Факты минувшего дня глазами советского инженера

В феврале 2003 года в Хельсинки состоялась Международная Конференция «Финансирование энергетики в контексте программы Северное измерение». Она была посвящена вопросам энергоэффективности малого масштаба, централизованному теплоснабжению и комбинированному производству тепла и электроэнергии с использованием возобновляемых ресурсов энергии, а также опыту работы в данном направлении, в особенности на Северо-Западе России. Я тоже был приглашён на конференцию как докладчик, и сделал сообщение на тему «Энергосберегающие проекты в промышленности, в Демонстрационной Зоне «Кировск». По итогам Конференции организаторами было сделано заявление, что «Российская Федерация располагает компетентными и квалифицированными специалистами для осуществления данных проектов. Северный Инвестиционный Банк, Северная экологическая финансовая корпорация (NEFCO), Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) и компании оказали содействие в проведении данного мероприятия, послав квалифицированных ораторов с целью представить собственные опыт и знания по вопросам финансирования энергетических проектов».

Центр активно развивался. Максимальная численность Центра достигала 12 человек. Сотрудники КЦЭЭ: М. Ермакова, В. Котомкин, В. Коротин, Е.С. Салина, Т. Котомкина, Ю. Зеленков, Е. Вараева, С. Одноорко.

Информация о деятельности нашего Центра регулярно размещалась в специализированных изданиях. Поэтому, из некоторых регионов России ко мне приезжали руководители, планирующие заняться вопросами энергоэффективности. Например, нас посещали заместитель Главы Администрации Великого Новгорода (с ним я встречусь через несколько лет в его городе, реализуя один из проектов). Приезжали так же Председатель комиссии Московской городской Думы по перспективному развитию и градостроительству М. И. Москвин-Тарханов вместе с известнейшим специалистом того времени по энергоэффективности в зданиях Ю. А. Матросовым. Юрий Александрович был сотрудником НИИ Строительной физики Российской академии архитектуры и строительных наук (РААСН). Он был автором ряда книг и участвовал в разработке Строительных Норм и Правил. Гостей интересовали вопросы организации работы Центра и достигнутые результаты по экономии энергии в зданиях. С Юрием Александровичем случилось встретиться лет через десять на одной из международных конференций и дискуссировать по вопросу энергоаудита зданий. Глава Госэнергонадзора Калининградской области заинтересовался организационными и юридическими вопросами и затем создал Калининградский Центр, используя наши уставные документы. Представители АО «Карельский окатыш» из Костомукши, ведущего в России комбината по добыче и переработке железной руды, ознакомились с нашей работой и пригласили к себе. Современный город и новый комбинат мне очень понравились, как и работа, которую для повышения энергоэффективности делали эти специалисты.

Результаты деятельности КЦЭЭ

Международное сообщество регулярно отслеживало ситуацию с развитием проектов по экологии и энергоэффективности в странах Восточной Европы. После десяти лет успешной деятельности, проект «Энергоэффективность-2000» перешёл на новый этап в качестве проекта «Энергоэффективность-XXI». Перед этим проектом была поставлена задача «укрепления регионального сотрудничества в области формирования энергоэффективного рынка и разработки инвестиционных проектов с целью снижения парникового эффекта в странах с переходной экономикой». План проекта предусматривал: ускоренное развитие сети в регионе, поддержку инвестиций в энергоэффективность, развитие и гармонизацию региональной политики и стандартов. Деятельность проекта поддерживалась правительствами, частными компаниями, международными организациями, Фондами ООН.

В мае 2003 года в Женеве, в рамках Европейской Экономической Комиссии ООН, прошла 14 сессия руководящего комитета Проекта «Энергетическая эффективность XXI». На сессии присутствовали участники 22 стран. Тронд Далсвеен, как руководитель норвежско-российского сотрудничества в сфере энергоэффективности, рассказал о ходе работ и о положительных результатах, достигнутых в рамках данного проекта. Борис Реутов, уже как представитель Министерства Промышленности Науки и Технологий РФ проинформировал о действующих программах по энергоэффективности в России. Он сообщил, что Россия заключила Соглашения о сотрудничестве в сфере энергоэффективности с несколькими странами. При этом подчеркнул, что сотрудничество с Норвегией оказалось наиболее плодотворным. Эти выступления привлекли большое внимание всех участников сессии. Руководящий Комитет высоко оценил результаты сотрудничества России и Норвегии. Тронд Далсвеен был переизбран на должность заместителя председателя Комитета по проекту «Энергетическая эффективность XXI». В немалой степени его успешная работа была подтверждена развитием нашего Центра и множеством реализованных проектов в Мурманской области. Динамика развития КЦЭЭ была очень впечатляющей. Например, в 2000–2002 годах ежегодный прирост доходов удваивался. Поступления от иностранных партнёров росли незначительно и в 2002–2003 годах их доля была около 10 процентов. Основные доходы были от разработки и управления реализацией энергосберегающими проектами в муниципалитетах и промышленности.

После получения аккредитаций в Госэнергонадзоре и в РАО ЕЭС России появились возможность оказывать услуги энергетическим предприятиям. Больше услуг мы начали оказывать и для объединения «Апатит». В те же годы, продолжая реализацию проектов в Кировске и Апатитах, мы начали активную работу сразу ещё в нескольких городах Мурманской области. После монтажа энергосберегающего оборудования и теплосчётчиков на многих муниципальных объектах, мы взяли на себя ещё один вид деятельности – обслуживание систем автоматического регулирования. Для этого были приняты два новых сотрудника. Успехи КЦЭЭ и Демонстрационной Зоны «Кировск» были замечены международными организациями не только Северной Европы. Глобальный Экологический Фонд и Программа развития ООН (ПРООН ГЭФ) в 2003 году инициировали проект «Экономически эффективные энергосберегающие мероприятия в российском образовательном секторе». Этот проект был инициирован на основании успешных результатов проектов, выполненных в рамках российско-норвежского сотрудничества. Генеральным спонсором проекта стал Глобальный Экологический Фонд. Со-финансирование осуществлялось Министерством образования и науки РФ, Министерством иностранных дел Норвегии и NEFCO. Мне предложили возглавить группу ведущих российских экспертов «для разработки тиражируемых моделей внедрения энергоэффективных мероприятий в образовательных учреждениях». Второй задачей была «разработка методики создания «револьверных механизмов» финансирования энергосберегающих проектов в школьных и дошкольных учреждениях». Это было признанием нашего успешного опыта в Кировске и других городах Мурманской области. В экспертную группу входили ведущие специалисты нескольких регионов России (Мурманская область, Карелия, Архангельск, Москва, Тверь, Нижний Новгород). Поскольку одним из важнейших вопросов была подготовка рекомендаций для создания «револьверных фондов» на муниципальном уровне, в группу были включены три заместителя областных Администраций из Петрозаводска, Архангельска и Твери, владеющие юридическими вопросами и отличным знанием бюджетных процессов. От КЦЭЭ я, в эту группу включил Юрия Зеленкова. Из специалистов по энергоэффективности, кроме меня и Зеленкова, были привлечены очень известный эксперт И. А. Башмаков, исполнительный директор Центра по Эффективному Использованию Энергии (ЦЭНЭФ, Москва) и Дудникова руководитель департамента ТЭК Нижегородской области. Людмила Владимировна в своё время была инициатором создания первой в России Демонстрационной Зоны Энергоэффективности в Нижнем Новгороде и одним из самых активных контактёров с западными партнёрами. Башмаков занимался, в основном составлением аналитических материалов и часто публиковал отчёты в книгах и специализированных изданиях. Он является одним из ведущих российских экспертов в области разработки и реализации политики повышения эффективности использования энергии на всех уровнях. Учредителями ЦЭНЭФ были Институт Баттелль, Фонд Дикой Природы (США), Социально-экологический Союз и Ассоциация Энергоменеджеров (Россия). ЦЭНЭФ имел возможность получать статистическую информацию не только от российских ведомств, но и зарубежных.

