Факты минувшего дня глазами советского инженера

Реконструкция котельной в Онеге. ВЭУ в Долгощелье Архангельской области.

Это создавало серьёзные экологические проблемы, вызывающие недовольство населения, озабоченность у медиков и администрации. Новым проектом предусматривалась установка водогрейных котлов, предназначенных для работы на древесных отходах. Проект был успешно реализован. В городе стало значительно легче дышать. Помимо существенной экономии средств на отопление зданий Городской больницы жители города избавились от удушливых чёрных выбросов старой котельной. Незабываемыми были поездки в сёла Койда и Долгощелье в Архангельской области. Добраться в эти населённые пункты можно было лишь вертолётом или самолётом АН-2. Летали они в эти населённые пункты лишь 2–3 раза в месяц при хорошей погоде. Причём, делали несколько остановок в других поселениях. В тех краях это был единственный вид транспорта. Поэтому жители деревень набивали фюзеляж разным скарбом, включая вёдра и прочую утварь. Металлические сиденья были вдоль стенок. А весь центр фюзеляжа до самого верха был завален этим грузом. В обоих поселениях авиаторы останавливались только минут на десять, после чего летели дальше в Мезень. Аэропортами были относительно ровные поляны, расположенные на окраине села. Часто на них паслись коровы. Перед прибытием самолёта их изгоняли, но недалеко. Самолёт АН-2 хоть и неприхотливый, но часто приходилось летать на вертолёте, поскольку из-за плохого качества «посадочной полосы» самолёт не мог приземлиться.

Естественно, что все постройки в этих поселениях в давние времена были сделаны из дерева, когда ещё лес был ближе. За многие десятилетия ближайшие леса вырубили на постройки и на дрова. Дома отапливались дровами, и теперь их приходилось завозить издалека, поскольку вблизи побережья лесов уже не было. Общественные здания отапливались от котельных, работавших на каменном угле. Электроэнергию вырабатывали дизельные генераторы. В обоих поселениях были серьёзные проблемы с энергоснабжением, никаких дорог к этим поселениям нет. Дизельное топливо и уголь могли доставлять только морем в хорошую погоду. Реализация энергосберегающих проектов была сильно осложнена, поскольку длительное время не могли доставить материалы из-за постоянных штормов. В Долгощелье с целью экономии дизельного топлива установили ветрогенератор мощностью 90 кВт. Оборудование доставляли зимой по заснеженной тундре тягачами, но всё равно это бездорожье. Транспорт перевернулся, и ветрогенератор возвращали на завод для исправления. Несмотря на все проблемы, проект был завершён так, как и планировался. При подготовке этого проекта потребовалось полностью погрузиться как в технические особенности, так и вопросы оценки потенциальной выработки электроэнергии с учётом ветровых нагрузок. Опыт этого проекта пригодился позже.

Аэропорт в Койде Архангельской области. Единственный транспорт с «большой земли».

В Архангельской глубинке встречаются разрушенные храмы в местах, где раньше были сёла. Селение Койда многие годы было самой крупной на Беломорье базой забоя морского зверя, традиционного, исторически важного для Поморья, промысла. За селом ближе к морю сохранились вольеры фермы для доращивания детёнышей гренландского тюленя. Здесь же был цех по обработке шкур морского зверя и швейная мастерская. В 2009 году промысел морского зверя полностью запретили. Повсюду в селе можно увидеть баркасы, многие из которых уже пребывали в разрушенном состоянии. Местные жители хвастались, что у них растёт самая лучшая белая морошка. Обычно она при поспевании меняет красный цвет на жёлтый, а здесь становится белой. Другой её особенностью является то, что она по три года могла храниться в стеклянной банке под полом в натуральном виде, без сахара и консервантов. Особенностью этих мест было «общение» жителей с небесными «подарками».

У самого Белого моря. Село Долгощелье Архитектура в Койде

В Койде я увидел несколько ступеней ракет большого диаметра. В некоторых жители устроили сарайчики. А местные бабульки, рассказывали, что частенько, собирая морошку, слышат и видят, как с неба с жужжанием валятся эти «гостинцы». Похоже, что в этих местах от ракет, запущенных с космодрома в Плесецке, отделяются ступени ракет. Большинство из них падает в море, но некоторые всё-таки оказываются на побережье. Проект в Койде включал энергосберегающие мероприятия, направленные на уменьшение затрат энергии на отопление начальной школы и интерната. Реализация проекта шла очень тяжело, поскольку кроме проблем с доставкой материалов было сложно найти подрядчиков, желающих реализовать небольшой проект в такой глуши, куда трудно добраться и негде жить. Но, всё-таки, проект удалось завершить, хотя и с не очень хорошим качеством. Поскольку Койда располагалась на побережье Белого моря, погода там была резко переменчивой. В одну из поездок лётчики решились на возвращение из Мезени в Архангельск с посадкой в Койде в самый последний момент. С одной стороны они боялись порывов ветра. С другой стороны, оставалось мало времени до закрытия аэродрома местных линий Васьково в Архангельске. Если бы они не прилетели в Койду, было не понятно, где найти ночлег в этом глухом местечке, и когда прилетит самолёт.

Много интересного встречалось и в других отдалённых местах. В том числе, можно увидеть полуразвалившиеся старинные деревянные храмы, подчас в местах, где уже давно нет никаких поселений. В некоторых населённых пунктах, например, в Верхней Тойме, сохранились деревянные тротуары и большие деревянные мосты через глубокие овраги. Основа промышленности в этих местах – лесозаготовка. Поэтому, все постройки сделаны из дерева. Деловую древесину в места переработки сплавляют по Северной Двине. В этом районе реализовали необычный проект. В соседнем селе, Сойга, закрылось тепличное хозяйство и котельная, от которой отапливалась школа. Мощности электроподстанции не хватало для обогрева школы. Проблема оказалась схожей с той, какую в своё время решали с банно-прачечным комплексом в Кировске. В данном случае тоже нашлось неординарное решение. В школе установили электрические тепловые аккумуляторы. Они потребляли электроэнергию в ночное время, когда другие потребители были отключены, а тепло отдавали в дневное время (такие сейчас активно рекламируют по телевидению). Благодаря этому проекту удалось предотвратить закрытие довольно большой школы и избавить детей от поездок в школу соседнего села по разбитым дорогам. Необычными были и сами поездки в этот район. Сёла находятся в тайге, почти в пятистах километрах от Архангельска. Всё сельское руководство находилось в Верхней Тойме, расположенной на другом берегу широкой Северной Двины. Ближайший мост был в ста километрах от этих поселений. Поэтому приходилось выбирать время для поездки в эти края, чтобы можно было пересекать реку либо по зимнику, либо на пароме.

