Ратибор. Капель первого круга

Не зря меня учил мой дед, а потом дед Микула! Ох, не зря! Никогда не думал, что другие гриди по сравнению со мной едва двигающиеся улитки. Я спокойно уходил от богатырских замахов находников, уклонялся и легонько касался затянутых в кожаный доспех тел. Сопровождал меня сплошной крик да рев.

Харалужная сталь клинков легко вскрывала кожу и вместе с нею и тело очередного гридя. Не обязательно убивать, иногда достаточно ранить. Раненый противник, как учил дед Микула, не опасен, зато своими криками отвлекает на себя других воинов, вынужденных идти к ним на помощь.

Я почти не удивился, когда впереди раздался рев и появился велет в харалужном доспехе и огромном медном шеломе. Два тяжелых меча поднимались и опускались как косы. Раненых после таких ударов не оставалось.

– Становись за спину, Ратин! – гаркнул дед Микула. – Прикрывай тыл!

Ага, тыл! От кого прикрывать, когда вороги разлетаются от ударов старого велета как сухая ботва на репище. Отступают, орут что-то о появлении лесного бога. Это я так разобрал, шагая позади велета и изредка отмахиваясь клинками от наскакивающих время от времени пришлых храбрецов.

Стрелы чужих гридей отскакивали от брони деда Микулы и от моей. Я ощущал сильные удары, от которых стонали ребра и нехорошо ныло тело, но бронь из змиевой шкуры действительно держала хорошо. А вот синяки да кровоподтеки будут. Это я знал точно. Если останемся живы, конечно.

Дед Микула вел меня не к вратам града, как я мыслил, а обратно, за поля в чащу, к ближнему болоту. Теперь мы пятились оба, отмахиваясь от стрел и, моля богов, чтобы стрельцы не попали в щели на доспехах.

Вражеские гриди остановились перед топью, грозя копьями и палицами. Мы с дедом Микулой с трудом пробирались в глубь болота, обходя окна кикимор. Шли в направлении гати ведущей к островку, на котором нас дожидалась прабабка.

– Мра-ук! – раздалось рядом.

Неугомонный Питин, посверкивая медовыми глазищами, возник впереди нас и, пошел, оглядываясь, следуем ли мы за ним. «Интересно, где Семаргл? Почему нас встречает один Питин»? – подумал я.

– Гр-рая! – оглянувшись на меня, мяукнул Питин.

– Ты мне не говори про Глаю! Лучше скажи, как ты здесь оказался? И где твой дружок? Почему я его не вижу?

– Гр-рая!

Прабабка не пустила? – догадался я. – Возле себя держит?

– И правильно сделала, – пробурчал дед Микула. – А то бы обязательно в драку ввязался и погиб.

Все-таки тяжел оказался старый велет для болотных кочек. Несколько раз проваливался в топь. Если бы не жерди, которые мне пришлось нести, не знаю, как бы удалось вытащить.

Заявились мы пред Глаиными очами, перемазанные с ног до головы в ряске, да тине. Глая молча кинулась к нам, каждого потрогала руками:

– Не ранены? – спросила.

– Ран нет, а вот синяки будут. Хорошую бронь ты пошила, Глая. А про раны другие ты у деда Микулы спрашивай.

– А это что? У тебя и у Гурьяныча? Болотная водица?

Я провел ладонью по лицу и действительно на руке была кровь. Странно, откуда успела взяться?

Зато Семаргл вился вокруг нас с дедом Микулой вьюном. Пищал, хлестал хвостом по ногам, поскуливал. Потом, немного успокоившись, лег рядом с Жаром и отвернул от нас голову. «Обиделся», – понял я.

– К граду не пробраться Глая Монионовна. – сказал дед Микула, сбрасывая возле телеги перепачканный доспех.

– Угров боле тыщи подступило. Ежели наши сегодня устоят, пусть Ратина благодарят. Он в начале приступа выбил верхушку, что на холме Велесовом собралась. Даже шамана ихнего уложил. Погляди, Монионовна, что у меня там, с левого боку печет. Кажись, стрела по щели харалуга чиркнула?

