Ошибка императора. Война

До конца марта 1853 года турецкие власти всячески ублажали русскую делегацию. Бесконечные переговоры, совместные обеды, плавно переходящие в вечерние трапезы с танцами живота прекрасных турчанок, прогулки на лодках по Босфору…

Турецкие чиновники вели себя на переговорах, как того требовал русский посол, весьма уважительно. Они соглашались почти по всем пунктам выставленных Меншиковым условий, но никаких документов при этом не подписывали.

Новый министр иностранных дел, проевропейски настроенный дипломат Мустафа Решид-паша в свои пятьдесят три года успел побывать на многих ответственных государственных постах, в том числе он был послом во Франции и Великобритании. Министр, всячески затягивая переговоры, как мог, сглаживал острые моменты в спорах при обсуждении того или иного вопроса.

«Аллах велик, как велики и дела его на земле нашей. Не стоит, господа, нам поспешно принимать решения, дабы не ответствовать потом перед Всевышним. Бросая бумеранг поступков, заранее надо думать, как будешь ловить бумеранг последствий. Не будем, господа, торопиться», – часто повторял он, поглаживая бороду и вознося руки к небу.

В присутствии членов русской делегации министр не раз критиковал некоторые высказывания английских политиков в отношении и Франции, и России, чем заслужил некоторое доверие князя Меншикова. Решид-паша, с его слов, не верил и во взаимные недружелюбные отзывы друг о друге английских и французских министров. Но это недоверие он скрывал от Меншикова.

Решид-паша был дальновидным и достаточно умным политиком, а потому знал, что слабая Турция в конце концов станет разменной монетой в отношениях англичан, французов и России. Учитывая всю бурную историю отношений своей страны с Россией, он стремился упрочить франко-английские отношения в ущерб русским, так как это, на его взгляд, было более полезно Османской империи.

Наконец, в первых числах апреля корабль британского флота бросил якорь в Босфоре. В Константинополь вернулся давно ожидаемый турками английский посол лорд Рэдклиф. Он привёз с собой инструкции, как Турции вести себя с русским послом. Один из пунктов требовал от турецкого правительства благоразумия и полного доверия к советам и рекомендациям британского посла.

Рэдклиф был искусным дипломатом, но, как говорили многие дипломаты, с тяжелым характером. И в Париже, и в России лорда в качестве посла видеть не желали. Ещё лет двадцать назад царь Николай весьма настойчиво отклонил назначение Рэдклифа послом в Петербург. И пришлось тогда английскому дипломату ехать в Турцию, где, кстати, позже он приобрёл большой авторитет у местной элиты и даже султана.

Уже на следующий день Рэдклиф встретился с Решид-пашой в его загородном доме. Министр встретил англичанина сидя на софе, поджав под себя ноги. Он курил длинный чубук, опирая его конец на бронзовую подставку. Из узорчатых окон пробивался слабый дневной свет. Тихо-тихо звучала заунывная восточная мелодия. В помещении был полумрак, пахло сладковатым табаком, смешанным с запахом благовоний, горели свечи. Под самыми окнами шумели волны Босфора, да так близко, что при сильных порывах ветра отдельные брызги залетали в комнату. Свечи в этот момент, как по команде, начинали трепетать.

Гость устроился на софе напротив. Перед мужчинами располагался невысокий стол, на котором стояла большая плоская ваза, заполненная фруктами, сладостями, рядом – графины с шербетами…

Появился мальчик-чубукчи с разожжённым чубуком такой же длины, как и у хозяина. За мальчишкой возник слуга постарше с подносом, на котором стоял бронзовый чайник, инкрустированный тонкой чеканкой и местами покрытый эмалью зелёного цвета. Вокруг него рядком стояли стеклянные, невысокие стаканчики. Посол вежливо отказался от чубука и дал знак слуге налить в стаканчик чаю.

– Скучал, очень скучал по вашему чаю и вкусному кофе в Лондоне, ваше сиятельство. Как вы, турки, их завариваете?..

