Факты минувшего дня глазами советского инженера

После выполнения рабочей программы радушные хозяева познакомили меня с городом. Как выяснилось, все они оказались очень спортивными людьми. Хорошо знали советских конькобежцев, восхищались Владимиром Шилыковским, который успешно выступал с одной рукой, и многократным чемпионом мира Виктором Косичкиным. Сам же норвежский коллега в молодости занимался прыжками с трамплина. Впоследствии я узнал, что многие норвежские коллеги были большими любителями спорта. Обсуждая вопросы энергосбережения, мой норвежский партнёр сообщил, что приобрёл за миллион долларов дом, оснащённый тепловым насосом и нуждающимся в минимальном количестве энергии. Мы побывали на побережье и мне показали, как строятся нефтяные платформы. Одна из них высилась громадой вдали от берега. Морские суда рядом с ней выглядели небольшими корабликами. Но, видна только верхушка «айсберга». Сооружения включают огромные подводные ёмкости, на которых располагается платформа с оборудованием и помещениями для жизнедеятельности персонала. Эти очень крупные сооружения начинают строить на берегу. В первую очередь создаются огромные бетонные ёмкости в виде высоких полых колонн. Это очень ответственный этап, поскольку бетонные ёмкости должны долгие годы гарантированно выдерживать огромное давление морской воды. Сверху на колоннах размещается сама многоэтажная платформа с множеством различных помещений. После выполнения первого этапа работ прокапывается глубокий канал, позволяющий вытащить платформу в море. Завершение монтажных работ происходит в открытом море на достаточной глубине. После окончания монтажа платформы транспортируются буксирами в море к месту нефтедобычи.

Вечером в Ставангере я увидел совершенно необычную и неожиданную картину. Поужинав в ресторане, расположенном в центре старинного города (он основан в 1125 году), мы вышли на прогулку. Был пятничный вечер, норвежцы после трудовой недели могли отдохнуть, и не ограничивали себя в спиртном. По узким улочкам старинной части города сплошной рекой, на всю ширину улицы, от стены до стены зданий, текла хмельная человеческая река. Все питейные заведения были переполнены. Около каждого ресторанчика толпились люди, желавшие попасть внутрь. На одном из перекрёстков, прямо перед нами, из двери ресторанчика выкинули негра, и следом за ним вылетел стул. Никто, из людей, проходивших мимо, этому не удивился. Судя по всему, подобные разборки в такие дни не были редким явлением. Мы прошли несколько центральных улочек. Людская река не прекращалась, народ расслаблялся после трудовой недели. Впоследствии я выяснил, что пятничные расслабления оказались типичным поведением людей в странах Северной Европы. Показали мне и самый известный монумент Ставангера, «Меч в скале» – три огромных бронзовые меча, воткнутые в землю. Памятник был установлен в честь битвы при Хаврсфьорде (примерно 872 год), с которой начался процесс объединения Норвегии. Это символ мира, поскольку мечи из камня достать нельзя. В Ставангере я побывал ещё раз через несколько лет, уже в качестве директора Центра Энергетической Эффективности. В этом городе ежегодно проводятся международные конференции. Один год для нефтяников, на следующий год для обсуждения экологических вопросов. На одну из экологических конференций я и получил приглашение. Статус конференций в Ставангере был очень высокий. На них присутствовали королевские особы, которые по окончании конференции устроили пышный приём для всех участников. Никакой охраны вокруг короля и принцессы не было, мы находились буквально в нескольких шагах от них. Здесь я впервые увидел в деле наших «экологов». Перед собравшимися иностранными специалистами выступал профессор Яблоков, который рассказывал экологические страшилки про нашу страну. Я бы ещё мог понять его, выступающего с подобными речами перед российскими властями. Но, здесь слушать его было противно. Человек, явно старался угодить и напрашивался на очередной грант для своих исследований. Впоследствии мне неоднократно приходилось пересекаться с «зелёными». Ничего не понимая в энергетике, они тоже рьяно устремились заниматься энергетической эффективностью, осваивая финансирование западных экологических партнёров. В Ставангере находится Объединённый военный центр НАТО. А порт в Ставангере является пунктом базирования военно-морских сил на юго-западном побережье страны. В порту находился могучий военный корабль. Позже в центре Осло я ещё раз получил напоминание о том, что Норвегия входит во враждебный блок НАТО. Однажды на городской набережной устроили демонстрацию авиации этого военного блока. В том числе, был привезён новейший малозаметный многофункциональный истребитель F-35, который может быть носителем атомного оружия.

Кнют Ямтли познакомил меня также со специалистами, которые разработали уникальную систему слива мазута из железнодорожных цистерн. Эта установка, выкачивающая мазут без его обводнения, тоже впечатлила. Поездка оказалась очень продуктивной, оборудование по анализу качества мазута мы приобрели, а испытание второй установки провели на одном из складов объединения «Апатит». Об этой системе я рассказал в разделе об ОАО «Апатит». Первая поездка в Норвегию была очень полезной. Прибор, который я приезжал смотреть в Ставангер, полностью подтвердил свою эффективность. Мы его установили в котельной города Кировска, чем существенно повысили надёжность её работы.

На обратном пути мы остановились в столице Норвегии, Осло. Было 17 мая, норвежцы праздновали День Конституции. В честь этого события граждане всех возрастов вышли на улицы, некоторые были в национальных костюмах, многие с разрисованными лицами в цвета флага. Со стороны королевского дворца по главной улице города двигалось праздничное шествие. Когда то в Советском Союзе примерно так жизнерадостно и весело проходили первомайские демонстрации. В Осло, в течение следующих двадцати лет мне приходилось бывать множество раз. Норвегия мне полюбилась с первого посещения.

Кнюта и его коллег я приглашал в гости, когда они посещали ОАО «Апатит». Один из его компаньонов был очень благодарен русским людям, поскольку во время Второй Мировой Войны (для нас, Великой Отечественной Войны), советские моряки спасли в море его отца. В мае 1995 года Кнюту исполнилось 50 лет. Я подарил ему «командирские» часы, посвящённые 50-летию Победы СССР в Великой Отечественной Войне. Кнют, узнав, что я начал сотрудничать с НГЭЭ, предлагал мне совместную работу. Он считал, что заниматься непосредственно производственными делами более интересно, чем энергоаудитом. Но, я всё же предпочёл энергоэффективность. О Кнюте мне напоминает его подарок – канцелярский набор, сделанный с использованием норвежских гранитов.

Следующими и самыми главными моими партнёрами стали представители Норвежской Группы Энергетической Эффективности (НГЭЭ). Как я уже отмечал, с руководителем этой группы Трондом Далсвееном я познакомился в Москве весной 1995 года. Мы сразу нашли общий язык и договорились о сотрудничестве. Через несколько месяцев мы подписали Соглашение о сотрудничестве по энергоэффективности в городе Кировске. С началом действия этого Соглашения началась большая совместная работа. Взаимоотношения с Трондом заслуживают особого внимания. За многие годы совместной работы я убедился в его порядочности, высочайшем профессионализме и отличных организаторских способностях. Именно ему было поручено возглавить Норвежскую Группу Энергетической Эффективности. Норвежское правительство создало НГЭЭ для того, чтобы она представляла Норвегию в сотрудничестве по вопросам энергоэффективности с десятками стран. В неё входили довольно серьёзные организации. В частности, Norsk Energy и Институт Атомных Технологий IFE. Надо было обладать незаурядными качествами, чтобы, будучи директором небольшой консалтинговой фирмы, стать руководителем НГЭЭ и полномочным представителем Норвегии во многих странах мира. До своего назначения руководителем НГЭЭ Тронд очень успешно провёл тренинги в Словакии, где продемонстрировал норвежские подходы к энергоэффективности зданий. Тронд очень профессионально разрабатывал методические материалы, обучающие программы, а так же программы сотрудничества с различными странами. Это помогло ему привлекать сильнейших специалистов из этих стран для усовершенствования программных продуктов и методических материалов для обучения энергоаудиторов. Все программные продукты ENSI адаптировались к странам, в которых работала компания, и переводились на языки соответствующих стран. В 1995 году Тронд сделал правильный выбор на конференции в Москве, прислушавшись к моим доводам, и это дало хороший старт десятилетнему сотрудничеству двух стран в сфере энергоэффективности. Позже, работая в ENSI–International, я убедился, насколько профессионально был организован весь рабочий процесс. Офисная документация была организована на самом высоком уровне. Документация в электронном виде была строго структурирована и, несмотря на огромный объем, позволяла легко пополнять соответствующие разделы и находить нужную информацию. Для создания такой системы и создания интернет-сайта Тронд нанимал опытных IT-специалистов. За два десятилетия ENSI оказала помощь в развитии процессов энергоэффективности в 35 странах. Это был совершенно уникальный опыт. Подобных компаний, ни в Европе, ни в других странах не было. Тронд в каждый свой приезд бывал у меня в гостях. А при моём посещении Осло, приглашал к себе в гости. Мы многие годы путешествовали вместе, реализуя межправительственные программы по энергоэффективности в разных странах. Я очень рад тому, что в моей жизни был такой период и совместная работа с классными специалистами и порядочными людьми.