Сложность работы заключалась в том, что в России к этому времени были запрещены все бюджетные Фонды. Нужно было находить приемлемые варианты решений в рамках Бюджетного Кодекса РФ. В офисе ПРООН в Москве я провёл первое собрание рабочей группы и распределил обязанности, согласно профессиональным компетенциям участников. Сроки были сжатые, нужно было работать очень продуктивно. На первом заседании Башмаков выступил в роли «звезды», и начал беседовать с участниками на темы, не относящиеся к нашей тематике. Времени на пустопорожние разговоры не было, да и не привык я к таким «посиделкам» на совещаниях, работая многие годы в ОАО «Апатит». Я прервал этот балаган и приступил к обсуждению вопросов нашей совместной работы. С каждым из участников я заключил контракты с чётким указанием темы и сроков исполнения работ. Каждому из них я поручил проработать конкретные вопросы, касающиеся бюджетного законодательства и увязки возобновляемых механизмов финансирования с нормативной базой. Через месяц выяснилось, что Башмаков предоставил мне общие рассуждения на полстраницы печатного текста. Сроки начинали поджимать, поэтому я вынужден был отстранить его от дальнейшей работы, и решил сам делать то, что поручал ему. Интересно, что позже ПРООН нанял Башмакова как внешнего эксперта нашей работы. И здесь он, к сожалению, отличился не в лучшую сторону. На итоговом совещании, где я докладывал о проделанной работе, он выступил с критикой программного обеспечения норвежцев, которое уже почти десятилетие успешно использовалось многими специалистами в России. На мой вопрос, откуда у него взялось критическое отношение, ведь он не имел доступа к этой программе, он сослался на новую сотрудницу Архангельского Центра Энергоэффективности. Но, та не проходила соответствующего обучения и, естественно, не понимала, как можно пользоваться программой. Почему он поговорил именно с ней, а не с обученными людьми, не понятно. Пришлось осадить оратора и дать объективную оценку программному продукту ENSI. Позже я выяснил, что Башмаков, несмотря на то, что прослыл большим экспертом в вопросах энергоэффективности, окончил экономический факультет МГУ имени М.В. Ломоносова и базовых понятий ни в сфере энергетики, ни в энергоэффективности не имел. Поэтому, ожидать от него практических результатов в конкретной работе было бессмысленно. Благодаря доступу к статистической информации из ведомств и регионов России и других стран, он сделал, несомненно, большой вклад в пропагандирование энергосберегающих и экологических подходов. В 2007 году он стал лауреатом Нобелевской премии мира в составе группы ООН по изменению климата. Но, данный случай подтвердил, что каждый должен заниматься своим делом. Иначе неизбежен конфуз. Наша группа успешно справилась с поставленной задачей.

По итогам проекта в 2006 году были изданы две книги с моим участием. За основу были взяты наработанные схемы, прошедшие проверку в Кировске. Одна из них называлась «Экономически эффективные энергосберегающие мероприятия в российском образовательном секторе». Вторая вышла под названием «Экономия энергии в образовательных учреждениях». Мой материал, описывающий конкретные проекты, опыт создания возобновляемых механизмов финансирования энергосберегающих проектов и методики норвежцев, в обеих книгах был преобладающим. Книги были распространены Министерством образования и науки РФ по всем регионам России. Опыт работы КЦЭЭ в разработке и реализации энергосберегающих проектов, а также по созданию Револьверных Фондов стал доступен для использования повсеместно. На фото одна из встреч команды. Слева направо: Е. Зенютич (Минобразования), А. Питухин (Архангельский Центр ЭЭ), Ю. Зеленков (КЦЭЭ), Е. Солнцев (Тверь), Л. Дудникова (Нижний Новгород), Л. Городкова (Петрозаводск), В. Котомкин (КЦЭЭ). Справа одна из книг, изданных с моим участием по окончании этой работы.

В октябре 2003 года меня пригласили в Москву на Международный Конгресс «100 лет теплофикации и централизованного теплоснабжения в России». Министерство Энергетики мне, единственному представителю Мурманской области, вручило диплом и памятную медаль, посвящённую этому событию. Мой скромный вклад был отмечен профессиональным сообществом. В местной газете «Хибинский вестник» была опубликована моя статья о деятельности КЦЭЭ по итогам 2003 года.

Успешная деятельность КЦЭЭ в Демонстрационной Зоне «Кировск» постоянно была в центре внимания международного профессионального сообщества. 16–17 марта 2004 года в Санкт-Петербурге состоялся VI Энергетический Форум Энергетики и Окружающей Среды северных территорий и Международная конференция «Северное измерение в перспективе БАСРЕК». В этих мероприятиях участвовало большое количество высокопоставленных представителей правительств и парламентов ряда европейских стран, международных финансовых институтов. Меня и Тронда Далсвеена пригласили на эти мероприятия с просьбой поделиться успешным опытом. Тронд сделал доклад «Группа по Энергоэффективности Совета стран Баренц-Евроарктического региона: результаты, выводы и планы на будущее». А я сделал презентацию «10 лет энергосбережению в Кировске». Доклады вызвали большой интерес и были отмечены организаторами.

Областная газета «Мурманский вестник» в августе 2004 года опубликовала большую статью, основанную на интервью, взятых у меня и у Главы Кировска Б. М. Проплётина. Борис Михайлович напомнил об истории энергосбережения в Кировске и был уверен, что был выбран верный путь: «В 1994 году администрация города, ОАО «Апатит» и научно-техническое предприятием «РИЭСТ» выработали совместную программу рачительного использования энергоресурсов. В 1996 году с помощью норвежских специалистов в Кировске был создан Кольский Центр Энергоэффективности (КЦЭЭ). С 1997 года КЦЭЭ начал внедрять энергосберегающие проекты. За прошедшие четыре года в бюджетной сфере города затраты тепловой энергии, например, снизились на 31 %, электричества на 26 %, воды и стоков на 30 %». Я информировал читателей о технических мероприятиях в реализованных проектах, которые позволили достичь этих замечательных результатов в масштабах всего города. А также о том, что Кировск первым в России стал использовать «Револьверный механизм» финансирования энергосбережения. В бюллетене «Энергоэффективность в Баренцевом и Балтийском регионах» № 19 за 2004 год, мы с Борисом Михайловичем поделились результатами совместной работы. Эта информация вызвала большой интерес. Редакция журнала ЖКХ (журнал для руководителей ЖКХ) предложила нам подготовить статью о достигнутых успехах. Наши материалы были опубликованы в этом журнале в апреле 2005 года. На страницах журнала мы привели более подробную информацию о пройдённом пути, реализованных проектах и достигнутых результатах. В ней мы так же описали преимущества созданного в Кировске «револьверного фонда энергосбережения».