Такие же «весёлые» поездки совершались и по Карелии. Например, в Сегежу, Надвоицы, и через дремучие леса в самое глухое место Карелии – посёлок Валдай. Он находится в 130 километрах от ближайшего городка Сегежи. Мы проезжали мимо исправительной колонии строгого режима № 7, в которой шил варежки заключённый Ходорковский (бывший владелец «Апатита»). Затем по разбитой лесной дороге через 10-й шлюз Беломорканала далее по восточному берегу Выгозера, тоже являвшегося частью Беломорканала. Проект в Валдае тоже был необычный. Он был направлен на обеспечение жителей качественной питьевой водой, а экономия электроэнергии была сопутствующим фактором. Город Сегежа образовался, как раз в связи со строительством Беломорканала. В Сегежу и в соседние Надвоицы я ездил часто. Руководители Сегежского района были большими молодцами. Они смогли с помощью NEFCO реализовать серию энергосберегающих проектов и снизить затраты на энергоснабжение социальных объектов примерно на тридцать процентов, повторив выдающийся результат Кировска Мурманской области.

Но, самое незабываемое впечатление осталось от работы по проекту модернизации энергоснабжения оленеводческой базы «Полмос» в Ловозёрском районе Мурманской области. Село Ловозеро, в котором располагается промышленная база кооператива «Тундра» расположено в центральной части Кольского полуострова, на расстоянии 90 километров от ближайшего города, Оленегорска. В селе проживает местное коренное население – саамы. Их сородичи распространены на территории соседних северных стран, Финляндии, Швеции и Норвегии. В Ловозере саамы создали оленеводческий кооператив и продолжают заниматься тем же видом деятельности, что и их предки. Оленеводческая база «Полмос» размещена в Ловозёрской тундре в 70 километрах от Ловозера, недалеко от невысокой горы Полмос. Поголовье оленей превышало 24 тысячи голов, которые в течение года выпасались на пастбищах площадью почти 3 миллиона гектаров. С ноября по декабрь оленей загоняли в кораль «Полмоса» для пересчёта, а затем отобранных оленей гнали в Ловозеро на забой. Кооператив ежегодно заготавливал 150 тонн оленины, пользующейся повышенным спросом. Электроэнергия на базе использовалась для пересчёта оленей и на домовые нужды. Особенно много ламп установлено в корале, куда загоняют оленей для пересчёта. Были и наружные прожекторы. Электроэнергию вырабатывали очень старые неэкономичные дизельные установки. Доставка дизеля тоже требовала значительных расходов топлива.

В 2014 и 2015 годах Фонд Арктического Совета (PSI) привлёк меня в качестве эксперта для управления проектом по установке ветрогенератора на оленеводческой базе в Ловозёрской тундре. Проектом была предусмотрена замена существующего дизель генерирующего оборудования на более новое, с фильтрацией частиц, и установку ветрогенератора (ВЭУ) в качестве дополнительного источника питания. Разработку бизнес-плана предложили выполнить КЦЭЭ, которым уже несколько лет руководила моя дочь Татьяна. Поскольку КЦЭЭ к этому времени был на стадии ликвидации, почти все специалисты уволились, мне пришлось выручать дочь, и разработать для КЦЭЭ бизнес-план. У меня уже был опыт сопровождения аналогичного проекта в Долгощелье Архангельской области. Но, в данном случае мы столкнулись с некомпетентностью нового куратора NEFCO, который предложил КЦЭЭ в недельный срок разработать бизнес-план проекта на русском и английском языках. Соответственно и финансирование было выделено на небольшое количество рабочих часов. Куратор заявил, что разработка технико-экономического обоснования не требуется, а все данные дадут в кооперативе «Тундра», получателе гранта. Поверив, КЦЭЭ взялся за эту работу, поскольку испытывал финансовые затруднения. На деле оказалось всё не так. С большим трудом удалось получить от кооператива только общую информацию о ситуации и разработать бизнес-план, ориентируясь на выбранное ими оборудование. По сути дела, потребовалось срочно разрабатывать и технико-экономическое обоснование на базе очень скудной исходной информации. Данные о ветровой нагрузке я нашёл в одном из отчётов своих коллег из Кольского Научного Центра, но они не порадовали, скорости ветра были не очень большими. Причём ближайшая метеостанция находилась в Хибинах, почти в сотне километров. Поняв, что с выработкой электроэнергии ветряком могут быть проблемы, поскольку не было данных о скоростях ветра именно в этой местности, я дополнительно включил в проект установку энергосберегающих светильников, на освещение расходовалось больше всего энергии в зимнее время. Это существенно снизило электропотребление и улучшило показатели проекта. Коллеги из Norsk Energi, узнав от меня, какие условия выдвинул Центру новый представитель NEFCO, были возмущены, по их словам, «хамством», этого деятеля. Они постоянно занимались этой тематикой и знали, сколько времени требуется на подобную работу и сколько она стоит. Позже куратор сам затянул время на несколько месяцев. Зачем была суета с разработкой бизнес-плана, не понятно. Проект разработали летом 2014 года, монтаж выполнили весной 2015 года.