Как я сообщал, первый визит команды КЦЭЭ в Норвегию состоялся летом 1996 года по приглашению ENSI. Начался он знакомством с Центром энергоэффективности в Тромсё и едва не закончился в тот же день. В штате норвежского Центра было 5 человек, как и в нашей команде. У них мы впервые увидели Интернет. В России он только зарождался и до Кировска ещё не добрался. Да, и наши компьютеры того времени для этого были явно слабоваты. Мы быстро нашли общий язык с норвежскими коллегами, в том плане, что сразу нашли дела по интересам. В те годы «обязательным сувениром» была русская водка. Разрешалось взять с собой до одного литра каждому выезжающему за границу. После знакомства и завершения деловой части визита, мы совместно быстро расправились с большей частью своего запаса и глубокой ночью поехали на фьорд ловить рыбу. Стоял полярный день, в два часа ночи было светло как днём. Наловили трески. Во время рыбалки Юрий Зеленков поскользнулся на камне и очень сильно ударился ногой. Кровоподтёк был страшный. Мы испугались, что это перелом и нужно как-то решать проблему с лечением и его транспортировкой в Россию. Но, вернувшись в офис и уничтожив ещё пару сорокоградусной под свежую треску, порадовались, что Юрий смог вставать на ногу, и всё обошлось огромным синяком. Мы смогли продолжить визит. Наверное, если бы он был трезвым, точно переломался. Директор Центра Вим Вебер, кстати, учёный астроном, знакомый с учёными Кольского Научного Центра, оказался заядлым шахматистом. По его инициативе мы сыграли, наверное, партий десять, которые я все безжалостно выиграл. Всё-таки я представлял Россию! После чего он заявил, что я не Котомкин, а Карпов (чемпион мира тех лет). Позже мы ещё несколько раз встречались. Однажды, Вим организовал встречу представителей Центров Энергоэффективности Северо-Запада России с норвежскими партнёрами. На фотографии слева я вместе с Вимом Вебером. Справа я и Юрий Зеленков в гостях у Олава Энгдала.

Олав Энгдал в первые годы сотрудничества с ENSI очень много внимания уделял нашему Центру и проектам в Кировске. Он был уже в годах, успел поработать в разных сферах, в том числе в торговле техникой. Вспоминая о работе менеджера по продажам, он говорил: в торгах участвуют два дурака – один продаёт, другой покупает. Олав был основным преподавателем по энергоаудиту зданий и освоению норвежских компьютерных программ, разработанных для энергетических расчётов. Во время первого же визита в Осло мы побывали в гостях у Олава. Он, как и почти все наши норвежские коллеги, жил в своём доме, расположенном рядом с Осло на довольно большом земельном участке. Нас несколько удивило, что на территории усадьбы были теплички и грядки, не типичные для норвежцев. Оказалось, что жена Олава была полячкой и славянские корни тянули к земледелию. Олав был активным членом Ротари-клуба Осло. Основной целью клуба является объединение профессионалов и бизнесменов для осуществления гуманитарных проектов, развития высоких этических стандартов в профессиональной сфере и помощи в установлении мира и доброй воли на всей планете. Он рассказывал, что на регулярных собраниях клуба, его участники обмениваются новостями и рассказывают о своих зарубежных поездках. Олав на этих заседаниях многократно рассказывал о нашем сотрудничестве и проектах. Принадлежность к клубу подтверждалась особым перстнем, который он не снимал. По нему члены клуба из любой страны могли сразу же опознать своего коллегу.

В последующие годы я регулярно посещал Норвегию. И эта страна не переставала удивлять своей красотой и необычностью. Одновременно состоялось знакомство с другими представителями НГЭЭ. Если с Олавом мы занимались энергосберегающими проектами в муниципальном секторе, то с Хансом Борксениусом, руководителем группы специалистов от Norsk Energi и его коллегами, мы занялись энергосбережением в промышленности. Ханс, помимо основной работы в своей кампании, занимался выпуском специализированного технического журнала, посвящённого современным энерготехнологиям в промышленности. Я удивился, когда он успевает этим заниматься. Оказалось, что всё было организовано на высочайшем уровне. Авторы хорошо знали требования к публикуемым статьям. И Хансу требовалось всего несколько часов в месяц, чтобы скомпоновать очередной выпуск журнала и передать его в печать. Ханс подарил мне журналы и довольно много специализированной литературы, посвящённой энергоэффективности в промышленности. С Хансом мы сразу сдружились, несмотря на языковые проблемы. Кстати, с большинством норвежских коллег сразу складывались уважительные, если не дружеские взаимоотношения. Все они оказывались открытыми и дружелюбными людьми. В самый первый заезд сотрудников КЦЭЭ в Норвегию, Ханс пригласил нас в плавание на своей яхте. У него была старинная деревянная яхта, очень удобная. Но, дорогая в обслуживании. Поэтому, позже он её продал. А в тот раз плавание по морю случилось во время праздника «Летнего солнцестояния». В России этот праздник соответствует Ивану Купале. Всё водное пространство было заполнено яхтами, лодками и катерами. Вероятно, всё население Осло вышло в море. Больше всего удивили маленькие судёнышки, в которых битком сидели дети младшего школьного возраста, и даже младше. На всех были надеты спасательные жилеты. Они сами управляли этими транспортными средствами. Детей в Норвегии закаляют с самого детства. В мае месяце, когда земля и море ещё не прогрелись, можно было увидеть странную для нас картину, когда обутые родители вели разутого ребёнка по каменной плитке. А воспитательница детского сада даёт им побегать в море вдоль берега.

Осенью я побывал в гостях у Ханса. Он жил в нескольких километрах от Осло в своём доме, на берегу залива. У Ханса, как и у Олава, дом был построен в трёх уровнях. Внизу были все хозяйственные помещения, включая отопительные котлы и сауну. Причём, как у многих норвежцев отопительные котлы были двух типов. Один котёл электрический, а другой на масле. Ханс внимательно следил за колебаниями цен. И в зависимости от ситуации включал тот или иной котёл. На первом этаже была размещена кухня и гостиная, а наверху спальни и детские комнаты. Была середина ноября, и на улице было довольно прохладно. Мы попарились в сауне, и Ханс предложил окунуться в море. Я согласился и был несколько удивлён последующим процессом. Море располагалось метрах в семидесяти от дома. Вдоль берега был устроен пляж с крупным белым песком, несколько барж которого, совместно купили в Африке жители близлежайших домов. Вдоль пляжа проходило оживлённое шоссе. Несмотря на то, что было ещё светло, Ханс предложил прогуляться к морю голышом. Оказывается, это считалось вполне нормальным, и никто на нас не обращал никакого внимания. После горячей сауны окунуться в холодное море не было большой проблемой. Оказалось, что Ханс купался в море круглый год. Зимой, когда море во фьорде замерзало, он катался по заснеженному льду на лыжах. Во время ужина к Хансу подошёл сын и попросил помочь разобраться с задачей по математике. Мне это стало интересно, я поднялся к нему в комнату и был снова немало удивлён. К беспорядку в детских комнатах я был привычен, у самого две дочки. Но, это было что-то невообразимое. На пол некуда было поставить ногу. По всей комнате были разбросаны разные вещи и одежда. Отец на это не обратил никакого внимания. Это комната сына, он в ней полноправный хозяин. А в учебнике я увидел, что задачи, по математике, как правило, требовали решить и практические сопутствующие финансовые вопросы. Они были адаптированы к реальным ситуациям. На работу Ханс предпочитал ездить на велосипеде. С учётом городских пробок времени на поездку он тратил те же 35 минут, что и на машине. Он был в этом не одинок, группа наших норвежских коллег даже принимала участие в групповых велопробегах и гордились своими замечательными велосипедами. А мой многолетний партнёр, голландец Ники Ван Ньюкастле, раньше профессионально занимался велоспортом. Он периодически подшучивал над норвежскими любителями велоспорта. На обычном велосипеде, держа в одной руках пакеты с продуктами, он с прямой спиной, с лёгкостью обгонял красиво упакованного, ехавшего на спортивном велосипеде, норвежца. Тот с изумлением смотрел на удаляющегося гражданина «в штатском костюме».

Однажды сын Ханса вместе с отцом приехал в Кировск кататься на горном склоне, где немного удивил местных горнолыжников. Он легко управлял сноубордом, которые в России ещё были в диковинку. Кататься на нём сложнее, чем на лыжах. Ханс и Олав тоже были большими любителями горных лыж, и были рады воспользоваться горнолыжными склонами в Кировске. С Хансом мы общались долгие годы, неоднократно встречаясь дома у него или у меня. Как я описывал раньше, знакомство Ханса с русским языком состоялось во время его первого посещения Кировска и знаковой фразы за официальным ужином – «болшое потребление водка». С годами он вполне сносно мог общаться на русском языке и даже сподобился написать поздравление к моему юбилею. Фотография в парке Кировска сделана в сентябре, позади нас виднеются уже заснеженные Хибины. Справа – неофициальное открытие офиса КЦЭЭ. Центру только что предоставили помещение и на фото отображено единственное на тот момент его оснащение. В центре мой многолетний коллега из отдела главного энергетика Евгений Глинка, не рискнувший покинуть объединение «Апатит» для работы в КЦЭЭ.

