Мастер и Марта

– Представьте себе, да! Хотя я сначала тоже не поверила. А он сейчас играет в Самом Главном Театре.

– Ого.

Эмильен присвистнул.

«Или Флоран хочет сказать мне что-то другое? – размышляла Марта. – Быстрей бы уже! Интересно, будет ли десерт? Лучше бы, конечно, для ускорения процесса обойтись без десерта, но если кто-нибудь о нем вспомнит, Флоран, естественно, не откажет в любезности и наколдует что-нибудь этакое, а там слово за слово и посиделки могут затянуться».

– А он и говорит, – продолжала Аннабель, – поехали со мной на гастроли в Усть-Катавск. А я даже не знаю, где это. У меня по географии всегда была пятерка, но на самом деле я географии не знаю совершенно, даже самых простых вещей – это все потому, что учитель географии был мужчина. Да, так вот он и говорит: поехали со мной на гастроли, а я думаю…

«Ну и чего мы сидим? – думала Марта. – Все уже всё доели. Подожду для приличия еще пару минут и встану. Только бы никто не вспомнил про десерт».

– А ты бы поехала со мной в Усть-Катавск? – спросил Эмильен Лили, точным движением обнимая ее невидимые плечи.

– А ты бы со мной поехал? – ответила Лили.

Марта улыбнулась.

– И что же Вы, поехали? – спросил Квентин.

– Ой, потом было такое… – вздохнула Аннабель.

– Кстати, Аннабель, – быстро произнес Флоран, – у меня для Вас кое-что есть.

В его раскрытой ладони появилась конфета в искристой разноцветной обертке.

– Угощайтесь.

– Спасибо. – Аннабель взяла конфету. – Ой, что было… – протянула она, разворачивая фантик. – Сейчас все расскажу. Это оказался человек-салют.

– Как это? – спросил Квентин.

– Ну, понимаете, это такой человек, – принялась объяснять Аннабель, доедая конфету, – необычный человек, очень яркий, – она сопровождала свои слова красивыми жестами. – Но у него оказались черные пробелы… – тут она покачала головой и задумалась.

– Что у него оказалось? – переспросил Квентин.

Аннабель уставилась на него в некотором недоумении и замешательстве.

– Я тоже хочу конфетку, – попросила Лили.

– Да-да, конечно, – отозвался Флоран, и на столе одна за другой стали появляться вазочки со сладостями, затем чайник и чашки. Марта едва не застонала.

Квентин по своему обыкновению хмыкнул.

– Так что там оказалось у этого Вашего балеруна? – снова обратился он к Аннабель.

Аннабель сдержанно кашлянула.

– Собственно, ничего. Это вся история.

Квентин открыл рот, собираясь что-то сказать, как вдруг откуда-то со стороны жилых комнат послышался раскатистый грохот, кухню слегка встряхнуло. Аннабель сдавленно вскрикнула. Ложка в чашке Квентина тоненько зазвенела, и он, не произнеся ни звука, закрыл рот, уставившись на ложку.

– Что это? – испуганно спросила Лили.

Флоран решительно поднялся.

– Нападение на дом, кажется, со стороны комнаты Аннабель. Пойду посмотрю, что там.

– Я с тобой! – воскликнула Марта раньше, чем успела что-либо сообразить.

Флоран внимательно посмотрел на нее, черные очки блеснули:

– Нет.

И добавил, обращаясь ко всем:

– Квентин остается за старшего.

Он быстрым шагом подошел к кухонному окну и вылетел в темноту летнего вечера.

Наступила тревожная тишина, все сидели неподвижно и словно бы чего-то ждали.

– Давайте пить чай, – нарушил молчание Квентин. Марта заметила, что он приосанился.

Чашка Лили воспарила над столом – Лили, шумно вздохнув, принялась за чай.

– Знать бы, что там сейчас происходит, – сказала Аннабель, и Марта вновь позавидовала ее непосредственности – сама она думала о том же, но не решалась произнести свои мысли вслух.

– Может, пойдем ко мне и посмотрим? – предложила Аннабель.

– Ни в коем случае, – деловито отозвался Квентин. – Флоран ничего подобного не говорил.

– Но если ему нужна помощь? – спросила Марта.

– По-моему, он высказался по этому вопросу вполне определенно, – ответил Квентин, выразительно взглянув на нее.

«Предатель», – подумала Марта.

– Но мы же можем просто посмотреть, – поддержала Марту Аннабель.

Вдруг раздался новый удар, за ним еще – на этот раз в кухонное окно. Обернувшись, Марта увидела за окном существо, о котором прежде ей доводилось только слышать. Это была большая птица, покрытая иссиня-черным оперением. Голова существа представляла собой нечто среднее между головой птицы и женщины: у нее было некое подобие прически, мощный клюв, человеческие глаза, горящие яростным огнем, и брови, грозно сведенные к переносице.

– Гарпия! – взвизгнула Аннабель.

Марте живо вспомнилась та ночь, когда Флоран явился домой в растерзанном виде, и ей тоже захотелось кричать, но тут взгляд ее остановился на чашке чая, висящей в воздухе, поддерживаемой невидимой рукой, и Марта промолчала.

Гарпия, отпрянув немного назад, вновь ринулась вперед и нанесла новый удар в распахнутое окно. Она билась в незримую стену, окружавшую дом, раз за разом отскакивая и возвращаясь; казалось, стук, с которым ее мощное тело бьется о чародейскую преграду, становится все громче.

Чашка, замершая над столом, дрогнула, и чай полился на скатерть.