Клеймо на крыльях бабочки. Исторический роман

Хотя нам, дорогой читатель, остаётся и такое простое объяснение, что Казанова просто передумал отправлять своё детище в огонь. После смерти старика шокированные душеприказчики спрятали рукопись в сундук на четверть века. И не потому, что прочитавшие её думали о репутации автора. В рукописи была найдена фраза, которая была воспринята как завещание старика:

"Я пишу эту рукопись в надежде, что она никогда и никем не будет прочитана. Когда наступит моё время, я отправлю её в огонь. Если этого не случится, то, надеюсь, мои будущие читатели простят меня. Написание этих мемуаров было единственной возможностью не сойти здесь с ума."(40)

Но время его тоски и одиночества искупали дни, когда в замок приезжали гости: граф фон Вальдштейн, граф Макс фон Ламберг и родственник хозяина Дукса, кумир Европы, фельдмаршал и писатель принц де Линь.(41)

Да, дорогой читатель, именно тот мастер галантной беседы, которого обожали все монархи Европы. Принц де Линь, который вместе с мастером политической интриги Шарлем де Таллераном после падения Наполеона будет кроить карту всей Европы. Этот великий человек был одним из гостей Казановы, он описал старика в своих воспоминаниях. Именно ему, принцу де Линь, писателю, большому любителю женщин, знатоку придворных обычаев и слухов от Версаля до Санкт-Петербурга, Казанова первому показал черновик своих воспоминаний. Позже принц признался с улыбкой, что не смог прочесть ни одной главы рукописи, чтобы не испытать зависти, удивления или эрекции. Он был очарован книгой, как и самим Казановой.

"После трапезы начиналось то, ради чего приехали гости. Старик начинал читать свои записи, – писал в своих воспоминаниях принц де Линь. – Проживший такую насыщенную жизнь, имеющий таких друзей, он был необычным человеком. Хотя его друзьями были также мошенники и негодяи".

– Если вы хотите проведать обо всех авантюристах на свете, особенно в Европе, наших современниках, обращайтесь ко мне, мой друг. "Funditus et in cute", я отлично знал их всех без исключения и видел насквозь, – смеётся довольный Казанова на вопрос своего старого знакомого графа фон Ламберга.(42)

Отметим, дорогой читатель, что героиня книги – известная авантюристка XVIII века, чьи приключения и интриги занимали немало великих умов и монархов Европы в начале 1770-х.(43)

После изысканного обеда гости замка будут неспешно вести беседу о войне, о приключениях, о женщинах и любовных похождениях, о революции, алхимии, о книгах. Собеседники – три немца и итальянец, были детьми своего XVIII века и с удовольствием транжирили деньги, остроумие и любовь. Попивая в высоких хрустальных бокалах бургундское вино, гости будут слушать рассказы старика о его времени. Слушая воспоминания старого философа, они будут чувствовать себя словно беженцы из потерянной эпохи уходящего роскошного века. Которые знают и видят, что их такой прекрасный когда-то мир "катится к дьяволу".

А потом гости покидали замок. Старик оставался один. В замок возвращалась скука. Некоторое время Казанова бродил по замку и вслух продолжал воображаемый диалог с уехавшими гостями, вызывая этим смех замковой челяди. Но постепенно жизнь входила в привычную колею и Казанова возвращался в библиотеку. Возвращался к своей рукописи.

Когда-то, в годы бурной жизни, он со смехом уверял окружающих, что на склоне своей жизни он будет следовать благоразумию. Но Казанова остался верен себе до конца. Он не стал благоразумным. Eго "вторичная краска стыда", как он со смехом пояснил когда-то, была краска стыда за то, что он никогда не краснеет.(44)

Этот второй стыд не помешал ему ежедневно, день за днём, по двенадцать часов, заполнять своим красивым почерком всё новые страницы и сотворить достойное наследие Казановы. Сотворить рукопись, полную чувственности, таинственности, азарта и авантюризма, похоти, алчности, лжи и непорядочности, опасной игры с законом, любви к свободе, череды тёмных и скандальных поступков.

Помимо странствий, приключений, скандалов и дуэлей, в этой рукописи есть много историй об особых сражениях и победах.

Победах в роскошных альковах, в церковных ризницах, на постоялых дворах, чердаках и сеновалах. Это были мемуары ловеласа и рыцаря постельных сражений, странствующего пилигрима любви. Более сотни "жертв любви" были названы в этой рукописи. Ещё большее количество нежных жриц любви было упомянуто только буквами или инициалами. Там были: англичанка, француженка, итальянка, голландка, русская или просто тексты: "Во Франкфурте я перезнакомился со всеми весёлыми девицами города. Они превосходят француженок и итальянок по части форм."(45)

Сладкие изгибы тел он помнил. Имена помнить он себя не утруждал. Вечный любовник Казанова страстно любил и помнил только одну свою возлюбленную. Страсть к ней была с ним всю его жизнь. Он любил Венецию.

