Клеймо на крыльях бабочки. Исторический роман

Клеймо на крыльях бабочки. Исторический роман
Виктория Баньши

Роман «Клеймо на крыльях бабочки», с развёрнутым сюжетом и многими персонажами, изначально задуман в трех книгах. В основу легли реальные исторические события, имевшие место в 1770-1790-х годах, дополненные художественным вымыслом автора. Героиня романа – авантюристка, загадка, клубок противоположных страстей, желаний и наклонностей, была вовлечена в события и скандалы Европы этого периода. Загадочная личность в туманном круге, она не нуждалась в вымысле. Она с рождения была окружена тайной. Много необычного, вызывающего участие и, иногда, симпатию, примешивается к её истории, несмотря на зловещий фон приключений. Полной книги о героине, о значимости событий, в которые она была вовлечена, не было написано. Её имя? У неё не было своего имени. Имён у неё было много. В истории её называют "княжной Таракановой". Это исторически неверно. Она не знала этого имени. Этой изысканной даме не понравилось бы столь нелепое и неблагозвучное. Значит имени этому нет места в спектакле её жизни.

Виктория Баньши

Клеймо на крыльях бабочки. Исторический роман

Глава 1. От автора

Роман посвящается моей дочери Ольге.

Исторический роман, сюжет которого перекликается с реальными событиями, – мой любимый жанр.

Роскошный XVIII век был чрезвычайно богат на исторические личности, как мужчин, так и женщин, известность которых, реальная или скандальная, перешагнула своё столетие.

Но в этом веке, пожалуй, не было более загадочной женщины, чем главная героиня романа, реальное историческое лицо.

Роман «Клеймо на крыльях бабочки», с развёрнутым сюжетом и многими персонажами, изначально задуман мною в трех книгах. В основу легли исторические события, имевшие место в Европе и России 1770-1790-х годов, дополненные художественным вымыслом.

Героиня романа – авантюристка, загадка, клубок противоположных страстей, желаний и наклонностей, была вовлечена в события и скандалы Европы и монархий этого периода. Загадочная личность в туманном круге, она не нуждалась в вымысле. Она с самого рождения была окружена тайной. Много необычного, вызывающего участие и, иногда, симпатию, примешивается к её истории, несмотря на зловещий фон приключений.

Мой роман – это история о борьбе страстей, о взлётах и падениях, опасных интригах и приключениях, о глубокой любви и радости жизни, о необъяснимой тоске от утраты и о наслаждении смертельным ядом своих амбиций. Психологический сюжет развивается с появлением на страницах персонажей романа, реальных исторических личностей, и становлением героини: от умной, неординарной, но неопытной молодой женщины, до демона шантажа и интриги. Её судьба – играть, создавая иллюзии, и заставлять других поддаваться иллюзиям. Играть причудливую комедию жизни, где уже нельзя отделить маску от лица, скрытого ею.

В романе речь идёт о реальных, а не вымышленных исторических личностях, о конкретных событиях той эпохи. С моей стороны, как автора, было бы неплохо добросовестно познакомить с ними читателя и не отступать от хронологического порядка.

Роман создаётся на основе тщательного изучения материала, даты событий, жизни реальных личностей, писем и мемуаров современников, архивов Британской библиотеки. Интересный взгляд писателя Стефана Цвейга на одного из главных героев романа и на этот период XVIII века используется автором в одной из глав.

Для удобства читателя в конце каждой главы даётся много кратких и развёрнутых уточнений, разъяснений по тексту, дополнительной информации об упомянутых в тексте лицах, предметах и событиях.

Художественный вымысел в романе следует историческим фактам и логике событий: "В реальности было так или c большой долей вероятности было именно так".

Следуя историческим событиям, датам и информации, известной о героях, я использовала и свой жизненный опыт, чтобы представить внутренний мир героини и других персонажей романа.

Создавая психологические портреты этих необычных людей роскошного и опасного XVIII века, я прибавляю им жизненных красок, раскрытие внутреннего мира героев романа идёт в череде их мыслей, разговоров, поступков и размышлений самого автора.

