Серебро и сталь

И это было уже не весело. Впрочем, для Кристины это и стало последней каплей.

У Кристины на руках перчаток не было – она носила их за поясом. И вот одна перчатка без пальцев из грубоватой коричневой ткани полетела на стол. Если у Анабеллы есть меч, значит, она способна им воспользоваться по назначению. Иначе носить его ей никто бы не позволил.

– Леди Анабелла Карпер, – едва не срывающимся голосом сказала Кристина. – Я вызываю вас на дуэль. Завтра, в шесть пополуночи, в Мёртвой роще.

С этими словами она развернулась и направилась прочь из таверны, спиной чувствуя недоуменные, раздосадованные, гневные взгляды оставшихся в зале людей.

Оставалось только надеяться, что отец не узнает об этом…

***

– И как это понимать?

Лорд Джеймс Коллинз, высокий мужчина пятидесяти лет, с седыми длинными волосами и пронзительным, почти ястребиным взглядом серо-голубых глаз, смотрел на дочь и без намёка на укор – скорее с интересом. Но Кристине всё равно было ужасно стыдно.

– Как я могу доверять тебе после такого? – вздохнул лорд, устало опускаясь в дубовое резное кресло. – Как я могу оставить на тебя нашу землю и быть уверенным, что ты после моей смерти сможешь удержать власть, не ввязаться в войну по глупости и поддерживать дружественные отношения с другими землями?

Кристина виновато опустила глаза. Каждый раз, когда лорд Джеймс говорил о своей скорой смерти, её передёргивало. Он предложил дочери сесть напротив, но она так и осталась стоять возле дверей, переминаясь с ноги на ногу, сминая холодными пальцами подол платья. Кристину колотило – от страха и холода, и даже накинутая на плечи серая пуховая шаль не спасала от этой мерзкой дрожи.

– Отец, я…

– Не нужно оправдываться, – отрезал лорд Джеймс. За всю жизнь Кристина научилась отличать эти ипостаси – лорд Джеймс Коллинз не терпел возражений, требовал немедленного исполнения приказов и говорил голосом, похожим на звон стали. А отец, батюшка, папа… Он был мягче, улыбчивее, сострадательнее, его глаза всегда светились теплотой, а в словах сквозила лишь отцовская забота и нежность. Но сейчас перед Кристиной сидел именно лорд Коллинз, спрятавший ипостась отца где-то глубоко в душе. – Кристина, тебе же двадцать четыре! Многие девушки в твоём возрасте уже замужем и с детьми…

«Как будто именно это делает девушку взрослой», – пронеслось в голове у Кристины, а вслух она сказала:

– Я же не виновата, что мой покойный муж не пожелал разделить со мной ложе и позволить мне родить ребёнка. Видимо, решил, что такая девчонка, как я, не была достойна…

– Господи, да весь Нолд знает, что ты его попросту отворожила.

– Я думаю, меня можно понять, – пожала плечами девушка. – Ему было пятьдесят восемь! Пятьдесят восемь, а мне – восемнадцать. Разумеется мне было страшно и… и противно. Да он всё равно умер через два года… – Поймав насмешливый отцовский взгляд, она добавила: – Клянусь, я к этому руку не прикладывала.

Впервые за время их разговора лорд Джеймс сдержанно улыбнулся, но взгляд его всё равно оставался разочарованным. Боже, ведь Кристина всю жизнь боялась именно этого – разочаровать отца, потерять его доверие и уважение…

– И именно поэтому ты вернулась домой, отказавшись остаться овдовевшей баронессой Даррендорф?

– Да.

Девушка позволила себе сделать пару шагов в глубь комнаты, ближе к креслу отца. В голове пронеслись воспоминания о тех не столь далёких годах её замужества. Нет, не то чтобы они были мучительными или неприятными… Но она помнила, что замужество её очень тяготило. Поэтому сразу после смерти мужа она отправилась домой – закон позволял ей сделать это, ибо брак не был консуммирован и, соответственно, не принёс наследников. Бароном Даррендорфом стал брат мужа Кристины.

Осуждала ли девушка отца за то, что он буквально продал её старику? Она не могла ответить на этот вопрос по сей день. Кристина не позволяла считать себя вещью или человеком второго сорта, но тогда ей едва исполнилось восемнадцать и она была уверена, что так будет лучше. Да и жизнь с мужем не приносила ей каких-то больших неудобств. Она мало общалась с ним, предпочитая общество племянницы барона, юной Софии, хозяйственными делами ей заниматься не приходилось, да и муж относился к ней скорее как к дочери, но уже вполне взрослой и самостоятельной.

Переживи барон Даррендорф лорда Коллинза – он бы стал консортом при правящей леди-жене, и Кристина бы ничего не потеряла. Но в итоге всё случилось не так, как ожидалось.

Наследников мужского пола у лорда Коллинза не было – и он не очень-то и любил, когда ему напоминали об этом. Кристина, впрочем, тоже. Её мать, леди Лилиан, умерла, когда Кристине было девять, и отец так и не женился снова: слишком глубока была рана от потери любимой жены, да и дочь его тоже приложила к этому руку, не желая делить права Эори с кем-то ещё. И поэтому, разумеется, сыновей у лорда Джеймса не появилось, и тогда он решил, что его дочь должна уметь за себя постоять. Ради обучения Кристины были наняты лучшие оружейники Нолда, мастера клинка и опытные фехтовальщики, и в итоге в свои двадцать четыре Кристина неплохо владела мечом.