Несколько позже мы совместно осветили в прессе ситуацию с реализацией энергосберегающих проектов в Демонстрационной Зоне «Кировск» по результатам работы в 2004 году. На нескольких межрегиональных и международных конференциях, мне предлагали сделать презентации по этому поводу. Явление для России тех лет (да и нынешних) было уникальным. Без привлечения дополнительного федерального, регионального финансирования, опираясь только на собственные возможности и проявленную инициативу в работе с западными партнёрами, удалось в масштабах всего города существенно снизить бюджетные расходы на энергоснабжение зданий. К сожалению, осенью 2005 года не стало Бориса Михайловича Проплётина, а продолжателей его дела не нашлось. На очередном саммите в Осло наряду с большими успехами в нескольких направлениях сотрудничества я вынужден был отметить и печальную ситуацию, сложившуюся в Кировске после смены Главы города.

В 2005 году я покинул КЦЭЭ и переехал в Москву. Преемника Проплётина на посту Главы Кировска энергоэффективность не заинтересовала, Демзона «Кировск» перестала существовать. К сожалению, это был не единичный случай, а обычная ситуация, случившаяся позже в Апатитах и в других городах. Как правило, с уходом руководителей, инициировавших энергосберегающие проекты, его последователь часто тормозил или совсем закрывал начатые проекты. В современной России, в отличие от времён Советского Союза, ни о какой преемственности говорить не приходится.

КЦЭЭ вместе с Администрацией Кировска и норвежскими партнёрами внёс немалый вклад в успешное развитие Соглашения между Норвегией и Россией. Благодаря Соглашению стало возможным участие иностранных инвесторов и масштабная реализация энергосберегающих проектов на Северо-Западе России. А в обучение методам энергоэффективности, чистого производства и финансового инжиниринга были вовлечены сотни специалистов многих регионов за пределами Баренцева региона.

Сеть Центров Энергоэффективности на Северо-Западе России

В этой главе я расскажу ещё об одной стороне Соглашения и участия в ней КЦЭЭ. А именно, о деятельности сети Центров Энергетической Эффективности Северо-Запада России. Норвежцы изначально планировали в рамках сотрудничества создать региональные Центры во всех областях, входящих в Баренцевый регион. Работа эта продвигалась с трудом. Сначала Бьёрн Сторвик предложил мне заняться созданием Центра Энергоэффективности в Мурманске с той же идеей, что генеральным директором будет он, а я исполнительным директором. И на этот раз я отверг его предложение. Я считал ненужным создание ещё одного Центра энергоэффективности в области. КЦЭЭ находился в центральной части региона, где были сосредоточены крупные горно-обогатительные комбинаты. Одним из партнёров Центра была областная Администрация, с сотрудниками которой у меня издавна были хорошие взаимоотношения. Они ежегодно оформляли мне пропуска в Администрацию, упрощающие взаимоотношения и подтверждая тем самым региональный статус нашего Центра. Но, Сторвику нужно было самому обосноваться в Мурманске. Он там основал свой российский офис, который занимался его личным бизнесом. Наличие Центра энергоэффективности в Мурманске упрощало его работу. Можно было, работая в рамках НГЭЭ, попутно заниматься и своим бизнесом, не расходуя лишние деньги и используя потенциал НГЭЭ для установления контактов с властями региона и деловыми кругами. К тому же отпадала необходимость ездить в Кировск. По его идее, после моего переезда в Мурманск КЦЭЭ должен был закрыться. Естественно, я был категорически против этого, и сообщил своё мнение руководителю НГЭЭ Тронду Далсвеену. Создание второго Центра естественным образом ослабляло позиции КЦЭЭ, поэтому я предлагал создать там его филиал. Но, маховик был запущен, нашему Центру, уважая его статус, норвежцы предложили стать одним из учредителей Мурманского Центра, который и был создан в 1998 году. В 1999 году были учреждены региональные Центры Энергоэффективности в Петрозаводске и Архангельске. Все эти Центры использовали организационные наработки КЦЭЭ для своего становления. Во всех новых центрах ENSI становилась одним из учредителей, а Сторвик назначался первым директором. Единственный наш Центр был учреждён без участия норвежцев, а директором был россиянин. Эти Центры, в отличие от КЦЭЭ, изначально были обеспечены норвежцами финансированием, достаточным для содержания от 3 до 6 человек. Такого уровня начального финансирования я был лишён и смог достичь его и набрать персонал только на четвёртый год работы путём экономного расходования средств, полученных за выполненные проекты. В становлении всех новых Центров мне выпала доля активно участвовать вместе с норвежскими партнёрами. У меня уже был большой опыт работы, что очень интересовало моих коллег, начинавшим новый для себя вид деятельности.

В октябре 1999 года в Санкт-Петербурге состоялся международный семинар по вопросам энергетики Северо-Запада России. На нём присутствовали представители Министерств России, Финляндии, Дании, Норвегии, Германии и Швеции. А также представители Совета Министров Северных стран, Комиссии Европейского Союза, финансовых организаций, многих ведущих институтов и организаций, занимающихся вопросами энергетики и энергоэффективности. Мне была предоставлена возможность выступить с презентацией «Региональные Центры энергоэффективности на Северо-Западе России – деловые партнёры для будущего сотрудничества». Если наш Центр к этому времени уже был хорошо известен, то для новых Центров это стало хорошей возможностью для привлечения партнёров. Так оно и случилось. Шведы уделили основное внимание Мурманской и Архангельской областям, а Финляндия, естественно, Карелии. Но, во многих обучающих программах и ознакомительных поездках все Центры выступали единой командой.