Прабабка охнула и стала торопливо обмывать бок старого велета, а я фыркнул.

– Щепка у него там торчит, Глая. Крушил щиты и палицы гридей, токмо щепа летела во все стороны.

– А ты иди, мойся, горе мое! – оборвала меня прабабка. – Похож на Кикимору болотную. Одни белые зубы из грязи торчат. Да Гурьяныча доспех прихвати. Тож помоешь.

Пришлось мыть оба доспеха в болотной водице и самого себя отмывать. А то прабабка к костру не пустит. Питин сидел рядом со мной и только фыркал, когда капли воды попадали на него. Он мне сочувствовал. Зато Семаргл, даже когда я подошел к разожженному Глаей костерку, отворачивался.

– Пойми ты, голова садовая! – не выдержал я. – Как я мог тебя взять с собой? Мне через бронь досталось. А тебе? Брони у тебя нет. Кинулся бы в драку меня защищать и готово. Посекли б тебя топорами, хребет перебили палицей, или стрелили. Этого хотел? Ладно, злись далее, коль охота!

Глая закончила пользовать травами деда Микулу и приступила ко мне. Безжалостно растерла мои кровоподтеки, не обращая внимания на мое шипение.

Поели мы с дедом Микулой пшенной каши с салом, что Глая приготовила, и потихоньку угомонились. Я пытался заснуть, чтобы к ночи быть в форме, но сон не шел. Не захотел Баюнок мне очи смежить.

Стояли в глазах искаженные лица гридей, мною упокоенных, грозили. Вместо Баюнка пришел Вий с дочкой Кошмарой. Спасибо Глае. Быстро разобралась в причине моего бдения. Быстро приготовила отвар, пошептала, провела ладонями над головой, и я заснул…

Приснилась мне под полуночь сестрица Зорянка, что в руках котенка малого держит и приговаривает:

– Смотри, Ратин, какой он красивый! Весь из себя чернышик, а на грудке пятнышко белое. Крылышки раскинуло, будто чайка малая летит…

– Зато у него хвост морковкой!

– Пусть морковкой, – соглашается Зоряна и смотрит на меня, как на несмышленыша малого, – Зато ротик розовый и, слышь, пищит как! «Питин, да Питин» – выговаривает. Буду звать его Питин.

– Мне мнится, что пищит без всякого смысла, – не соглашаюсь я, – А повзрослеет, будет только «Мяу» выговаривать. Не молока, а мясца требовать.

– Это потом он мяса захочет, – соглашается Зоряна и протягивает котейку мне, – Ты береги его, Ратин. Не обижай. Пусть обо мне памятью останется. И с собой его сегодня не бери…

И начинает уходить, удаляться от меня, будто по воздуху уплывать, истаивать.

– Куда ты, Зорянушка! – кричу я, а она только улыбается слабо и исчезает, ровно растворяется в ярком свете…

Проснулся я, а Питин возле уха угрелся, мурлычет. Семаргл с другого бока посапывает. Простил, значит.

Разъяснения по курсивным ссылкам

Международный сионист (жид) – это генетический отпрыск Халдейского народа и потомок Авраама из города Ура, который согласился стать рабом бога Ягве, в обмен на Особые привилегии, для своих потомков. После чего Саара, жена Авраама, родила Исаака и стала Ев-ой, праматерью для всех, ныне живущих Ев-реев. С тех пор, согласно Завета (Торы) между Авраамом и богом Ягве, рождённый Еврей приобретает наследственное право, покорять Народы земли. Несмотря на это, каждый Еврей, является полноценным членом Многонационального человечества! Правда который всегда, может стать жидом, совершив своё первое Радикально-религиозного преступление против Человечности и Человечества. Таким образом жиды, после убийства волхва Радомира Странника (Иисуса), как радикально настроенные последователи Иуды, используя учения Торы, Талмуд и Писах, создали особые институты воспитания этнических Халдеев, Евреев или Иудеев повсеместно, а особенно в Лондон-сити, Базеле и Ватикане, как управленцев для покорения Народов земли и уничтожения потомков Славяно-Арийской Расы. Вот почему жид, это радикально-религиозно воспитанный, образованный Халдей, Еврей или Иудей, который осознанно вступил в Религиозно-преступное сообщество Международного Сионизма. Приоритетом которого, стало клановое, паразитическое доминирование, над Многонациональным человечеством, в обход Законодательных актов, изложенных в Женевской Конвенцию по правам Человека, от 1953 года.

