Тайна убийства Столыпина

Он предлагал спасти положение, даровав народу конституцию.

– Только тогда народ успокоится, – заверил граф.

В той ситуации, в которой находилась империя, государь был готов на все: на конституцию, обещания и мирные договоры. Он чувствовал, что самое главное для династии – получить передышку. Передышка давала возможность прийти в себя, набраться сил.

Императрица Мария Федоровна поддержала предложение Витте, поддержали его и некоторые члены царствующего дома. 17 октября царь подписал Манифест о Конституции. В тот день он завтракал с Николашей и Станой – так он называл великого князя Николая Николаевича и великую княгиню Анастасию – все ждал, когда приедет с текстом документа Витте. Голова его была тяжела, мысли путались. В дневнике царь записал: «Господи, помоги мне, спаси и умери Россию». Манифест был подписан…

Возвращаясь из Петергофа в Петербург на пароходе, великий князь Николай Николаевич обнял Витте:

– Вы спасли империю!

Было два пути выхода из кризиса: диктатура или конституция. И Николай II колебался, какой сделать выбор, на что решиться. Он выбрал конституцию, потому что ему обещали, что на этом все успокоятся, что пожар будет потушен, ибо он дарует народу свободу, а его представителям – часть своей власти. За конституцию была и его мать. Она предлагала согласиться с проектом Витте, которому, кстати, помогал Алексей Оболенский, полагая, что после объявления Манифеста все войдет в прежнее русло.

О тех мучительных днях, когда приходилось принимать решение, государь подробно сообщил в письме к матери.

Из письма Николая II:

«Наступили тихие грозные дни. Чувство было, как бывает летом перед сильной грозой. Нервы у всех были натянуты до невозможности. И конечно, такое положение не могло продолжаться долго. В течение этих ужасных дней я виделся с Витте постоянно. Наши разговоры начинались утром и кончались вечером при полной темноте. Представлялось избрать один из двух путей – назначить энергичного военного человека и всеми силами постараться подавить крамолу. И другой путь – предоставление гражданских прав населению, свобода слова, печати, собраний, союзов и т. д. Кроме того, обязательство проводить законопроекты через Государственную думу. Это, в сущности, и есть конституция. Витте горячо отстаивал этот путь. И все, к кому я обращался, отвечали мне так, как и Витте. Манифест был составлен им и Алексеем Оболенским. Мы обсуждали его два дня, и наконец, помолившись, я его подписал… Милая мама, сколько я перемучился, ты представить себе не можешь. Единственное утешение, что такова воля Божия и что это тяжелое решение выведет дорогую Россию из того невыносимого, хаотического состояния, в котором она находится почти что год…»

Казалось, инцидент исчерпан – конституция дана. Но в ноябре поднялись на баррикады московские рабочие. Запылало вооруженное восстание в Москве.

И тогда царь обиделся на Витте – обещал облегчение, но слова своего не сдержал. Он считал, что творец конституции во всем виноват, а не завистники, которые стали за спиной Витте нашептывать государю всякие сплетни.

И Николай строчит маме очередное письмо:

«Я никогда не видел такого хамелеона – человека, меняющего свои убеждения, как он. Благодаря этому свойству характера почти никто больше ему не верит».

Гигант Витте сходил со сцены. Сходил человек, который так много сделал для трона – добился мира с Японией на хороших условиях, придумал трюк с конституцией, привел в порядок финансовое состояние империи, сделал стабильным рубль. Противники удаляли от государя его верного и умного слугу, не предлагая взамен другого.

Правительство доверили дряхлеющему Горемыкину, неинициативному, чересчур спокойному и несколько ленивому. Было ясно, что назначать некого, а назначив Горемыкина, лишь сделали паузу. Для тех, кто пытался навязать царю в правительство своих людей, это была передышка.

Петр Аркадьевич Столыпин в список кандидатов попал вроде случайно. Могли предложить государю и другую кандидатуру, но говорят, что именно эту предложил барон В.Б. Фредерикс, генерал-адъютант, человек, имеющий влияние на царскую фамилию и окружение.

– А что представляет из себя этот ваш Столыпин? – поинтересовался государь, когда ему назвали имя саратовского губернатора.

– Главное, ваше величество, что молод и умен. Энергичен и тверд. Вы, наверное, знаете, что происходит он из знатного рода. Ко всем этим характеристикам я бы добавил еще одну, весьма существенную. Он усмирил губернию без лишней крови. Я не знаю, докладывали вам или нет, как он вошел в гущу смутьянов и, презирая опасность и револьвер, на него наведенный, сказал одному смутьяну, державшему оружие: «Подержи-ка мою шинель!» И обуздал толпу, – расписывал барон В.Б. Фредерикс, министр императорского двора.

Эпизод государю понравился. Он пересказал его вечером Аликс.

Александра Федоровна заметила:

– А тебе говорят, что нет хороших кандидатур на должность министров. Разве Столыпин не подойдет на должность министра внутренних дел?