На стойбище в летнее время можно добраться только на гусеничном вездеходе, преодолевая многочисленные речки и болота, объезжая большие водные преграды. На эту поездку требуется около 8 часов. В этом убедился куратор NEFCO, захотевший посетить базу до начала финансирования проекта. Наиболее благоприятным временем для поездки по тундре является зима, поскольку можно, передвигаясь на снегоходе, потратить на дорогу в два-три раза меньше времени, чем в другое время года. Но, зимой монтаж выполнить не смогли. Поэтому, в тундру мне и представителю КЦЭЭ пришлось ехать в мае 2015 года, чтобы зафиксировать окончание монтажных работ. К нашему несчастью, весна наступила раньше обычного и снег вблизи Ловозера растаял. В качестве транспортного средства оленеводы смогли предложить только деревянное корыто на полозьях, в виде прицепа к снегоходу. В качестве подстилки нам дали оленью шкуру, а ещё шлёмы и тёплые комбинезоны. Первые километров двадцать пути были сплошным кошмаром, поскольку в отсутствии снежного наста тундра представляла собой многочисленные кочки, по которым прыгало наше корыто. Из-под снегохода вылетал мокрый снег, сохранившийся между кочками, в результате чего одежда быстро промокла, и на ветру стало довольно холодно. На этом участке тундры местами ещё можно было увидеть кустики и хилые невысокие деревца. Облегчение наступило, когда продвинулись дальше вглубь тундры и выехали на плотный снежный покров. Периодически перед нами из снега выпархивали небольшие белые птички с чёрными крылышками. Их пугал шум приближающихся снегоходов. На белых куропаток, которых я раньше наблюдал в лесу за Апатитами, они не были похожи, скорее походили на стрижей. Оказалось, что это были пуночки, которых ещё называют тундровыми воробьями. Попав на плотный снег, мы понадеялись, что быстро проедем остальной участок, но наш водитель увидел издали коллегу, который гнал стадо оленей к северу. Олени весной уходят пастись на север Кольского полуострова. Там они спасаются от гнуса и оводов, которые летом кишат в тундре. А на побережье их сдувает ветер, и олени чувствуют себя комфортно. Осенью, с наступлением холодов, олени возвращаются в более южные районы полуострова, где больше ягеля. Задача у загонщика была не простая. Он тоже передвигался на снегоходе. Чтобы гнать оленей в нужном направлении, ему приходилось передвигаться позади стада то с правой, то с левой стороны. Наш водитель решил ему помочь справиться с этой задачей, и мы стали невольными загонщиками оленьего стада. Дело пошло гораздо веселей, оленеводы справа и слева от стада двигали его в нужном направлении. Это продолжалось около двух часов, и мы отклонились от своего маршрута. На одном из участков тундры мы расстались. Стадо продолжило двигаться в своём направлении, а мы свернули к Полмосу. Как оленеводы ориентировались в тундре совершенно не понятно. Если на первых километрах периодически можно было увидеть какие-то хилые кустики, то потом не было никакой растительности, только белая мгла, и никаких видимых ориентиров, даже в виде следов снегоходов. Тем не менее, наш снегоход выехал на «промежуточный опорный пункт» среди бескрайних белоснежных просторов. Это оказалось «чай-место», оснащённое кострищем и металлической посудой. Сюда оленеводы периодически завозят дрова. Здесь можно обогреться и попить чая. Остановились и мы, чтобы немного размять ноги. В итоге, наша поездка до оленеводческой базы продолжалась четыре с половиной часа. Рядом с оленеводческой базой «Полмос» были небольшие заросли кустарника. Возможно, именно поэтому здесь обосновали базу оленеводов. На базе нас разместили в небольшом домике, где уже проживали наладчики ветрогенератора из Санкт-Петербурга. Одежду и обувь мы разместили около печки, а сами устроились на выделенных деревянных полках. В другом домике, являющимся к тому же, столовой, были даже телевизор и электроплита. Утром с севера полуострова прибыл саам на упряжке оленей в сопровождении собаки. С появлением снегоходов собаки стали не нужны, но сааму, передвигающемуся на оленьей упряжке, собака является хорошим помощником для управления стадом. Снегоходы, конечно, быстры, комфортны и удобны. Но, они хороши для поездок между Ловозером и стойбищем в Полмосе. А передвигаться вместе со стадом по бескрайним северным просторам гораздо надёжнее на оленях. Они не сломаются и солярки им не надо. А малица, одежда из оленьей шкуры, тоже надёжнее комбинезона. Утром мы осмотрели смонтированные ветрогенератор и новые дизельные генераторы. По просьбе представителей кооператива ветрогенератор был закуплен вместе с утеплённым контейнером, в котором размещалось всё оборудование, включая дизельные генераторы. Оборудование было самое современное. Но, как заявили представители фирмы, оно очень надёжное и не требует особого ухода.

Электрика кооператива научили обслуживанию установки. Он нам подтвердил, что всё понял и уверен, что справится в дальнейшем. Во второй половине дня мы двинулись в обратном направлении. В этот раз ехали быстрее, но пошёл снег, видимость заметно ухудшилась, и я не понимал, как в этой сплошной снежной пелене оленеводы находили дорогу к дому. Помимо этого, на базе стало проживать более комфортно.

Не каждый день удаётся побывать в роли оленевода. «Чай-место» в Ловозёрской тундре.

Саам прибыл. Снегоход хорошо, а олени лучше, однако. ВЭУ на оленеводческой базе Полмос.

На оленеводческой базе Полмос. Директор КЦЭЭ Татьяна Котомкина, Ловозеро, май 2015 г.

Надёжное электроснабжение позволило качественно решить вопросы телевещания, связи и даже Интернет. Энергоэффективные светильники снизили потребность в электроэнергии. Новые дизельные генераторы потребляют меньше дизельного топлива и вместе с ветрогенератором позволили существенно снизить эксплуатационные расходы кооператива. Кооператив решил купить солнечные батареи, которые будут полезны в летнее время, особенно в полярный день. Здесь я снова убедился, что мир тесен. Часть аборигенов продолжает заниматься оленеводством, тем же, чем их предки занимались веками. Но, многие саамы уже полностью адаптировались к цивилизации и работают на промышленных предприятиях. Когда я в 80-х годах работал на «АНОФ-2» объединения, в одном из подведомственных мне подразделений работал саам Андрей Гаврилов. Он был мастером спорта по лыжам и даже чемпионом международных саамских игр в своём возрасте. Это было большим достижением.

Этот проект оказался последним проектом в моей профессиональной деятельности. Для России NEFCO кредитную линию закрыла, руководствуясь санкциями в отношении нашей страны. Российские власти финансировать разработку и реализацию энергосберегающих проектов не захотели. Никаких реальных подвижек в сфере энергетической эффективности за последние годы не произошло. Поэтому, положительный опыт подготовки и реализации энергосберегающих проектов, выполненных в те годы, важен и сейчас. Я очень рад, что имел возможность быть экспертом-консультантом NEFCO и ознакомиться с европейским подходом к управлению инвестициями. Это был совершенно новый для меня вид деятельности, но основанный на моих профессиональных знаниях. И, самое главное, участвуя в программе NEFCO, я принёс существенную пользу многим городам.

Годы работы в ЭНСИ. Осло, Норвегия

Несколько слов об истории создания ENSI и её развитии. В течение 1980-х годов Тронд Далсвеен активно работал на рынке энергоэффективности в Норвегии. Помимо управления разработкой и реализацией нескольких проектов в области энергоэффективности в секторе зданий, он принимал участие в разработке норвежских строительных норм, стандартов, а также провёл ряд обучающих программ. Заняв пост президента Норвежской ассоциации HVAC (Отопление, Вентиляция и Кондиционирование), он встречался с коллегами из других стран и узнал о ситуации с энергопотреблением зданий в Центральной и Восточной Европе. Несмотря на высокие теоретические навыки, местным специалистам не хватало знаний и опыта в разработке и реализации проектов по энергоэффективности. В связи с этим у Тронда родилась идея предлагать программы по «наращиванию потенциала в сфере энергоэффективности» на основе норвежских методов, инструментов и опыта.