В одну из очередных поездок мы снова начали посещение Норвегии с северного Киркенеса. В городе бросилось в глаза довольно большое количество старых «жигулей». Нам пояснили, что их дёшево закупают в России в качестве первого автомобиля для подростков. Такие машины не жалко привести в негодность неумелыми действиями. А после получения достаточных навыков вождения можно думать и о приобретении хорошего автомобиля. В этом городе помнят, что их от фашистов освобождала Красная Армия. В знак благодарности Красной Армии за освобождение Восточного Финнмарка в ходе Петсамо-Киркенесской операции, в городе воздвигнут монумент солдату-освободителю Норвегии.

Нас любезно принял в своём офисе Коре Сторвик, бывший владелец закрытой горной компании. Он был родным братом Бьёрна Сторвика, одного из участников Норвежской Группы Энергетической Эффективности. В офисе Коре Сторвика не оказалось. Он прибыл примерно через полчаса с лыжами в руках. Как типичный норвежец, Коре, которому было хорошо за шестьдесят, был большим любителем лыж и ежедневно совершал лыжные прогулки, лыжня начиналась сразу от офиса. Я тогда ему позавидовал. Человек был хозяином фирмы и хозяином своего времени. Он свободно сочетал работу с увлечением и заботой о здоровье. Не зря говорят, что мысли иногда материализуются. Тогда я и подумать не мог, что когда то смогу работать в подобном режиме. Но, через десятилетие, когда я переехал в Москву и работал в ENSI, подобное стало реальностью. Основное рабочее место было дома, а рядом располагался большой парк с неплохой лыжнёй, что мне очень пригодилось. Поездка была перед Рождеством, и нам «посчастливилось» познакомиться с традиционным норвежским блюдом – лютефиск (рыба в щелочи). Каждый норвежец считает своим долгом отведать это блюдо на Рождество. Это дань историческим традициям северного народа. Саамы, коренное население Северной Европы, включая Мурманскую область, испокон века в летнее время создавали специфические запасы рыбы на зиму. История этого блюда имеет свою легенду: «в давние времена корабль викингов, гружёный вяленой треской, попал в грозу. Молния ударила в корабль, начался пожар, и все сгорело, кроме рыбы – её засыпало золой. Много дней вяленая рыба пролежала под слоем золы, которую мочили дожди, то есть запустилась щелочная реакция. Через несколько месяцев, мучимые нехваткой еды люди решились съесть эту рыбу, хорошенько промыв её в воде. И удивились – рыба, пролежавшая в щелочи много дней, оказалась на вкус как свежепойманная!». (С последним заявлением, попробовав лютефиск, я категорически не согласен!) С тех пор в Норвегии полюбили лютефиск, в средние века оно было широко распространено, это блюдо ценилось даже королями. Для приготовления лютефиск в настоящее время сушёную треску замачивают в берёзовой золе на трое суток, после чего вымачивают несколько дней в воде. Треска должна пролежать в щелочном растворе не менее трёх суток. Запах у неё становится, как у протухшей рыбы. Перед употреблением её промывают длительное время в проточной воде, после чего она становится очень мягкой и приобретает полупрозрачный цвет. К сожалению, запах при этом не устраняется. Нам «повезло» вдвойне, поскольку эту рыбу привезли из Лофонтенских островов, где её продолжает готовить местный народ по старинным рецептам. Наши хозяева положили рыбу в мойку и несколько часов держали под струёй проточной воды. После многочасовой промывки она была хорошо проварена и подавалась вместе с картофелем, мелкой морковью и жареным беконом. Кстати, это традиционное сочетание продуктов у норвежцев. Очень часто вместе с отварной треской подаётся поджаренный бекон. Картофель, как правило, запекается в фольге и подаётся со специальными маслами, включающими различные начинки. Не все члены нашей команды отважились попробовать это блюдо. Я решился, но позже испытал определённые неудобства.

Норвежцы очень любят рыбу и морепродукты. Треска пользуется особой популярностью, пожалуй, не меньше рыб лососёвых пород. Фирменное норвежское изделие – солёный лосось. В Норвегии цены на лосося, выловленного в море, значительно выше, чем на тот, что выращен на рыбных заводах и многие годы поставляется в Россию. В центре Осло я несколько раз покупал креветки, которые доставляют к причалу небольшие катера. Их отваривают прямо на борту в морской воде. Такие креветки гораздо вкуснее тех, что мы покупаем в магазине. Здесь же, на городской набережной есть небольшой рыбный ресторанчик, где нас угощали всевозможными морепродуктами, включая крабов и устриц. Однажды, к юбилею ENSI, Тронд и Тур Эгиль приурочили к плановой встрече всех сотрудников, включая россиян и болгар, работающих «на удалённом доступе», экскурсию по Норвегии. На это мероприятие были приглашены и жёны всех сотрудников. Несколько дней можно было знакомиться с Осло, а затем все отправились на север страны, в Берген, чтобы пройти по самому длинному в Норвегии Аурландс фьорду стокилометровый путь до Флома. В Бергене мы посетили замечательный рыбный базар, дом композитора Грига, и с помощью фуникулёра поднялись на вершину горы Флёйен. На вершине нас встретили большие фигуры троллей (горных духов). Со смотровой площадки открывался потрясающий вид на город. Норвегия – это страна гор и морей. В этом путешествии мы в этом полностью убедились. Проплывая по фьорду из Бергена к Флому между высокими горами можно наблюдать множество водопадов, спадающих с огромной высоты. Это грандиозные зрелища! Около некоторых из них наш корабль останавливался, чтобы путешественники могли насладиться уникальными видами. Наблюдали мы и огромное количество рыбных ферм, расположенных в море. Основа фермы – огороженная сеткой, диаметром в несколько десятков метров часть моря, где сёмга наращивает жир. Её привозят мальками, на фермах рыба вырастает до кондиции, после чего её забирают на завод. Меньше чем за год выращивания лосось из 20-ти сантиметрового смолта превращается в 4–5 килограммовую рыбину. Флом находится в устье фьорда, в живописной долине. Затем мы по железной дороге добрались до высокогорной деревушки Мюрдал. Фломская железная дорога Flamsbana – одна из самых крутых железных дорог в мире со стандартной колеёй и считается самой красивой железной дорогой на планете. За 20 километров она поднимается на высоту 863 метра и проходит через 20 тоннелей. В пути мы наблюдали горные реки, водопады, глубокие ущелья, покрытые снегом вершины и высокогорные фермы, разбросанные по крутым склонам. На севере Норвегии очень мало плодородных участков земли, где могли бы проживать люди. Тем интереснее было наблюдать одинокие домики, стоящие среди ухоженных сельскохозяйственных угодий. Рядом с ними видны различные сельскохозяйственные машины, стоящие не малых денег. Земельные участки не очень большие. Фермерство в этих краях не может окупаться. Но, правительство поддерживает семьи, проживающие в этих местах. Для страны важно, чтобы они там жили и сохраняли территорию заселённой.

О столице Норвегии Осло можно рассказать много интересного, я любил его посещать. Все столицы Северной Европы, Хельсинки, Стокгольм, Осло, чем-то похожи. Это города с сохранившейся старинной застройкой, они не подвергались разрушениям во время мировых войн. Численность населения в каждой из них меньше миллиона. Все располагаются на водных протоках, соединяющих с морями, имеют похожие климатические условия. В центральной части городов устроены пешеходные улочки с магазинами, для удобства туристов. Во всех столицах я бывал неоднократно, и они все мне понравились. Но, Осло, на мой взгляд, самый интересный и красивый город. Норвежские партнёры всегда нас поселяли в гостиницы в центре, что было очень удобно для знакомства с городом. Мы посещали множество музеев, парков и спортивных объектов. Я несколько раз бывал в Осло в день своего рождения, поскольку в конце августа ежегодно проводились международные Саммиты, посвящённые вопросам энергоэффективности. Однажды, коллеги поздравили меня в музее Тура Хейердала, знаменитого путешественника и подарили его книгу. В другой раз на лыжном стадионе в Холменколлене они попросили рабочих, бетонирующих основания ограждающих конструкций, позволить мне оставить автограф на свежей бетонной стяжке.

Путешествие по норвежским фьордам. В парке скульптур Вигеланда. Осло.

Набережная Aker-Brygge Скульптуры Вигеланда.

Центром притяжения Осло является центральная набережная Aker-Brygge, расположенная в самом центре города, недалеко от королевского дворца и позади Ратушной площади. Этот район – самое популярное место отдыха и прогулок в Осло, расположенное в черте города. Здесь расположен Нобелевский центр мира Nobel Peace Center, научный центр, представляющий работы лауреатов Нобелевской премии. Знаменитая ратуша Осло – это красное здание с двумя башнями, часы на одной из них каждый час вызванивают очень приятную для слуха мелодию. В этом здании ежегодно вручается одна из нобелевских премий, премия мира. В Ратуше заседает Стортинг – норвежский парламент. Интересно, что для голосования членам парламента предоставлено только две кнопки, «за» и «против». Нет возможности «воздержаться». Каждый парламентёр обязан высказать свою позицию по вопросу, поставленному на голосование. В «щекотливой» ситуации можно и «заболеть», но, такие случаи очень не приветствуются коллегами.

Квартал Aker-Brygge можно назвать кварталом ресторанов Осло, в котором находится около 40 заведений питания. В том числе, многие из них устроены на пришвартованных кораблях или на террасах вдоль набережной. Здесь можно пообедать с видом на фьорд. Кухни представлены самые разнообразные, от американских баров до норвежских рыбных деликатесов. Вместе с различными норвежскими партнёрами я посещал совершенно разные заведения. В том числе, отличную пиццерию, китайский ресторан, норвежскую кухню и великолепный рыбный ресторан с обширным меню различных морепродуктов. В этом квартале находится множество сувенирных магазинов. Вдоль набережной сохранился старинный деревянный настил и устроено большое количество лавочек, на которых приятно посидеть в любое время года и полюбоваться морем. Дополнительную привлекательность придаёт множество различных скульптур. Напротив набережной расположены кремль и крепость Акерсхус, прогуливаясь по которой можно понаблюдать, как королевские гвардейцы охраняют вверенные им территории. Установленные там старинные пушки надёжно охраняли подступы к городу. В бухте устроены четыре пирса, от которых отходят паромы, связывающие центр Осло с островными районами города и прогулочные суда всех мастей, на которых можно отправиться на многодневный круиз или на пикник. Они пользуются огромной популярностью. Норвежцы большие любители морских прогулок. Вдоль набережной множество яхт, многие богатые владельцы которых живут здесь же в престижных домах.

Я очень часто посещал набережную Aker-Brygge. Меня удивляло то, что в любое время года, здесь очень много людей. Они заполняли местные ресторанчики или отправлялись на морские прогулки. Летом их особенно много даже в дневное время. Норвежские коллеги пояснили, что во многих компаниях в зимний период рабочий день делают более продолжительным. Зато летом они сокращают рабочее время на целый час. Поэтому, многие норвежцы уже после 15 часов стремятся на набережную, чтобы посидеть в ресторанчике или уйти в море на своей яхте или на одном из многочисленных катеров, которые курсируют регулярно. Что касается ресторанчиков, расположенных на набережной, то посидеть за столиком на улице можно даже в довольно прохладную погоду, поскольку они оснащены инфракрасными обогревателями, поддерживавшими комфортную температуру. Самый известный парк в Норвегии создан скульптором Густавом Вигеландом. В нём установлено более двухсот скульптурных групп, отражающих скандинавскую мифологию, они отображают круговорот жизни и смерти такой, какой её видели во времена язычества. Незабываемые впечатления остались от посещения спортивного стадиона Холменколлена, ботанического сада, различных музеев. Норвежцы каждый раз предоставляли проездной билет на все виды транспорта, поэтому, очень легко было из центра города добраться в любое место. Однажды, передвигаясь на трамвае, я оказался свидетелем, как транспортная служба борется с «зайцами». Никаких турникетов в салоне нет, каждый должен иметь активированный проездной билет. Кто пытается проехать бесплатно, подвержен большим штрафам. Проверка осуществлялась следующим образом. К трамваю подъехал автобус с контролёрами и остановился вплотную. Передние двери открылись. Несколько контролёров перешли в трамвай и очень быстро проверили каждого пассажира. Затем несколько «зайцев» они перевели в свой автобус, а мы поехали дальше. На проверку затратили не более минуты. Разбирались с нарушителями, уже не задерживая всех пассажиров. Но, всё самое главное можно было посмотреть, путешествуя пешком по старинным улочкам города. Норвегия очень спокойный город и, как я сообщал ранее, на различных мероприятиях можно оказаться в непосредственной близости от высокопоставленных особ. Очень интересную картину удалось наблюдать в один из вечеров. Я с коллегой из Казахстана возвращался в гостиницу, расположенную рядом с набережной. Нам нужно было пройти один квартал по центральной улице Карл Йохан Гатен. Улица начинается от Центрального вокзала и заканчивается монументальным Королевским дворцом с огромным придворцовым парком. На большем своём протяжении, она сделана пешеходной. На ней помимо торговли регулярно происходят различные мероприятия. Недалеко от королевского дворца расположен музей известного норвежского драматурга Генрика Ибсена. Однажды, возвращаясь из офиса ENSI, и подходя к нему, мы увидели подъезжающую машину с государственными флагами. Прямо перед нами из машины вышли две королевские четы, Норвегии и Испании. Мы прошли буквально в метре от них, никто этому не препятствовал. Люди, проходившие мимо, задержалась, их тоже не изолировали от королевских особ. Дорогу на короткое время перекрыли, чтобы они спокойно вышли из машины. Королевские особы ненадолго остановились у входа в музей, и норвежская королева привела вводную информацию о Генрике Ибсене. Я не удержался и зафиксировал это событие.

Две королевские четы, Норвегии и Испании в двух шагах. Оставил след на Холменколлене.

Норвегию считают страной победившего социализма, причём под руководством короля. Норвежцы руководствуются чувством равенства. У них нет огромного разрыва в доходах рядовых и руководящих работников. Такой подход является причиной и следствием использования экономических рычагов власти государства. Нефть объявлена достоянием народа, как и все природные ресурсы страны. Деньги от нефтяных доходов идут на социальные программы и в Фонд Всеобщего Благоденствия. ВВП на душу населения один из самых высоких в мире. Норвегия в 2019 году заняла первое место в рейтинге общественного счастья. За многие годы сотрудничества с норвежцами я познакомился с довольно большим количеством людей. От общения с ними у меня остались самые лучшие впечатления. Это порядочные дружелюбные люди и отличные профессионалы. В этом я имел возможность убедиться многократно. О работе в норвежской организации я расскажу несколько позже.

Приключения иностранцев в России

В девяностые годы к гостям из дальнего зарубежья относились очень трепетно. Открылся «железный занавес», стали возможными регулярные контакты с представителями капиталистического мира, чего, к сожалению, не было в период существования СССР. Каждой встрече иностранцев предшествовала соответствующая подготовка. Если я готовил встречу с представителями западных государств, то согласовывал этот вопрос с руководством объединения. После одобрения визита, я составлял программу их пребывания, включая проведение экскурсий и официальных застолий. Для этого в нужное время выделялся транспорт, и выдавались средства на проведение официального ужина. На такой ужин приглашались несколько человек, которые были участниками конкретного соглашения или проекта. Первые застолья с представителями НГЭЭ были посвящены заключению Соглашения по энергоэффективности в Демонстрационной Зоне Высокой Энергетической Эффективности «Кировск». С норвежской стороны присутствовали представители всех пяти организаций, входящих в НГЭЭ. Нашу сторону представляли руководители Администрации Кировска, ОАО «Апатит» и КЦЭЭ. Во время этих встреч начался обмен и культурными традициями. Столы были накрыты обильно, по-русски. И, естественно, основным напитком была водка. Но, сразу мы узнали, что большинство гостей предпочитает пиво или сухое красное вино. У норвежцев сначала был единственный тост – «скол», призыв выпить за здоровье. Наша сторона в этом плане была более разнообразна, перемежая разнообразные тосты, анекдотами. Переводчику приходилось серьёзно потрудиться, чтобы донести до партнёров смысл сказанного. Водку норвежцы тогда пить не привыкли, им пришлось не просто. Кстати, со временем, после многократных посещений российских партнёров они от этого недостатка полностью избавились! Один из норвежцев во время первого визита и застолья всё время листал словарь. В конце мероприятия он встал и произнёс первый тост от норвежской стороны на русском языке. Он прозвучал так: «болшое потребление водка». Это был Ханс Борксениус, руководитель группы по энергоэффективности в промышленности. Норвежцы оказались очень дружелюбными и открытыми людьми, с которыми быстро установились хорошие профессиональные и дружеские взаимоотношения. Несмотря на то, что я в первое время практически не знал английского языка, мы как-то могли общаться. Норвежцы знакомились с нашим бытом и нашими традициями. Например, Ханс Борксениус, позже хорошо изучил русскую традицию «выпить на посошок». Однажды, когда он был у меня в гостях, мы закончили ужин, и я стал его провожать. И тут-то он мне напомнил, что мы забыли выпить «на посошок»! С первых же посещений России Ханс начал изучать русский язык по многочисленным плакатам, которые сохранились в городе ещё от Советского Союза. Это были плакаты, типа: «Да здравствует труд», «Слава КПСС», «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Миру – мир», «Решения XXVII съезда – в жизнь!» и прочие. Смысл их объяснить ему было не просто. Но, они были написаны большими буквами и хорошо читались. Ханс оказался «моржом». Не упустил он такую возможность и в Кировске. После осмотра промплощадки фабрики «АНОФ-1» мы спустились к озеру Большой Вудъявр. Была ранняя весна, лежал снег, а всё озеро было покрыто льдом. И только в том месте, где из озера вытекала река Белая, образовалась довольно большая промоина. Ханс сразу же залез в холоднющую воду, мои партнёры не посрамили честь России и залезли в озеро вместе с ним. Норвежским коллегам, как и другим западным партнёрам, я устраивал экскурсии на объекты объединения «Апатит». Мы посещали котельные, «АНОФ-2», и рудники. Я их знакомил с замечательным музеем объединения «Апатит» с большой коллекцией минералов, а также с самым северным в мире ботаническим садом. С Хансом и его коллегами из Norsk Energi мы разработали несколько энергосберегающих проектов для ОАО «Апатит». Главным стал проект модернизации главной вентиляторной установки Расвумчоррского рудника. Я отказался с ним сотрудничать только в одном вопросе. В Мурманске был мусоросжигающий завод, построенный по старым технологиям без особой очистки дымовых газов. Он снабжал тепловой энергией прилегающие жилые кварталы. Ханс пытался втянуть меня в разработку проекта по доставке на этот завод и сжиганию на нём мусора из Норвегии. Я посчитал такой проект унизительным для российской стороны, несмотря на экономические выгоды, и ответил отказом. Это не повлияло на наши дружеские отношения.

У Ханса была мечта пройти вместе со мной на яхте вокруг Кольского полуострова и Скандинавии. Часть пути планировалось пройти по рекам и озёрам, по Беломорканалу, остальное морем вокруг полуострова до границы с Норвегией. А затем и до Осло. Но, этому смелому замыслу не суждено было сбыться. Вопрос согласования маршрута касался и военных, что практически было не осуществимо. Однажды с Хансом случилась небольшая неприятность в Москве. Он ходил по Красной площади и с восхищением рассматривал окружающее. У него была искренняя открытая улыбка, как у ребёнка. Милиционерам его вид показался подозрительным, и они решили его задержать, заподозрив в приёме наркотических средств. Недоразумение быстро прояснилось. Но, сам этот факт говорит о том, что наше взрослое население, к сожалению, так искренне и открыто радоваться разучилось.

Первые поездки иностранцев из стран Северной Европы доставили немало хлопот и нашим органам государственной безопасности. Впервые я столкнулся с их работой, когда в начале 90-х годов встречал в аэропорту Мурманска представителя шведской компании «Flygt». Мы уже уселись в машину, но не успели тронуться. Ко мне подошёл человек в штатском костюме и запретил выезжать без их разрешения. Нас продержали минут сорок, мне было сложно объяснять эту задержку. Наконец, нам разрешили выехать из аэропорта, так и не объяснив причину задержки. Потом ко мне стал регулярно заходить сотрудник ФСБ, с просьбой рассказать о прибывающих гостях и наших планах. Надо сказать, что их беспокойство, скорее всего, не было напрасным. Иногда вместе с Б. Сторвиком приезжали не понятные для нас представители прессы. Одну из дам, неплохо владеющую русским языком, что было необычно для норвежцев того времени, гаишники несколько раз останавливали на дороге между Мурманском и Апатитами. Она передвигалась на своей машине и явно вызвала интерес у соответствующих специалистов. После той поездки она больше не появлялась. Однажды представитель ФСБ, приятный парень, уроженец Владимирской области, почти земляк, попросил меня рассказывать о разговорах с иностранцами. Информационной безопасности уделялось большое внимание. Но, я отказался и попросил его выявлять проблемы своими методами. Он меня понял, и наши встречи прекратились.

Не обошлось и без северных сюрпризов для некоторых западных гостей. Однажды мы предложили шведскому и немецкому специалистам, представителям «Flygt», посетить русскую баню. Она располагалась на берегу озера Имандра на базе «Центрального» рудника. Был обычный зимний северный вечер. На базу добирались на специальном автобусе высокой проходимости, каким доставляли рабочих на рудники. Там нас ждала зимняя сказка. К баньке вёл деревянный тротуар, в окружении огромных сугробов. Сначала мы ознакомили гостей с русским национальным деревянным туалетом, чем немало удивили гостей. Сюрприз ожидал и в бане. День был очень ветреный. Несмотря на то, что баню готовили к нашему приезду и хорошо протопили, в предбаннике на полу лежал снег, занесённый порывами ветра. Зато в самой парилке было очень тепло. Немец, забравшись на верхнюю полку, хорошо прогрелся и от удовольствия затянул песню. Но, он плохо знал русских. Мой друг и коллега Алексей Краснов, организатор мероприятия, пока решал вопросы с накрытием стола, в баньку запоздал. Придя в самый разгар мероприятия, он решил улучшить процесс и показать иностранцам особенности русской парилки. Для придания аромата он решил плеснуть на каменку квас. Но, что-то пошло не так. Вместо приятного хлебного аромата баня моментально наполнилась чёрным смрадом. Гостей с полок как ветром сдуло. Эту баньку, как и всю поездку на базу отдыха они запомнили надолго.

Больше всего «повезло» представителю Исландии. Обычно гости прилетали в Мурманск. Мы их там встречали и доставляли в гостиницу Кировска. На дорогу тратилось в среднем три с половиной часа. Исландец прилетел в полярную ночь, поэтому в три часа дня было уже совершенно темно. Когда мы выехали из аэропорта начала портиться погода. Транспорт у нас был не очень комфортный – микроавтобус УАЗ «буханка». Непогода внезапно разгулялась, и сильный встречный ветер тормозил и раскачивал нашу машину. Штормовой ветер заглушал шум мотора. При этом дорога буквально полировалась и становилась скользкой. Когда мы проехали половину пути, в районе Мончегорска, перед нами крутануло на 360 градусов машину «Запорожец», пытавшуюся повернуть с шоссе к городу. Водителю повезло, его не сбросило с дороги, и он ни с кем не столкнулся. Правда во время кульбита сорвало и разбросало по дороге груз, привязанный на багажник сверху. Исландец начал волноваться. Он поинтересовался, сколько времени ещё ехать. Я сказал, что до Апатитов осталось ехать один час, а потом будет Кировск. Тем временем, начало штормить с огромной силой, и мы это ощущали в машине. Она раскачивалась и натужно гудела, но продвигалась медленно. Прождав обещанный час, и видя, что кругом кромешная тьма и завывает вьюга, исландец снова спросил, сколько ещё ехать до Апатитов. Оценив новую ситуацию, я опять сказал, что примерно час. Для него это было шоком, в подобной экстремальной ситуации он оказался впервые в жизни. Но, самое интересное явление нас ожидало впереди. Из-за непогоды мы потратили на поездку больше пяти часов, и были очень рады, когда вышли из машины около гостиницы «Северная» в центре Кировска. Но, именно в этот момент, сильнейшим порывом ветра сорвало кусок крыши с кинотеатра «Большевик», который был через дорогу от гостиницы. На наших глазах огромный грохочущий лист понесло по небу. Метров через тридцать он опустился на линию электропередачи. Сверкнула яркая вспышка, сопровождаемая грохотом, и наступила кромешная тьма. В гостиницу мы входили уже в полной темноте. Но, зато ужин состоялся в уютной обстановке, при свечах.

Северную непогоду однажды прочувствовал и наш гость из Осло Олав Энгдал. В один из приездов, его из аэропорта Мурманска доставлял водитель городской Администрации на «Волге» Главы города. После этой поездки Олав в качестве благодарности дал водителю двадцать долларов. Мы поинтересовались, за что он его отблагодарил. Он нам рассказал, почему так поступил. В те дни стояли морозы, около двадцати градусов, и вьюжило. В эту непогоду на трассе произошла какая-то поломка, и машина остановилась. До ближайших городов было далеко, движение не очень интенсивное. Олав начал мёрзнуть и всерьёз заволновался. Он нам рассказал, что водитель в эту непогоду открыл капот машины, минут двадцать голыми руками копался в двигателе, и восстановил работоспособность «Волги». Этот поступок водителя восхитил Олава. Ещё несколько удивительных событий были для Олава в России. Однажды он решил добраться до Апатитов из Санкт-Петербурга поездом, который проходит этот путь ровно за сутки. Русским языком он не владел и был очень приятно удивлён, что соседи по купе, узнав, что он из Норвегии, стали его опекать, и кормили всю дорогу. Такое же удивление было у него, когда после беседы с Главой Кировска в конце рабочего дня, одна из сотрудниц пригласила нас отметить её день рождения. Стол был накрыт в кабинете, и всё было просто и душевно, как это соответствовало обычаям того времени. Не обошлось и без казуса. Однажды Олав пришёл очень удивлённым после посещения ювелирного магазина. Молоденькая продавщица решила блеснуть знанием английского языка и выдала седовласому Олаву: «Let's go to bed», что означает «пойдём в кровать». Фактически не демонстрируя подобного желания, а чисто из вежливости. Вероятно, кто-то хорошо «прикололся», объяснив ей, как нужно общаться с иностранцами.

Ещё несколько происшествий произошло с норвежцами из фирмы, которая проводила испытания установки по обработке мазутных цистерн на складе «АНОФ-2». Сначала, при доставке груза из Норвегии автомобильным транспортом, руководитель испытаний, не смог справиться с нашими дорогами и улетел в кювет. Этому способствовала и сильнейшая метель, значительно ухудшая видимость. Оборудование пришлось везти назад в Норвегию для ремонта, а руководитель испытаний получил перелом руки. К сожалению, из-за этой задержки мы не смогли выполнить всю программу испытаний и завершить процесс закупкой уникальной установки. Позже, уже во время испытаний, на склад мазута «АНОФ-2» приехал директор этой фирмы на своей машине и, умудрился наехать на плохо закрытый канализационный люк, серьёзно повредив колесо. Как нормальный европеец он попросил вызвать эвакуатор для доставки машины в автосервис и выполнения ремонта. В середине 90-х годов в Апатитах подобных мастерских ещё не было, да и такого типа машин было маловато. Рабочие склада мазута, предложили ему исправить колесо. Он, увидев этих мужиков в промасленных фуфайках, всерьёз переполошился и не подпускал их к машине. Но, мужики отодвинули его в сторонку и привели колесо в порядок. Норвежец был изумлён качеством работы и очень обрадован. Другому норвежцу из этой же фирмы повезло меньше, но его приключение, судя по всему, было более насыщенным и незабываемым. Это был здоровый накачанный мужичок с крутой грудью. Он отправился с рабочими склада в выходные дни на рыбалку. Вернулся оттуда весь в синяках. Вероятно, не смог поддержать светскую беседу у костра, и выразить своё уважение к компаньонам. Но, ничего, они после этого мероприятия продолжили вместе дружно работать, как ни в чём не бывало. Международный конфликт был исчерпан.

Интересное путешествие было и для одного из руководителей датской фирмы «Данфосс». В Москве уже работал российский офис фирмы, но нас посетил большой начальник из головного офиса в Дании. В те годы рушились предприятия, люди искали все доступные способы получения хоть какого-то дохода. Располагаясь вдоль шоссе от Мурманска до Оленегорска, люди торговали сёмгой и пушниной. Невдалеке был зверосовхоз, который вместо денег рассчитывался с рабочими шкурками зверушек. Датский специалист, увидев людей, стоящих с мехами, попросил остановиться. Судя по всему, в мехах заморский гость хорошо разбирался, поскольку очень тщательно проверял его качество, встряхивая и дуя против шерсти. Он остался очень довольным качеством меха и, главное, ценой. Но его очень обеспокоило отсутствие на шкурке заводского клейма. Датчанин долго сомневался, не будет ли проблем с таможней, но всё-таки «халява» взяла своё, и он купил шкурку чернобурой лисицы. Московская переводчица успокоила, что никто в его чемодане копаться не будет. В Дании купить мех животного стоил больших денег.

На следующий день я устроил гостям экскурсию на «Центральный» рудник, знаменитое плато Расвумчорр. В Кировске в конце мая было уже тепло, ходили в плащах. А в Хибинах и по дороге в горы ещё лежало много снега. На одном из поворотов мы остановились, чтобы сфотографироваться у сугроба. Его высота была около восьми метров. А на плато Расвуммчорр ещё стояла настоящая зимняя пора. Как пел известный бард, Юрий Визбор, любивший посещать Кировск, «На плато Расвумчорр не приходит весна, на плато Расвумчорр всё снега да снега…». Прочувствовав «весеннюю» погоду на плато и посмотрев со смотровой площадки на работу горной техники в огромном карьере, мы через полчаса снова оказались в тёплом солнечном Кировске.

Международный эксперт по вопросам энергоэффективности

Статус международного эксперта в сфере энергетической эффективности я получил ещё в середине девяностых годов, работая в составе НГЭЭ и экспертом-консультантом NEFCO. Эта деятельность осуществлялась в нескольких направлениях. В первую очередь это были различные исследования в составе международных групп экспертов и учёных. Во-вторых, это было обучение специалистов из России и других стран европейским методам повышения эффективности использования энергии. В-третьих, участие в составе норвежской команды в выполнении межправительственных соглашений Норвегии с рядом стран СНГ по вопросам энергоэффективности. Наконец, многолетняя работа по управлению инвестициями, выделяемыми NEFCO на энергосберегающие проекты. Каждый из этих видов деятельности требовал более глубокого изучения профильных энергетических дисциплин и освоения смежных профессий. Мне потребовалось глубоко вникать в вопросы ветроэнергетики, оптимизации внутреннего и уличного освещения, экологии, бизнес планирования, энергомониторинга и другие. И, конечно же, пришлось осваивать английский язык для общения с партнёрами и приготовления различных документов для зарубежных организаций. Мне также предстояло выполнять различные проекты в России и СНГ, которые финансировались различными международными организациями и фондами.

После обучения персонала КЦЭЭ методам энергоаудита, ENSI начало широкомасштабную работу по обучению других российских специалистов. Следующие тренинги были проведены в Ивановском и Московском Энергетических институтах, в Нижнем Новгороде. Затем такие же курсы были организованы в каждом регионе Северо-Западной части России. Участие в них принимали новые, необученные сотрудники Центров Энергоэффективности, сотрудники государственного энергетического надзора, преподавательский, профессорский состав технических Университетов Северо-Запада России. Тронд, убедившись в моей квалификации и в том, что я полностью освоил методики и программные продукты ENSI, начал привлекать меня к проведению этих курсов в качестве преподавателя. Это стало ещё одной новой гранью инженерной деятельности – передача знаний и опыта. В прежние годы, в начале трудовой деятельности, мне доводилось лишь обучать рабочих. Обучение профессионалов и учёных соответствующего профиля – более сложная задача. Норвежские коллеги были опытными преподавателями. Работая с ними, я научился готовить качественные доклады, и делать презентации для квалифицированных специалистов. Норвежцы очень много внимания уделяли качеству этой работы. Западному специалисту часто приходится выступать перед заказчиками и инвесторами, чтобы убедить их в заключение контракта или в финансировании проекта. Поэтому, техника проведения презентаций в ENSI была организована на высшем уровне. Кстати, этому мы тоже обучали специалистов в России, а затем уже и в других странах. На фотографии я провожу консультацию по энергоаудиту для профессоров и преподавателей Петрозаводского Государственного Университета. Слушателей очень интересовали мои презентации о реализованных энергосберегающих мероприятиях и проектах. Кроме того, именно мне приходилось проверять домашние задания, выполняемые участниками и консультировать их между сессиями. В ряде случаев я выезжал на выбранные ими объекты и оказывал помощь при выполнении энергетических обследований зданий. Вместе с коллегами из Университетов мы пополняли базу данных программного продукта ENSI для энергоаудита зданий. В неё вносились требования российских нормативных документов и климатические данные новых регионов. С нашим участием программа для выполнения расчёта энергопотребления зданий была адаптирована ко всем регионам России. Эта совместная работа по обучению энергоаудиторов в последующем позволила мне перейти на работу в ENSI. Став штатным сотрудником этой компании я продолжил преподавательскую деятельность не только в России, но и в ряде стран бывшего Советского Союза.

Очень интересным и поучительным был опыт работы по контрактам с NEFCO. Северная Экологическая Финансовая Корпорация привлекала меня к управлению энергосберегающими проектами в северных регионах России и на Украине. В составе ENSI я участвовал в выполнении ряда энергосберегающих проектов на Украине и в России. Инвесторами выступали NEFCO, Европейский Банк Реконструкции и Развития, Восточно-Европейское Партнёрство по вопросам энергоэффективности и экологии (Е5Р), Фонд Арктического Совета (PSI), ПРООН ГЭФ и другие. Нашими конкурентами были ведущие европейские консалтинговые компании. В ряде случаев нам удавалось выглядеть более убедительными для заказчиков, чем конкуренты. Поскольку проекты, в которых мы участвовали, проводились в России и странах СНГ, наличие квалифицированных российских участников в составе команды, создавало преимущество. В течение многих лет я был задействован в больших международных программах в Киргизии, Казахстане, Украине и Узбекистане. Поэтому, ежемесячно приходилось неоднократно выезжать в самые разные регионы. Часто, две недели я проводил в Азии, а через неделю посещал объекты в отдалённой глубинке одного из северных регионов. Резкий контраст был, как с географической точки зрения, так и с временной. Время в Казахстане и Киргизии на 4 часа опережает московское, столицы находятся на высоте около 800 метров. Организму требовалось приспосабливаться к этому и к жаре. После посещения столиц, соответствующих реалиям 21 века, я перемещался в местечки, в которых мало что изменилось за последние сто лет. Как правило, путешествия в эти отдалённые российские поселения были более длительными и сложными, чем в столицы соседних государств.

Важную роль в международном сотрудничестве играли Саммиты по энергоэффективности, которые проходили ежегодно в Осло. И на каждом из них КЦЭЭ был в центре внимания, как самый успешный Центр Восточной Европы. Ежегодно мне предлагали поделиться успехами Демзоны «Кировск», КЦЭЭ и информацией о реализованных и разрабатываемых проектах. Одновременно, я как представитель России, докладывал сводную информацию обо всех Центрах Энергоэффективности Северо-Запада России. Нашей работой и успехами интересовались представители разных стран. Настойчиво приглашал меня в Баку руководитель Азербайджанской делегации, директора Центров из Киргизии и Казахстана. Тронд Далсвеен прислушался к просьбе последних и предложил мне провести тренинги персонала обоих Центров. Норвегия заключила Соглашения о сотрудничестве с Казахстаном и Киргизией, нужны были сильные местные Центры, на которые можно было опереться при выполнении согласованных проектов. Оказалось удобным и соседство Алма-Аты (где начался первый этап сотрудничества с Казахстаном) и Бишкека. Расстояние между ними всего 250 километров, что позволяло совмещать тренинги персонала обоих Центров.

По просьбе Тронда я, начал работу в команде ENSI, оставаясь директором КЦЭЭ. В конце 2003 года я заключил контракт с ENSI на выполнение этой работы и сразу же провёл один семинар в Бишеке, затем второй в Алма-Ате. Следует отметить, что я выступал с одной стороны как международный эксперт от ENSI. В то же время, меня воспринимали, как российского специалиста, и были очень заинтересованы в моём опыте работы в аналогичных условиях, а также в разработанной технической документации. Объекты были такие же, и проблемы аналогичные российским. Помимо методических материалов ENSI я передал обоим Центрам большое количество российских методических, нормативных материалов и копии отчётов, разработанных КЦЭЭ по реализованным проектам. После этого тренинга главный инженер Демозоны Киргизии Н. Е. Совкуцан написала в ENSI пространный отчёт об обучающем семинаре «Развитие коммерческих инициатив Центров ЭЭ и ЧП». В нём отмечалось много положительных моментов по каждому разделу обучения, а в конце отчёта было следующее: «Позвольте ещё раз поблагодарить Вас за предоставленную возможность проведения подобного тренинга и привлечения к его проведению такого специалиста как Котомкин В. Н. В короткий срок мы получили большой объем очень важной и нужной нам информации. Очень важно то, что Котомкин В.Н. сумел переработать и представить нам в компактном виде такой большой объем годами накопленного опыта».

Саммиты по энергоэффективности продолжались в Осло несколько лет. Это было очень важное мероприятие, как для ENSI, так и для сотрудников норвежских министерств, от которых зависело выделение финансирования на следующий год. Создание профессиональных Центров в других странах и их активная работа считались очень важным достижением ENSI и Норвежского Правительства. Большое количество выполненных энергосберегающих проектов подтверждало успешность всей норвежской программы.

Технический эксперт-консультант НЭФКО

Мой переход на работу в ENSI был связан также с тем, что сотрудники Мурманского, Карельского и Архангельского Центров Энергоэффективности после обучения методикам ENSI начали готовить проекты энергоэффективности в бюджетной сфере в рамках кредитной линии NEFCO. Под моим контролем было одновременно до 7 проектов разного типа, разбросанных на огромных пространствах этих северных регионов. NEFCO делала для российских муниципалитетов то, что должны были делать региональные и федеральные власти. Она выделила довольно большие средства на разработку и реализацию огромного количества экологических и энергосберегающих проектов в России. Эти средства для промышленных проектов выделялись по ставке 6 % годовых в Евро, что в условиях двузначной инфляции в России было гораздо выгоднее предложений российских банков. А для программы энергосбережения в социальной сфере условия финансирования были ещё лучше. NEFCO в первые годы финансировала половину стоимости проектов в виде гранта. В последующем она стала выделять льготные кредиты под 3 % годовых в рублях, финансируя, таким образом, 90 % проектных затрат. NEFCO, как и все финансовые институты Европейских стран, очень грамотно и надёжно работало со своими кредиторами. Не имея в штате собственных технических специалистов, NEFCO на конкурсной основе привлекала их из специализированных, хорошо зарекомендовавших себя, организаций. Признав меня таким экспертом ещё в середине девяностых годов, NEFCO продолжала привлекать меня к управлению проектами почти двадцать лет в России и на Украине.

К сожалению, в других регионах России процессы энергоэффективности развивались точечно. В том числе, благодаря программам ТАСИС. Но, особой заинтересованности и мотивированности не наблюдалось. В подтверждение этого могу привести свои попытки реализовать энергосберегающие проекты в рамках программы NEFCO в Подмосковье. После того, как я в 2005 году переехал в Москву, мне удалось договориться с NEFCO о том, что они будут финансировать Подмосковные муниципалитеты на тех же льготных условиях, что и на Северо-Западе России. Предварительную заинтересованность в этом я получил от Глав администраций ряда городов, которые присутствовали на конференциях, где я выступал с докладами. «Теплосети» города Мытищи я помог разработать бизнес-план одного из проектов и оказал помощь в подготовке проекта на Рязанском кожевенном заводе в рамках программы «Чистое производство». Но, дальше процессы не пошли. У меня были встречи с руководством Коломны и Подольска. Я ознакомил их с возможностями получения льготного кредитования и с тем, как организован контроль расходования выделяемых средств. К сожалению, после уяснения этого порядка, энтузиазм исчезал. Такая же ситуация случилась и в Архангельске. Далеко не всех устраивал чёткий финансовый контроль.

Многие годы куратором кредитной линии по финансированию энергосберегающих проектов NEFCO была Элизабет Пауллинг Тоннес. В Корпорации действовала чёткая, хорошо продуманная система принятия решений о финансировании проектов и управлении финансами в период их реализации. Для упрощения взаимоотношений с потенциальными заёмщиками NEFCO разработала шаблоны документов, которые следовало использовать на всех этапах подготовки, реализации и по завершении проекта. Прежде чем принять решение о выделении финансирования, NEFCO получала аргументированную заявку от потенциального заёмщика, в котором описывались основные планируемые мероприятия, ожидаемая стоимость проекта, планируемая экономия энергии, финансовых средств и ожидаемые экологические выгоды. Эту заявку составляли специалисты Центров Энергетической Эффективности, аккредитованные в рамках Баренцева региона. Она сопровождалась гарантиями Администраций о том, что они обеспечат со-финансирование и своё участие в строгом соответствии с правилами NEFCO. Одобрение заявки и включение проекта в план финансирования решалось Советом Директоров NEFCO после того, как Э. П. Тоннес удостоверялась, что она полностью соответствует требованиям NEFCO. Финансирование на каждый проект могло выделяться только на основании профессионального энергоаудита объектов и бизнес-плана, составленного по стандартам NEFCO. Поэтому, после одобрения заявки местный Центр Энергетической Эффективности приступал к выполнению этих процедур. Качество разработки документов должно было подтверждаться очень квалифицированным специалистом/организацией. В нашем случае таким гарантом выступала ENSI. Я, как специалист ENSI внимательно рассматривал отчёты по энергоаудиту и бизнес-планы, разрабатываемые Центрами. И только после того, как документация соответствовала всем требованиям, Тронд направлял её в NEFCO. Именно этой работе я посвящал довольно много времени. Иногда добиться хорошего качества проектов было не очень просто, поскольку квалификация сотрудников в других Центрах была хуже, чем в КЦЭЭ. Со временем Архангельский Центр принял на работу опытных инженеров, и качество проектов улучшилось. Только после экспертного заключения ENSI бизнес-план рассматривался куратором Проектной линии NEFCO и снова выносился на обсуждение Совета Директоров. Решение о начале реализации проекта и выделении финансирования он принимал на основании заключения ENSI и рекомендации куратора кредитной линии. После принятия решения о финансировании каждого проекта, NEFCO очень профессионально организовывала контроль использования финансовых средств. Помимо заключения кредитного договора с Администрацией города, в котором обозначались все основные моменты, включая порядок реализации проектов и финансовые вопросы, NEFCO заключала договор с экспертом-консультантом на управление проектом. Для этого выделялось отдельное финансирование.

В период реализации проектов я, как представитель NEFCO, должен был посетить каждый модернизируемый объект три раза. По окончании визитов я составлял довольно большие отчёты, описывающие как технические, так и организационные, и финансовые вопросы. Каждый отчёт сопровождался фотоматериалами, подтверждающими выполнение всех запланированных мероприятий. NEFCO выделяло финансирование на реализацию проектов траншами, и только после моих положительных заключений о состоянии дел. Такой подход к реализации проектов со стороны NEFCO полностью оправдал себя. Во-первых, ещё на стадии разработки проектов я мог выявить ошибки разработчиков и гарантировать в определённой мере достоверность предоставленных документов и расчётов. В полной мере это сделать было невозможно, поскольку на тот момент я не посещал объекты и не мог учесть все обстоятельства. Ситуация уточнялась позже.

Первый визит на объект я осуществлял до начала реализации проекта, чтобы убедиться в готовности Администрации к выполнению своих обязанностей. Также я должен был убедиться в правильности выбранных мероприятий и технической возможности их реализации. В ходе первого визита на объект, я имел возможность обследовать объекты и сделать окончательные выводы о целесообразности начала финансирования. В большинстве случаев я убеждался, что на подготовительной стадии всё было сделано качественно и Администрация готова выделить собственные средства. Тогда я рекомендовал NEFCO перечислить средства первого транша. Но, бывали случаи, когда я убеждался в том, что предложенные энергоаудиторами мероприятия выполнить было либо не возможно, либо они были связаны с большими дополнительными затратами, не учтёнными разработчиками. Например, я был вынужден отменить два первых проекта во Львове и Ивано-Франковске. Иногда приходилось заставлять Администрации отменять проведённые тендеры, поскольку выяснялось, что победитель конкурса предоставлял недостоверную информацию. После того, как я высылал в NEFCO отчёт с положительным заключением, а соответствующая городская Администрация высылала документы, подтверждающие, что она внесла свой первый взнос в проект, Совет Директоров принимал решение о начале финансирования проекта и перечислении первого транша. Чтобы получить последующие транши владелец проекта должен был выполнить определённый объём работ и информировать, что все средства были потрачены только на согласованные мероприятия. Но, и этого ещё было недостаточно. Требовалась детальная проверка выполненных работ и оценка их качества и соответствия требованиям проекта. Это касалось не только конкретных мероприятий, но и качества используемого оборудования и материалов. Поэтому, я снова выезжал на место, обследовал объекты и предоставлял в NEFCO подробный отчёт. В отчёте обязательно должны были присутствовать фотоматериалы всех стадий проекта, от первоначальной ситуации и до окончательного завершения всех строительно-монтажных работ. Как и во время первого визита, обязательно были встречи с руководством города, которое должно было подтвердить выполнение своих обязанностей по выполнению проекта. В том числе, что проект выполняется качественными материалами, оборудованием, соответствующим спецификации отчёта по энергоаудиту, и сами работы тоже исполнены качественно. На этой стадии реализации проектов мне иногда приходилось заставлять произвести замену поставленных материалов и оборудования, поскольку они не соответствовали тем кондициям, которые использовались при расчёте ожидаемой экономии энергии. Иногда приходилось заставлять переделывать некоторые работы, выполненные некачественно. Администрации передавали мне копии всех договоров, актов выполненных работ и платёжных документов, подтверждающих произведённые затраты. Я их анализировал на соответствие задачам проекта, и этот анализ включался в отчёт для NEFCO. Обязательным был финансовый анализ платёжных документов на предмет их соответствия выполненным работам и соответствию сумме средств, инвестированных в проект на каждой стадии.

Центры энергетической эффективности выступали местными руководителями проектов. Решение о каждом визите на объекты я принимал после того, как получал от них отчёты о ходе дел и подтверждение готовности объектов и Администраций к моему визиту. Центры помогали мне как в организации самих визитов на объекты в своих регионах, так и сборе документации. Окончательный визит на объекты я совершал после информации Администраций и Центров о том, что проект завершён и произведены все оплаты. В подавляющем большинстве случаев все работы выполнялись качественно и в точном соответствии с кредитным договором. Отклонения случались редко. Самое скверное событие произошло однажды в Вельске Архангельской области. Там дважды пытались меня обмануть в том, что все мероприятия выполнены. Все сметы и утверждённые Администрацией акты выполненных работ были предоставлены. Два мероприятия проверить было затруднительно. Это теплоизоляция чердачных перекрытий в зданиях школы и инфекционной больницы. Забираться на чердаки было непросто, и местные деятели полагали, что я туда не полезу. Но, они ошиблись, я туда всё-таки забрался и убедился, что ничего не сделано. Администрация поклялась всё быстро исправить и вскоре отчиталась об этом. Плановых визитов на эти объекты у меня больше не было. И всё могло обойтись для них благополучно. Но, на их несчастье, состоялась моя поездка в другой населённый пункт через Вельск. Я попутно вновь посетил инфекционную больницу и убедился в очередном обмане. После этого случая была проведена местная проверка деятельности заместителя Главы Администрации и его сняли с работы.

За все годы моей работы в качестве эксперта NEFCO подавляющее большинство проектов было реализовано в согласованные сроки и в точном соответствии с утверждёнными бизнес-планами. В ряде случаев стоимость проектов возрастала по разным причинам, и Администрации добавляли недостающие средства. Но, не было ни одного случая, чтобы финансовые средства исчезали в неизвестном направлении или первоначальная смета увеличивалась в разы. К сожалению, в России именно так и происходит. Исчезают неизвестно куда не миллионы, а многие миллиарды рублей. Несколько лет назад раздавались заверения, что при реализации крупных энергетических проектов в России введут схему управления инвестициями, с привлечением внешней экспертной организации (как NEFCO). Но больше о подобных инициативах я не слышал. Кому это интересно в современной России?

После окончания каждого проекта Администрация и Центры ежегодно, в течение всего срока его окупаемости, составляли для NEFCO экологические отчёты. В отчёт входили данные о фактической экономии энергии и расчёты, показывающие снижение вредных выбросов. Таким образом, у меня накопилась достоверная информация о результатах реализованных проектов за несколько лет. Эту информацию я включал в свои презентации, что всегда вызывало большой интерес у многочисленных участников наших семинаров. Сотрудничая с NEFCO, мне пришлось проверять десятки бизнес-планов и отчётов по энергоаудиту. Многие проекты реализовывались в «глубинке», небольших населённых пунктах, вдали от областных центров. В Карелии я курировал и посещал проекты в Петрозаводске, Костомукше, Сегеже, Надвоицах, Кондопоге, Валдае, Сортавале. В Архангельской области посещал Архангельск, Вельск, Коряжму, Котлас, Онегу, Сойгу, Новодвинск, Долгощелье, Северодвинск, Устьянск. В Мурманской области были проекты в Кировске, Апатитах, Ковдоре, Мурманске, Кандалакше и Оленегорске. Таким образом, мне довелось ознакомиться не только с областными центрами, но и попутешествовать по всей территории Северо-Запада России. Это было очень интересно и очень контрастно с параллельными поездками в Осло, Астану или другие крупные современные города. На фотографии участники Рабочей Группы по Энергетике Баренцева/Евроарктического Региона, сентябрь 2009 года, Архангельск. На первом плане представители Карелии, во втором ряду я и Элизабет Пауллинг Тоннес. На Конференции я выступал с докладом «Планирование муниципальной энергоэффективности – эффективный инструмент для устойчивого развития муниципалитетов».

Помимо энергосберегающих проектов в зданиях, было несколько проектов иного рода. Например, модернизация котельных, тепловых сетей, уличного освещения, установка ветрогенераторов, оптимизация системы питьевого водоснабжения. Мои инженерные познания постоянно расширялись.

Поскольку я отвечал перед NEFCO как технический эксперт и давал старт на принятие решений о финансировании проектов, потребовалось досконально вникать в те вопросы, с которыми раньше сталкиваться не приходилось. Это касалось как технической части проектов, так и сопутствующих нормативно-правовых актов, в рамках которых следовало действовать. Маршруты тоже были не очень лёгкими. В целый ряд населённых пунктов от областных центров можно было добраться только на автомобиле, а на некоторые – только местными авиалиниями. Причём, подчас такие поездки длились по 6–8 часов в одну сторону от областного центра, поскольку дорогами маршруты следования назвать было трудно. Например, первая поездка в город Онега, на расстояние около двухсот километров от Архангельска, заняла 8 часов. Туда вела только техническая дорога, используемая лесовозами. Дорогой её назвать было сложно. На «Волге», которую мне предоставили, пришлось добираться поздней осенью после дождя, постоянно попадая в невидимые ямы и колдобины. Движение в большей степени было поперёк дороги, чем вдоль неё. Наступившая темнота усугубила ситуацию. За все часы поездки мы встретили только одну машину. Навстречу нам проехал чёрный внедорожник, который метрах в пятидесяти сзади нас развернулся и довольно долго ехал за нами, ослепляя своими фарами. Уже невдалеке от Онеги он нас обогнал и уехал. Время было бандитское, заставило поволноваться, но чем то мы на роль жертвы не подошли. Зато летом был другой кошмар из-за того, что впереди двигались лесовозы, которых невозможно было обогнать на узкой дороге. Они на много километров поднимали тучи пыли, из-за которых видимость становилась близка к нулю и была реальная опасность въехать в торчащие из лесовоза брёвна. В Онегу довелось ездить несколько раз, как и на все проекты. Однажды летом, мы выехали рано утром, чтобы успеть вернуться в Архангельск к ночи. Припекало солнышко, я задремал. И, вдруг, меня что-то толкнуло изнутри, я открыл глаза и увидел, что наша машина направилась наискосок, в левый кювет. Оказалось, что на монотонной дороге водитель тоже заснул и потерял управление. Крикнуть я не успел. Нас спасло то, что по лобовому стеклу стали бить ветки кустарника, и то, что на обочине образовался земляной валик после прохода грейдера. Водитель, очнувшись, резко вывернул руль, и мы остались на дороге, избежав падения под двухметровый откос. Правда, при этом с днища машины был оторван поддон, куча болтов не выдержала. На наше счастье машина оказалась на ходу. Водитель кое-как прилепил поддон, и мы поехали дальше. Но, мошку и слепней изрядно накормили за время простоя. В этот период года в северном лесу были несметные полчища кровососущего гнуса. Проект в Онеге продолжался два года. Он предусматривал энергосберегающие мероприятия в Онежской городской больнице, замену тепловых сетей и полную реконструкцию котельной. В ней были установлены старые неэффективные котлы, использующие каменный уголь.