Министр вначале витиевато поздравил английского посла с присвоением ему звания лорда, не забыв также высказать здравицу в честь королевы Виктории, а затем ответил на его вопрос:

– Ну, кофе, положим, и у вас, милорд, прекрасно готовят. А как мы завариваем чай?!.. Мы кипятим воду вместе с чаем несколько минут, чего не делаете вы, англичане. Я вас лично, сэр, научу этому. Дело нехитрое.

На этом протокольная часть закончилась, и они приступили к делу.

Рэдклиф ознакомил министра с предложениями своего правительства относительно положения дел в Турции, как его видят в Европе, и заверил министра в полной британской поддержке.

– В случае критической ситуации для Турции, – добавил лорд Рэдклиф, – стоящий в Средиземном море британский флот, вполне возможно, придёт на помощь султану. Всё зависит от ситуации на тот момент. Но хочу вас заверить: вам не о чем беспокоиться, уважаемый Решид-паша.

В ответ на это министр ознакомил английского посла с требованиями князя Меншикова.

Как опытный дипломат, Рэдклиф сразу определил в них две разные зоны конфликта. Первая проблема – старые противоречия по поводу святых мест. Кто: католики или православные имеют преимущественные права на гробницу Богородицы? Православный или католик должен быть привратником при храме? Кто обладает привилегией чинить купол Храма Гроба Господня?

Рэдклиф закурил сигару, затем мастерски выпустил сочное кольцо дыма и, возвращая листы с русским меморандумом, лениво произнёс:

– Сии вопросы, дорогой Решид-паша, весьма мелкие, они никоим образом не грозят вашей стране неприятностями. Вы уж постарайтесь найти по ним общий язык и с русскими, и с французами. А вот вторая проблема, ваше сиятельство, – главная проблема. Россия, как я вижу, требует исключительного права на защиту православных подданных султана.

– Которых в Турции немало, около двенадцати миллионов, – с интересом наблюдая за расплывавшимся над головой англичанина кольцом, пробурчал визирь.

– Надеюсь, вы понимаете, что это огромная сила, объединённая религиозным фанатизмом? А что такое защита? Это военное вмешательство в случае конфликта. И эти миллионы христиан ударят вам в спину.

Сказав это, посол опять выдохнул кольцо дыма.

– Это так, милорд, – не отвлекаясь на баловство гостя, произнёс министр. – Однако в Кючук-Кайнарджийском договоре от 1774 года и в последующем Адрианопольском 1829 года есть пункт, который даёт России полное право заботиться о православных и выдвигать Османской империи возражения в случае необходимости. Канцлер Нессельроде постоянно нам об этом напоминает, а князь Меншиков на переговорах просто грубо требует.

Англичанин снисходительно, но с жёсткими нотками в голосе успокоил визиря:

– Неужели вы, паша, не привыкли к подобным угрозам русских? Ну, погрозят-погрозят, на том и успокоятся. В конце концов, если бы хотели, давно бы заставили вас смириться. Вы же старый дипломат, ваша светлость, должны об этом знать.

– Пустые угрозы?!.. Позвольте не согласиться, сэр! Что-то я этого не заметил, судя по всем предыдущим войнам, – совсем тихо и с недовольством произнёс Решид-паша.

– А вот по поводу прав России по этим договорам, – не обращая внимания на раздражение министра, продолжил Рэдклиф, – они действительно законны! Эти права моё правительство тоже признаёт за царём Николаем.

В это время открылась дверь. Вошёл слуга. Он поставил на стол очередной чайник с горячим чаем, забрал остывший, бросил взгляд на нетронутую вазу с фруктами и, не проронив ни слова, удалился.

Специальными щипчиками посол откусил горящий кончик сигары, положил его в пепельницу и с удовольствием малыми глотками стал прихлёбывать из стаканчика чай.

Решид-паша не торопил гостя. Он медленно срезал небольшим ножом с красивой рукояткой кожицу с яблока и также не спеша отправил кусочек в рот. Наконец Рэдклиф продолжил:

– Как я уже говорил, надеюсь, первую проблему вы вскоре решите, уважаемый Решид-паша… Я постараюсь помочь вам в этом.

Поклоном головы министр поблагодарил Великого Элчи.