Первый проект «Энергоаудит зданий» был профинансирован норвежским Министерством Окружающей Среды в 1991 году и успешно реализован совместно с Техническим Университетом в Братиславе. Это вызвало большой интерес к норвежским методам, инструментам и ноу-хау. В 1992 году Тронд Далсвеен вместе с Тором Эгилем Робертсоном основал компанию ENSI – Energi Saving International. В первые годы работы основное внимание они уделяли энергоаудиту и управлению энергопотреблением в зданиях. В 1995 году после встречи со мной в Москве и подписания Соглашения о сотрудничестве в Кировске, компания ENSI начала работать в России и провела первый тренинг персонала КЦЭЭ по энергоаудиту в зданиях. В 1996 году Тронд реализовал первую программу «Финансовый инжиниринг» в Венгрии под эгидой Европейской Экономической Комиссии ООН. На следующий год такая же программа обучения была проведена в Санкт-Петербурге. Позже ENSI приступила к реализации новых программ по наращиванию кадрового потенциала: «Энергоэффективность и более чистое производство в промышленности» и «Муниципальное планирование энергоэффективности». ENSI хорошо зарекомендовала себя в первых международных проектах, особенно, в рамках Соглашения с Россией. Норвежские власти оценили эту успешную деятельность. Они приняли решение о заключении аналогичных Соглашений с другими странами. ENSI получила государственное финансирование и право представлять Норвегию в Соглашениях с этими странами. В нескольких странах ENSI оказала поддержку в создании и развитии местных центров энергоэффективности и помогла им встать на путь самофинансирования за счёт предоставления профессиональных услуг на местном рынке. В последующие годы ENSI также предоставляла поддержку органам власти в разработке нормативной базы, новых норм и стандартов, касающихся энергоэффективности в секторе зданий, в том числе, по гармонизации с нормативами Европейского Сообщества. В этих проектах я тоже принимал активное участие.

ENSI со временем стала ведущей компанией в сфере энергоэффективности зданий, не только в Норвегии, но и в Европе. Фактически, это была международная компания. Разнообразность проектов и местная специфика требовали специалистов различной квалификации. В ENSI в разные годы работали инженеры из многих стран. В том числе: Норвегии, Франции, Швеции, Голландии, Болгарии, Словакии, Чехии, Словении, России, Украины, Китая. К выполнению ряда проектов в своих странах привлекались обученные ENSI специалисты из Центров Энергоэффективности России, Киргизии, Казахстана и Украины. Это был уникальный мировой опыт. Ни в одной другой стране компаний подобного типа не существовало. Тронд, работая Заместителем Председателя Руководящего Комитета Проекта ЕЭК ООН «Энергоэффективность – 2000» отлично знал ситуацию, и уверенно заявлял об этом. Есть, конечно, крупные инжиниринговые компании, которые ведут коммерческую деятельность в разных странах. Но, их сфера деятельности ограничена спросом на оплачиваемые услуги и выигранными тендерами в жёсткой конкурентной борьбе. А ENSI занималась передачей своих знаний, методик, финансовой поддержкой энергоэффективности совершенно бесплатно для принимающей стороны. Инвесторами выступали норвежские власти, экологические и инвестиционные фонды стран Северной Европы.

В феврале 2005 года Тронд пригласил меня в Осло для обсуждения вопросов моего трудоустройства в ENSI. Для этого были реальные предпосылки. Благодаря нашей успешной совместной работе на Северо-Западе России, норвежское правительство и NEFCO приняли решение о выделении дополнительного финансирования и о расширении сферы деятельности экологических и энергосберегающих программ, как в регионах России, так и в странах СНГ. Начинались большие программы в рамках международных соглашений в Киргизии и Казахстане. ENSI работало ещё в ряде европейских стран, и все сотрудники были загружены в текущих проектах. Мы обсудили условия моей предстоящей работы. Очень кстати, что я планировал переехать в Москву. Это позволяло быть в географическом центре большого пространства, где предстояло работать. В июле 2005 года я покинул КЦЭЭ и Мурманскую область. Переехав в Москву, я стал ведущим руководителем проектов норвежской компании ENSI–International. Поскольку с этой компанией я сотрудничал последние 10 лет и полностью овладел её методиками для разного рода проектов, времени на моё обучение и введение в курс дела не потребовалось. В связи с периодической ротацией персонала, я фактически стал одним из «варягов» компании. После заключения контракта с ENSI мне не потребовалось переезжать в Осло. Все мои проекты были либо в различных регионах России, либо в странах СНГ. Поэтому, приходилось часто выезжать в места их проведения. А между поездками я работал дома, поддерживая постоянную связь с Трондом и партнёрами по конкретным проектам. В те времена такой вид работы был редкостью. Только сейчас в России и других странах работа «на удалёнке» становится популярной, чему способствовало широкое распространение вируса ковид-19 и массовые карантинные мероприятия. Поскольку мы часто встречались с Трондом или другими штатными сотрудниками ENSI на территории третьих стран, то имели возможность лично обсуждать все накопившиеся вопросы. К этому времени я в достаточной степени овладел английским языком. Это позволяло общаться на бытовом уровне и обсуждать профессиональные вопросы. Я уже свободно мог разбираться с документами на английском языке, а также готовить на английском языке отчёты в ENSI и в NEFCO.

Тронд и Тор Эгиль организовывали регулярные встречи в Осло всех сотрудников компании. К таким встречам готовились программы различных мероприятий. Каждый из сотрудников докладывал о ситуации в своей стране и о текущем состоянии выполняемых проектов. Я был назначен ведущим руководителем проектов, как один из самых опытных специалистов ENSI. Позже я также был позиционирован «Представителем ENSI–International в России и странах СНГ». Это помогало мне в общении с высокими чинами в странах СНГ, не равнодушных к титулам партнёров. В этих странах приходилось участвовать во многих мероприятиях, выступать по местному телевидению, помогать в разработке законодательства и издавать совместно с местными специалистами книги по вопросам энергетической эффективности. Все работы в каждой стране основывались на их международных соглашениях с Норвегией и были рассчитаны, не менее чем на пятилетний период. В начале каждой международной программы приходилось участвовать во встречах на высшем уровне. Они проходили в министерствах, законодательных органах. Так же мы встречались с главами столиц этих государств и руководством ведущих профильных университетов. Обучением профессиональных энергоаудиторов, в том числе, в университетах, я занимался вместе с Трондом, болгарином Любомиром Червиловым, украинкой Натальей Гриценко, голландцем Ники Ван Ньюкастле, словаком Юраем Миски и другими сотрудниками ENSI. Работу с администрациями, включающую обучение их сотрудников и разработку «Муниципальных планов энергоэффективности», я проводил вместе с другим норвежским партнёром, Пером Арне Шевеландом, а в России и с участием Валерия Голубченко, которого приняли в ENSI по моей рекомендации. Когда количество проектов, финансируемых NEFCO, существенно возросло за счёт новой программы на Украине, по моей рекомендации в ENSI была принята А. Л. Куликовская из Архангельского Центра. Позже мы российской командой проводили многочисленные тренинги энергоаудиторов в России.