В апреле 2000 года в бюллетене «Энергоэффективность в России» Сторвик опубликовал статью о создании Центров Энергоэффективности: «Один из пионеров нашего дела, Виктор Котомкин, сделал первые шаги, учредив Кольский Центр Энергетической Эффективности в Кировске. Основываясь на модели, созданной им, мы учредили подобный Центр в Мурманске, затем последовали центры энергосбережения в Карелии и Архангельской области. Каждый из этих Центров создавался с учётом прошлого опыта. Мы решили расширить наши границы и связать Центры воедино, создав Сеть для развития сотрудничества и укрепления позиций в регионе. Вместо четырёх Центров с четырьмя – восемью сотрудниками мы ощущаем себя солидной организацией более с чем двадцатью пятью специалистами в штате, к деятельности, которой мы можем привлечь наш совместный опыт, нашу новую Команду». Значительно позже остальных, в 2005 году, был создан Центр в республике Коми, в Сыктывкаре, и в 2006 году учреждён Центр в Ненецком автономном округе, в Нарьян-Маре. В Ненецком округе не было никакой необходимости создавать Центр. Население округа было около 40 тысяч человек, для Центра не было никакой базы для постоянной работы. Но, Сторвику нужно было туда влезть по своим причинам. Его партнёров в Норвегии интересовали богатые месторождения нефти и газа в этом регионе. Сторвик основал Центр в Нарьян-Маре с одним директором, и тот был журналистом. Для того чтобы показать активность Центра, Бьёрн попросил меня сделать для него бизнес-план энергосберегающего проекта на молокозаводе. Директор завода решил заменить старые котлы современными автоматизированными котлоагрегатами. Бизнес-план я разработал, NEFCO помогло с финансированием. Но, кажется, это был единственный проект в Нарьян-Маре. Неуклюже существовал и Центр в Сыктывкаре. Я тоже помогал им разрабатывать проекты. Но, Центр просуществовал недолго. Интересным был подход Сторвика к укомплектованию Центров. На первый план он ставил умение директора общаться на английском языке. А уже во вторую очередь инженерное образование и опыт. Поначалу и в Петрозаводском и Архангельском Центрах исполнительными директорами были опытные инженеры-теплоэнергетики. Кандидатуры всё-таки определяли местные учредители, в числе которых были областные администрации и энергетические компании. Но, со временем почти везде директорами стали не инженеры, а молодые люди, владеющие английским языком. Это сказалось и на деятельности Центров. Они рассматривались Сторвиком в большей степени как помощники западных инвесторов и специалистов на российской территории, а не как профессиональные разработчики проектов. Если наш Центр в основном занимался разработкой и реализацией энергосберегающих проектов, то все новые Центры стали осваивать деньги западных партнёров на всякие сопровождающие мероприятия. Это были организация конференций, информационная деятельность, организационное содействие иностранным компаниям. Конечно, этому способствовало то, что они размещались в областных центрах, куда в основном и стремились иностранцы. Организационная активность хорошо оплачивалась иностранцами, и не нужно было думать о реальной работе по энергоэффективности. Только Архангельский Центр, четвёртый директор которого всегда говорил, что берёт пример с нашего Центра, тоже со временем привлёк профессионалов и занялся практической работой. Мурманский Центр Сторвик стал позиционировать западным партнёрам как «региональный». Он как раз забрал у нашего Центра это лёгкое западное финансирование. Реальных энергосберегающих проектов они разработали крайне мало. И, в основном, благодаря значительному участию норвежских специалистов. А я на всех конференциях информировал, что фактически «региональным» Центром является КЦЭЭ, поскольку работает на территории всей области в отличие от Мурманского Центра.

В ноябре 2000 года Комитет старших должностных лиц Совета Баренцева Евроарктического Региона присвоил статус Регионального Центра Содействия по экономическому и научно-техническому сотрудничеству в области энергетики и энергоэффективности Центрам в Кировске, Мурманске, Петрозаводске и Архангельске. Церемония вручения сертификатов происходила в торжественной обстановке в Москве, в особняке МИД РФ на улице Спиридоновка 17, используемом для приёма иностранных делегаций на высшем уровне. Особняк был выстроен архитектором Шехтелем в конце XIX века в модном неоготическом стиле. Во времена работы А. А. Громыко на посту министра иностранных дел, он распорядился о восстановлении облика дома, чтобы он не уступал тем дворцам, в которых проводили приёмы западные страны. Здесь в 1996 году заседали лидеры стран «Большой Восьмёрки». Все стороны, сотрудничавшие в Баренцевом регионе, приняли на себя обязательства вести деятельность в России, используя услуги сертифицированных Центров. Сертификаты подписали Председатель Комитета Старших Должностных Лиц СБЕР посол РФ А. Обухов. А так же, сопредседатели С. Шогрен (Министерство Промышленности Швеции) и С. Михайлов (Минэнерго РФ).

В соответствии с выданным мандатом Региональные Центры Содействия сотрудничеству обязаны были руководствоваться Положениями, утверждёнными Комитетом старших должностных лиц. Это признание существенно повышало статус Центров и предполагало их привлечение к различным международным проектам. Свен Шогрен по этому поводу опубликовал статью в очередном выпуске бюллетеня «Энергоэффективность в России».

Ещё раз отмечу, что наша работа хорошо освещалась, и деятельности Центров Энергетической Эффективности уделялось большое внимание в странах Северной Европы. В подтверждение могу привести часть выступления Премьер-Министра Норвегии Йенса Столтенберга (ныне Генсек НАТО) от 5 февраля 2001 года: «Мало где так отразилась холодная война, как здесь, на Крайнем Севере. С помощью сотрудничества в Баренцевом регионе мы изменили наши взаимоотношения. Мы хотим развивать энергоэффективность, развивать возобновляемые источники энергии. Мы хотим передать знания и наши технологии российским партнёрам. Создание региональных Центров энергоэффективности является ключевым элементом программы. Такие Центры сейчас созданы в Кировске, Мурманске, Архангельске и Петрозаводске. Эти Центры обеспечивают практическое обучение и подготовку бизнес-планов для инвестиционных проектов».

В 2001 году Совет Министров Северных Стран выделил финансирование на дополнительное обучение Центров Энергетической Эффективности. ЭНСИ не смогла стать победителем конкурса. Право на проведение этого обучения получили четыре консалтинговые компании северных стран: Carl Bro (Дания), Fortum Engineering (Финляндия), Institut of Energiteknik (Норвегия), Anpanneforeningen (Швеция). Программа была нацелена на снижение выбросов парниковых газов на Северо-Западе России путём эффективного использования энергии. Часть финансирования от Совета Министров предназначалась российской стороне. РОСДЕМ хотел забрать эти средства себе и уже прислал своего организатора обучения. Центры высказались категорически против такого подхода. Нам эти средства были необходимы для покрытия собственных затрат на участие в семинарах. Реутов рассчитывал на то, что я поддержу РОСДЕМ, только со мной у них был тесный контакт. Но, я встал на сторону Центров и испортил с ним отношения. Нам эти средства были необходимы для покрытия затрат, связанных с обучением, и как компенсация упущенной выгоды из-за потери времени, отвлечённого на обучение, от коммерческой деятельности. К тому же, не хотелось подпадать под административное и финансовое влияние Ассоциации РОСДЕМ, которая не оказывала Центрам никакой практической поддержки. К сожалению, программа обучения была слабее норвежской и ничем не запомнилась.

В августе 2003 года в Осло с большим успехом, как отмечали норвежские партнёры, прошёл Саммит по вопросам энергетической эффективности и чистого производства. В нём участвовали 90 представителей из 9 стран, а также представители Европейской Экономической Комиссии ООН и программы ТАСИС. К участию в саммите были приглашены директора 15 Центров энергоэффективности из стран Восточной Европы и СНГ. На Конференции выступили представители норвежских Министерств Иностранных Дел, Экологии, Топлива и Энергетики. От России было два выступления. Реутов, как начальник отдела энергетики Минпромнауки России, отметил успехи Российско-Норвежского сотрудничества по энергоэффективности, особенно, Центров Энергоэффективности на Северо-Западе России. А мне было предложено поделиться опытом становления КЦЭЭ и результатами реализованных проектов. Наш Центр признавался наиболее эффективным из всех Центров. Тронд Далсвеен, как организатор Саммита, и ответственный перед норвежскими властями за использование финансовых средств на сотрудничество с Россией, был очень доволен результатами Саммита и хорошей оценкой властей. В очередном бюллетене «Энергоэффективность в России» он опубликовал статью, посвящённую прошедшему Саммиту. Ханс Борксениус в этом же выпуске бюллетеня отмечал: «С 1996 года проходило успешное развитие региональных Центров энергетической эффективности на Северо-Западе России. Сейчас этот опыт передан в другие страны, в том числе в Сербию и Черногорию».