* Начало данной главы написано под впечатлением прочитанной автором много лет назад книги С.Цвейга.

(33) Граф Макс фон Ламберг и Казанова, были почти одного возраста, познакомились в Париже в 1757 году, оставались друзьями до самой смерти. Граф также состоял в постоянной переписке со многими как великими умами, как Вольтер и д'Аламбер, так и авантюристами Европы, как Калиостро и Сен-Жермен.

(34) 1784 и 1785 годы Казанова служил секретарём Себастьяна Фоскарини, венецианского посла в Вене.

(35) Граф Йозеф Карл фон Вальдштейн, (1755—1814), – старший из четырёх братьев фон Вальдштейн, был покровителем Казановы и предложил ему мало обременительную работу библиотекаря в своём замке Дукс, в Богемии, территория современной Чехии.

Граф Фердинанд Эрнст фон Вальдштейн, (1762 -1823), – один из братьев фон Вальдштейн, покровитель композитора Людвиг ван Бетховена. Бетховен посвятил ему «Вальдштейновскую сонату».

(36) В 1597 году великий испанский писатель Мигель де Сервантес попал в тюрьму по обвинению в растрате государственных средств. Незадолго до этого он устроился интендантом в королевскую армию. В его обязанности входил сбор недоимок и закупка провианта для Непобедимой армады.

(37) Стендаль, Мари-Анри Бейль, (1783 – 1842), французский писатель, один из основоположников психологического романа. Стендаль вернулся в Париж из Италии в 1822 году, но и туда добрались слухи о его знакомствах с карбонариями. Ему долгое время пришлось быть очень осторожным, это было время замкнутой жизни. С 1822 по 1830 год были написаны самые значительные его произведения.

(38) В 1302 году Данте был лишён гражданских прав и изгнан из Флоренции. Он вынужден был, оставив жену и детей, покинуть родной город. «Божественная Комедия» была написана в период приблизительно с 1308 по 1321 год.

(39) О’Генри прославился в тюрьме города штата Огайо. Попал он туда в 1898 году по обвинению в растрате средств.

(40) Слова Казановы из его рукописных мемуаров.

(41) Принц Шарль де Линь (1735 – 1814), австрийский фельдмаршал и дипломат, знаменитый мемуарист и военный писатель.

(42) Строки из письма Казановы к графу фон Ламбергу 28 июля 1787. «Funditus et in cute» – латынь дословно «и под кожей и снаружи”.

(43) Автор отдельно отмечает эту фразу, написанную лично Казановой в переписке. С известными фактами, датами и логическим построением оказавшей влияние на развитие некоторых линий художественного замысла этой книги.

(44) Реальные слова Казановы.

(45) Слова Казановы из его рукописных мемуаров.

Глава 5

Июнь 1798 года. Богемия, замок Дукс.

Самые пёстрые картины жизни создаются в затемнённых комнатах.*

В один из тёплых дней начала июня 1798 года Казанова проводил утро в библиотеке, наедине с любимыми книгами и со стопками бумаги на письменном столе. Сидя напротив камина, который разжигали даже летом, он думал о своей вечной возлюбленной – Венеции. Лишь лёгкий ветер нарушал уединение старика, сквозь неплотно закрытые старинные окна приносил запах цветов из сада, гулял между стеллажами с пыльными томами тысяч книг.

Старик вздохнул и отложил полученное утренней почтой письмо из Венеции. Затем открыл свою рукопись и опустил перо в чернильницу. Как и каждое утро, как только старик открывал страницы своей рукописи и писал первые несколько строк, в библиотеку к вечному любовнику шуршащей толпой являлись, будто сотканные из эфира, прозрачные, бесплотные женские тени-воспоминания. Одетые в одежды уходящего века, они какое-то время толпились у входа. Старик раздумывал какой из теней проходить сегодня первой. Затем, одна за другой, лёгкими маленькими шагами тени-воспоминания кружились вокруг горящего камина с потрескивающими дровами. Каждое утро в громадной библиотеке замка, наполненной запахом плесени и мышей, начинался этот воображаемый бал. Из-за пыльных шкафов с книгами выплывали тени аристократок в широких кринолинах, их сменяли тени крестьянок, с закатанными по локоть рукавами рубахи, куртизанок, с открытыми гладкими плечами, и просто шлюх в дырявых юбках.