Важнейшими официальными мероприятиями ENSI по-прежнему были Саммиты, проводимые в Осло. Фактически, это был смотр достижений разных стран-участниц и, в то же время, годовой отчёт НГЭЭ перед норвежским правительством.

В 2005 году ENSI сделала отчёт Норвежскому Правительству о работе с Центрами Энергоэффективности: «Сетевые встречи ENSI были призваны управлять долгосрочными программами наращивания потенциала в ряде стран СНГ, включая развитие Центров Энергоэффективности и Чистого Производства. Все Центры сталкиваются с похожими проблемами, и многое может быть достигнуто путём обмена опытом и извлечённых уроков, распространения информации и содействия сотрудничеству. Поэтому, в 2003 году ENSI инициировал «сетевое сотрудничество» всех Центров Энергоэффективности и Чистого Производства в рамках норвежской программы «укрепления потенциала». Саммит Энергоэффективности и Чистого Производства 2003 года в Осло был организован на высшем уровне 26–28 августа 2003 года. В нём приняли участие 90 специалистов из Норвегии, России, Молдовы, Сербии, Румынии, Азербайджана, Грузии, Казахстана и Кыргызстана, а также представители ЕЭК ООН, Европейского Союза и программы ТАСИС. Некоторые из этих Центров были на более высокой ступени развития. Но, им тоже было очень полезно встретиться с коллегами и ознакомиться с их опытом в области энергоэффективности. Через год, в 2004 году, пять Российских Центров снова собрались в Осло, чтобы обсудить свои достижения, уроки и планы на будущее. Специалисты Центров поделились своим опытом в области энергоэффективности, экологически чистого производства, мониторинга энергии, управления проектами и систем экологического менеджмента. Доклады были объединены с групповой работой, дискуссиями по различным вопросам, касающимися развития Центров. К внутренним семинарам по «Содействию деятельности Центрам для повышения энергоэффективности в зданиях» Российских Центров проявили интерес в Казахстане и Кыргызстане. Они выразили заинтересованность в более тесном сотрудничестве и обмену опытом с экспертами из Центров, действующих на Северо-Западе России. Эти центры, в рамках аналогичных норвежских программ наращивания потенциала, достигают самофинансирования, работая в тех же областях, что и Центры Центральной Азии. ENSI организовала два совместных практикума по целому ряду вопросов, касающихся проектов в области энергоэффективности в зданиях, таких как энергетический аудит зданий, энергетическое планирование в муниципалитетах, типичные услуги для многоквартирных зданий, офисов, школ, больниц, других типов зданий. Семинары были организованы и проведены Виктором Котомкиным, бывшим директором Кольского Центра Энергетической Эффективности (Российская Федерация). В настоящее время Виктор Котомкин является Ведущим руководителем проектов в ENSI. Саммит 2005 года в Осло по Энергоэффективности и Чистому производству на высшем уровне был организован с 90 участниками из 15 стран. В том числе из Хорватии, Чехии, Молдовы, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Сербии и Черногории, Словакии и России, а также присутствовали эксперты из Секретариата Энергетической Хартии, ЕБРР, NEFCO, СИБ (Северный Инвестиционный Банк), Шведского Энергетического Агентства и Норвежские власти, организации и компании». Ниже фотографии, сделанные во время моего выступления.

Сначала я выступал на Саммитах как директор КЦЭЭ и представитель всех российских Центров Энергоэффективности. С 2005 года я участвовал в Саммитах уже как сотрудник ENSI. В 2005 году я докладывал об успешных результатах десятилетнего сотрудничества Норвегии и России в сфере энергетической эффективности. Информация была воспринята с большим интересом. Мне задавали много дополнительных вопросов. Тронд в очередном бюллетене «Энергоэффективность в Баренцевом и Балтийском регионах» опубликовал информацию о прошедшем Саммите 2005 года.

В ENSI я встретился с великолепным организационным и инженерным обеспечением рабочих мест. Меня поразила очень чёткая организация документооборота и работы с методической базой, которую организовали Тронд Далсвеен и его коллега Тор Эгиль Робертсон. Они оба занимали руководящие посты в ENSI. Тронд занимался техническими вопросами и проектами. А Тор Эгиль больше тяготел к финансово-экономическому направлению деятельности. Вдвоём у них сложился великолепный тандем, обеспечивший высочайшее качество рабочих мест и методических материалов.

Несмотря на то, что ENSI одновременно вела большое количество разнообразных проектов в нескольких странах, компания занималась и постоянным совершенствованием внутренних документов, методических материалов, разработкой и обновлением программных продуктов. Для каждого вида деятельности были разработаны хорошо продуманные шаблонные документы. Любой сотрудник компании, столкнувшись с необходимостью сделать какой-либо отчёт, разработать программу обучения или попросту написать письмо, находил в соответствующей папке электронные шаблоны нужных документов. Это существенно упрощало и ускоряло офисную деятельность. То же самое было создано для множества обучающих программ. Все эти документы, методические материалы и программные продукты соответствовали Директивам Европейского Сообщества (ЕС) и своевременно обновлялись. Поэтому, методики проведения энергоаудита и программное обеспечение, которое выдавалась обучаемым специалистам в других странах, соответствовало стандартам ЕС. При этом, начиная работать в каждой новой стране, ENSI, с участием специалистов этих стран, собирала необходимую нормативную документацию, нормы, стандарты, климатические данные. Для каждой страны, в которой проводилось обучение специалистов, создавалась индивидуальная программа энергетических расчётов. Программные продукты для расчёта энергопотребления зданий приводились в полное соответствие нормативным требованиям соответствующих стран. Все методические материалы и программные продукты обязательно переводились на языки тех стран, в которых ENSI начинала работать. Базовая программа для энергоаудита зданий была создана специалистами ENSI совместно с Техническим Университетом в Словакии и постоянно совершенствовалась. Однажды ENSI протестировала свою программу энергетических расчётов зданий параллельно с одной из американских программ, созданной серьёзной организацией. Разница в результатах была около трёх процентов, что можно считать замечательным результатом. Помимо этого базового программного обеспечения, специалистами ENSI разработаны и использовались при обучении и проведении конкретных работ, и другие программные продукты. В том числе, вспомогательные программы для энергетических расчётов, программа для экологических расчётов, для проведения энергомониторинга и несколько программных продуктов для финансово экономических расчётов. Дополнительно к основным обучающим материалам в ENSI было разработано достаточно много шаблонов различных документов. Например, шаблоны отчёта по энергоаудиту и шаблон бизнес-плана. Использование этих программ и шаблонов позволяет энергоаудиторам экономить время при выполнении проектов и делать отчёты на самом высоком уровне. Например, для того чтобы качественно и быстро выполнить энергетическое обследование любого здания, создан опросный лист, включающий семнадцать страниц. В нём описываются все элементы здания и возможные меры по энергоэффективности. Энергоаудитору при посещении объекта необходимо внимательно руководствоваться этим документом и отмечать галочками нужные позиции. Такой подход мне напомнил подходы Тэйлора и ситуацию, с которой я впервые ознакомился на шведском заводе ITT «Flygt», где подобным образом были организованы рабочие места сборщиков насосов. Эта хорошо продуманная и оформленная система позволяла новым сотрудникам, которых принимали на работу в ENSI, довольно быстро освоить методологию компании. Вооружившись великолепными методическими материалами, даже не очень опытный сотрудник, мог быстро научиться выполнять свои обязанности на очень высоком профессиональном уровне. Очень чёткий порядок был и во внутреннем административном документообороте. Всё это в комплексе характеризует ENSI как организацию высочайшей корпоративной культуры.