Лорд Джеймс поднялся и повернулся к окну. Кристина расценила это как нежелание продолжать разговор с непутёвой дочерью и попятилась было к двери, но короткий взмах его руки заставил её замереть.

– Ты же у меня умная девочка. – Ну вот, вместо лорда Джеймса с ней снова говорил отец. Голос его звучал тихо и устало. – Я, признаться, даже понимаю тебя… Ты всегда была свободолюбивой. Но тебе стоило просто меня предупредить, а не убегать. Да и вообще, вызвать на дуэль будущую леди Шингстена…

– Но ведь и я – будущая леди Нолда, – гордо вскинула голову Кристина. – Причём я, в отличие от неё, буду именно правящей леди. Хотя… Думаю, ты знаешь Джоната?

– Знаю, – кивнул отец. – Он слабый человек, и им помыкают его жена и мать…

Что ж, значит, формально правящей леди Шингстена будет Анабелла… Кристина усмехнулась. Как бы под властью этой истеричной стервы юго-восточной земле Драффарии не пришёл конец.

В комнате горел камин, и Кристина несмело подошла к нему, чтобы согреть замёрзшие от волнения руки. Багряные языки пламени, отражаясь от длинных каштановых волос девушки, делали их почти медными. Простая причёска Кристины давно растрепалась, несколько шпилек она потеряла в Нижнем городе, а на испачканную ленту было страшно смотреть.

– Тебе нужно замуж, – вздохнул вдруг отец.

– Опять?! – Кристина резко повернула голову, отвернувшись от огня.

– Рано или поздно тебе всё равно придётся сделать это. – Лорд Джеймс бросил на дочь строгий взгляд. – Хоть в двадцать четыре, хоть в тридцать пять. Нолду нужен наследник. Жаль, я давно не писал своему бывшему оруженосцу… Ты наверняка его не помнишь – когда он получил свои рыцарские шпоры, тебе было всего пять.

– Как можно забыть, что у тебя в оруженосцах был лорд Штейнберг? – сдержанно улыбнулась Кристина. Обычно оруженосцами становились юноши из вассальных домов, и редко случалось, чтоб один лорд становился наставником сына другого лорда.

– Да, а ведь он, между прочим, ещё не женат. Да и не собирается жениться, судя по всему. Последний раз мы с ним виделись у короля на приёме по случаю окончания Фарелловской войны…

Кристина плохо помнила оруженосца отца, но сейчас в памяти всё же всплыл мутный образ довольно симпатичного зеленоглазого темноволосого юноши, острого на язык, внимательного и смелого. Проживая в Эори, он обращал не так много внимания на маленькую Кристину, видимо, считая общение с ребёнком ниже своего достоинства. Потом Кристина видела его краем глаза, провожая отца на Фарелловскую войну: на Узком тракте недалеко от Эори армии Нолда и Бьёльна встретились, чтобы продолжить путь до границы вместе, и она хорошо помнила этот день.

– Иногда ты мне его напоминаешь, – продолжал отец. – Хайнц… То есть, Генрих тоже был довольно упрям и прямолинеен, никогда не боялся высказать своё мнение, пусть даже оно шло вразрез с моим. Да и вообще ничего не боялся… Знаешь, – усмехнулся он, – иногда я даже подумывал выдать тебя за него, хоть он и старше тебя почти на тринадцать лет. Может, тогда мы бы могли объединить наши земли… – Он сделал паузу, и в комнате стало так тихо, что Кристина слышала стук собственного сердца. – Впрочем, это всё глупые мечты. Иди спать, Кристина. И, прошу тебя, не ходи ты на эту дуэль. Лорду Киллеану я напишу, а перед младшими Карперами извинись как-нибудь сама.

Девушка молчала. Как она может не пойти на дуэль, если сама же и вызвала на неё Анабеллу? Ещё и извиняться… Ведь тут затронут вопрос чести…

– Хорошо, отец, я не пойду, – прошептала она и покинула кабинет.

***

Натали, молодая светловолосая служанка, помогла расплести волосы и раздеться.

– Что-то вы припозднились, миледи, – заметила она. Как будто не знает, что случилось – наверняка уже весь замок трещит об этом…

– Да, вышла маленькая неприятность.

Кристина устало рухнула на заправленную кровать. Натали, зевая, выудила из шкафа ночную сорочку, но леди Коллинз покачала головой.

– Помоги достать кое-что.

Девушка поднялась и направилась за ширму у шкафа, Натали – за ней. Там стоял большой кованый сундук, который им вдвоём было не поднять. Но этого и не требовалось. В серо-голубых глазах Кристины лишь на миг сверкнул золотой огонёк, а сундук сам собой чуть приподнялся, паря в воздухе. Она успела достать из-под него небольшой плоский ключ, прежде чем сундук тяжело рухнул на пол, подняв в воздух облачко пыли.

– Ох, в этот раз повезло, – усмехнулась Натали.

Кристина коротко хохотнула. Да, телекинез ей давался не очень хорошо: однажды она точно так же пыталась поднять сундук и, не выдержав, уронила его себе же на ногу. Потом пришлось пролежать в постели несколько седмиц.

– Прикроешь меня? – спросила Кристина, отпирая тяжёлый замок.

Крышка сундука поднялась с режущим слух скрипом. Девушка извлекла оттуда её личный меч, который не хотела относить в оружейную, посему и хранила в комнате. Разумеется, она часто отдавала его на чистку и заточку, как и лёгкие доспехи – наручи, поножи и кольчужный горжет.

– Конечно, миледи, – отозвалась Натали.