Одним из важных видов деятельности Центров Энергоэффективности были регулярные Сетевые встречи. Это была ответственность Сторвика. Он разрабатывал программы встреч, приглашал важных персон, как из России, так и из стран Европы, и организовывал краткие курсы обучения. Финансирование всех расходов на эти мероприятия за счёт средств, выделенных НГЭЭ, также было его обязанностью. На встречах мы обменивались своим опытом, получали дополнительное обучение разным аспектам, встречались с полезными людьми, курирующими вопросы энергоэффективности и экологии. Одну из встреч, проходившую в КЦЭЭ посетил генеральный консул Норвегии в России Rune Aasheim. Выбор места встречи генерального консула с директорами Центров не был случайным. Именно в Кировске благодаря работе КЦЭЭ были реализованы многочисленные проекты и достигнуты существенные результаты не в отдельных зданиях, а в масштабах города. Приезд столь высокого гостя подтверждает, какое большое внимание в Норвегии уделялось деятельности Центров. Представители норвежских властей ещё во время первого визита сотрудников КЦЭЭ в Осло, утверждали, что развитие хороших взаимоотношений с Россией было третьим приоритетом из всех направлений развития страны. И это было действительно так, мы ощущали большую поддержку со стороны норвежских партнёров. Консул Rune Aasheim был впечатлён презентациями Центров Энергоэффективности о реализованных и текущих энергосберегающих проектах. Это было очень важно для дальнейшей поддержки всей программы сотрудничества с норвежской стороны и дальнейшей деятельности Центров. В гостевой книге Центра, как и многие предыдущие посетители, генеральный консул оставил благодарственную запись и пожелание дальнейших успехов. На фотографии представлены участники одной из встреч, состоявшейся в Кировске. Это директора всех шести Центров Энергоэффективности Северо-Запада России, а так же Тронд Далсвеен и Бьёрн Сторвик. Консул Норвегии Rune Aasheim стоит рядом с Б. М. Проплётиным.

В рамках деятельности Рабочей Группы по Энергетике Баренцева Региона Российским Центрам Энергоэффективности уделялось большое внимание. Нам регулярно устраивали деловые ознакомительные поездки по странам Северной Европы. Мы неоднократно посещали Финляндию, Швецию и Норвегию. Во время посещений этих стран нам организовывали встречи с руководством правительственных организаций, курирующих вопросы энергоэффективности и экологии. На фотографии в норвежской газете запечатлено наше участие в конференции по энергоэффективности во время одного из визитов в Норвегию. На первом плане директор Центра из Тромсё Вим Вебер, с которым я знаком с 1996 года.

Саммиты, посвящённые вопросам энергетической эффективности и Чистого Производства, проводились в Осло ежегодно в конце августа. Это было очень важно для Норвежской Группы Энергетической Эффективности, поскольку представители норвежских Министерств должны были увидеть, что выделяемое ими финансирование приносит реальную пользу. Это было очень важным для принятия решения о выделении финансирования на следующий финансовый год. На ежегодных Саммитах в Осло и на других международных мероприятиях мне постоянно доверялось рассказывать о деятельности всех Центров Энергоэффективности Северо-Запада России. Саммиты были очень полезны для участников из других стран, которым был очень интересен наш опыт. КЦЭЭ все годы был самым крупным Центром и реализовывал много разнообразных проектов и получал доходы в таком же количестве, как все остальные Центры вместе взятые. Причём, они были от разработки и реализации проектов по энергетической эффективности. Существенная доля доходов других Центров была за счёт финансирования от НГЭЭ и содействия иностранным коллегам. По сути дела они, особенно в первые годы своего существования, выполняли те же организаторские функции, как и Центр в Тромсё. А наш Центр был реальной энергоаудиторской организацией, занимавшейся практической работой повышения эффективности использования энергии в промышленности и муниципалитетах. Но, всё-таки, главным было то, что все Центры совместно проделали большую работу на Северо-Западе России. С участием Центров были разработаны и реализованы десятки проектов в промышленности. Более 250 общественных зданий были вовлечены в программы повышения энергоэффективности. Тем самым, удалось существенно снизить затраты на энергетические ресурсы и уменьшить выбросы вредных газов. Дополнительными плюсами этой работы стало улучшение микроклимата в зданиях и создание сотен новых рабочих мест. В реализации проектов участвовали многочисленные монтажные организации. После Саммита 2004 года Тронд опубликовал статью о его результатах. Это было моё последнее выступление на Саммите в качестве директора КЦЭЭ. В начале лета следующего года я покину Центр и начну работать в норвежской команде. Успехи нашего Центра и общей команды Центров Северо-Запада России были очевидны для всех и ярко выделялись на общем фоне работы в других направлениях сотрудничества в Баренцевом Регионе. Рабочая Группа по Энергетике стала считать развитие Центров самым большим достижением из всех направлений совместной деятельности. А вскоре и российские власти признали Соглашение с Норвегией самым эффективным и полезным из всех международных соглашений в сфере энергоэффективности.

Прежде, чем закончить рассказ о работе в КЦЭЭ, необходимо остановиться ещё на одном аспекте энергосбережения, непосредственно связанном с необходимостью решения сложных проблем снижения вредных выбросов в атмосферу и водоёмы. Решение экологических вопросов это ещё одна важная часть инженерной деятельности. Повышение эффективности использования всех видов энергии одно из важных направлений в этой работе. На всех стадиях энергетического цикла, от добычи топлива до его сжигания и конечного использования энергии, оказывается негативное влияние на окружающую среду. В прежние годы мне приходилось вплотную заниматься этой тематикой, работая в промышленности и реализуя практические мероприятия. Теперь предстояло более глубоко вникнуть в другие аспекты этой масштабной работы. А именно, оценкой влияния на экологию продуктов сгорания топлива и разработкой проектов, уменьшающих выбросы «парниковых» газов. Это оказалось продолжением той части работы, которую уже приходилось выполнять, сотрудничая с НЭФКО. Одним из эффектов от реализации энергосберегающих мероприятий и мероприятий по использованию вторичных и возобновляемых источников энергии являются экологические выгоды. НЭФКО выделяла финансирование на энергосберегающие проекты именно с учётом этого обстоятельства. В конце 90-х годов международное сообщество пришло к согласию совместно решать экологические вопросы.