Поскольку наша работа велась в рамках межправительственных соглашений, мы обучали энергоаудиту «сборные команды» стран, укомплектованные профессорским составом из профильных университетов и другими ведущими специалистами в области энергетики и строительства. Каждая межгосударственная программа начиналась встречей команды ENSI с высокопоставленными чиновниками этих стран, продолжалась от 5 до 10 лет и была очень насыщенной. Норвежское Правительство обязательно было представлено генеральным консулом или послом Норвегии в этой стране. Значительное внимание уделялось «повышению кадрового потенциала». Мы с Трондом читали так называемые «гостевые лекции» в профильных университетах. В них мы знакомили преподавательско-профессорский состав и студентов с проблематикой энергетической эффективности. С учёными университетов мы издавали методические книги по энергоаудиту, с учётом специфики этих стран.

Другое направление обучения вопросам энергоэффективности была рассчитано не на технических специалистов, а на энергоменеджеров. Эти люди обучались основам энергоэффективности и управлению энергопотреблением. Для них акцент делался на дополнительные темы обучения, такие как энергомониторинг, управление реализацией энергосберегающих проектов, экологические вопросы. Для каждой из этих тем тоже были подготовлены методические материалы и соответствующие программные продукты. По заявке ENSI болгарские специалисты разработали компьютерную программу: «База данных муниципальных объектов». Она адаптировалась применительно к каждой стране, в которой мы работали, и была очень полезной при разработке Муниципальных программ энергетической эффективности. В рамках этой работы мы обучали руководителей различных департаментов крупных городов. А затем с их участием разрабатывали комплексные программы энергетической эффективности, включающей все муниципальные здания.

Ещё одним направлением деятельности было оказание помощи властям в создании законодательства и нормативно-правовых актов по энергоэффективности. Особенно много этим мне предстояло заниматься в Казахстане. В каждой из стран мы участвовали в международных конференциях, выступали с интервью в местной прессе и по телевидению. Таким образом, мы занимались несколькими направлениями в сфере энергоэффективности в странах, где приходилось работать. ENSI–International осуществила комплексные программы по энергоэффективности в 35 странах, большинство из них в Центральной и Восточной Европе и СНГ. В 2007 году был запущен первый проект в Китае, а в 2012 году во Вьетнаме. Китайские специалисты стажировались в ENSI, а сотрудник ENSI в Китае. В ENSI я трудился 10 лет. Мне было очень комфортно работать с европейскими коллегами.

В 2015 году ENSI–International начала испытывать трудности с финансированием. Норвежское правительство прекратило финансировать иностранные энергосберегающие проекты. Тронд и Тор Эгиль решили половину акций своей компании продать более крупной инжиниринговой компании NIRAS Grup, которая могла обеспечить персонал ENSI дополнительными заказами. Но, сохраняла свою самостоятельность и юридическое лицо. NIRAS Group располагает офисами в 51 стране, в которых трудятся 2300 специалистов разного профиля. Разнообразные виды деятельности повышают устойчивость компании и позволяют минимизировать риски снижения спроса на отдельные виды инжиниринговых работ. Я несколько лет продолжал числиться сотрудником ENSI, но новых проектов в России и странах СНГ больше не было. В 2019 году Тронд и Тор Эгиль приняли решение о полной передаче ENSI в NIRAS Grup. После продажи ENSI они основали новый бизнес только на территории Норвегии. Фактически они вернулись к той деятельности, которой вместе занимались до создания ENSI–International. Любомир Червилов, Юрай Миски и Наталья Гриценко продолжают работать в NIRAS Grup, используя наработки ENSI.

В следующих разделах я расскажу о некоторых международных программах, в которых мне довелось участвовать, как сотруднику ENSI. Первыми странами за пределами России для моей работы были Киргизия и Казахстан. Деятельность в этих странах началась с оказания помощи в создании местных Центров энергетической эффективности. После моего перехода в ENSI в этих странах началась активная работа. И мне очень часто приходилось посещать Бишкек, Алма-Ату, а позже и Астану. Работа в Киргизии и Казахстане на первом этапе развивались по согласованным сценариям. В Азию с норвежскими коллегами я выезжал каждый раз на две недели, проводя в каждой из стран по одной неделе. В некотором смысле нам повезло в том, что Соглашение с Казахстаном начало реализовываться в Алма-Ате, а не в новой столице, Астане. От Бишкека до Алма-Аты можно было доехать на автомобиле за несколько часов. В выходные дни местные коллеги устраивали нам экскурсии по окрестностям Бишкека и Алма-Аты. В Киргизии и Казахстане нам приходилось участвовать во многих международных мероприятиях, выступать по местному телевидению, издавать совместно с местными специалистами книги по вопросам энергетической эффективности. Начну с описания работы в Киргизии.

Проекты в Киргизии

В начале 2002 года Тронд Далсвеен встретился с Премьер-Министром Кыргызстана и договорился о подписании Соглашения Киргизии с Норвегий по вопросам энергоэффективности. Одним из пунктов этого Соглашения была договорённость о развитии «Демонстрационной Зоны Энерго и Водоэффективности Кыргызстан» (далее Демозона), которая должна была стать постоянным партнёром и помощником ENSI с Киргизской стороны. Демозона была образована в 2000 году в рамках Специальной программы ООН для экономик Центральной Азии (СПЕКА). До сотрудничества с ENSI они лишь установили несколько теплосчётчиков и получили небольшой эффект. Реальная работа в Киргизии по энергоэффективности началась только после начала сотрудничества с Норвегией и ENSI.

