить попросту невозможно – сами, наверное, могли убедиться? – именно потому-то мы и надеемся, что хоть он защитит нас от всего этого ужаса. Вероятность, конечно, маленькая, но это все-таки лучше, чем сидеть на одном месте и дожидаться своей неминуемой смерти.

Она хотела еще рассказать, что ее дочка как-то причастна ко всему тому ужасу, что творится сейчас во Владимире, но интуитивно заставила себя промолчать, справедливо предполагая, что от этих людей можно дождаться помощи и поддержки. В этот момент открылся один из люков на башне и наружу вылезла Христова Вера. Как и ее подруга, она уже избавилась от медицинского халата и сейчас была в одной синей разукрашенной футболке короткой черной юбке и такого же цвета удобных балетках. Одеяние Яны отличалось разве, что белым цветом футболки. Показавшаяся наружу девушка в одной руке сжимала мобильный смартфон и, дружелюбно им помахав, обратилась к водителю танка:

– Послушай, Кречет, – именно так он велел к себе обращаться, используя привычное армейское прозвище, – все равно мы не знаем, куда следует ехать и где сейчас будет спокойней, чем в нашем городе, поэтому давай возьмем их с собой и поможем им решить их проблему, и, глядишь, нам это зачтется.

Конечно же, девушка имела в виду Высшие силы, воздающие людям за их земные дела, и все прекрасно ее поняли. Сатаниева показалась из другого башенного отверстия и тоже подтвердила желание посодействовать странствующим:

– Правда, давайте возьмем их с собой, смотрите: какая милая симпатичная девочка – как такую оставить среди мерзких, разложившихся трупов?

– Хорошо, – подтвердил отставной офицер, что общее мнение для него не является чем-то неважным, – мы примем их на свой «борт», но таком случае вам там, наверху, придется как следует потеснится, – здесь он на секунду задумался, а потом зычно крикнул, – эй, Бродяга, вылезай на броню! Уступи место дамам! Дальше поедешь на воздухе: сейчас теплое лето, таким образом не замерзнешь.

– Нашли крайнего, – ворчал Уханов, выбираясь из башни, – так удобно устроился, теперь трясись наверху, да еще, того и гляди, потеряете.

Яна предусмотрительно подвинулась, выбираясь наружу и выпуская «пахнущего» бомжа, и тут же не удержалась, чтобы не съязвить по поводу распространяемого им запаха: