Цикличность

Я лишь промолчал.

– Насколько давно вы служите в Братстве? – спросил крупный мужчина с рыжей бородой. На нем был форма с гербом Велькура.

– Всю свою жизнь. – Вместо меня ответил тот старик из Совета Братства. При этом он смотрел мне прямо в глаза, и взор его был при этом удивительно ясным.

– Всю жизнь вы боретесь против культов? – продолжил рыжий.

– Всю свою жизнь я борюсь против Кошмара, которому покланяются культы! И судя по этому сборищу, вся моя жизнь прожита напрасно. – Я решил хотя бы во время последней своей речи взять быка за рога.

Среди присутствующих прошел легкий смешок.

– Какое громкое заявление, несколько пафосное, зато честное. – Сказал безвестный мужчина, ухмыльнувшись. – Особенно учитывая, что Кошмар получил свое имя по ошибке. Вы ведь, скорее всего, не слышали это? Много лет назад переводчик ошибся в одном символе, и Идеальный мир стал называться Кошмаром. Драимур, так написано в древних книгах. И ведь, действительно, так мы и называем ныне кошмарные сновидения. Но язык, на котором написаны старые книги намного древнее. Он, куда позже момента написания этих книг, стал языком народов севера. И беда в том, что у древних северян не было плохих снов, они считали любой сон полезным для разума и тела. Много позже язык севера претерпел значительные изменения и наполнился заимствованными словами и частями слов. У северян появилось два слова для определения сновидений. Старинное стало обозначать плохой сон. А новое слово произношение, которого сродни восточному «благовония» начало обозначать приятный сон – реикмур. Но переводчик этого не знал и, увидев знакомое слово, ухватился за него как за соломинку. Он ошибся. Немудрено. Мир богов – Драимур. Это не кошмар. Это сноведение. Будет он прекрасным или ужасным определяют лишь желания, вошедшей в этот мир сущности. Естественно, человек, который борется с Кошмаром, достоин уважения. А вот того кто борется против сновидений, кроме как глупцом и назвать никак нельзя.

Я никак на это замечание не отреагировал.

– Как вы думаете, когда вас раскрыли? – неожиданно спросил чудотворец с посохом в руках.

– Думаю практически сразу. Вряд ли нас раскрыли в полевом лагере. Там был страшный сумбур. Но, уже попав в ваш город, я догадывался, что мы раскрыты. Думаю, Лоррис окончательно все понял, когда нам пришлось принять бой против солдат Утейла.

– Нет, вы не правы.– Ответила крупная фигура, все еще смотря на фрески.

– А когда?

– Тот обоз намеренно пустили так, чтобы спровоцировать именно вас на этот маскарад. Все было сделано для того чтобы мы здесь и сейчас говорили с вами. План был довольно прост, а вы с удовольствием следовали ему.

– Я решительно ничего не понимаю. Зачем такое затянутое действо ради меня? Я и в Братстве то занимаю не самую видную роль. У вас есть намного более важные люди. – Я указал на члена Совета, тот потупил взор.

– Так было необходимо. – Развел руками старик из Братства.

– Но почему?

– Если бы я просто пригласил вас сюда, то вы бы не стали меня слушать. А теперь вы среди нас. Вы год жили с адептами, делили с ними пищу, молились. Часть ваших людей, добровольно перешла на нашу сторону. Кстати, могу вас заверить, все они пребывают в полном здравии. – Ответил чудотворец.

– И, наконец, я думаю, что вы соврете самому себе, если скажете, что наша жизнь оказалась вам не по нраву. Нам следует извиниться, но мы намеренно сделали все таким образом, чтобы у вас не осталось выбора. Мы приперли вас к стенке, Роккар. Вы теперь либо один из нас, либо мертвец. Но проведя год среди нас, неужели вы выберете мучительную смерть? – сказал крупный мужчина, стоявший в стороне.

– Я член Братства. У меня есть долг, обязанности… – Слова прозвучали фальшиво, но я старался поверить в них.

– Оставьте! У вас нет пути назад, братья не примут вас и не поймут. Для всего мира, вы один из нас. Для нас самих вы теперь часть нашей общины. Мы уже сделали выбор за вас, вам остается только смириться с этим.

– Я прекрасно осознаю свое положение. Но я ведь могу бежать, попробовать рассказать все в Братстве. Мне не поверят, но зерно сомнения будет посеяно! Судьи могут проверить Миссу!

– Роккар, будем честны. – С некоторым злорадством начал старик из Братства. – Вас просто повесят! Все ваши обвинения слишком абсурдны. Даже протоколов никто не составит. В Братстве сочтут вас сумасшедшим и вычеркнут из своей истории. Они слишком верят в то, что ясно понимают, против чего они борются. По крайней мере, так считает значительная их часть. Ваша история, как бы правдива она не была, приведет лишь к напрасной жертве. Неприятно вам угрожать, но я об этом позабочусь.

– Но зачем вам это? Почему вы потратили столько сил на то чтобы завербовать меня? – Я обратился к человеку, что осматривал церковь, как самую искусную скульптуру, силясь увидеть его лицо. – Я не самый сильный «белый», в Братстве я едва ли выделяюсь. Что во мне такого?

– О, ваша роль очень велика. В вас есть одна невероятная особенность, но об этом немного позже. Вы знаете о «красных», о людях, что лишены души? – сказал с добродушной улыбкой рыжебородый.

– Разумеется. Я привез вам целый фургон деток, что являются «красными».

– А как вы считаете, что есть душа?

– Душа это то, что делает нас человеком. Она позволяет нам переродиться после смерти. Если верить Церкви Перерождения. – Я зачем-то посмотрел вверх на купол церкви.

– А если я скажу, что бессмертная душа на самом деле проклятье? Проклятье, которое насильно удерживает нашу сущность в этом мире.

– Но ведь без души мы попадем в Кошмар.

– Вы знаете, как «красные» ощущают Кошмар?

– Неописуемый страх. Ужас. Чувство обреченности.

– Это стандартная формулировка… – начал было старик из Совета, но его рукой остановил рыжебородый.

– Неверно, Роккар. Они никак его не чувствуют. А связано это с тем, что именно проклятье заставляет людей бояться Кошмара.

– То есть в этом суть вашей веры? – я усмехнулся.

– Это не наша вера, это один из постулатов на котором держится мироздание. – Кажется, фигура, осматривающая убранство церкви, улыбнулась.

– Ладно. Так, а почему проклятье отступает? Все больше рождается «красных»? Людей без проклятья, как вы выражаетесь.

– Где рожаются «красные», Роккар? – спросил рыжебородый.

– В основном на западе.

– А что стряслось на западе?

– Он лежит в руинах.

– Там была разрушительная война. Война на истребление. А до этого плодородный край прошел через годы неурожая и голода. Люди лишились домов, их родственники гибли или в бессмысленных битвах, или от голода и непогоды. Те, кто выжил, озлобились и огрубели. Люди, пережившие самые жесткие лишения, доходили до безумия от отчаяния. Их душа становилась настолько тонкой что, в конце концов, практически разрушилась. Были и те, чье горе было столь тяжким, что они высыхали. Но многим хватало сил не сдаваться и жить дальше.

Но души в них было столь мало что дети их, рожденные в столь страшные времена, просто не могли ее унаследовать. Они рождались лишенными проклятья – «красными».

Разумеется, люди освобождали от проклятья своих детей и ранее, но именно устроенный «белыми» геноцид освободил от проклятья такое количество людей, что даже такие заносчивые слепцы как Орден Чудотворцев обратили на это внимание.

– Подождите. То есть по вашей логике «белые», творя чудеса, избавляются от проклятья?

– Верно. Но они делают это невольно и считают, что обречены на муки и лишены перерождения. Хотя на самом деле идут к благодати.

– В это сложно поверить.

– Соглашусь с вами, Роккар. Но вы нужны нам, поскольку вы не просто невольный свидетель, вы непосредственный участник грядущих событий.

– Даже так? Мне уготована роль подобно Веллесу? Истолковывать вам древние каракули. А если я элементарно сбегу? Я ведь могу бежать отсюда и не идти в Братство. Мне хватит сноровки долгое время оставаться незамеченным.

– Не выйдет. – Фигура усмехнулась.

– Почему?