Весной 2003 года Тронд пригласил меня посетить Бишкек, столицу Киргизии, вместе с ним, чтобы познакомиться с сотрудниками Демозоны. Я в то время ещё работал директором КЦЭЭ, но норвежским коллегам было важно в кратчайшие сроки сделать персонал Демозоны работоспособным. Моё знание методик ENSI и опыт директора самого успешного Центра энергоэффективности, были очень необходимы в этой ситуации. С тех пор я стал посещать Бишкек на регулярной основе. Эти посещения были связаны с некоторыми неудобствами. Все авиарейсы в Бишкек были ночными и длились 4,5 часа. Вероятно, в общей смете на исполнения Соглашения с каждой страной, дополнительные расходы ENSI на путешествия бизнес классом были бы не очень ощутимы. Но, Тронду, как типичному норвежцу, не были присущи барские замашки. Согласно своему статусу он вполне мог бы летать бизнес классом. Но, этого не делал. Все сотрудники ENSI, как и он, летали обычным эконом классом. Поскольку работать начинали, как правило, в день прибытия, важно было в самолёте немного выспаться. С моим высоким ростом устроиться было не просто. Поэтому я разработал метод приобретения билетов, позволяющий мне либо пересесть на места, расположенные сразу за бизнес классом. На них билеты не продавали. Либо удавалось устроиться около аварийных выходов. Там было больше пространства. Бишкек расположен в среднегорье и другой климатической зоне, разница времени с Москвой составляла четыре часа. Поэтому, в первые дни после прибытия бывало трудновато. Но, в работу включались сразу же, и эти неудобства на неё никак не влияли.

Столица нынешнего Кыргызстана, Бишкек (Пишпек), была основана русскими в 19 веке на месте разрушенной кокандской крепости, бывшего крупного Узбекского государства, на территории нескольких нынешних среднеазиатских республик. Город расположен на севере Кыргызстана в Чуйской долине у предгорий Тянь-Шаня, на высоте 700–900 метров над уровнем моря. В Бишкеке проживало около 800 тысяч человек. В годы пребывания Киргизии в составе Советского Союза город назывался Фрунзе, в честь знаменитого революционера и военачальника М. В. Фрунзе. До развала СССР русских во Фрунзе было в три раза больше, чем киргизов. Но, ситуация быстро менялась, и в начале двухтысячных годов они составляли только треть населения. Тем не менее, везде говорили в основном на русском языке, в том числе и киргизы. В Киргизии и Казахстане русский язык имеет статус официального языка. В собственных семьях киргизы очень часто говорят не на киргизском, а на русском языке (особенно в северных районах страны, где много русского населения). Поэтому городские киргизы (и казахи) по-русски говорят без акцента, так как фактически русский язык является их родным языком. Отношение к русским было замечательным, собственно «национальный вопрос» вообще не присутствовал. Киргизы очень сожалели о развале СССР. Вероятно, если бы был организован референдум, то народ Киргизии захотел бы присоединиться к России. У киргизов было опасение, что их подомнёт либо Казахстан, либо Китай. Надо сказать, что постепенно это так и происходит. Другой вопрос, отношение к этому местных элит.

Бишкек меня поразил тем, что я как бы вернулся на несколько лет назад, в Советский Союз. На городских улицах сохранились автоматы, из которых мы, проживая в СССР, пили газированную воду. Подцепить заразу никто не боялся. Одним и тем же стаканом пользовались сотни людей, ополаскивая их водой. В Бишкеке из автоматов по-прежнему можно пить газировку. А рядом наливали вкусные национальные напитки, утоляющие жажду. Их продавали из специальных бочонков в виде термосов, литров на 50. Для некоторых напитков они с мешалками, для других без мешалок. Эти напитки развозят по утрам и продают весь световой день. При этом они остаются холодными до самого вечера.

Бишкек мне очень понравился. Это гармонично развитый и комфортно обустроенный город для жизнедеятельности горожан. Шёлковый Путь, проходивший через месторасположение современного Бишкека, исторически заложил здесь основы для совместного взаимообогащения разнообразных народов, культур, обычаев, традиций и ценностей. Компактное и выгодное географическое расположение во многом способствует эффективной организации деловой жизни. Очень легко добраться в любую точку города. Часто ходит общественный транспорт, в основном маршрутки, и очень много таксистов, предлагающих недорого свои услуги. Пробок на дорогах я не замечал. Извозом подрабатывали многие, однажды нас вёз музыкант филармонии. В городе много уютных гостиниц и ресторанов. В любой части города с лёгкостью можно найти небольшое кафе с вкусной и недорогой пищей. Даже на улицах можно встретить керамические печи (тандыры) для выпечки лепёшек. Лепёшки очень вкусные и недорогие. В Москве сейчас тоже можно купить такие лепёшки, но самые вкусные были в Бишкеке. Восточные базары и современные торговые центры создают привлекательный контраст между прошлым и будущим, обеспечивают дополнительную конкурентоспособность городу.

В те годы в непосредственной близости от главного международного аэропорта Киргизии, Манас, размещалась военная база НАТО. На гражданском аэродроме Бишкека, прямо напротив аэровокзала, стояли с десяток угрюмых транспортных Боингов армии США. Невдалеке, в Канте, располагалась Российская военная база. Американцы серьёзно досаждали местному населению своим поведением. Заходя на посадку, пилоты постоянно сбрасывали остатки топлива, которое выливалось на приусадебные участки жителей Бишкека. Однажды американский часовой на пропускном пункте базы с испугу расстрелял водителя-киргиза, который вёз на базу продукты. Несмотря на возмущение киргизов, его не судили, а быстро отправили в Америку. Американцев мы постоянно встречали в кафе в центре Бишкека. Пер Арне сразу их опознавал по «американскому» английскому языку.

Киргизия была буквально пропитана советским духом. Памятники Владимиру Ильичу Ленину стояли на каждом шагу. Киргизы не проклинали прошлое и не боролись с памятниками основателю Советского Союза В. И. Ленину. Большинство памятников вождю мирового пролетариата поддерживались в прекрасной форме и органично вплетались в современную действительность. Размещённый за спиной Ленина плакат, поздравляющий с наступлением Навруза (местный Новый год), был обычным делом. В центре Бишкека расположен Государственный исторический музей с большим количеством бронзовых скульптур периода Великой Октябрьской Социалистической Революции. Невдалеке от него в большом здании находится музей Михаила Васильевича Фрунзе, родившегося в Пишпеке (Бишкеке). Несколько лет он вёл революционную подпольную работу в моём родном городе Шуя, где тоже есть музей М. В. Фрунзе. Он был профессиональным революционером, советским государственным и военным деятелем, одним из наиболее крупных военачальников Красной армии во время Гражданской войны, военным теоретиком. Мы с норвежским коллегой Пером-Арне посетили музей, я показал ему фотографии, сделанные в Шуе.