Киотский протокол, проект для Кировска

Новым направлением деятельности КЦЭЭ могла стать широкомасштабная работа в рамках Рамочной Конвенции ООН об изменении климата. Мы к ней хорошо подготовились и могли помочь муниципалитетам и предприятиям привлечь дополнительные инвестиции для решения экологических задач. Для этого международным сообществом были созданы неплохие предпосылки. Вкратце расскажу о событиях в этой сфере и о нашем участии.

Экологические проблемы начали очень сильно беспокоить Европу с начала 70-х годов. Этому вопросу было посвящено множество исследований, конференций, политических действий. Наиболее глубокие исследования по вопросам изменения климата Земли начались с 1988 года. Для этого была создана под эгидой ООН Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК). Первый доклад МГЭИК был опубликован в 1990 году. В нём сообщалось, что рост концентрации двуокиси углерода и других парниковых газов в атмосфере вызван человеческой деятельностью и может привести к повышению температуры в масштабе всей планеты с соответствующими изменениями климата. Итогом большой исследовательской работы стало подписание большинством стран международного соглашения, и реализация практических шагов по снижению выбросов парниковых газов. 9 мая 1992 года в Нью-Йорке была принята Рамочная Конвенция ООН об изменении климата. Она основывалась на протоколе по веществам, разрушающим озоновый слой, принятом в Монреале 16 сентября 1987 года. Позже к ней прилагалось международное соглашение – Киотский протокол. Он был принят в японском городе Киото 11 декабря 1997 года (вступил в силу только 16 февраля 2005 года). Киотский Протокол определил конкретные обязательства ряда стран по эмиссии парниковых газов. Страны ЕС обязались в 2008–2012 годах сократить выбросы в абсолютных цифрах в среднем на 5 % к уровню 1990 года. России вменялось остаться на уровне базового 1990 года. В документ были заложены экономические механизмы международной кооперации. Они основывались на том, что климатические эффекты не зависят от места выбросов парниковых газов. Снижение выбросов могло вестись там, где это было наиболее эффективно или дешевле. Механизмы международной кооперации получили общее название «механизмов гибкости». «Проекты совместного осуществления» позволяли предприятиям в странах с развитой экономикой и достаточно высоким уровнем энергетической эффективности не сокращать выбросы парниковых газов на своих объектах, а инвестировать средства или передавать свои технологии другой компании, даже в другой стране с целью снижения выбросов парниковых газов. Это было выгодно обеим сторонам. Для того чтобы сократить выбросы углекислого газа в странах западной Европы нужно было инвестировать в соответствующие мероприятия порядка 100 Евро за 1 тонну сокращённого выброса СО

(углекислый газ, один из «парниковых» газов). В то же время, в странах СНГ, это могло стоить до 10–15 Евро. В результате сделки «покупатель» выбросов серьёзно экономил при выполнении собственных обязанностей по снижению выбросов. А «продавец» получал со-инвестора для реализации собственных энергосберегающих мероприятий. Выгоды получало и общество в целом. Механизм «чистого развития» был подобием «проектам совместного осуществления». Но его использовали страны «с обязательствами», для которых были установлены лимиты на выбросы. Они могли выполнить свои обязательства, оказывая содействие странам «без обязательств», для которых не было ограничений на выбросы. «Торговля квотами» заключалась в проведении торговых операций. Развитые страны и страны с переходной экономикой имели квоты на выбросы. Если страна не использовала свою квоту полностью, она могла переуступить или продать её часть другой стране, которой дешевле купить часть чужой квоты, чем снизить выбросы на своей территории.

Европейский Союз начал активное публичное обсуждение системы «торговли квотами» начиная с 2000 года. После чего европейские страны начали подготовку к использованию данного сценария. Они были заинтересованы в том, чтобы такого проекты, снижающие выбросы парниковых газов, появились в странах Восточной Европы. А для этого нужны были квалифицированные кадры, способные подготовить необходимые документы и оказать помощь местным предприятиям, пожелавшим продать единицы сокращённых выбросов или участвовать в проектах совместного осуществления. С этой целью в 2002 году под эгидой Европейской Комиссии ООН был организован «Сетевой проект изменения восточного климата» (Synergy Eastern Climate Change Network Project). Для обучения специалистов из стран Центральной, Восточной Европы и СНГ использованию механизмов гибкости Киотского протокола был создан международный консорциум. В него вошли Немецкая консалтинговая фирма «MVV Consultants & Engineers GmbH», «Tebodin Consultants & Engineers» из Нидерландов, ADEME (Национальное агентство по окружающей среде и энергетическим ресурсам) из Франции и Московское «Энергетическое Агентство Восток-Запад». Этот проект осуществлялся в тесном сотрудничестве с рядом местных организаций из 11 государств, присоединённых к ЕС и в странах СНГ, которые направили на обучение своих представителей. Помимо российских участников в группу входили специалисты из Грузии, Украины, Белоруссии, Казахстана, Азербайджана, Польши, Прибалтики и других стран Восточной Европы. Мы не остались в стороне от этого экологического движения. Центры Энергоэффективности должны были играть важную роль в организации процесса среди российских партнёров. Курсы продолжались в течение года. Эта тематика открыла новую страницу инженерной деятельности. Обучение проходило в Москве и в Германии. Мы получили информацию о «механизмах гибкости» Киотского протокола и шаблоны документов, необходимые для подготовки проектов. Завершающая фаза программы, на которой участники представляли разработанные проекты, проходила в немецком городе Бонне. Я подготовил проект «Энергосбережение в муниципальном хозяйстве города Кировска Мурманской области». Он предусматривал реализацию энергосберегающих проектов в трёхстах жилых и социальных зданиях и уже находился в стадии реализации с 1997 года. Размер инвестиций составлял 15,6 млн. Евро. В первых проектах была достигнута значительная экономия тепловой энергии. В детском саду № 12 в размере 60 %, а в жилом доме в Апатитах – 39 %. Это позволяло оценивать ожидаемое снижение потребления тепловой энергии в городе в размере 30 %. На 60 зданиях Кировска были установлены приборы учёта тепловой энергии. Снижение выбросов за 15 лет (срок действия проекта) оценивалось в 840 тысяч тонн углекислого газа CO

. По рекомендации тренеров 1 тонна выбросов CO

оценивалось в 4 евро. Даже при столь низкой стоимости выбросов Кировск мог безвозмездно получить от партнёра более 3 миллионов Евро. Ожидалось снижение эксплуатационных расходов до 2,7 млн. Евро в год. С учётом Соглашения Администрации Кировска с NEFCO о со-финансировании энергосберегающих проектов, городу нужно было за эти годы инвестировать всего 4,8 миллиона Евро. Значительная доля инвестиций могла покрываться за счёт действия «револьверного механизма энергосбережения». По результатам торгов цена выбросов могла оказаться ближе к 10 Евро, в этом случае Кировск мог получить значительно больше инвестиций. Программу энергосбережения можно было реализовать, практически не используя бюджетные средства.

