Мастер и Марта

Там Марта огляделась и обнаружила, что попала вслед за Эмильеном в комнату, которая прежде стояла закрытой. Теперь ей пришло в голову, что смутилась она напрасно, и было бы совсем неплохо и даже полезно выяснить, что это Эмильен там тайком делает. Подумав так, Марта хотела вернуться, но дверь оказалась заперта и не поддавалась. Конечно, Марта могла бы попробовать открыть ее при помощи своего любимого заклинания, но ей вдруг расхотелось заниматься этим.

«Ну и дела, Эмильен открыл новую комнату, – думала Марта, шагая на урок. -Интересно, знает ли Флоран? А впрочем, и не интересно вовсе. Даже если Эмильен служит Бэзилу Морту, Флоран справится с ним сам, без ее, Мартиной, помощи, у него для этого достаточно ловкости и прыти – чтобы убедиться в этом, довольно посмотреть, как он меняет невест, стоя на пороге вечности».

На учебной лужайке все уже были в сборе, кроме Эмильена, Флоран дочерчивал пентаграмму. Марта постаралась встать как можно дальше от него, чтобы не чувствовать исходящий от него свежий морской запах, чтобы смотреть на него поменьше.

– Ой, Марта, какое платье! – воскликнула Аннабель. – Никогда не видела ничего подобного! Тебе очень идет, всегда так и ходи.

– Спасибо, – Марта постаралась улыбнуться как можно более естественно, подумав мимоходом: надо бы глянуть в зеркало, что там за платье такое сотворил ей Бэзил Морт.

– Как ты думаешь, мне такое подойдет?

– Тебе все идет, Аннабель.

Аннабель склонилась к самому уху Марты и прошептала:

– Ну ты как?

– Так себе, – призналась Марта.

– Кто бы мог подумать, что у него есть невеста…

– Давайте начнем, – громко произнес Флоран. – Займите свои места.

Аннабель утешительно коснулась Мартиного плеча, сопроводив этот жест соответствующим взглядом, и они разошлись по углам пентаграммы.

«Только бы ничем не выдать, как мне плохо, – подумала Марта. – Выглядеть обыкновенно, как все. Словно ничего не произошло». Она собрала все свои силы.

Квентин уже расположился в углу, держа волшебную палочку наготове. Вчерашняя неудача с гарпиями и разоблачение Мартой его деятельности в «Подпольной правде», казалось, совсем не обескуражили его. Повязку с руки он снял, и выглядел сегодня вполне респектабельно.

– Лили, Вы здесь? – спросил Флоран.

– Здесь, – отозвался тонкий голосок.

В последний момент прискакал Эмильен и, заняв свободный угол, пригладил растрепавшиеся кудри. Марта заметила, что рубаха его испачкана красками.

– Сегодня я начертил пентаграмму побольше, – сказал Флоран и только сейчас Марта заметила, что это действительно так, – постепенно мы будем ее увеличивать, чтобы накрыть заклятием весь дом. Сигнал для начала работы над заклятием теперь будет такой.

Флоран поднял свою волшебную палочку вверх, из нее с легким хлопком вылетел голубой искристый огонек.

– А вот сигнал для окончания работы.

Еще один огонек, на этот раз красный.

– Итак, приступим.

Голубой огонек поднялся над лужайкой, и все принялись за дело. Марта понимала, что все очень стараются, и трудилась изо всех сил. Флоран стоял вполоборота к ней на расстоянии примерно десяти метров, высокий, стройный, легкий, черные волосы шевелились от ветра, открывая лицо. Марта отводила глаза, чтобы ничего этого не видеть – и почему-то видела. «Только бы не встретиться с ним взглядом, только бы не встретиться».

Когда все устали, Флоран, по обыкновению, обошел учеников, чтобы восстановить их силы при помощи браслета. Марте очень хотелось отказаться от этой процедуры, чтобы Флоран не прикасался к ней, но она рассудила, что это бы привлекло к ней общее внимание, к тому же в таком случае она не смогла бы продолжать работу над заклятием. Когда Флоран подошел к Марте и, глядя куда-то в сторону, положил руку на плечо, сердце ее сжалось. Она пожалела в тот момент, что не носит очки, за которыми столь удобно можно спрятаться.