– Но, – продолжил англичанин, – вам нужно жёстко противостоять давлению русских по второй, более серьёзной проблеме. Я имею в виду право России надзирать… Другими словами, осуществлять протекторат в отношении православных Оттоманской империи. Советую вам всячески затягивать это решение, а при чрезмерной настойчивости русского посла Меншикова решительно ответить отказом. И потом, вы должны знать каждый шаг русских. А у вас, уважаемый Решид-паша, нет никакой политической полиции, ни тайной, ни явной. Подозреваю, вы даже не знаете, где живёт русский посланец… Нельзя же так! Девятнадцатый век на дворе! Заведите в конце концов тайную полицию. И способного человека директором поставьте, –Рэдклиф сделал паузу. Отхлебнул из чашки и лениво закончил: – И тяните, тяните время с русскими на переговорах.

– Что мы и делаем, милорд. Ожидая вас, тянем время. Однако, сэр, прежде чем дать отказ русским, я должен знать: а можем ли мы при надобности надеяться на вооружённую помощь Британии и Франции? И есть ли гарантия, что ваши великие страны объединятся и заключат союз против России?

– Давайте, ваше сиятельство, не будем торопить события,– уклончиво ответил лорд Рэдклиф. – Но в любом случае Англия не бросит вас в трудную минуту, в этом я могу вас заверить.

Визирь в ответ благодарно склонил голову.

– А по поводу тайной полиции, сэр, я обязательно напомню высокочтимому султану о вашем предложении.

Великий Элчи не стал говорить Решид-паше, что уже в феврале этого, 1853 года, английские политики в пику России, а главное – тайно, заключили секретное соглашение с французами о совместной деятельности против России.

Рэдклиф взял сигару, не спеша чиркнул спичкой, пыхнул дымом и на минуту задумался.

«Всё идёт по плану. Капкан для русских варваров захлопывается. Надо вместе с этим де Ла-Куром[48 - Посол Франции в Константинополе.] продолжать давить на турок, напоминая им лишний раз, что Россия их враг. И смелее подталкивать их к войне с ней».

От собственных слов Рэдклиф самодовольно ухмыльнулся. Он с видимым удовольствием затянулся сигарой и медленно тонкой струйкой стал выпускать дым.

«А за это время мы, британцы и французы, накопим силы на подступах к границам варваров. В Средиземное море уже направилась британская эскадра, а в Эгейское – французская. А там… война даст нам повод под предлогом защиты османов от русских в нужный момент начать активные военные действия против императора Николая I», – выпустив остатки дыма, весьма довольный собой, посол закончил свои размышления.

А затем, настороженно взглянув на своего визави, продолжил свои размышления: «Готовится выход флота в Балтийское и Белое моря и на русский Восток. Мы возьмём Россию в клещи. Но этого знать туркам пока не положено…»

Рэдклиф встал, загасил сигару. Подошёл к окну, распахнул его пошире и выглянул наружу.

– Красота! – воскликнул он, любуясь чудным видом на Босфорский пролив. – Красиво тут у вас, уважаемый Решид-паша. Слышите, как шумят волны? Этот шум мне напоминает шум волн под бушпритами английских корветов с гордо развевающимся флагом на корме. И пока этот стяг реет на мачтах наших кораблей, Турции нечего бояться угрозы России, и не только в водах Босфора, но и на Чёрном море. Помните это, паша, и будьте тверды в общении с русскими, несмотря ни на какие угрозы.

Выпив ещё несколько чашек чая, английский посол любезно распрощался с гостеприимным хозяином.

С появлением в Константинополе английского посла тон переговоров с турками резко изменился.

Влияние лорда Рэдклифа на ход переговоров Меншиков почувствовал сразу. К немалому удивлению русской делегации, турецкие чиновники стали вдруг опаздывать к назначенному ранее часу заседаний, чего до прибытия англичанина никогда не было. Прекратились приглашения на совместные обеды и прогулки… Князь сердился, угрожал Решид-паше покинуть переговоры, однако турецкий министр только виновато разводил руками, льстиво извинялся, улыбался, но твёрдо стоял на своём.