Наши норвежские партнёры уже работали со многими регионами России, в том числе и с экологическими проектами. Ознакомившись с моим проектом, они пожелали удачи в его подготовке и отметили, что Кировск является российским лидером в данном вопросе. Мой проект вызвал реальную заинтересованность у организаторов обучающей программы. 30 января 2003 года компания «Тебодин Консультанты и Инженеры» (Нидерланды) при участии КЦЭЭ подала «Выражение Заинтересованности» на участие данного проекта в пред-квалификационном отборе проводимом Правительством Нидерландов. Компания надеялась, что результат предварительного отбора будет положительным и проект Администрации Кировска «Энергосбережение в жилищно-коммунальном секторе Кировска» будет приглашён к следующей стадии тендера – представлению расширенного Проектного Предложения. Поэтому они предложили заключить предварительный договор с КЦЭЭ на оказание консультационных услуг в целях дальнейшего продвижения, разработки и получения Администрацией Кировска контракта на продажу ЕСВ. Они готовы были заплатить нам пятьдесят тысяч долларов. Наш проект получил активную поддержку Администрации Мурманской области. На местном уровне всё было готово к разработке проекта. Россию в данной сфере представлял Центр Климатических Проектов Совместного Осуществления. Администрация Кировска и КЦЭЭ обратились к Председателю Правления Центра В. В. Потапову с просьбой направления Правительству Нидерландов письма поддержки данного проекта. К сожалению, в России ещё не были готовы к деятельности в рамках Киотского Протокола. В 2003 году вопрос о его ратификации только начал обсуждаться. В сентябре того же года в России провели Всемирную научную конференцию по изменению климата. Она показала, что Киотский протокол не имеет под собой строго научного обоснования полезности как меры по борьбе с глобальным изменением климата.

15 апреля 2004 года я был приглашён в Москву, в Государственную Думу, на первые парламентские слушания по проблемам, связанным с ратификацией Киотского протокола и Рамочной конвенции ООН об изменении климата. Цель слушаний заключалась во всестороннем анализе условий Киотского протокола, возможности их выполнения Россией без ущерба для экономического роста страны и выработка позиции по ратификации Киотского протокола. Если во времена СССР мне довелось побывать в здании бывшего Госплана, расположенном в Георгиевском переулке. То, в этот раз я посетил основное здание бывшего Госплана. Оно было построено в 1938 году на улице Охотный ряд для размещения Совета Труда и Обороны. Потом в нём размещались Совет Народных Комиссаров СССР, Совет Министров СССР, Госплан СССР и, наконец, Дума. Это здание имеет характерный имперский стиль – тяжёлые колонны и широкие холлы, залы для заседаний. Оно совершенно отличается по стилю от того здания, в котором я бывал в прежние годы. То здание было спроектировано в конце 70-х годов из стекла и бетона и представляет собой обычное офисное здание, с множеством рабочих кабинетов. Конечно же, и в старом здании Госдумы тоже много рабочих кабинетов и небольших залов заседаний. Но, при этом оно выглядит гораздо представительнее, чем новое. Теперь Государственная Дума РФ размещается в обоих зданиях бывшего Госплана.

Статус участников слушаний был очень высоким. Присутствовали председатели Комитетов Госдумы, члены Правительства и советник Президента. В итоговом документе парламентских слушаний было рекомендовано воздержаться от ратификации Киотского протокола в условиях отсутствия под ним научного обоснования, выхода из него США и неучастия многих стран, имеющих высокие уровни выбросов парниковых газов в атмосферу. Отмечалось, что вопрос о присоединении России к Киотскому протоколу требует дополнительной всесторонней проработки с учётом национальных интересов Российской Федерации. Причём против ратификации Протокола выступил и советник Президента А. Ларионов. Протокол не мог вступить в силу без его ратификации Россией, на долю которой приходилось 17 % выбросов парниковых газов. Несмотря на выводы этих слушаний, Закон о ратификации Киотского протокола был принят Государственной Думой РФ 22 октября и одобрен Советом Федерации 27 октября 2004 года. Президент России В. В. Путин подписал его 5 ноября 2004 года. Несмотря на то, что Киотский Протокол вступил в силу в феврале 2005 года, его механизм на территории России так и не начал действовать. Причина состояла в отсутствии в России документов, необходимых для создания национального реестра выбросов парниковых газов. К тому же, Российская Академия Наук высказала следующую позицию: «Киотский протокол не имеет научного обоснования. Киотский протокол неэффективен для достижения окончательной цели Рамочной конвенции ООН об изменении климата, как она изложена в статье 2 (стабилизация концентраций парниковых газов в атмосфере на таком уровне, который не допускал бы опасного антропогенного воздействия на климатическую систему). Ратификация Протокола в условиях наличия устойчивой связи между эмиссией CO

и экономическим ростом, базирующемся на углеродном топливе, означает существенное юридическое ограничение темпов роста российского ВВП». Стало понятно, почему наш проект в Кировске поддержки официальных представителей РФ не получил. Жаль, мы могли реализовать в Кировске множество энергосберегающих проектов в жилых и общественных зданиях.

В марте 2005 года Председатель Комитета Совета Федерации по промышленной политике В. Г. Завадников пригласил меня в Совет Федерации Федерального Собрания Российской Федерации на новые парламентские слушания: «О мерах по реализации Киотского протокола к рамочной конвенции ООН об изменении климата». В слушаниях участвовали не только Российские парламентарии, но и представители Правительства РФ, а также, Франко Марк, Глава Представительства Европейской Комиссии в Российской Федерации. Было очень полезно услышать из первых уст о том, какие перспективы развития этого процесса в России. Правительством был разработан план действий по подготовке к реализации Киотского Протокола. Назначены ответственные лица за ведение кадастра (Росгидромет) и реестра (Минприроды). Кадастр планировали завершить к 2006 году. Затем 18 месяцев отводилось на международную экспертизу. Таким образом, стало окончательно ясно, что в Кировске я эти процессы реализовать не смогу, поскольку уже планировал переезд в Москву. Мы и здесь оказались в лидерах и уже имели конкретные предложения от потенциальных инвесторов. Но, российские власти с присущей им беспомощностью и безответственностью не смогли воспользоваться появившимися благоприятными возможностями.

Десять лет спустя, в 2015 году на саммите Генеральной Ассамблеи ООН глава МИД РФ Сергей Лавров заявил о перевыполнении(!) Россией своих обязательств в рамках Киотского протокола. Выбросы парниковых газов в Российском энергетическом секторе снизились на 37 процентов. К сожалению, это не было результатом массовой реализации энергосберегающих и экологических проектов. В результате варварских преобразований, была разрушена почти вся промышленность. Поэтому существенно сократилась выработка энергии и, как следствие, уменьшились выбросы парниковых газов. В этих условиях Киотский Протокол был очень выгоден России. Но никто в России не подумал о том, чтобы действительно развернуть масштабную реализацию энергосберегающих проектов, пользуясь финансовой поддержкой западных стран. Тот же Кировск мог с небольшими бюджетными затратами модернизировать все здания и существенно снизить расходы на их отопление.