В конце концов, как сказал французский писатель Андре Жид, «История – это вымысел, который воплотился на деле. А вымысел – это история, которая могла воплотиться».

Присутствует и попытка найти ответ на вопрос, на чём строились сила и блеск царствования Екатерины II, что заставляет браться за книги о той далёкой эпохе.

Для развития сюжетной линии в романе присутствуют небольшое количество мистических эпизодов. Самое малое, три-четыре эпизода. А это уже отдельная история. Имели место два странных, необъяснимых логикой события, когда лёгкий интерес к этой неординарной личности только появился у меня. Не буду утомлять подробностями, да и не отнесу себя к любителям во всяком дуновении ветерка видеть свой «перст». Но, по свидетельствам современников и по моему мнению, в этой даме действительно присутствовала толика загадочного мистицизма.

К написанию романа меня подтолкнуло и то, что полной серьёзной книги о героине, о значимости событий в Европе и России, в которые она была вовлечена, узлом которых она являлась, никогда не было написано.

Её имя? У неё не было своего имени. Имён у неё было много. В истории её называют "княжной Таракановой". Это исторически неверно. Она не знала этого имени и никогда не использовала его как одну из своих многочисленных масок. Имя это появилось, без реальных причин, спустя много времени после её смерти.

Поэтому имя Таракановой в романе мною не используется намеренно. Уверена, этой изысканной даме не понравилось бы столь нелепое и неблагозвучное. Значит имени этому нет места в спектакле её жизни.

Публикуется первая книга романа. Вторая книга готовится к публикации до июля 2024.

Виктория

Баньши (псевдоним)

Глава 2

Конец сентября 1769 года. Центральная Германия.

Луна опять спряталась за тучи. Девушка быстро шла по тёмной улице. Слабого света фонарей едва хватало, чтобы не идти в кромешной тьме. Она остановилась на углу, где улица делала поворот к набережной реки, и глубоко, насколько позволял тугой корсет, вдохнула. Холодный ветер позднего сентября набирал силу. Девушка зябко повела плечами под тонкой накидкой: "Нужно было взять накидку потеплее или шаль в гардеробной,…". Досада мелькнула, но сразу ушла: "Завтра я что-нибудь придумаю,…".

Она взяла в другую руку тяжёлый саквояж, надвинула капюшон накидки ниже на лицо и пошла вниз по улице, к каретной станции на набережной.

Через час наёмная карета с опущенными шторами, запряжённая парой лошадей, неспешно двинулась по тёмным узким улочкам, вымощенными булыжником, мимо нависающих домов, стоявших так близко, что они едва не соприкасались. Цокот подков и грохот окованных железом колёс слабым эхом отозвались от каменных стен. Шторы в окне кареты слегка приподнялись, когда, вынырнув из тесных закоулков, экипаж выехал из города. Позади остались городские ворота. Протарахтел под колёсами мост. Растворилась в темноте громада крепостной стены с высокими зубцами. Её сменили плотные отвесные стены тёмного ельника по бокам дороги. Девушка поудобнее устроилась на скамье кареты и, немного согревшись, задремала. Сон легко побежал по обрывкам видений, которые сознание, утомлённое последними днями, нарезало на отдельные лоскуты.

*

"…Дрожащий огонёк единственной свечи выхватывает отдельные предметы на столе. Нервные тонкие руки выдвигают один за другим внутренние ящики. Открыв очередной ящик, она достала ларец c бумагами, просмотрела их и нашла исписанный мелким убористым почерком свиток с прикрепленной к нему сургучной печатью. Быстро пробежав глазами текст, она бережно прячет документ в саквояж. За окном раздались громкие голоса. От главного крыльца дома отъехала карета и с грохотом понеслась к воротам. Она замерла, на цыпочках подошла к двери и осторожно приоткрыла её. За дверями, ведущими в малую гостиную, возбуждённые голоса мужчин уже стихли, лишь продолжала тонко, истерично причитать женщина. Девушка тихо притворила за собой дверь и метнулась обратно столу. Лезвие ножа для бумаги вскрывает потайной ящик. Золотые монеты сыпятся в объёмный кожаный кошель. Руки её дрожат, она боится, что падая, монеты будут звенеть. Луна внезапно вырвалась из плена туч. Луч света легко скользнул по комнате и ударил в большое зеркало над камином. Отражённый серебряный поток ярко осветил часть комнаты, тяжёлый стол красного дерева и картину в раме на стене. Покрытые тонким шарфом нежные белые руки женщины держат корзинку, полную крупных зрелых роз. Девушка вздрогнула. Она помнит теплоту этих рук на своих щеках. "Я не буду думать об этом, – беззвучно шепчет она. – Только не сейчас,…".