Так они тренировались до самого обеда, растягивая пентаграмму до невероятных размеров. В конце концов Флоран объявил, что дает ученикам оставшиеся полдня для отдыха, а завтра можно будет попробовать накрыть защитным куполом дом.

Квентин тут же приступил к чародею с какими-то расспросами, остальные столпились вокруг, внемля их беседе, а Марта побрела прочь. Как бы она хотела остаться вдвоем с Флораном и говорить, говорить обо всем! Видеть его, слышать его, касаться его руки, любоваться им – и так каждый день, всегда. Марте вдруг стало так больно в груди, что не было сил дышать.

В коридоре ноги сами понесли ее к той комнате, где она утром застала врасплох Эмильена. Дверь, конечно, оказалась заперта. Оглянувшись по сторонам и убедившись, что никто ее не видит, Марта нацелила волшебную палочку на дверь:

– Ио апро.

Все получилось с первого раза. Марта вошла внутрь. Чаша стояла на месте, кроме нее здесь как будто ничего больше не было.

Марта медленно приблизилась к чаше и заглянула в нее: чаша почти до краев была заполнена какой-то голубой жидкостью, возможно, водой. Не зная, что с нею делать, Марта некоторое время просто смотрела на воду – это было довольно приятно. Потом, повинуясь какому-то наитию, девушка подняла руки и осторожно опустила их в прохладную жидкость. По поверхности воды пробежала рябь, и вдруг Марта увидела на ней картину: маленький домик, окруженный забором с перекошенной калиткой. Марта сразу узнала его – это был заброшенный дом на окраине, в котором давно никто не жил. Из окна высунулась тетка Флорана – чокнутая ведьма, махнула волшебной палочкой и скрылась в доме. Затем по воде вновь пробежала рябь, и изображение исчезло. Марта подождала еще некоторое время, но ничего больше не происходило.

Тогда она вынула руки из чаши, вышла из комнаты, миновала коридор, по которому сновали туда-сюда ученики чародея, сквозь парадную дверь вышла на улицу и отправилась через весь городок к дому на окраине.

Глава 3

Звонка на заборе не было. Марта толкнула кривоватую деревянную калитку, которая одинаково хорошо открывалась в обе стороны, и направилась по дорожке к дому. Вдоль дорожки покачивались на ветру растения, самые необычные из всех, какие Марте доводилось видеть: зеленые цветки в окружении пестрых листьев – сиреневых, розовых, синих. За полосами диковинных цветов по обе стороны дорожки располагался огород. Внезапно несколько кустов картошки выскочили из земли и полетели в окно, стряхивая с себя на лету комья сырой земли.

На доме звонка тоже не было, Марта постучала.

– Входи, – ответил знакомый низкий голос.

Миновав небольшие сени, заваленные и обвешанные какими-то душистыми травами, Марта попала в помещение, половину коего занимал сложный механизм, состоящий из множества разнообразных труб, трубок и трубочек, по которым текло, переливалось, пузырилось нечто разноцветное. Тетка Флорана, похожая на распустившую перья птицу, увлеченно командовала этим парадом и отвлеклась лишь на мгновение, чтобы бросить на Марту быстрый взгляд.

– Здравствуйте, – сказала Марта.

– Здравствуй-здравствуй, – отозвалась ведьма.

– Меня зовут Марта.

– Садись.

Марта огляделась, нашла кресло и села.

– Мне нужна ваша помощь.

– Ясно. Хочешь сливу, Марфа?

К Марте подскочил низкий столик на кривых ножках. Столик был покрыт вязаной салфеткой, потрясающе несимметричной и странной – опытным глазом Марта определила, что салфетка связана очень умелыми руками. Поверх салфетки стояла миска с грушами. Марта взяла одну, с сомнением на нее посмотрела и откусила. Груша имела вкус сливы.

– Я полюбила человека, которого нельзя любить, – сказала Марта.

– Я же тебе говорила, Марфа, мужчина – это солнце, а женщина – луна… – напомнила колдунья. – Значит, соковыжималку я сегодня не доделаю, – она махнула рукой на свой чудовищный агрегат и повернулась к Марте.

В трубках сердито забулькало, одна трубка взорвалась и лопнула, из нее потекло. Тетка Флорана с неожиданным проворством подбежала и подставила под мутную струю стакан, вдруг оказавшийся у нее в руке. Наполнив его, она предложила густым басом:

– Будешь картофельный сок?

– Нет, спасибо.