– Я об этом уже подумал, – сказал смущенно Николай II.

Утром он приказал Горемыкину срочно вызвать Столыпина из Саратова. Председатель правительства лишних вопросов не задавал, мало ли кого хочет видеть государь, и значения тому серьезного не придал. Не предполагал для себя последствий.

Телеграмма с вызовом срочно ушла в Саратов.

Откуда взялся этот Столыпин?

Из газеты «Новое время», 6 сентября 1911 года:

«Когда в 1906 году Совет министров во главе с графом С.Ю. Витте вышел в отставку и новый Совет министров было поручено сформировать И.Л. Горемыкину, П.А. Столыпину предложили пост министра внутренних дел. С этого момента – 26 апреля 1906 г. – П.А. Столыпин являлся до дня своей кончины деятельным руководителем министерства…»

В смутное время волнений, забастовок, террористических актов при дворе говорили:

– Нужна сильная рука!

Так же думал и Николай II, который внимательно рассматривал и оценивал кандидатуры. Сильной руки рядом не было. Странно, думал государь, столько вокруг лиц, а назначить некого. Требовался инициативный, решительный и смелый высший чин, на которого можно было бы опереться, поручив важные дела.

На память пришли слова генерал-адъютанта, министра внутренних дел князя П.Д. Святополка-Мирского о саратовском губернаторе Столыпине: «Молод, умен, решителен. Какие еще нужны качества, чтобы верно служить государю?»

К Столыпину царь решил присмотреться. Для начала освежил свою память аттестацией из собственной канцелярии, которая сообщила главное: Петр Аркадьевич Столыпин – сын севастопольского героя генерал-адъютанта Столыпина от брака с княжной Горчаковой – родился в 1862 году, детство провел в имении Средниково под Москвой; по окончании курса в Санкт-Петербургском университете в 1884 году начал свою служебную деятельность в Министерстве внутренних дел, через два года был причислен к департаменту земледелия и сельской промышленности Министерства земледелия и государственных имуществ, в котором последовательно занимал различные должности и особенно интересовался сельскохозяйственным делом и землеустройством. Затем перешел на службу в Министерство внутренних дел ковенским уездным предводителем дворянства и председателем ковенского съезда мировых посредников. В 1899 году был назначен ковенским губернским предводителем дворянства. В это же время он избран почетным мировым судьей по Инсарскому и Ковенскому судебно-мировым округам. В 1902 году П.А. Столыпину было поручено исправление должности гродненского губернатора, через год он был назначен губернатором саратовским.

– Каково положение в Саратовской губернии? – поинтересовался государь.

– Неспокойное, хуже, чем в других, но Столыпин с губернией справляется, – был ответ.

– Молодец, – похвалил царь.

Когда Столыпина перевели из Саратова в Санкт-Петербург, в столицу, многие удивились: почему именно его? за какие заслуги? «Откуда взялся этот Столыпин?» – спрашивали друг друга обыватели, не ожидавшие такого назначения.

Петр Аркадьевич происходил из старинного дворянского рода, известного в России с XVI века. Представительницей средней ветви рода Столыпиных была бабушка Михаила Юрьевича Лермонтова – Елизавета Алексеевна, в замужестве Арсеньева, родная сестра двоюродного деда П.А. Столыпина Афанасия Алексеевича Столыпина. А.А. Столыпин, офицер артиллерии, участник Бородинского сражения, владел имением в селе Лесная Нееловка Саратовского уезда.

Впрочем, приближенные к власти вопросов не задавали – род Столыпиных был известным.

Кроме аттестации при дворе важную роль играли и личные суждения. О роде Столыпиных они были положительными, а это уже что-то значило.

При дворе о них рассказывали занятные истории.

Да, саратовский губернатор был сыном известного человека. Его отец, Аркадий Дмитриевич, служил флигель-адъютантом Александра II, генерал-майором свиты. Как раз в то время император издал распоряжение, по которому свитские генералы при производстве в генерал-лейтенанты больше не зачислялись в генерал-адъютанты. Из-за этого распоряжения три старших генерала свиты, в том числе и Аркадий Дмитриевич, были вынуждены подать в отставку.

Столыпин-старший уехал в Вильно, где во время службы купил себе дом. Рядом находилось его имение в Колноберже. В Вильно учился и окончил гимназию юный Петр.

Интересный случай произошел в 1877 году, когда началась война с Турцией. Через Вильно проезжал император. Как положено, его с почетом встречали на перроне вокзала. Среди встречающих был и Столыпин-старший. Увидев его в придворном мундире, Александр II напыщенно произнес:

– Как грустно мне видеть тебя не в военной форме!

– Буду счастлив надеть ее, ваше величество, – ответил Столыпин-старший.

И одной фразой вернул себе службу. Император отреагировал на нее сразу:

– Тогда надень мои вензеля. Согласен?

– Да, ваше величество!

– Поздравляю тебя генерал-адъютантом и назначаю командовать корпусом действующей армии! – громко произнес император.