Халдей Нового Мирового Порядка (масон) – это любой выходец из многонационального человечества, которому позволено стать участником Радикально-религиозной, Организованной Преступной Группировки, известной как Глубинное государство. В костяк Управленческих Орденов которого, обязательно входят этнические Халдеи, поклоняющиеся богине Тиамат, наделяющей их особой энергией власти. Притом, что прочих неофитов, алчущих богатств и влияния, после сбора компрометирующих данных, Халдеи высшего ранга, посвящают Ассирийскому богу Мардуку, либо собирательному образу бога Шумерско-Сабейских племён, известному под именем Баала или Бафомета. Таким образом Англо-Американские масоны контролирующие Уолл-стрит и Федеральную Резервную Систему США, значительно усилившиеся за прошедшее столетие, благодаря тайному учению Каббалы, которое обучает властвовать с помощью конспирологии и обмана, продолжают паразитировать и массово уничтожать жителей земли, являясь осознанными преступниками, вне Поконов и Законов Человеческой нравственности и морали, попирающими статьи Конвенции по Правам Человека, от 1953 года.

Глобальный неонацизм – это скрытая диктатура жидомасонов Нового Мирового Порядка или Глобалистов, осуществляемая с опорой на духовные Семитские учения, шовинизм и ненависть к потомкам Славяно-Арийской Расы. Их доминирование зиждется на сокрытии летописных знаний, раскрывающих державную суть народов земли, на религиях подавления сознания и полицейских государствах. Господствуя в которых, они запланировали утилизировать большую часть населения земли. Используя не только исторически апробированные средства, такие как болезни, голод или войны, но также с современные наработки евгеники: вирусы, вакцины и ГМО продукты.

Еврейский народ – это обособленная общность людей, объединённая языком, общими образовательными и культурно-этническими ценностями, которая разделяет общечеловеческие нормы нравственности и морали, поэтому имеет равные права, со всеми народами земли.

Инглиизм – это Славянское учение, заимствованное от Первопредков Славяно-Арийской Расы, которое рассматривает окружающий мир, как совокупную множественность энергий, распределённых во времени и пространстве, векторально проецируемых из Единого, одухотворённого Первоисточника. Поэтому в прошлом, рода Славян изучающие проекции инглии, называли себя Инглянами. Таким образом, генетически обусловленное, Инглиистическое мировосприятие Русского этноса Славян, позволило Менделееву интуитивно предположить, что в природе должен существовать, некий нулевой химический элемент, а также помогло Советским теоретикам, смоделировать идеологию Научного Коммунизма в СССР.

Леторический период – это промежуток времени, необходимый человечеству для переоценки событий прошлого и перехода от Исторической деградации общества к Новому процветанию, в интересах развития потомков Славяно-Арийской Расы и всего Многонационального человечества.

Леторический жанр – это особый вид искусства, который восстанавливает или выражает события прошлого, основанные на Инглиистической традиции, свойственной античной Славяно-Арийской Расе, либо выражает уклад жизни, их потомков Славян и послеантичный Ведический культ.

Леторическое произведение – это вид литературного творчества, основанный на летописно-задокументированных, сказочных или былинных событиях прошлого, которое раскрывает суть Инглиистической традиции, античной Славяно-Арийской Расы, либо Ведического мировосприятия их потомков Славян, поэтому обладает художественной свободой и гибкостью, для выражения мысли, современного автора.