Ленин отлучился ненадолго, я посторожил место. День Победы в Киргизии.

Однажды мы оказались в Бишкеке 9 мая. День Победы там отмечают так же торжественно, как и в России. Как положено, был проведён военный парад. В центре города было очень много людей, в том числе, ветеранов Великой Отечественной Войны. Распад СССР больно ударил по Киргизии. Прежняя промышленность, интегрированная в Советский Союз, развалилась. Частично она была связана с оборонным комплексом. Мне показывали заброшенные предприятия, прежде работавшие на оборонную промышленность СССР. Более миллиона киргизов теперь работали в России, и этим существенно пополняли семейный и государственный бюджет. Примечательно, они не могли найти работу в соседнем богатом Казахстане. Гастарбайство в Казахстане запрещено. Водители жаловались, что поездка из Бишкека в Алма-Ату (250 км) была связана с большими проблемами, создаваемыми казахскими дорожными инспекторами, и штрафами. Во время нашего сотрудничества возникала ситуация, когда Алма-Атинскому Центру трудно было справиться с большим объёмом работ. Я предложил часть работы передать специалистам Бишкекского Центра. Но, оказалось, чтобы принять на работу киргизского инженера, директор казахского Центра должен был доказать, что специалистов такой квалификации в Казахстане нет.

Бишкек расположен вблизи снежных гор и в нем всегда чистая и прохладная питьевая вода. Здесь много зелёных парков и бульваров, в нем всегда легко дышать. Город буквально пронизан сетью арыков. Этому весьма способствует география – Бишкек расположен с равномерным уклоном на север. А там где в арыках есть вода – там зелень и прохлада. Они были проложены вдоль многих дорог и накрыты решётками. Одновременно с Бишкеком я в каждую поездку посещал Алма-Ату. И в скромном Бишкеке я чувствовал себя более уютно и комфортно, чем в огромной Алма-Ате. Даже летняя жара более спокойно переносилась в Бишкеке. Рядом с Бишкеком много живописных ущелий, в которых часто отдыхают горожане. Вместе с коллегами из Демозоны мы несколько раз посещали эти ущелья, в том числе Киргизский Государственный природный парк «Ала-Арча».

В ущельях имеются уютные национальные кафе. По дороге можно в юрте попробовать настоящий кумыс, который черпаком наливают из деревянной бочки. Напиток на любителя, но, мне понравился. Он гораздо лучше того, что можно купить в магазине. В горах пасутся бараны и кони. Такую вкусную баранину, какой нас угощали в одном из горных ресторанчиков, никто из нас никогда не пробовал. Мясо сначала тщательно отбивалось, затем долго запекалось в собственной шкуре. Такой способ приготовления сложился издавна. У киргизов есть национальная игра на лошадях Кок-бору, во время которой они стремятся отобрать друг у друга тушу барана. При этом туша многократно падает на землю, и мясо превращается в отбивную. Запечённое в собственной шкуре оно очень сочное и мягкое.

В двухстах километрах от Бишкека находится озеро Иссык-Куль, жемчужина Кыргызстана. Оно входит в тридцатку крупнейших и в семёрку самых глубоких озёр мира. По чистоте и прозрачности воды он уступает только Байкалу. Одни из выходных дней мы провели на этом озере, в котором вода такая же солёная как в море. Мне там очень понравилось, это настоящее море. Жителям Бишкека очень легко добраться как до горного массива Тянь-Шаня, так и до замечательных пляжей озера Иссык-Куль. Такому соседству, позволяющему качественно и разнообразно отдохнуть, можно только позавидовать.

Коллеги из Демозоны и Пер Арне в Ала-Арча. Побыл немного в роли киргизского бая.

В 2003–2004 годах ENSI с участием мэрии Бишкека реализовала пилотный проект «Энергомониторинг в зданиях». Я в этом проекте не участвовал, поскольку ещё не работал в ENSI. Но, уже в 2005 году мы вместе с норвежским коллегой Пер Арне приехали в Бишкек для реализации больших многолетних проектов и встречались с разными Главами Бишкека. Сначала до, а затем после «революции тюльпанов». Сначала мы размещались в небольшой гостинице «Кыргызалтын», в центре Бишкека, рядом с Российским посольством. Невдалеке была городская Администрация, с руководством которой мы постоянно общались. А в нескольких минутах ходьбы располагалась центральная городская площадь, что было очень удобно для вечерних прогулок. Напротив гостиницы было уютное кафе, где на углях готовили замечательный шашлык. Киргизы умеют хорошо обращаться с мясом, и в этом мы убеждались постоянно. Проживая в этой гостинице, мы однажды оказались в центре политических потрясений. В марте 2005 года произошла «революция тюльпанов». На смену режиму президента А. Акаева пришла оппозиция во главе с К. Бакиевым. Накануне основных событий по дороге под нашими окнами бегали толпы возбуждённых людей, раздавались крики и выстрелы. Ощущение опасности витало в воздухе, было тревожно. В маленькой частной гостинице мы были беззащитны. Наш рабочий визит к этому времени завершился, я утром улетел в Москву, а мой коллега из головного офиса ENSI Франсуа Саммут (француз) улетал вечером. Днём он сходил на центральную площадь и попал в центр событий. Народ разгулялся и устраивал погромы, французского коллегу никто не тронул. Почему-то, под горячую руку попали турецкие магазины, которые подверглись разгрому и разграблению. После этих событий нас стали размещать во вновь построенной гостинице подальше от центра города, но ближе к офису Демозоны. Там было удобнее, комфортнее и безопасней.

В Киргизии имеет место многовековое историческое соперничество «юг – север». Представители севера страны, включая Бишкек, в основном заканчивали технические Университеты, а представители южных регионов – выпускники сельскохозяйственных Университетов. Поэтому, с приходом во власть представителя юга К. Бакиева, во власти закрепились, в основном, специалисты по сельскому хозяйству. После победы южан, Бишкек стал испытывать серьёзные трудности. Народ из южных регионов потянулся в столицу и стал захватывать земли вблизи города. Это возмутило местное население. Мы часто посещали Управление Жилищно-Коммунального Хозяйства Бишкека и наблюдали толпы людей, осаждающих Управление с надеждой получить участок земли.