*

Губы девушки задрожали во сне. Но, позволив ей расправить на скамье немного онемевшее тело, сон продолжает струиться, как густой туман, наполненный дыханиями эфира и лунной магии.

*

"…Лезвие ножа для бумаги собирает отблески лунного света. Под его нажимом щёлкает следующий замок и открывает на дне ящика последнюю цель лихорадочных поисков – тяжёлую чёрную шкатулку. Она пересекает комнату, входя в лунный поток, как в пролив, отделяющий её остров от бездонной пучины неизвестности. Лунный луч несколько мгновений освещает тоненькую фигурку, затем возвращается в глубину зеркала и замыкает пролив за ней. Открывая дверь в тёмной глубине комнаты, она бросает последний взгляд на картину над столом. Сердце вдруг пропустило удар. Дыхание замерло. Капли расплавленного воска со свечи скатились на дрожащие пальцы. Глаза женщин из двух разных миров встретились, в паузу до следующего вздоха, кажется, вмещается целая жизнь. Мягкий взгляд тёмных глаз женщины на картине она чувствует до последнего мгновения, пока тяжёлая дверь кабинета не закрывается за её спиной…".

*

Вздрогнув, как от прикосновения, девушка проснулась. Дождь гулко стучал по крыше кареты. Она подняла штору. В тусклом свете жестяного фонаря, привязанного к крыше, летели дождевые капли. Далее лежала непроницаемая темнота. Только слышен скрип колёс, стук подков и тяжёлых капель. Карета еле плелась. Возница, казалось, дремал на козлах. Девушка плотнее укуталась в накидку и опять погрузилась в сон.

*

"…Ей хочется закрыть ладонями уши, чтобы более не слышать этого визгливого голоса. Она крадется по коридору, припадая к стене. Услышав торопливые шаги за спиной, почти бегом метнулась в гардеробную и едва успела прикрыть за собой дверь. Мимо двери пробежала служанка с высоко поднятой в руке свечой, быстро крестясь на бегу. В малой гостиной продолжает причитать женщина. Её речь прерывается слезами, из гардеробной слышны только отрывочные фразы:

–…У меня дочери,…Зачем ты привёз её сюда,…

Резкий мужской голос оборвал поток рыданий. Всхлипывания и причитания женщины смолкли и сорвались в крик:

– Ты обязан отправить её в монастырь, иначе это тоже закончится костром!…».

Гневные возражения мужчины потонули в истерике женщины…".

*

Лицо спящей девушки на несколько секунд искажает гримаса. Затем чертам вернулась их мягкость, только слегка подрагивают припухшие, капризно очерченные губы.

*

"…Она покидает своё убежище в гардеробной и крадётся к выходу. Тяжёлый саквояж оттягивает руку. Она останавливается через пару шагов и прислушивается. Воцарившуюся в доме тишину нарушают только приглушённые голоса слуг. Погасив свечи в гостиной, они поднимают вверх большую люстру. Несколько, кажущихся бесконечными, минут по тёмному коридору и она осторожно потянула на себя тяжёлую дверь в сад. В лицо пахнуло ночным холодом. Яркий лунный свет щедро струится сквозь теряющие листву деревья, только часть сада вдоль стены погружена в темноту. Садовая дорожка пропустила бегущую тонкую фигурку сквозь кружево веток, листьев деревьев и лунного света. У калитки сада лунный путь оборвался и вытолкнул девушку под жёсткий жёлтый свет уличного фонаря. Она оглянулась по сторонам, накинула капюшон на голову и пробежала через освещённую часть площади. Затем, чуть сбавив шаг, пошла по тёмной боковой улице…".