По-разному можно относиться к Киотскому протоколу. Я отношусь скептически к тому, что в потеплении климата виноваты в первую очередь выбросы, образующиеся в результате человеческой деятельности. Мне импонирует точка зрения российских учёных, говорящих о цикличности этих процессов совсем по другим причинам. А также я согласен с теми, кто считает, что природные процессы (выделение метана болотами, животными, извержения вулканов, лесные пожары и прочее) оказывают гораздо большее влияние на изменение климата. Но, несомненно, нужно заниматься энергосберегающими проектами. Они позволят снизить потребление энергии, а также действительно уменьшат загрязнение атмосферы, земли и водоёмов там, где сжигается топливо. Киотский протокол давал реальную возможность с помощью чужих средств решить собственные проблемы. Эту возможность попросту не использовали из-за дилетантизма и неумения решать проблемы нынешние горе-руководители, «эффективные менеджеры». Киотский протокол действовал до 2015 года. Однако США вышли из этого соглашения, а ряд других стран не выполнили договорённости. Поэтому, на смену Киотскому протоколу пришло Парижское Соглашение, выработанное в декабре 2015 года. Согласно ему развитые страны должны выделять средства в специальный климатический фонд для помощи более бедным государствами на борьбу с последствиями климатических изменений (например, стихийные бедствия или подъем уровня океана) и переход на использование возобновляемых источников энергии. Договор вступил в силу в ноябре 2016 года. Его ключевые положения заключаются в следующем:

Не позволять средней температуре на планете расти выше 2°С по отношению к показателям доиндустриальной эпохи, а по возможности снизить её до 1,5°С.

Начать в период с 2050–2100 гг. ограничивать выброс парниковых газов, получаемых в результате промышленной деятельности человека, до уровня, который деревья, почва и Мировой океан могут переработать естественным образом.

Пересматривать в сторону увеличения каждые пять лет вклад каждой отдельной страны по снижению вредных выбросов в атмосферу.

Соглашение одобрили 287 стран. 70 стран заявили о стремлении к 2050 году достичь нулевых выбросов в атмосферу, с помощью «зелёной экономике». США и на этот раз игнорируют международные усилия, направленные на сохранение климата. В сентябре 2019 года премьер-министр РФ Дмитрий Медведев подписал постановление правительства, связанное с принятием Россией Парижского Соглашения. Но, ситуация в России коренным образом изменилась по сравнению с той, что сопутствовала Киотскому Протоколу. Промышленность необходимо восстанавливать, значит, выбросы будут расти. К тому же на основании Соглашения Европа решила ввести климатический налог, делая конкурентной свою дорогую «зелёную энергетику». Поставщики товаров на европейский рынок, которые в процессе производства сжигают ископаемое топливо, будут платить около 30 евро за каждую тонну углекислого газа, попавшего в атмосферу. Российские эксперты подсчитали, что до 2030 года Россия потеряет до 50 млрд. Евро. Пострадают и энергетики и металлурги.

Завершение работы в КЦЭЭ и на Крайнем Севере

В 2004 году я принял решение покинуть Крайний Север, прожив там более тридцати лет. Нам удалось удачно приобрести квартиру в Москве до начала интенсивного роста цен на жильё. К этому времени я имел приглашение Тронда Далсвеена о поступлении на работу в ENSI-Energy Saving International, с которой сотрудничал почти десять лет. Энергосберегающих проектов, финансируемых NEFCO, становилось всё больше. Помимо Мурманской области они стали реализовываться в Карелии, Ненецком округе и в Архангельской области. Такая же программа планировалась в Белоруссии и на Украине. Начались программы повышения энергоэффективности в рамках международных соглашений Норвегии со странами Средней Азии. Поэтому, объём работы для ENSI в странах СНГ значительно возрастал. Мне в это время поступило ещё несколько предложений для работы.

Б. Ф. Реутов уже работал в Министерстве Промышленности, Науки и Технологий РФ. Он тоже предложил мне поработать с ним в Министерстве. Но, его рабочее место меня очень удивило. Кабинет был очень небольшой, и там же, почему то, располагалась бухгалтер из Ассоциации РОСДЕМ, которую покинул Реутов. Сразу же возник вопрос, где бы мог разместиться я, согласившись на его предложение. Реутов дал мне для написания рецензии одну из работ, выполненных его подопечными. Авторы, судя по всему, не были специалистами по теплоснабжению и допустили несколько инженерных огрехов. Я указал на ошибки, которые влияли на конечный результат работы. К тому же, когда мне попал в руки перечень проектов, которые Министерство заключало с подрядчиками, я, увидев там суммы со многими нулями, очень удивился и сказал, что такую работу мог бы с удовольствием выполнить за сумму в десять раз меньше. Похоже, я нечаянно коснулся того, о чём знать посторонним не следовало. Это насторожило Реутова, и он активность в моём вовлечении больше не проявлял. Да и я тоже, побывав в Министерстве пару раз, не ощутил, что это надёжно в долгосрочной перспективе, и отдал предпочтение другим вариантам. Меня помимо Тронда также приглашали и другие норвежские коллеги, с которыми я работал по нескольким проектам, в том числе, промышленным. Они планировали заключить долгосрочное соглашение с NEFCO. Но, работа в ENSI с моим многолетним партнёром Трондом Далсвееном мне показалась самым надёжным и привлекательным вариантом, на который я и согласился. Этому способствовало и то, что Тронд давно убедился в моём профессионализме, и уже несколько лет привлекал меня к работе в составе своей команды. Вместе с сотрудниками ENSI я обучал специалистов вопросам энергоаудита, финансового инжиниринга, сначала на Северо-Западе России, а затем в других регионах России и СНГ.

За год до своего увольнения из КЦЭЭ (покинул КЦЭЭ летом 2005 года) я начал создавать финансовый резерв, которого могло хватить на зарплату сотрудникам Центра в течение года. Я понимал, что с моим уходом возникнут трудности, и пытался создать «подушку безопасности». К сожалению, и этого оказалось недостаточно. Объединение «Апатит» в лице Самофалова не давало заказов Центру, а никчёмный В. Шапошник, сменивший Проплётина, ещё при мне помогал Самофалову отобрать помещения у КЦЭЭ. У В. Шапошника не было опыта серьёзной управленческой работы. Занять эту должность он мог только благодаря авторитету своего брата Юрия Петровича. Кстати, до Проплётина в Администрацию «сажали» такого же молодого члена команды «эффективных менеджеров», захвативших объединение «Апатит». До этого назначения он, как и этот, не имел никакого опыта управляющей деятельности и тем более, знаний, требующихся на этой ответственной работе. Когда я поинтересовался, как он планирует справляться со своими обязанностями, тот не без юмора ответил: «и не такие дела заваливали»! Продержали его в этой должности недолго, вероятно, новым хозяевам требовалось с использованием этой должности утрясти нерешённые вопросы, находившиеся в ведении городской Администрации. Что касается, энергоэффективности, то В. Шапошник (и все последующие градоначальники) не стал продолжать дела, которые инициировал Б. М. Проплётин. НЭФКО, не дождавшись отклика на свои предложения о продолжении работы, вынуждена была прервать взаимоотношения с городскими властями. Демонстрационная Зона «Кировск» практически прекратила своё существование. В Апатитах новый Глава города тоже отказался от сотрудничества с НЭФКО и КЦЭЭ. Существование Центра сильно осложнилось.