Они кружились, вовлекали в этот танец другие тени, с полными лицами почтенных матерей семейства и нежными личиками, пылающими румянцем первого стыда. Бал в библиотеке кружил и втягивал в себя, как в воронку, тени прелестных женщин, закутанных в кружева и тени сладострастных старух во всём блеске роскошных драгоценностей на дряблой морщинистой коже. Шуршащие шёлковые, парчовые, хлопковые накрахмаленные юбки и просто дырявые лохмотья, кружась, завершают фигуру танца и отпускают из своего плена очередную бесплотную тень. Одна за другой, ступая медленной, торжественной поступью, они заходят в альков-рукопись.

Сидящий за столом старик облизывает быстро пересыхающие синеватые губы и шепчет скользящему по бумаге перу жгучие слова о начинающейся любовной атаке. Порой слова повисают на острие пера, если фраза кажется старику чрезмерной или неподходящей случаю. Бесплотная тень кружится в танце и старик, мысленно сжимая её в объятьях, шепчет скрипящему перу страстные и нежные слова. Но взор его уже упал на следующую прелестную тень, к которой воспоминания старого соблазнителя готовятся перейти.

В любовной баталии в ход идут галантные слова. Слова нежно обволакивающие, манящие, дразнящие, слова провоцирующие. Слова, лишающие "жертву любви" возможности сопротивляться. Любая женщина могла остановить вечного любовника. Но никакая женщина не могла заставить его остаться. Соблазняя новую возлюбленную, Казанова говорит о нежной любви и поглощающей страсти. Он совершенно искренен в эту минуту. Чуть позднее он будет также пылок и искренен. Но уже с другой возлюбленной.

Забавляется весёлый шалун Эрос, увлекает азарт любовной игры. Костяные кубики, с вкраплёнными на их боках точками, катятся по игровой доске и создают вечно меняющиеся любовные комбинации Казановы.

Его возлюбленные не винили этого ветреника за время, проведённое с ними. Он был искренен с ними в ту минуту, когда шептал страстные слова в нежное ушко. Он был искренен в чувствах и красках любовных переживаний и сейчас, когда они ложились на бумагу рукописи воспоминаниями. Как художник Казанова использует все богатство своей палитры, во всех деталях воспроизводит свой замысел – воспоминание о своей жизни. Он нежно кладёт мазки на свою картину-рукопись, изображая полную приключений жизнь авантюриста. Изображая вечное любовное приключение мужчины и женщины.

Гениальный эгоист в своих странствиях искал и находил то, что не думал подчинять силе страсти и силе своего обаяния. Это то, что трепетно, как крылья прелестной бабочки. Он искал одно из самых нежных и загадочных, наглых и великих чувств – любовь.

"Я никогда не нарушал данных клятв. Даже если держал свою возлюбленную в объятиях всего одну ночь или мгновение."(46)

Многие не согласятся с автором этой книги, что неискренность в любви является результатом вмешательства чересчур трепетных чувств. Любовь нашего ловеласа доставляла его подружкам чрезвычайно мало душевных страданий. Обещая очередной прелестнице бурную стихию страсти и раскаты грома чувственности, Казанове не было необходимости притворяться. Он никогда не становился трагическим героем в судьбе своей очередной пассии. Он не был тёмной, загадочной фигурой. Поэтому его возлюбленные не винили его за обман и ветреность. Их только огорчало, что буйство этой стихии продолжалось недолго.

Перо старика скрипит по бумаге:

"Единственным моим настоящим талантом был талант любить женщину. Я отдавался ему со всей страстью."(46)

Ещё одна прозрачная тень шаловливо юркнула в кровать-рукопись. Казанова заканчивает воспоминание об очередном любовном сражении и скромно дописывает финал своей победы. Ветреник галантно оставляет подробности своих любовных историй за закрывшимися дверями:

"Я затворил дверь и мы предались любви". "Мы набросились друг на друга с жадностью и ненасытностью."(46)

Сын театральных актёров двигался по жизни, как по сцене театра.(47) Когда пройдоха и авантюрист Казанова стоял за занавесом, ожидая своего выхода на сцену в спектакле под названием "Моя жизнь", Казанова повеса, герой-любовник, гениально играл на сцене роль в коротком любовном эпизоде.

Во время бурной молодости Джакомо считал подарком все милости, которые ему даровала судьба, и считал пустяком все неудачи и грустные моменты, которые ему также приходилось переживать на пути его скитаний:

"Судьба порой бывала ко мне неприветлива. Но лишь для того, чтобы не казаться слишком благожелательной."(46)

Наш вечный любовник побывал повсюду. В его жизни были встречи c королями, с министрами, с философами.